Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

November 11th, 2017 , 01:48 pm

Наши геополитические враги, да и наши либералы постоянно виня в свержении самодержавия и в развале России большевиков, а также в то же самое время принижая роль Октябрьской Революции, абсолютно спокойно относятся к февральскому перевороту, считая его демократической революцией.

Да-да в феврале 1917 года произошёл именно переворот, который нынешними понятиями можно назвать “Оранжевой” или “Бархатной” революцией.

А не потому ли так относятся к февральскому перевороту, что это именно большевики отстояли страну, сделав её сверхдержавой, просто подумайте об этом!!! Те же силы и сейчас ведут к раздробленности и уничтожению нашего государства, так же как и тогда руками алчных и недалеких граждан.

Может уже пора называть врагов - ВРАГАМИ?!

Сегодня нет ни белых, ни красных, нет даже зеленых и серо-буро-малиновых! Есть МЫ, которые хотят процветания и укрепления страны, и есть Они, которые хотят процветания себя любимых любой ценой!

Кому была выгодна Февральская революция 1917 года.

Февральская революция 1917 года в России — один из самых противоречивых моментов отечественной истории. Долгое время она воспринималась как свержение «ненавистного царизма», но сегодня ее все чаще называют государственным переворотом.

Когда мы говорим о февральских событиях 1917 года, стоит рассматривать не просто причины революции, а то почему она произошла именно в 1917 году и именно в феврале этого года.

Для начала стоит вспомнить ключевую задачу наших геополитических противников: уничтожить Россию и Германию как крупные державы, с полной ликвидацией их экономического потенциала. Для этого в планах было ослабить и разбить Россию, а затем вывести из строя Германию.

План ослабления России выстраивается постепенно: от внешнего давления к внутреннему.

Во-первых, в ходе Первой мировой надо было подорвать военные позиции России. Именно поэтому страны Антанты в течение нескольких лет не могли договориться одновременно перейти к наступлению на войска противников. Долгожданное первое совместное наступление запланируют лишь на апрель-май 1917, Германия при этом готовится к стратегической обороне.

Немецкий генерал Эрик Людендорф пишет:

«Наше положение было чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным. О наступлении думать не приходилось, мы должны были держать резервы наготове для обороны. Нельзя было надеяться также на то, что какое-либо из государств Антанты выйдет из строя. Наше поражение казалось неизбежным…».
Великобритания понимала, что если наступление состоится, то Россия неминуемо выиграет. И планы англичан сокрушить и Германию, и Россию рухнут.

Во-вторых, чтобы ослабить Россию, союзники приостанавливают военные поставки. Поставки строго дозируются и преследуют двоякую цель: не допустить разгрома России и выхода ее из войны и одновременно избежать решающих побед на Восточном фронте.

Но и это не помогает: несмотря на то что в первые годы Россия страдает от нехватки оружия, отвага русских бойцов при этом не ослабевает. Да и русская промышленность делает всё, чтобы как можно скорее перевооружить российскую армию. И если в начале войны русская полевая артиллерия располагала запасом в 1000 снарядов на орудие, к 1917 году запас на орудие составит 4000 снарядов. Теперь любое крупное наступление можно планировать, учитывая массированную артиллерийскую обработку обороны противника.

В условиях сильно возросшей боевой мощи русской армии уставшая немецкая не смогла бы долго противостоять натиску с запада и востока. Вместе с немцами на дно безоговорочно последовали бы Австро-Венгрия, Болгария и Турция, чьи войска держались исключительно благодаря германской помощи.

Однако наша общая победа «союзникам» не нужна в принципе, ведь тогда придется делиться трофеями. Придется отдать России Босфор и Дарданеллы, открыть ей выход из закупоренного Черного моря в Средиземное. И Россия выйдет из войны не разрушенной, а усилившейся.

Третьим ходом станет политическая игра с участием Турции. Летом 1916 года в Турции раскроют государственный заговор, который ставил своей целью заключение сепаратного мира. В первую очередь, с Англией и Францией. Случись это, и обещанные России “проливы” союзники могли бы не отдавать. Однако заговор раскроют и сепаратного мира не случится.

Таким образом, все попытки разрушить страну извне терпят провал. Значит, нашим псевдосоюзникам нужно придумывать новые планы для достижения своей цели. И самое время — пойти проторенным путем революции начала 20 века — разрушить страну изнутри.

Посмотрим на хронологию:

Предвестие.

Уже осенью 1916 в стране активируется оппозиция. Заговор против монархии зреет в России давно. Желающая перемен оппозиция боится удачного исхода войны: победа укрепила бы ненавистное самодержавие. Поэтому важно прийти к власти сейчас и довести войну до победного конца. Так думают основные думские партии: кадеты и октябристы, объединенные в «Прогрессивный блок». Во главе заговора стоят их лидеры Павел Милюков и Александр Гучков, а также председатель Государственной думы Михаил Родзянко.

1 ноября 1916 года Павел Милюков становится рупором оппозиции и выступает со своей известной антиправительственной речью «Глупость или измена?». Его выступление подогревает взбудораженных слушателей и становится практически сигналом для активной подготовки революции.

Был еще один факт, который заставляет оппозиционеров двигаться быстрее: в ноябре 1917 года истекает срок полномочий Государственной думы четвертого созыва. В конце июня 1916 года Николай II прочитает доклад, результат совещания у премьер-министра Штюрмера. В нём участники совещания формулируют стратегию правительства: «Создание в будущей Государственной Думе работоспособного и патриотически настроенного большинства приобретает особую важность при вызванном войной серьезном положении».

Действительно, после прошлых выборов множество антигосударственно настроенных депутатов то и дело нападают в своих речах на государство и правительство. Доходит до того, что военного министра Сухомлинова отдают под суд и обвиняют в государственной измене, а дело его инициируют как раз думские круги.

Сэр Эдуард Грей по этому поводу заметит русскому посланнику:

«У вас, должно быть, очень смелое правительство, если во время войны оно отдает под суд военного министра».
На этом устранение мешающих фигур не заканчивается.

Еще в конце 1916 года были все предпосылки для революции в России: с одной стороны - затянувшаяся война, продовольственный кризис, обнищание населения, непопулярность властей. Протестные настроения бурлили не только в низах, но и в верхах, а с другой стороны - в это время стали усиленно распространяться слухи о государственной измене, в которой обвиняли императрицу Александру Федоровну и Распутина. Обоим приписывали шпионаж в пользу Германии.

Радикально настроенные члены Государственной Думы, офицеры и представители элит полагали, что с устранением Распутина удастся разрядить обстановку в обществе.

В декабре 1916 года убивают Григория Распутина. За близость к царю и то влияние, которое он на российского самодержца оказывал. Так, в 1912 году, когда Россия в первый раз хотела вмешаться в балканский конфликт, Распутин на коленях умолил Николая не вступать в войну. Граф Витте в своих мемуарах указывает, что «он (Распутин) указал все гибельные результаты европейского пожара, и стрелки истории повернулись по-другому. Война была предотвращена». Распутин также отговаривал Николая II от вступления в Первую мировую, но в решающий момент старца не оказалось рядом — он был при смерти после неудачного покушения на него. Едва придя в себя, старец слал телеграммы, «умоляя государя не затевать войну, потому что с войной будет конец России и им самим [царствующим особам] и положат до последнего человека». Но было поздно, Россия уже втянута в войну. И ничего удивительного, что очередное покушение на Григория Распутина состоится в декабре 1916 года в рамках финальной подготовки Февральского пере-ворота, когда царь под давлением «общественности» должен будет отречься от престола. Без отречения Николая II весь план Февраля лопался, как мыльный пузырь. И будь Распутин жив в феврале-марте 1917-го, он помог бы Николаю II выдержать давление думской делегации, плохих новостей, предательства ближайшего окружения и избежать отречения.

И ситуация после убийства «тобольского старца» продолжала ещё больше накаляться.

Убийство Распутина не повлияет на планы Николая II: русский Генштаб указывает дату Босфорской операции: март-апрель 1917 года. Революция после этого мартовского наступления станет невозможной, именно поэтому февраль будет последним сроком.

Действовать надо немедленно! Руководство западных спецслужб дает своим агентам зеленый свет

И накануне переворота у них появляется легальный способ находиться на месте будущих событий и корректировать планы. Очередная Межсоюзническая конференция проходит именно в Петрограде. Официальная цель — скоординировать действия союзников в организации будущего наступления. Неофициальная — завершить подготовку к перевороту. Удивительно, что до этой конференции все встречи по координации действий происходили только во Франции. А вот накануне устранения русской монархии совет Антанты, финансируемый и подталкиваемый союзными разведками, впервые проходит именно в русской столице. Пока генералы и дипломаты говорят о войне — заговорщики готовятся к перевороту, дают последние инструкции и деньги. Делегаты прибывают в русскую столицу 3 февраля 1917 года, покидают её 6-го. Через две с половиной недели, 23 февраля 1917 года в Петрограде начнутся беспорядки…

Февраль 1917 года станет точкой, в которой сойдутся интересы англичан и интересы внутренних заговорщиков.

Прямых доказательств финансирования англичанами и французами Февральской революции и заговора против русского царя нет. Но именно логика событий поступков и действий подтверждает, что это они организовали и оплатили уничтожение русского государства.

«Закулисная работа по подготовке революции так и осталась за кулисами», — пишет в своих мемуарах Милюков.
Удивительно то, что найти причастных к революции невозможно: эсеры и большевики по большей части находятся в швейцарских кофейнях и пивных, Ленин в Цюрихе и пока не верит в возможность революции, Троцкий в Нью-Йорке, Сталин в ссылке. События словно развиваются сами собой, и выразители народного гнева сами требуют смещения ненавистной монархии. Именно для этого нужны масштабные беспорядки, способные сойти за народную революцию. Недовольная часть русской элиты тоже готова к действиям, и ждёт лишь повода.

И повод для недовольства был выбран безошибочный — хлеб.

Но на самом деле продовольствия в России хватало — излишек хлеба в 1916 году составил 197 млн пудов. Однако именно в феврале начнутся перебои в поставках (как похоже на сбои поставок и пустые прилавки в конце 80-х - начале 90-х) И очередная смута развернется по сценарию 1905 года: демонстрации, войска, жертвы. Вот только в столице в 1917 году стоят не отборные гвардейские полки, а их запасные части, которым не сдержать нарастающего народного гнева. А нарастает он быстро: 22 февраля на улицы выходит не больше 20 тысяч рабочих, 23 февраля уже 88 тысяч бастующих ходят с криками: «Долой войну!» и «Хлеба!». 24 февраля бастует 197 тысяч рабочих. 25 февраля на улицы города выходит свыше 240 тысяч человек.

И вот уже Россия вспыхивает, чтобы сбросить царский режим и стать детонатором для всей монархической Европы. Февральская революция, несмотря на то, что её назвали «Великой бескровной», быстро приведет к крушению русской армии.

Канцлер Венгрии граф Иштван Бетлен напишет в 1934 году:

«Если бы Россия в 1917 году осталась организованным государством, все дунайские страны были бы ныне лишь русскими губерниями. Не только Прага, но и Будапешт, Бухарест, Белград и София выполняли бы волю русских властителей. В Константинополе на Босфоре и в Катарро на Адриатике развевались бы русские военные флаги. Но Россия в результате революции потеряла войну и с нею целый ряд областей…»

Вернёмся чуть ранее.

Ситуация после убийства «тобольского старца» продолжала накаляться. В оппозицию Николаю II встали некоторые члены императорского дома.

Особенно резкими выпады в сторону царя были со стороны великого князя Николая Михайловича (внука Николая I). В письме, направленному императору, он просит устранить от управления страной Александру Федоровну. Только в этом случае, по мнению великого князя, началось бы возрождение России и вернулось бы утраченное доверие подданных. Председатель Государственной Думы М. В. Родзянко в своих мемуарах утверждал, что были попытки «устранить, уничтожить» императрицу. Инициатором такой идеи он называет великую княгиню Марию Павловну, которая якобы внесла такое предложение в одной из приватных бесед.

Сообщения о заговоре Николаю докладывают регулярно. «Ах, опять о заговоре, я так и думал. Добрые, простые люди все беспокоятся. Я знаю, они любят меня и нашу матушку Россию и, конечно, не хотят никакого переворота», - так император отреагировал на опасения флигель-адъютанта А. А. Мордвинова.

Тем не менее, информация о заговоре обретает все более реальные черты. 13 февраля 1917 года Родзянко сообщает генералу В. И. Гурко, что, по его сведениям, «подготовлен переворот» и «совершит его чернь».

Начало.

Поводом к массовым беспорядкам в Петрограде послужило увольнение около 1000 работников Путиловского завода. Начавшаяся 23 февраля (по новому стилю 8 марта) стачка рабочих совпала с многотысячной женской манифестацией, организованной Российской лигой равноправия женщин. «Хлеба!», «Долой войну!», «Долой самодержавие!», - такими были требования участников акции. Очевидец событий поэтесса Зинаида Гиппиус оставила запись в дневнике:

«Сегодня беспорядки.

Никто, конечно, в точности ничего не знает. Общая версия, что началось на Выборгской, из-за хлеба». В этот же день свою работу прекратил целый ряд столичных заводов - «Старый Парвиайнен», «Айваз», Розенкранц», «Феникс», «Русский Рено», «Эриксон». К вечеру на Невском проспекте собрались рабочие Выборгской и Петроградской сторон.

Число демонстрантов на улицах Петрограда росло с невероятной быстротой. 23 февраля их насчитывалось 128 тыс. человек, 24 февраля - около 214 тыс., а 25 февраля - более 305 тыс. К этому времени фактически приостановилась работа 421 предприятия города. Столь массовое движение рабочих увлекло за собой и другие слои общества - ремесленников, служащих, интеллигенцию и студенчество. Недолгое время шествие было мирным.

Уже в первый день забастовки в центре города фиксировались столкновения демонстрантов с полицией и казаками. Столичный градоначальник А. П. Балк вынужден доложить командующему Петроградского военного округа генералу С. С. Хабалову, что полиция не в состоянии «остановить движение и скопление народа». Наведение порядка в городе осложняло то, что военные не желали применять силу против демонстрантов.

Многие казаки если не симпатизировали рабочим, то держали нейтралитет. Как вспоминает большевик Василий Каюров, один из казачьих патрулей улыбался демонстрантам, а кто-то из них даже «хорошо подмигнул». Революционное настроение рабочих перекинулись и на солдат. Взбунтовалась четвертая рота запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка. Ее солдаты, отправленные на разгон демонстрации, внезапно открыли огонь по полиции. Мятеж был подавлен силами Преображенского полка, но 20 солдат с оружием сумели скрыться. События на улицах Петрограда все больше превращались в вооруженное противостояние.

На Знаменной площади жестоко убили пристава Крылова, который пытался пролезть в толпу и сорвать красный флаг. Казак нанес ему удар саблей, а демонстранты добили лопатами. На исходе первого дня беспорядков Родзянко направляет телеграмму царю, в которой сообщает, что «в столице анархия» и «части войск стреляют друг в друга».
Но царь словно не осознает, что происходит. «Опять этот толстяк Родзянко пишет мне всякий вздор», - беспечно замечает он министру императорского двора Фредериксу.

Переворот

К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешел практически весь состав Петроградского гарнизона - около 160 тыс. человек.

Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов вынужден сообщить Николаю II:

«Прошу доложить Его Императорскому Величеству, что исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог. Большинство частей, одни за другими, изменили своему долгу, отказываясь сражаться против мятежников».
Не имела продолжения и идея «картельной экспедиции», которая предусматривала снятие с фронта отельных воинских частей и отправку их в мятежный Петроград. Все это грозило вылиться в гражданскую войну с непредсказуемыми последствиями.

(что потом и произошло, когда кое-кто понял что теряет власть над Россией. И это не только офицеры и помещики, но западные спонсоры, теряющие тоже свое предполагавшееся влияние в России)

Действуя в духе революционных традиций, восставшие освобождали из тюрем не только политических заключенных, но и уголовников. Сначала они легко преодолели сопротивление охраны «Крестов», а затем взяли Петропавловскую крепость. Неуправляемые и разношерстные революционные массы, не брезгуя убийствами и грабежами, погрузили город в хаос.

27 февраля приблизительно к 2 часам дня солдаты заняли Таврический дворец. Государственная Дума оказалась в двойственном положении: с одной стороны, согласно указу императора, ей следовало бы совершить самороспуск, но с другой, давление мятежников и фактическое безвластие заставляло предпринимать какие-то действия. Компромиссным решением стало собрание под видом «частного совещания».

В итоге было принято решение о формировании органа власти - Временного комитета. Позднее бывший министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков вспоминал: «Вмешательство Государственной думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии».

Революционное движение все больше росло. Солдаты захватывают Арсенал, Главпочтамт, телеграф, мосты и вокзалы. Петроград оказался полностью во власти восставших.

Настоящая трагедия разыгралась в Кронштадте, который захлестнула волна самосуда, вылившаяся в убийство более ста офицеров Балтийского флота.

1 марта начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев в письме умоляет императора «ради спасения России и династии поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия».

Николай заявляет, что отдавая права другим, он лишает себя власти, дарованной им Богом. Возможность мирного преобразования страны в конституционную монархию была уже упущена. После состоявшегося 2 марта отречения Николая II в государстве фактически сложилось двоевластие.

Официальная власть была в руках Временного правительства, но реальная власть принадлежала Петроградскому Совету, контролировавшему войска, железные дороги, почту и телеграф. Находившийся в момент отречения в царском поезде полковник Мордвинов воспоминал о планах Николая переехать в Ливадию.

«Ваше величество, уезжайте как можно скорее заграницу. При нынешних условиях даже в Крыму — не житье», - пытался Мордвинов убедить царя.

«Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю», - возразил Николай.
Лев Троцкий отмечал, что февральское восстание было стихийным:

«Никто заранее не намечал путей переворота, никто сверху не призывал к восстанию. Накопившееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс».
Однако Милюков в своих воспоминаниях настаивает на том, что переворот планировался вскоре после начала войны и до того, как «армия должна была перейти в наступление, результаты коего в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».

«История проклянёт вождей так называемых пролетариев, но проклянёт и нас, вызвавших бурю», - писал бывший министр.
Британский историк Ричард Пайпс называет действия царского правительства во время февральского восстания «фатальным слабоволием», замечая, что «большевики в подобных обстоятельствах не останавливались перед расстрелами». Хотя Февральскую революцию и называют «бескровной», она, тем не менее, унесла жизни тысяч солдат и мирных граждан. Только в Петрограде погибло более 300 человек и 1200 получили ранение.

Февральский переворот начал необратимый процесс распада империи и децентрализации власти, сопровождавшийся активностью сепаратистских движений. Независимости потребовали Польша и Финляндия, о самостоятельности заговорили и в Сибири, а образованная в Киеве Центральная Рада провозгласила «автономную Украину». События февраля 1917 года позволили большевикам выйти из подполья. Благодаря амнистии, объявленной Временным правительством, из ссылки и политического изгнания вернулись десятки революционеров, которые уже вынашивали свои планы, но которые впоследствии и спасли Россию от полного уничтожения, так как именно большевики отстояли страну, сделав её сверхдержавой. Что впоследствии привело к началу новой войны против России, которая не утихает и до сих пор.

Таким образом, как это ни странно звучит, но к февральскому перевороту привело несколько причин: это именно улучшение, а не ухудшение военной ситуации. Делать революцию надо было именно сейчас. И именно в феврале 1917 года с легкой руки наших союзников по Антанте началось крушение великой Российской империи. План ослабления России далее выстраивался постепенно: от внешнего давления к внутреннему, также как это произошло и позже в конце 80-х - начале 90-х.

Российская Федерация стоит на пороге государственного переворота, - так считают многие аналитики и провидцы. В условиях , конфликтов на Ближнем Востоке и санкций с европейской стороны эти прогнозы звучат правдоподобно. Что же предстоит России в наступающем году?..

В 2017 году исполнится сто лет со дня Октябрьской революции. Политическая ситуация вековой давности до боли похожа на сегодняшнюю, - убежден аналитик Евгений Гонтмахер. Свое мнение он высказал два года назад в газете «Московский комсомолец». На рубеже XIX и XX, XX и XXI столетий Россия получала все шансы для нового старта. Но император Николай ІІ, а затем и Владимир Путин не воплотили в жизнь обещанные реформы, что отразилось на настроениях россиян. Пропасть между богатыми и бедными углублялась.

Согласно прогнозам, в 2017 году может повториться Октябрьская революция

Большевики заручились поддержкой обездоленных слоев населения – горожан-«люмпенов» и нищих крестьян. Именно они, раздосадованные действиями Николая ІІ, привели его противников к власти. Несложно представить такую ситуацию сегодня, когда миллионы россиян перешагнули черту бедности. Евгений Гонтмахер считает, что позиции российской власти опираются только на влияние Владимира Путина. Но давайте снова обратимся к истории.

Есть много примеров того, как после смерти вождя, правившего больше десятилетия, страну охватывали затяжные конфликты. К примеру, мексиканский лидер Порфирио Диас пробыл у власти 30 лет и оставил после себя семилетнюю гражданскую войну. Шейх Ирана Реза Пехлеви руководил страной почти четыре десятилетия, но потерял все полномочия во время исламской революции 1979 года. Такие примеры можно найти в истории многих государств Азии, Африки и Южной Америки.

Сегодня мы с трудом представляем будущее России без Путина. Президент давно превратился из обычного политика в национального лидера. По результатам всероссийского опроса, 52% граждан «скорее доверяют» президенту, а 21% – «доверяет полностью». И, хотя рейтинги Владимира Путина падают с каждым годом, им позавидует любой западный политик.

Революция в России 5 ноября 2017 года

Эту дату «назначил» российский оппозиционер Вячеслав Мальцев. Он стал популярен благодаря политическому шоу, которое ведет на YouTube в режиме онлайн. В одном из выпусков Мальцев заявил, что революция начнется не позднее 5 ноября. Исполнится сто лет со дня Октябрьского переворота, и россияне созреют к смене власти.

Мальцев открыто критикует Путина и называет себя «другом Украины». Но заслуживает ли ведущий доверия? Ведь канал оппозиционера на YouTube появился незадолго после того, как его товарищ Вячеслав Володин стал главой Администрации президента РФ. Мальцев подтверждает знакомство с чиновником, хотя и говорит, что теперь они по разные стороны баррикад.

Предсказания ясновидящих

В Интернете мы постоянно видим мрачные «пророчества» , и о будущем России. На деле большинство этих высказываний придумали мошенники. Экстрасенсы редко делали предсказания, привязанные к определенным датам, и тем более – к датам, сильно отдаленным во времени.

Более четкие прогнозы дают современные прорицатели и астрологи. К примеру, считает, что в 2017 году Россия выйдет из затяжного кризиса и усилит позиции на мировой арене. Ванга предрекала светлое будущее для России и воссоединение СССР. Правда, слепая провидица не сказала, когда произойдут эти события.

Случится ли переворот?

Несмотря на схожести с 1917 годом, предпосылок к революции сейчас меньше. У оппозиции все еще нет лидера, подобного Ленину или Троцкому. По статистике 2015 года, 67% граждан РФ уверены, что в стране «все нормально», и только 14% думают, что «все плохо». Учитывая склонность россиян к пессимизму, такие результаты никого не удивляют. Но показатели ухудшаются с каждым годом, и, вполне возможно, однажды недовольство жителей РФ достигнет точки кипения.

Для революции что то должно произойти - в умах, головах людей. Россияне терпели маразматические законы и запреты, терпели падающей уровень жизни, терпели произвол полиции, терпели абсолютно свинское и скотское к себе отношение, терпели поборы, терпели беззаконие. А что изменилось сейчас? В России не будет "интеллигентской революции" среднего класса - этот поезд ушел в 2012-ом.

Конечно, рано или поздно что-то будет. Как и в вечно полыхающей Латинской Америке, и нищей Африке - авторитарный режим чаще всего заканчивается революцией. Потому что ничем другим они закончится не могут. Конечно, любой путинист может фантазировать про то, что в России все закончится хорошо. Что вертикаль власти, отсутствие здоровой политической борьбы (и ее результатов - профессиональных политиков), неразвитость демократической системы, деградация правовой системы - что все это не помеха светлому будущему. Мы нежно погладим их по голове, и ласково пообещаем им скорый "Третий Рим": -"Там колени запрещены законом как явление, там скрепы везде, там хорошие расстреливают всех плохих - и все счастливы."

Однако правда такова, что в отсутствии налаженной системы перехода власти, сразу после смерти/убийства Путина, разные группы начнут грызть друг другу глотку. Всплывут все те любимые путинистами криминальные группировки - всплывут, потому что они никуда не исчезали. Всплывут новые веселые и интересные ребята: националисты "зарусь"-сы, религиозники, монархисты, коммуняки, нацболы, новопутинисты и тд. Всплывут тысячи добровольцев, которые воевали в Сирии, Украине.. без гроша в кармане, но с набором смертельных навыков владения оружием. Вся эта пестрая компания начнет задорно убивать друг друга за светлое будущее России и российского народа.

А та революция, о которой вы думаете - она никогда не случится. Ее поезд ушел. Увы.

Предполагаю, что она на данный момент нежелательна. Да в целом как смена власти - это сомнительный инструмент, который принесёт стране ещё более глубокий и затяжной кризис. В Украине уже наглядно насмотрелись "свободной жизни". Нет, спасибо. В другом тысячелетии как-нибудь))

Ответить

Черт, отменяется революция, да? Не желательна, да? Ну, если что, вы ж там предупредите, если вдруг решите революцию провести? Можно рассылку по датам сделать, если не сложно?

Так то революция - это всегда плохо, это кризис системы. Только вот революция - это не то, что вы можете "хотеть" или "не хотеть"; это стихийное бедствие, которое сложно предотвратить, которое больше одного человека, одной идеи или одной персоналии.

Рассуждения о революции в России, с обоих сторон политического спектра, полны инфантильной наивности. В России наивно полагают что революция - это как выбор напитка в Макдональдс. Одни говорят: - "нужна революция!", другие - "не нужна революция"; обе стороны наивно полагают, что революцию можно начать, и что ее можно контролировать.

Революцию нельзя начать. Ее нельзя контролировать. И уж если так случится, что в России начнется революция - а так рано или поздно случится обязательно - то никто не спросит вас, желательна она, или не желательна.

Ответить

Прокомментировать

8 июня 2016 года в Центральном доме журналистов прошла научно-экспертная сессия по теме: «Ждет ли Россию революция?», организатором которой выступил Центр научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина ).

В рамках круглого стола, прошедшего в форме научно-мозгового штурма, был представлен анализ динамики развития современной России, а также дан среднесрочный прогноз на ближайшие 5–6 лет, участникам мероприятия была презентована научная монография «Россию ждет революция?».

Генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии, д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор Степан Сулакшин выступил с научным докладом «Проблема перехода России к постпутинскому постлиберальному историческому этапу», выдвинув ключевой тезис: «мирная законная „революция“ в России, как ее решительное обновление - это формула и требование времени!».

Степан Сулакшин пояснил, в чем может заключаться переход. По его мнению, в России сложился и самовоспроизводится вполне узнаваемый и специфический тип политического режима, который истрически будет обозначен как путинизм, а страна сползает к полномасштабному кризису.

Путинизм - это экстремистский либерализм, космополитизм и разрушение цивилизационной идентичности в стране, коррупция и приватизация, превращение страны в «страну-изгой». Кроме того, это ещё и архаичная сырьевая экспортная экономика, повсеместная деградация практически всех потенциалов государственности страны, факторов ее успешности и устойчивости, путь к краху на геополитическом «кладбище». «Политический режим и его практика, модель страны - нереформируемы. Они могут быть только сменены», - убежден Степан Сулакшин.

Результаты исследований «Центра Сулакшина» показали, что вероятность «цветной» революции в России очень высока, ее готовит, к ней ведет прежде всего сама власть. И если ничего не предпринимать, то после нескольких лет деградации процессы примут взрывной характер. Поэтому сегодня обществу необходимо понимать - что его ждет и готовиться к тому, что произойдет. По прогнозам Центра, страну ждет революционное испытание. Это случится уже скоро - на рубеже 2020 года. Выход из сложившейся ситуации, которая способна преломить мрачные перспективы, есть - это новая конституция страны.

«Центром научной политической мысли и идеологии» разработан проект Конституции России, базирующейся на успешности и жизнеспособности страны. Стране нужна здоровая настоящая идейная оппозиционная сила, то есть вторая сила, а не либеральная россиефобская власть и либеральная россиефобская «оппозиция», убежден Степан Сулакшин. Центр видит такую новую силу в «Партии Нового Типа».

Анализ показывает, что сценарий революции в стране очень вероятен. И Россия может подойти к ней с двух сторон: с одной стороны будет находиться власть, пятая колонна и геополитический противник, а со второй стороны - историческая неизбежность включения социальной «иммунной системы» страны и народа.

Вопрос заключается в том, насколько радикально должны быть перестроены базисные устроения страны. Одним кажется, что издержки решительного перехода порождают слишком значимые новые угрозы и риски, вплоть до того, что это услуга тем, кто желал бы нашу страну развалить. Другие уверены, что запрограммированный сценарий гибели страны бесповоротно реализуется. И основную долю в этом сценарии играет действующая власть - вне зависимости от того, понимает она это или нет.

Вардан Багдасарян - заместитель главы Центра научной политической мысли и идеологии, д.и.н., профессор в своем научном докладе говорил о «Мировой революции. Актуальных вызовах грядущей российской трансформации».

«На фоне серии „цветных революций“, представляющих собой в действительности не революции, а вариант войн нового типа, собственно революции оказываются сведены в общественном обсуждении к технологиям борьбы за власть. Они воспринимаются как нечто безусловно негативное. Майдан и Тахрир смешиваются с Великой Французской и Великой Октябрьской революциями. В действительности, революции есть исторически непременное условие развития. Развитие, в отличие от роста, предполагает смену сущностных характеристик системы. В этом смысле можно говорить, к примеру, о христианской революции, посредством которой осуществился переход от античной модели жизнеустройства к средневековой. Сегодня мир находится в состоянии системного кризиса. И тема революции, как выхода из возникшего тупика, вновь находится в актуальной повестке.

Когда-то исторически революции могли осуществляться в масштабах национального государства. Связи с внешним миром на тот период еще не играли определяющей роли, и это было возможно. На настоящее время создать отдельные островки системной трансформации становится все более проблематично. Речь поэтому может идти либо о мировой системной трансформации, либо о создании альтернативной мир-системы. Для этого должно наличествовать мировое, преобразующее мир, движение, новый Интернационал, Интернационал грядущего человечества.

Национально-освободительные революции ставят вопрос о приходе к власти национальных сил вместо колониальной администрации и компрадоров. Это, безусловно, важная задача, но недостаточная. Включенное в систему колониальных отношений революционное государство будет заново колонизировано. В социальной революции постановка вопроса - это смена системы жизнеустройства социума. Но и этого недостаточно. Преобразованная на нравственных началах система при несоответствующем ее уровню человеке неизбежно переродится, революционный дух окажется побежден конформизмом и потребительством. И отсюда главный вопрос о революции, которая не обозначена в традиционных классификациях - революции антропологической, преображении человека» - считает Вардан Багдасарян.

«О правовых аспектах научного дискурса о революции в России» рассказал руководитель юридической группы Центра научной политической мысли и идеологии, к.ю.н. Александр Гаганов .

В своем выступлении он отметил, что научная дискуссия о революции в России может и должна осуществляться в рамках действующего законодательства. Докладчик обратил внимание присутствующих на то, что за рамками закона находятся призывы к незаконным и насильственным действиям, таким как террористическая и экстремистская деятельность, а также планирование таких действий, распределение ролей и иная подготовка к совершению преступлений.

В то же время понятие экстремистской деятельности весьма широкое и включает в себя такие деяния, как публичные призывы к насильственному изменению основ конституционного строя. Ключевой признак, без которого состава преступления не будет, это насильственность предлагаемых изменений.

Блогер Александр Русин (Amfora) в своем выступлении отметил, что «менталитет русского народа таков, что он всегда ждет инициативы сверху, указаний, команды. „Наверху виднее“, - рассуждает народ и терпеливо ждет, когда царь и бояре сами начнут что-либо менять, - пояснил Русин. - Конечно, терпение народа не беспредельно, но оно намного больше, чем терпение элиты, а главное - народ не может так быстро организоваться и принять решение, как представители элиты».

По его словам, можно выделить два вероятных сценария смены власти в России: «дворцово-аппаратный переворот и следующая за ним революция сверху, которая будет заключаться в смене курса, политического устройства и экономической модели страны, и дворцово-аппаратный переворот, затем утрата власти организаторами переворота в результате борьбы за власть или некомпетентности, затем - революция снизу».

При этом он подчеркнул, что виноваты в перевороте, если они происходят, не его организаторы, а в основном те, кто находятся у власти сейчас. «Они должны были проводить глубокие системные реформы на протяжении всех последних лет, которые не проводили», - уточнил блогер причину такого положения дел.

Со своим взглядом на эту проблему выступил писатель и общественный деятель Алексей Кунгуров . «Крах путинизма - не вопрос. Вопрос лишь в том, что последует дальше, и вариантов всего два: революция, то есть кризисный переход общества и государства к качественно новой форме существования, или деградация, то есть необратимое разрушение существующей системы без трансформации в новую, - сказал блогер, подчеркнув, что „деградация - это то, что происходит сейчас, и уже очень давно“. - Деградация - процесс в общем-то комфортный. Ведь гораздо приятнее бездельничать, проедая дедушкино наследство, нежели вкалывать до седьмого пота, чтобы вашему непутевому внучку было, что проедать. Деградация - это сознательный выбор элит РФ, с энтузиазмом поддержанный массами. Проблема состоит в том, что деградировать вечно невозможно - любая деградация заканчивается разложением. Когда дедушкино наследство будет окончательно проедено - придется либо снова работать, либо разваливаться».

В рамках круглого стола состоялась презентация научной монографии «Россию ждет революция? ».

Выход монографии в свет, безусловно, важное событие в наши дни: в ней рассмотрено состояние России, среднесрочный прогноз развития страны, введена формализация понятия ее модели, а также показано, что текущая либеральная модель несовместима с успешностью и устойчивостью России.

По мнению авторов монографии, смена модели как альтернатива геополитическому распаду неизбежна. В книге рассмотрены факторы, алгоритм и возможные сценарии перехода России к постлиберальной модели страны. Убедительно показано, что грядущая модель развития и жизни России наиболее вероятна в форме нравственного и справедливого государства. Вычислены вероятности различных сценариев постлиберального перехода, прогнозируемого на период 2020 года.

Также со своими докладами на научно-экспертной сессии выступили:

Несмиян Анатолий Евгеньевич - писатель, общественный деятель: «Социальная динамика идейно-властного перехода по опыту Арабской весны и Украины»;

Дубовский Сергей Васильевич - Институт системного анализа РАН, заведующий лабораторией, к.физ.-мат.н.: «Окрестность 2020 г. - время социальных и криминальных катастроф»;

Задерей Валерий Александрович - вице-президент Народной Академии наук, д.э.н.: «Перехват управления вместо революции»;

Ефремов Олег Анатольевич - доцент кафедры социальной философии и философии истории философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, к.ф.н.: «Возможна ли „цветная революция“ в условиях „театральной демократии“?»;

Белов Петр Григорьевич - профессор МАИ (Национальный исследовательский университет), д.т.н.: «Прогнозирование вероятности наступления революционной ситуации путем моделирования»;

Скурлатов Игорь Валерьевич - исполнительный директор Национального фонда содействия устойчивому развитию регионов: «Перспективы социально-политического развития России»;

Никандров Алексей Всеволодович - доцент кафедры философии политики и права Философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, к.полит.н.: «Революция и политическое творчество: концепция Х.Арендт»;

Зернов Сергей Владимирович - старший научный сотрудник ИПУ РАН, к.соц.н.: «Открытое самоуправление как решающий фактор революции управления»;

Прохватилов Владимир Викторович - президент Академии реальной политики: «Сценарии регионального майдана и революционного джихада в России»;

Скобликов Евгений Андреевич - президент Фонда финансовых инициатив, к.э.н.: «К нравственному государству может вести только Третий путь»;

Терёхин Алексей Дмитриевич - аудитор Общественной счётной палаты РФ: «Движущие силы общества 21 века. Точка опоры для переворота мира»;

Христенко Сергей Васильевич - корреспондент газеты «Большевистский Серп и Молот»: «Революция? Цели! Ресурсы! Методы!»;

Пунтус Валерий Иванович - МОИП, руководитель семинара, к.т.н.: «Альтернатива революции в России».

По итогам обсуждения будет издан и распространён сборник материалов.

Все чаще в разговорах, публикациях и на митингах стало употребляться слово «революция». О революции стали думать. Это самый плохой из возможных симптомов для власти.

Левые пытаются оправдать свои действия тезисом, что революции не могли бы происходить, если бы правительства вовремя удовлетворяли законные требования граждан.

Но как определить эти законные «народные нужды», вовремя не удовлетворенные правительствами? Законно ли требование хлеба? Безусловно. А законно ли было требование бесперебойной подачи хлеба во время войны, да еще и сопряженное с политическими требованиями в феврале 1917 года? Думаю, что после блокады Ленинграда (1941-1944 гг.) подобное сочетание хлеба и политики будет вызывать у кого-то сомнение, а у кого-то и призыв применить методы военного трибунала к паникерам и политиканам.

Осуществились ли «народные нужды» уже в Феврале или только в Октябре? Или в 1991 году? Или в Феврале и в Октябре 1917 года были удовлетворены лишь амбиции тех революционных групп, которые делали и сделали эти революционные акты во имя захвата власти?

Каждой передовой революционной части нашей интеллигенции «народные нужды» мерещатся по-своему. И часто «народные нужды» реально фокусируются в личных амбициях, в стиле «если это полезно для меня, то полезно для народа» или «если это полезно нашей партии, то это и есть осуществление народного счастья».

Конечно, все революционеры склонны обвинять в появлении на свет революции саму власть. Власть всегда оказывается виновата, что не пошла на компромисс с революционерами, и потому, мол, произошли все известные в истории революции. То есть революцию все время хотят объяснить не действиями революционеров, а бездействием или неправильным действием власти.

Это одновременно и очень странно, и очень закономерно.

Закономерно, потому что преступникам свойственно обвинять саму жертву в том, что она сама виновата. Насильников провоцируют красивые женщины в привлекательных одеждах, подчеркивающих их женские достоинства. Грабителей — объемы скопленных материальных ценностей. Аферистов — простота нравов и неискушенность граждан и т. д.

А сами по себе они, преступники, безвинны. Исключительно из социальной неизбежности и под грузом нависших над ним обстоятельств, а также действий или бездействий самой жертвы они вынуждены были убивать, грабить или насиловать.

Но ведь в мире политики, как и в любой другой сфере, ничего само по себе не движется, если не прилагать никаких усилий. И если бы не было революционеров, то не было бы и никаких революций. Ровно поэтому же если бы не было никаких построек, то не было бы ни строителей, ни заказчиков. Куда человек прикладывает свои усилия, там и появляются результаты этих усилий.

Это вопрос человеческой свободы. Одни строят империи, другие прилагают свои усилия к их разрушению. Одни — созидатели, другие — разрушители. Одни получат награду как праведники-созидатели, другие получат по заслугам как их противники.

Делегитимизация власти и снятие табу с революции

Любая революция, любые революционеры делают свою основную разрушающую работу до самого акта восстания или переворота. Основная задача любой революции до самой революции — делегитимизировать власть. Добиться революции в головах самих граждан. Убедить какую-то значимую часть населения, что надо прекратить подчиняться власти, перестать считать ее адекватной, национальной и законно обоснованной.

Современные революционеры нередко хотят нам доказать, что революция в современном русском обществе может быть не страшной и не кровавой. Мол, у русского общества огромный негативный опыт XX столетия, и оно не пойдет по пути кровавых переворотов.

Во-первых, кто может гарантировать, что повтор будет более мягок, чем был большевистский? И не менее важное дополнение к этому пункту таково: а насколько он может быть более мягок? Будут убивать не миллионами или десятками миллионов, а десятками и сотнями тысяч?

А является ли декларируемый спад кровавых аппетитов поводом соглашаться на революцию? А вдруг аппетит к кровопролитию будет нарастать в процессе революционного властвования?

Тезис, что революции могут быть и бескровными, никак не подтверждается революциями во Франции в 1789 году, в России — в 1917 году или в Китае — в 1949-м. Скорее всего, когда говорят о бескровности, имеют в виду «революции с маленькой буквы», перевороты. Революционные перевороты, сменяющие режим той или иной личной власти в рамках одной и той же властной парадигмы, например, демократии.

Фото: www.globallookpress.com

Там, где революция стремится разрушить мир «до основания», со сменой и религиозного, и политического, и экономического мировоззрения, там, собственно, и есть настоящая революция. Если революция сменяет лишь режим, то революция ли это? Не простой ли сменой власти лучше ее назвать?

Во-вторых, говорят, что революция принимает более радикальные формы, когда в обществе много молодежи. И, мол, в русском обществе молодежи немного, а значит, якобы и сама революция должна быть более мягкой.

А кто сказал, что передовыми революционными группами будет именно русская молодежь, а, скажем, не исламистская из законно или незаконно прибывшей к нам миграции?

Были и остаются левые писатели, которые предлагают вместо пролетариата на роль передового класса взять именно исламистскую молодежь. Недалеким левым может показаться, что им, так же как и пролетариату, нечего терять, кроме своих цепей. Эта молодежь никак не связана с исторической традицией русского государства, ее цивилизационно-религиозные центры находятся вне России, ее идентификация связана с исламистским глобалистским проектом. Чем не замена отыгранной карты рабочего класса?

Нужно прекращать бояться русской идентичности

РФ должна осознать себя Россией, а не безликой постсоветской республикой, застрявшей между двумя одинаково безумными гуманистическими проектами. «Станем как все» и попробуем натянуть на себя латекс с территориальных размеров Швейцарии или политической организации США, с одной стороны. И проектом «Даешь вчера!» с единственным желанием повторить Советский Союз 2.0 то ли в бесчеловечном сталинском облике, то ли в застойно-человеческом брежневском варианте.

Российская Федерация двигается в своем развитии на слишком малых оборотах, не задействуя в полной мере всех народных потенций.

Если современная власть не включит русский национальный «реактор» в спокойном, умеренном, но традиционном идеологическом обрамлении, ей не удержаться. Или, если точнее, ей будет очень тяжело сохраниться после передачи «по наследству» этой власти от Путина кому-нибудь другому.

Пропутинская конструкция власти и ее идеология недостаточно прописаны и не пропагандированы ни через СМИ, ни, что еще более важно, через школу. Где наследники? Где мировоззренчески-монолитно сплоченный политический класс, который получил в университетах несоветскую и нелиберальную закалку и который продлит взятый политический курс? Где народ, прошедший через новую общеобразовательную школу, где ему дали твердые политические и исторические знания об их Великом Отечестве? Где, наконец, эти самые новые школы и новые университеты, воспитывающие нацию, уясняющие прошлое и мобилизующие молодые силы на будущее?

Фото: www.globallookpress.com

Вся высшая школа либо осталась советской, либо стала либеральной и не в состоянии готовить образованных и сознательных граждан своей Родины.

Мы много уделяем внимания военным и геополитическим вопросам, что правильно и вроде бы получается. Мы не менее стараемся решить экономические и финансовые вопросы, что, вероятно, делается не совсем верно, и явно многое не получается. Но ведь гражданин нашей страны прежде всего — человек разумный. Достаточно ли его развивает наше постсоветское образование, и добротной ли мировоззренческой пищей питают его СМИ и само государство?

Да, есть системные партии, как есть и системные банки, но нет пронизывающего общество мировоззренческого идеологического единства, как нет и национальной экономической школы. Оттого и наша внутренняя повестка так бледна и неустойчива, и потому наша экономика постоянно в упадке и глобально не знает, как и куда ей развиваться.

Большое количество наших граждан не знает своей страны ни в мировоззренческо-психологическом плане, ни в хозяйственно-экономическом.

Люди, граждане страны — не безликий электорат, они имеют свою историю, свои поведенческие стереотипы, свои психологические установки, требования к власти и т. д. И власть должна быть национальна не потому, что какие-то «великорусские шовинисты» хотят установить свой режим подавления других национальностей, а только потому, что она может быть своей, признанной, глубоко легитимированной, родной властью, только если она соответствует представлениям большинства людей, сформированным их жизнью.

Сгущается ли атмосфера давления?

Пенсионная реформа: Что ждет Россию после слов Путина

Многие революционные агитаторы сейчас радикализировали пропагандистскую риторику о сгустившейся атмосфере некоего психологического давления в обществе, усиления страха, распространяемого властью, даже насилия. Где посмотреть на это давление? Может быть, это ощущает наша элита, деятельность которой вписывается в прямоугольник: офшоры, Уголовный кодекс, Лондон, амнистия? Или в том, что отдельным особо горячим головам не дают свободы организовывать революционные катаклизмы?

Мне кажется, что, кроме тяжелого прохождения пенсионной реформы и других непопулярных реформ, основными носителями атмосферы «психологического давления» и «страха» являются сами разжигатели революционных страстей.

Фото: www.globallookpress.com

После выборов президента они осознали, что как минимум до 2024 года у них нет шансов законными средствами попасть в вожделенную ими властную синекуру. И придется свои «лучшие годы» продолжить существовать либо на западные гранты, либо в партийных тусовках.

Наиболее недовольны те, кто мнит себя революционными Дантонами и Робеспьерами, новыми Керенскими, Лениными и Сталиными. Недовольны те, у кого болезненно «расчесана» жажда власти и отсутствует критическое отношение к своим политическим способностям.

Революция, по сути, и есть воплощенное недовольство окружающим миром, часто помноженное на собственную горделивую ущербность. Гордыня, самолюбование, высокое о себе думанье, само превозношение и неудовлетворенность своим положением в мире — вещь, сложно улавливаемая государством сфера.

Где у революции начало и конец? А где имитация?

Говорят, что современные революции не так страшны, они менее кровавы, они не посягают на глубинное переустройство общества. Они якобы направлены лишь на смену одной группы у власти на другую. Группы свергнутого правителя и его окружения на другую группу, революционеров, совершающих переворот.

Суть тезиса — не надо бояться современных революций, они лишь носят насильственный характер при смене власти. Власти, которая не хочет идти на законные компромиссы или «народные требования».

Но тогда встает вопрос: «А где у революции начало, а где у революции конец?» Чем кончится революция? Кто сказал, кто гарантировал, что революция, сметя людей у власти, дальше не будет «углубляться» радикалами, перманентно не удовлетворенными окружающим миром?

Открывая революционный ящик с желанием убрать «тирана» и его «камарилью», можно ли рассчитывать на то, что все закончится переходом власти от «плохих людей» к «хорошим революционерам»?

Например, кто был хорошим, а кто плохим в ситуации 1991 года? Ельцин или Горбачев?

Б. Ельцин. Фото: www.globallookpress.com

Не были ли отношения между коммунистом, приверженцем социализма с человеческим лицом Горбачевым и коммуниста, разочаровавшегося в социализме, либерала Ельцина сродни отношениям социалиста-трудовика Керенского с социал-демократом, марксистом Лениным? И Ельцин был революционером, и Горбачев представлял революционную коммунистическую партию. И Керенский был революционером, и Ленин дышал революцией.

В революции «хороших» нет вовсе. Все ее деятели должны быть покрыты в нашей истории густой черной краской. Все они стремились к личной власти и всем было наплевать на страну.

Достигла ли какая-нибудь из наших революций вожделенной и декларируемой цели — всеобщей справедливости? Явно нет.

Что тогда остается от революционных стремлений, кроме «побитой посуды», пролитой крови и очередного неудовлетворения социальной действительностью?

Должны ли законопослушные граждане становиться революционерами?

Так должны ли радикализироваться «законопослушные граждане» вместе с революционерами, если правительство не идет на те или иные реформы, требуемые оппозицией? И может ли «законопослушный гражданин», консерватор стать в определенной обстановке революционером или сочувствующим революционерам?

Под соусом этакой «демократизирующей» революции, якобы направленной лишь на появление более «вменяемой», «демократической» власти, нам хотят продать банальный переворот и смену управленческой команды.

В чем же опасность таких революций для власти? Да в том, что современная власть идеологически практически не защищена от них. Власть клянется демократией, и оппозиция клянется той же демократией. Разница лишь в том, что одни у власти, а другие вне ее. Причем последние, не у власти, могут вполне использоваться другими странами, которым просто не нравится конкретное направление конкретных людей, находящихся сейчас у власти. Обычное геополитическое соперничество.

Фото: www.globallookpress.com

«Настоящих буйных мало»

Сегодня революции не хватает настоящих буйных, отвязанных, не обремененных моралью волевых ублюдков, которые способны вести разгоряченные массы на практические революционные насильственные действия.

«Дело прочно, когда под ним струится кровь» — лозунг настоящих революционеров, не пасующих перед пролитием крови. Настоящие революционеры никогда не прекращают борьбы с режимом. Революция — это они сами, это их жизнь.

Пока революция не уйдет из наших школ, из нашей культуры и из нашей головы, она будет неизбежно появляться на наших улицах. Для этого необходима интеллектуальная борьба и отказ от революции как способа решения социальных проблем в обществе. Революция не должна быть привлекательной.

Необходимо загнать идею революции в маргинальные левые кружки и воспитать стойкое неприятие, как интеллектуальное, так и религиозно-нравственное к ее методам и целям. Всякая политическая революция должна отталкивать своим историческим обликом от себя всех порядочных граждан.

Встать в ряды революционеров не должно приходить никому в голову, кроме национальных предателей.

Вооруженный революционер должен получать весомый тюремный срок, интеллектуал, пишущий или пропагандирующий революцию, должен оставаться без кафедры для своих выступлений и желательно без возможности спокойно существовать на внешние или внутренние средства для своей пропаганды и подготовки революции.

Если власть не займется этим, то она будет постоянно сталкиваться с Болотной площадью, пока та не победит власть.

Но это не наша жизнь и мы не должны участвовать в своей смерти.

Фото: www.globallookpress.com

Все, кто не против революции — уже революционеры

Революционеры есть и в левом, и в либерально-демократическом, и даже в национально-демократическом станах. Все, кто не против революции — уже революционеры. Надо быть сознательным противником революции, только такая позиция может быть названа гражданской, православной и русской.

Надо быть либо клиническим идиотом, либо злостным разрушителем и русофобом, чтобы на втором тысячелетии русской государственности, после 1917 года и его последствий для нации требовать начать все заново, на чужих коленках с нового листа, стремясь спалить дотла великую многостраничную (многовековую) книгу русской жизни.

Революционные идеологи всегда призывают не задумываться и смело, безрассудно шагать в революцию, только так они могут соблазнить поучаствовать глупый человеческий «хворост» в разжигании смертельного для него пожара революции.

Революция — это смерть, прежде всего для самих участников революции. Не видишь смысла в жизни, все кажется плохим — пойди лучше застрелись, но не иди в революцию. Это стопроцентное попадание в ад, так как дело революции — дело сатанинское.

Приглашая людей в революцию, ее идеологи соблазняют людей: станьте как боги, сделайте себя творцами истории, но в действительности людей приглашают лишь носить из огня революционные каштаны и становиться тем стадом свиней, которое бесы, вселившиеся в них, низвергнут в кровавое море революции без всякого спасения.

Фото: www.globallookpress.com

Революционер — всегда русофоб, всегда атеист и всегда самовлюбленный болван.

Не будем на них похожи!