Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Нашествие Наполеона на Россию 1812 года в работах советских историков XX в.
Введение
Актуальность темы исследования. Наполеоновская армия весной 1812 года выступила в поход против России. От исхода этой войны зависела участь не только России, но и многочисленных европейских государств, ибо все они находились в прямой или косвенной зависимости от наполеоновской Франции.
Казалось, что ничто не может остановить армию Наполеона. Однако поход в Россию, начатый непобедимым полководцем, закончился, как известно, невиданным в истории разгромом. Многотысячная армия Наполеона, вторгнувшаяся в пределы России, была начисто уничтожена. Лишь несколько тысяч солдат и офицеров вместе с Наполеоном спаслись бегством.
Война 1812 года, закончившаяся крушением наполеоновской империи и радикальным изменением всей политической обстановки в Европе, оставила неизгладимый след в мировой истории.
До сих пор по многим вопросам истории эпопеи 1812 года ведется полемика. Поэтому эта тема остается актуальной в истории. Ныне история наполеоновского нашествия на Россию насчитывает тысячи работ советских и российских историков - монографий, коллективных трудов, брошюр, статей, рецензий, документальных публикаций.
Назрела необходимость подведения историографических итогов большой и плодотворной работы, проделанной отечественными историками в XX веке по изучению «русской компании» 1812 года.
Состояние научной разработанности темы. Результаты исследований обобщались в нашей историографиинеоднократно. Но монографически изданная за советский и последующий период (1920-2004) литература по истории войны 1812 года не изучалась. Историографические обзоры отражали состояние ее разработки только за отдельные периоды. Так, в трудах Л.Г. Бескровного и П.А. Жилина сделан обзор основной и зарубежной советской литературы, вышедшей в свет до 1962 года.
В обзорах Абалихина Б.С., Дунаевского В.А. проанализирована литература, опубликованная в 1962-1982 гг.
Обзоры литературы и источников по конкретным проблемам эпопеи 1812 года содержатся в ряде монографий, историографических статей и в предисловиях к сборникам документов. Но, как правило, эти обзоры охватывают литературу и публикации, изданные до 150-летнего юбилея войны 1812 года, т.е. до 1962 года. При этом анализировались далеко не все историографические источники.
Среди последних работ по историографии войны 1812 года можно назвать следующие: Троицкий Н.А. Отечественная война 1812 года. История темы. (Саратов. 1991), Шеин И.А. Война 1812 года в отечественной историографии (М., 2002), он же «Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. (М.,2002).
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является поход Наполеона в Россию 1812 года.
Предметом исследования выбрана советская историография XX в.- начала XXI века наполеоновского нашествия на Россию.
Цель и задачи работы. Целью работы является анализ комплекса историографических и источниковедческих работ, изданных в России в XX - начале XXI вв. Реализация этой цели потребовала решения комплекса взаимосвязанных задач:
1. Дать периодизацию историографии войны 1812 года, выделить основные этапы ее развития.
2. Определить вклад советских ученых в изучение темы в целом, а так же ее узловых проблем.
3. Определить дискуссионные вопросы по теме.
4. Проследить изменения взглядов историков на тему в период с 1920 по 2004 год.
Хронологические рамки исследования. В работе используются как исторические, так и общенаучные методы. Основу составляет проблемно-хронологический принцип анализа литературы и источников, через методы анализа и синтеза. При сопоставлении различных точек зрения, и выявлении дискуссионных вопросов применяется историко-сравнительный и историко-системный метод.
Научная новизна. Новизна работы заключается в представлении комплексного исследования историографии войны 1812 г., за период 20-х гг. XX начала XXI в. В работе дан анализ работ современных историков; показано влияние политики и времени на развитие исторической науки.
Материалы работ могут помочь разобраться во многих спорных аспектах войны 1812 года, понять, почему менялось мнение историков в освещении ее событий.
Структура и объем исследования. Работа состоит из введения, трех глав (по два параграфа в каждой), заключения, списка использованных источников и литературы. Общий объем работы - страниц.
Глава I . Начальный этап и стано вление советской историографии Отечес т венной войны 1812 года (1920-1945 гг.)

§ 1. Освещение наполеоновского нашествия отечественными историками в 20-30 гг.
Великая Октябрьская революция в России и последовавшая гражданская война во многом определили направления исследований советской исторической науки. Основное внимание было уделено в первую очередь новейшим событиям в истории нашей страны. История же XIX в. и предшествующих ему столетий рассматривалась как нечто малозначимое. Этот вывод можно распространить и на Отечественную войну 1812 года.
В 20-е годы историческая наука еще не была полностью унифицирована марксистской исторической теорией, в исторической науке продолжали трудиться видные представители старых, дореволюционных направлений и школ (Н.И.Кареев, Е.В.Тарле и др.), выходили их труды, не вписывавшиеся в рамки официальной государственной идеологии.
Переломным стал 1929 г., когда официальный руководитель исторической науки, зам. наркома просвещения М.Н.Покровский объявил об окончании «периода мирного сожительства» с учеными дореволюционной школы, началась чистка в Академии наук, и ставший председателем Совнаркома В.И.Молотов заявил, что 1930 год должен стать «последним годом для старых специалистов». Началось ужесточение политики правительства по отношению к буржуазным историкам. Своего апофеоза оно достигло в ходе «дела историков», были арестованы многие ученые-историки, в том числе и академик Е.В. Тарле (сослан в ссылку).
Правительство проводило политику по ликвидации буржуазного направления в исторической науке России. Фактически было ликвидировано университетское историческое образование, и вместо исторических факультетов в университетах были созданы факультеты общественных наук. Тематика исследований должна была соответствовать требованиям новой идеологии.
Покровский свел содержание школьного и вузовского курсов истории к преподаванию обществоведения, акцентируя внимание на изучении классовой борьбы, Покровский выхолащивал из истории вопросы культуры, вклад крупных политических деятелей, полководцев, дипломатов.
В 1923 г. выходит сборник статей М.Н. Покровского «Дипломатия и войны царской России в XIX столетии», включивший ряд дореволюционных работ историка без каких-либо коррективов и дополнений.
Россию, и только ее, Покровский пытался представить в качестве агрессора, утверждая, что в декабре 1810 г., в то время как Наполеон, вовремя предупрежденный об этих планах, «получил полтора года на подготовку своего «нашествия», - по существу явившегося актом необходимой самообороны». Менее всего склонен М.Н.Покровский считать начавшуюся войну Отечественной. Само это слово он обычно ставил в иронические кавычки, утверждая, что виновником в начавшейся с Францией войне было исключительно русское дворянство.
Низкой оценки заслуживают у Покровского русская армия и ее командование. Армия, утверждал он, «управлялась так же плохо, как и всегда». Кутузов «оказался слишком стар для каких бы то ни было решительных действий…», а при Бородине он «достиг только того, что не был разбит наголову…».
Народную войну вызвало лишь мародерство «Большой армии», а патриотизм русского народа - всего лишь результат «защиты своего очага от мародеров»Там же. С. 57. . Эти высказывания М.Н.Покровского не являются оригинальными. Родоначальником подобной «концепции» явился помощник московского почт-директора в 1812 г. впоследствии член Главного управления училищ и попечитель Петербургского учебного округа, известный реакционер Д.П.Рунич, который в своих записках, опубликованных в «Русской старине» (1902. № 3) утверждал, что в войне 1812 года «патриотизм был … не при чем... русский человек защищал в 1812 году не свои политические права. Он воевал для того, чтобы истребить хищных зверей, пришедших пожрать его овец и кур, опустошить его поля и житницы… русский крестьянин… живет только для удовлетворения своих физических потребностей и для того, чтобы пользоваться свободою, которую он ищет в растительной жизни…».
Многое, что шло вразрез с его концепцией, Покровский в ряде случаев попросту замалчивал. Это и игнорирование им неудач наполеоновских войск на самом раннем этапе войны, и стремление не придавать никакого значения ополчению, и нежелание разобраться в содержании и характере вспыхнувшего с самого начала войны массового партизанского движения.
И хотя рассматриваемая концепция Покровского не нашла широкого отражения в исследовательской литературе 20-х и начала 30-х годов, его взгляды на характер войны 1812 года оказали определенное воздействие на научно-популярные и учебные издания.
Но поскольку в эти же годы основным учебным пособием были книги самого М.Н. Покровского «Русская история с древнейших времен» и «Русская история в самом сжатом очерке», ничего концептуально нового авторы этих работ в историографию рассматриваемой проблемы не внесли.
С иных позиций и на основе достаточно глубокого знания конкретно-исторического материала были написаны труды ряда видных военных историков (А.И. Верховского, А.А. Свечина, М.С. Свечникова и др.), пришедших в Красную Армию из старой царской армии и включивших в преподавание военных наук в стенах высших военно-учебных заведений.
Так, А.И. Верховским уже в начале 20-х годов было опубликовано несколько трудов, представлявших собой обработанные для печати лекции, прочитанные им для слушателей Академии Генерального штаба РККА, в которых большое место заняли вопросы стратегии и тактики в войнах нового времени. Существенное внимание в них было уделено и войне 1812 года.
Отдельные выводы, к которым пришел А.И. Верховский, представляют несомненный интерес. Один из них о непосредственной связи военного искусства А.В.Суворова и М.И.Кутузова.
Преемственность традиций суворовской школы и позволила русскому оружию выстоять, а затем и победить сильнейшую армию Европы того времени. Важнейшие причины этого Верховский видит в крепком боевом духе русской армии и в способности ее командиров к самостоятельным действиям.
Вместе с тем он неоднократно утверждал, что, хотя русская армия численно значительно уступала армии Наполеона, она была хорошо обучена и готова отразить натиск захватчиков. Именно в этой «страшной силе сопротивления» Верховский видит основу «потрясающего успеха» тыла и фронта, определившего невиданный национальный подъем в стране. Что же касается мнения Верховского по поводу причин пожара Москвы, то здесь он продолжает придерживаться точки зрения, ранее уже утвердившейся как в отечественной дореволюционной, так и во французской историографии, что население Москвы, покинув город, сожгло ее.
Работы А.И. Верховского, хотя и не вводившие новые источники, были основаны на глубоком анализе конкретного материала и давали достаточно цельную картину развития военного искусства и характеристику отдельных войн, среди которых существенное место заняла кампания 1812 года.
Наряду с А.И. Верховским значительный вклад в разработку проблем истории военного искусства внес А.А. Свечин. Так же, как и Верховский, Свечин после Октябрьской революции перешел на службу Красной Армии и в качестве профессора Академии РККА активно участвовал в подготовке военных кадров. Отражение в его работах нашла и война 1812 года.
Интересна мысль Свечина о том, что до войны с Россией Наполеон осуществлял свои операции на сравнительно тесных театрах военных действий, когда все распоряжения были проникнуты только мыслями Наполеона и его волей. Свечин подчеркивал, что подчиненным Наполеона «представлялась лишь минимальная доля творческой инициативы». Маршалы, писал он, «являлись не сотрудниками, а исполнителями приказаний императора… творческая часть оставалась целиком в руках Наполеона». Свечин отмечал, что, когда численность армии Наполеона приблизилась к полумиллиону человек, а проводимые им сражения развернулись на огромном пространстве, в полной мере оказались все невыгодные стороны чрезмерной централизации управления, которые лежали в основе всей стратегии французского императора. И катастрофа, постигшая ее в 1812 г., стала, как указывал автор, не следствием русской зимы, а невозможностью наладить коммуникации для армии, вторгшейся на многие сотни километров вглубь территории противника.
К началу 20-х годов относится также появление работ, принадлежавших перу В.И. Пичеты, уже известного своими трудами по истории Отечественной войны 1812 года, изданными в дореволюционный период. Не принимая концепцию некоторых исследователей, утверждавших, что у Наполеона с самого начала войны с Россией был план взятия Москвы, В.И. Пичета поддерживал точку зрения тех отечественных и зарубежных историков, которые полагали, что французский император надеялся разгромить русскую армию в приграничном сражении и навязать России свою волю. Когда же из этого плана ничего не получилось и «Большой армии» пришлось идти вслед за русской армией, то «Наполеон продвигался вперед, не преследуя «неприятеля», а подчиняясь тактическим планам последнего. Наполеон впервые потерял инициативу действий, он выигрывал пространство, но живая военная сила ускользала от него».
Рассматривая социальную политику Наполеона в России, В.И. Пичета подчеркивал значение борьбы литовских и белорусских крестьян против помещиков и отрядов наполеоновской армии и призывал отказаться от легенды, созданной самим Наполеоном и его ближайшим окружением, о якобы имевшемся стремлении французского императора освободить русских крепостных крестьян.
Вскоре после смерти Покровского в 1932 г. началась подготовка и выработка известного постановления Совнаркома и ЦК ВКП (б), принятого 16 мая 1934 г. о преподавании гражданской истории, и способствовавшего восстановлению исторических факультетов в университетах, созданию стабильных учебников для школ и вузов и решению других проблем исторического образования. Вернулся к тематике своих дореволюционных работ и Е.В. Тарле.
Решительный сдвиг в области изучения истории наполеоновских войн и событий Отечественной войны в 1812 года наблюдается в середине 30-х годов, когда историческая наука была выделена в начальной, средней и высшей школе в самостоятельный предмет обучения. Именно с этого периода она приступила к фронтальному изучению войны 1812 года.
Наметившийся перелом достаточно четко прослеживается с 1936 г., явившегося кануном 125-летия великой эпопеи, когда увидела свет монография Е.В. Тарле, а также отдельные статьи, посвященные наполеоновским войнам и международной политике России начала XIX в.
Книга Е.В. Тарле «Наполеон» (2-е изд. М., 1936; 3-е изд. М., 1939) открыла новую страницу в изучении истории наполеоновских войн, в том числе Отечественной войны 1812 г. Она была опубликована в серии «Жизнь замечательных людей» и переведена на французский, английский, польский, шведский, норвежский и др. языки. В увлекательном описании наполеоновских походов, сражений, дипломатических комбинаций и административной деятельности первого консула, а потом императора перед читателями встает яркий, живой образ Наполеона Бонапарта. Безграничное властолюбие, жажда славы, страсть к войне, огромный государственный ум, решительное преобладание рассудка над эмоциями - таковы основные черты его характера.
Но наряду с позитивной и благожелательной оценкой книги Тарле специалистами против историка в 1937 г. была развернута для того времени разгромная кампания, нашедшая свое отражение и в центральной печати (газетах «Правда» и «Известия»). Авторы опубликованных на их страницах рецензий на «Наполеона», продолжая уже имевшие место наскоки на Е.В. Тарле, относящиеся к периоду 1930-1931 г., вновь обвинили ученого в контрреволюции, троцкизме, фальсификации источников и т.д.
Есть все основания полагать, что одновременное появление этих рецензий было спровоцировано лично Сталиным, который, придерживаясь своих обычных «методов», считал необходимым держать людей в постоянном страхе, напоминая, что в любой момент при малейшем «непослушании» их неизбежно настигнет карающая десница.
В этой ситуации Тарле написал Сталину письмо, прося его вмешательства. В ответ он получил личное послание адресата с обещанием поддержки. Сталин, делая подобный шаг, с одной стороны, хотел использовать одного из выдающихся советских историков в качестве автора работ по интересующей его (Сталина) тематике (что ему, в сущности, и удалось), а с другой - «вписать» проблему сильной власти и диктатуры в предшествующие этапы в концепцию своих конкретных практических планов утверждения собственного культа, и поэтому исторические экскурсы Тарле и его оценка деятельности Наполеона вполне устраивали Сталина. И уже на следующий день в «Правде» и «Известиях» появились материалы «от редакции», полностью дезавуирующие рецензентов.
К каким же основным выводам в своей книге пришел Е.В.Тарле? Главным препятствием на пути продвижения наполеоновских войск, как он показал, явилась необычайная сила сопротивления народов России. Об этом феномене историк писал: «Не только Наполеон, но и буквально никто в Европе не предвидел, до каких высот героизма способен подняться русский народ, когда дело идет о защите родины от наглого, ничем не вызванного вторжения».
Подготовка Наполеоном войны с Россией и ее ход нашли в монографии Тарле достаточно большое отражение. Автор рассматривает важнейшие дипломатические перипетии, характеризовавшие нагнетание Наполеоном военной угрозы, анализирует развитие самих военных действий, характеризует деятельность полководцев той и другой стороны, значение отдельных военных операций и т.д.
Так, в частности, Е.В. Тарле считал, что Наполеон, даже взяв Смоленск, уже не думал о «полной, подавляющей победе над Россией…». А вскоре, как полагал Е.В. Тарле, Наполеон приходит к окончательному решению не растягивать войну на два года, а попытаться кончить все за один год. «Наполеон, - пишет он, - верным инстинктом чуял, что не так прочна его великая империя и не так надежны его «союзники», чтобы ему надолго оставлять Европу и зарываться в русские снега».
Отступление Наполеона из Москвы, превратившееся вскоре в паническое бегство и полный разгром всей армии захватчиков, ярко и образно раскрыты в книге выдающегося советского историка. Так что популярность его книги среди читателей многих стран мира вполне закономерна.
В том же 1936 г. в журнале «Борьба классов» (№ 6) были опубликованы статьи К.Л. Селезнева и Е.А. Звягинцева, посвященные Отечественной войне 1812 года. Определенный интерес представляет статья Е.А. Звягинцева о причинах пожара Москвы. Привлекая источники, автор анализирует различные версии пожара. Он пишет, что на первых порах все покинувшие город владельцы недвижимости исходили из мнения о виновности в пожаре французов, что соответствовало и первичным утверждениям правительства. Эту версию Е.А. Звягинцев отвергает. «Ни самому Наполеону, ни его генералам и солдатам», - пишет он, - не имело никакого смысла производить поджоги в Москве после ее захвата: они рассчитывали отдохнуть в Москве».
В какой-то мере в пожаре, по мнению автора, повинен Ростопчин, приказавший вывезти из Москвы все пожарные заливные трубы с прислугой и упряжкой. Но главная причина, полагает он, все же в ином. Добравшись до Москвы, богатого и покинутого жителями города, офицеры и солдаты наполеоновской армии «перестали быть военными», приняв облик (за редким исключением) самых откровенных мародеров. «Будучи преимущественно деревянным городом, Москва, - считал Е.А. Звягинцев, - неизбежно должна была сгореть даже без поджога… Неприятелю при его вступлении в Москву не было никаких оснований ее поджигать, но его неряшливость в обращении с огнем привела к возникновению пожаров, а тушить было некому и нечем».
Год 125-летнего юбилея Отечественной войны оказался насыщенным литературой об эпопее 1812 года. Публикуются многочисленные статьи в газетах и журналах, брошюры и монографии, посвященные как общим вопросам, так и отдельным сторонам борьбы народов России, героям 1812 года.
Особенно большое внимание было уделено Бородинскому сражению. Среди первых работ, увидевших свет в начале рассматриваемого периода, выделяется небольшая монография военного историка комбрига М.С. Свечникова «Война 1812 года: Бородино» (М., 1937), возглавившего с 1934 г. кафедру истории военного искусства академии им. М.В.Фрунзе. В стенах академии им и был завершен труд о войне 1812 г., которая, по словам автора, «наглядно показывает, что русский народ даже в условиях крепостного режима смог дать отпор и нанести удар непобедимому до того времени императору Наполеону».
В книге, стержнем которой являются события Бородинского сражения, кратко излагается также период войны до и после Бородина, которое автор рассматривает как поворотный пункт в ходе событий 1812 года. «Под Бородиным, - писал М.С.Свечников, - Наполеону не удалось нанести русским сокрушительное поражение, за которым должен был последовать желанный мир. Русская армия дала противнику сильный отпор и непобежденная отошла через Москву в направлении своих источников пополнения».
Именно Бородино оценивается в книге как начало окончательного поражения Наполеона и проигрыша всей войны. Понятно, что в работе военного историка преобладают вопросы военно-стратегического характера: планы сторон и вооруженные силы, их развертывание, ход военных действий с детальным анализом отдельных периодов Бородинской битвы и т.п.
Юбилей Отечественной войны 1812 года, а также 125-летие со дня смерти М.И. Кутузова способствовали публикации в 1937-1938 гг. в периодической печати, а также в исторических сборниках серии статей. Различным аспектам истории этой войны, деятельности ее полководцев и военачальников посвящали все большее число работ историки, писатели, поэты.
Книгой, которая приобрела большую популярность в канун Второй Мировой войны, стала монографии Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию; 1812 год» (М., 1938).
Эта тема исследования Е.В.Тарле, тесно связанная с его предшествующими трудами о Наполеоне и его эпохе, была одной из центральных в творчестве выдающегося советского историка.
Е.В. Тарле очень четко определил планы Наполеона, направленные к тому, чтобы подчинить Россию экономически, заставив ее идти в фарватере интересов крупной французской буржуазии. «А если дело пойдет совсем гладко, - отмечал историк, - то добраться до Индии, взяв с собой уже и русскую армию в качестве «вспомогательного войска», что, по мнению французского императора, явилось бы следующей вполне конкретной перспективой.
Много внимания Е.В. Тарле уделял начальному этапу войны. Историк считал, что через Неман перешла 420-тысячня наполеоновская армия, которой русские на первых порах могли противопоставить лишь 153 тыс. человек. Характеризуя действия Барклая де Толли, он отмечал, что командующий 1-й армией был «осторожным стратегом», который обладал несомненной целеустремленностью и инстинктивно нащупывал «верную тактику». Барклай, по его мнению, отступал не по причине имевшегося у него ранее плана, а «только вследствие полной невозможности задержать наседающую на него великую армию, и что при малейших шансах на успешное сопротивление он с готовностью принял бы генеральный бой».
Но в силу общеизвестных причин положение Барклая после падения Смоленска «сделалось просто невозможным», хотя от Витебска и до Смоленска русский полководец шел по строго намеченному пути, «не обращая внимания ни на какие препятствия и противоборствующие течения».
Переходя к рассмотрению тарутинского периода войны, Е.В. Тарле оценивал его «как первый симптом грядущего освобождения» и подчеркивал огромное значение флангового маневра Кутузова с Рязанской дороги на Калужскую, который многие военачальники (Беннигсен, Бугсгевден, Платов и др.) именовали «бессмысленными метаниями» старого фельдмаршала.
Касаясь отступления наполеоновской армии, Е.В. Тарле предложил свое решение ряда спорных вопросов. Многие исследователи придерживались той точки зрения, что Наполеон совершил ошибку, ведя армию из Москвы на Смоленск, не пытаясь любым путем обойти «заслон», поставленный ему Кутузовым, и прорваться в южные губернии, не пострадавшие от войны и богатые продовольствием. Мнение Е.В.Тарле на этот вопрос было иным. Опираясь на труды К. Клаузевица и принимая его концепцию, он писал: «У Наполеона на смоленско-минско-виленсакой дороге были гарнизоны, были продовольственные склады и запасы, эта дорога была подготовленной, а на всем юге России у него ровно ничего приготовлено не было. Как бы ни были эти места «богаты», «хлебородны» и пр., все равно невозможно было организовать немедленно продовольствие на 100 тыс. человек, быстро двигающихся компактной массой, в течение нескольких недель подряд».
Именно потому, что на богатом продовольствием юге у Наполеона ничего не было, а в Смоленске были готовые запасы, Наполеон, полагал Е.В. Тарле, и решил идти на Смоленск. Но, замечает далее историк, Наполеон рассчитывал идти на Смоленск не старой, разоренной дорогой, а новой через Калугу, ибо до Смоленска у французов склады все равно не было. И здесь Е.В. Тарле заключает: «При выборе же между двумя дорогами, где у него одинаково не было складов, но из которых на одной (Москва-Калуга-Смоленск) еще были «нетронутые деревни» (выражение маршала Даву), а другая была сплошной выжженной пустыней, Наполеон, конечно, остановился на Калужской дороге».
Следует отметить, что этой же точки зрения придерживался и С.Б.Окунь, говоривший о «бессмысленности» движения Наполеона на юг, как и его дальнейшего пребывания в Москве.
Оценивая чрезвычайно высоко марш-маневр Кутузова на Тарутино, поставивший перед Наполеоном «непреодолимый заслон южнее Малоярославца», Е.В. Тарле считал, что Тарутино «было еще только зарницей, предвещавшей грандиозные события…». И здесь историк пришел еще к одному, заслуживающему внимания выводу, что «истинное отступление» наполеоновской армии началось не 7 октября при оставлении ею Москвы, а вечером 12, когда Наполеон вынужден был отказаться от движения на Калугу и отступил назад к Боровску. «В первый раз в своей жизни, - писал Е.В.Тарле, - Наполеон отступил от ждавшей его генеральной битвы… решился перейти из позиции преследующего в позицию преследуемого».
А с учетом того, что в Смоленске не оказалось почти ничего из тех запасов, на которые Наполеон рассчитывал, и когда голод стал реальностью, когда почва под ногами захватчиков все более и более горела, когда удары крестьянских партизанских и летучих армейских отрядов становились все более и более ощутимыми, участь французского императора и его армии была решена.
В том же 1938 г. увидела свет книга, хотя и не оставившая столь ощутимого следа в изучении проблемы, как монография Е.В. Тарле, но содержавшая интересные материал об Отечественной войне 1812 года. Она принадлежала перу видного военного историка, профессора Академии Генерального Штаба РККА комбрига Н.А. Левицкого.
Воздавая должное прирожденным военным способностям Наполеона Бонапарта, его проницательному уму, необычайной силе воли, неутомимой энергии, его дипломатическим способностям, Н.А.Левицкий вместе с тем приходит к важному заключению, что ко времени вторжения Наполеона в Россию он уже в значительной степени утратил поддержку средних классов, которые на раннем этапе его владычества шли за ним. А поэтому «оторванная от своей родины и брошенная в интересах крупной французской буржуазии в Испанию, Португалию и далекую неведомую Россию разнонациональная армия Наполеона уже не представляла былой силы». В то время как наполеоновская армия, состоявшая на 30 % из необученных рекрутов, утрачивала свою «наступательную энергию», русская армия, отмечал Н.А. Левицкий, реорганизованная на основе использования опыта наполеоновских войн, «заметно укрепилась». И только небольшая численность русских войск, принявших удар «перешедших в июне через Неман 400 тыс. человек Наполеона, вынудила русское командование начать войну отступлением вглубь страны».
Большое внимание Н.А. Левицкий уделил характеристике стратегии и тактики Наполеона. По его мнению, даже убедившись, что русское командование исключило возможность наступления в пределы Польши, французский полководец надеялся дать генеральное сражение русским не дожидаясь объединения двух их армий. Но и этот расчет не оправдался, ибо русское командование не собиралось предпринимать наступления на Варшаву и подставлять тем самым под удар свой фланг, на что больше всего и рассчитывал Наполеон. А когда Виленская операция сорвалась, и пришлось решать вопрос, что же делать дальше, Наполеон, как обоснованно полагал Н.А. Левицкий, «с подавленным чувством… вынужден был двинуть свои войска вслед за русскими вглубь страны. Богатый опыт полководца подсказывал ему крайнюю невыгодность вторжения массовой армии в необъятные пространства России». Автор считал, что уже в начале кампании Наполеон понимал, какие трудности ему придется преодолеть, преследуя русскую армию, и подчеркивал, что движение вглубь России было и для него вынужденным. В целом книга Н.А. Левицкого явилась серьезным вкладом в изучение истории наполеоновских войн.
Среди изданий учебной литературы выделялись широтой своего подхода и глубиной исследования лекции профессора Ленинградского университета С.Б. Окуня, крупного специалиста в области истории России конца XVIII - первой половины XIX в. В трех разделах лекций им были рассмотрены все важнейшие аспекты войны 1812 года - от ее предпосылок до событий 1815 г.
Много внимания С.Б. Окунь уделил объяснению причин неудач французской армии уже на первом этапе ее вторжения в Россию, делая особый акцент на успешные действия арьергардов отступавших русских армий. «Наполеон, - отмечал историк, - входил в соприкосновение лишь с заслонами, которые задерживали французскую армию ровно настолько, сколько это требовалось для организованного отступления русских войск».
Указанный вывод важен для понимания характера военных действий при отступлении русской армии от границ Российского государства до Москвы. Возвращаясь вновь к этому вопросу, С.Б. Окунь отмечал, что именно заслоны спасли обе армии - и Барклая де Толли и Багратиона. Основной причиной неудачи обходного движения, предпринятого Наполеоном в начале июля, С.Б.Окунь считал факт промедления французского императора у местечка Глубокое (с 5 по 10 июля), что позволило Барклаю опередить противника.
Касаясь версий о причинах пожара Москвы, С.Б.Окунь полностью придерживался той из них, что Москву сожгли сами русские, действовавшие подобным образом «во имя спасения своей свободы, во имя спасения своей страны…» Окунь С.Б. История СССР: Годы 1796-1856: Курс лекций. Л., 1939. Вып. 1: 1796-1815. С. 176. . Историк считал, что после Москвы наполеоновская армия утратила «одно из наиболее ценных своих качеств - свою маневренность», что и не могло не привести ее к окончательной гибели.
Юбилейные даты, издание монографии Е.В. Тарле, Н.А. Левицкого, М.С. Свечникова способствовали активизации исследовательской деятельности на местах, более целенаправленной работе средств массовой информации и культурно-просветительных организаций, внимание которых к теме 1812 года резко возросло.
К концу 30-х - началу 40-х годов задачи, определенные постановлениями ЦК ВКП (б) и СНК СССР о преподавании истории в средней и высшей школе, нашли уже конкретное воплощение на страницах ряда учебников и учебных пособий. К этому времени не все этапы эпопеи 1812 года были раскрыты с достаточной полнотой, не всегда характеристика отдельных сражений и действий военачальников основывалась на анализе документальных материалов, сохранились отдельные фактические неточности. Степень разработки темы учеными отразилась в материалах учебников. Тем не менее, Отечественная война 1812 года наконец-то была поставлена в вузовском и школьном обучении на то место, какого она всегда заслуживала.
§ 2. Пропаганда героической эпопеи 12-го года в период Великой Отечес т венной войны

С началом Великой Отечественной войны Советского Союза против немецко-фашистских захватчиков в исторической науке произошло дальнейшее усиление внимания к внешнеполитическим проблемам. В русле этого интереса рассматривалась и история наполеоновских войн.
Начавшаяся Великая Отечественная война определила дальнейшее осмысление событий 1812 года, их уроков, более полное раскрытие народного характера первой Отечественной войны, ее форм и методов, способствовало пропаганде опыта прошлой борьбы среди широких кругов советских людей, и в первую очередь среди воинов Красной Армии. Острой потребностью стало создание популярной, научно-популярной, агитационной и пропагандистской литературы - малоформатных книг и брошюр, которые легко умещались в карманах бойцов и командиров, газетных и журнальных статей, рассчитанных на массового читателя.
К этой работе, имевшей огромную государственную важность, сразу же подключилась большая группа советских историков и литераторов. Уже 4 июля 1941 г. в Ленинграде была подписана к печати брошюра Е.В.Тарле «Две отечественные войны», рассчитанная на краснофлотцев, а три недели спустя увидела свет в Москве другая его брошюра «Отечественная война и разгром империи Наполеона».
11 июля в Сталинграде была подписана к печати брошюра В.Ильинского «Разгром наполеоновской армии», 12 июля в Ленинграде - брошюра Б.М. Кочакова, Ш.М. Левина и А.В. Предтеченского «Народное ополчение 1812 года», 18 июля там же - брошюра Д.Е. Червякова «Партизанское движение в Отечественной войне 1812 года», а 19 сентября была подписана к печати книжка Л.Н. Бычкова под тем же названием, опубликованная в Архангельске. 25 июля в Ростове-на-Дону подписан к печати сборник «Могучее народное ополчение», в который вошла статья П.В. Бабенышева «Ополчение на Дону в Отечественную войну 1812 года». 18 августа в издательстве Академии наук СССР подписана к печати книга К.В. Сивкова «Разгром наполеоновской армии в России в 1812 г.»
Академик М.В. Нечкина вспоминает: «Самым ранним звонком из издательства, предложившего мне написать книжку для воинов, был звонок в августе 1941 г.» Нечкина М.В. Лекции в дни войны // В годы войны: Ст. и очерки / Отв. ред. А.М.Самсонов.-М., 1985. С. 37. .
А ее первая статья, посвященная роли народных ополчений в защите Отечества, появилась на страницах «Комсомольской правды» 11 июля 1941 г. под названием «Бессмертные традиции всенародного ополчения».
Героическая борьба народов России против наполеоновского нашествия была принята на вооружение лекторами и пропагандистами. М.В. Нечкина, прочитавшая в годы войны около 500 лекций для воинов и населения, писала: «Знаменитая Отечественная война 1812 года давала лектору множество тем. Были специальные лекции о Бородинском сражении. Всегда подробно раскрывался вопрос: в какой обстановке Кутузов произнес слова «приказываю отступать»» Нечкина М.В. Указ.соч. С. 37. . Неизменным успехом у слушателей пользовались также лекции о народном ополчении, партизанской войне, героях 1812 года. «Лекция рождала книгу, а, появившись в свет, книга рождала новую лекцию». Так была создана серия первых работ М.В. Нечкиной о войне 1812 года.
Все эти факты свидетельствуют о том, что советская историческая наука предельно оперативно откликалась на потребности времени.
Большое принципиальное значение имела статья М.Т. Иовчука «Великие традиции русского патриотизма» (Большевик. 1941. № 13), в которой было обращено внимание читателей на великие традиции патриотизма народов России, воплощенные в ратных подвигах таких замечательных русских полководцев, как Дмитрий Донской, Александр Невский, Петр Великий, Александр Суворов, Михаил Кутузов. Это обращение к имени наших великих предков во весь голос прозвучало затем в речи Сталина на параде войск Красной Армии 7 ноября 1941 г., отправлявшихся на фронт прямо с Красной площади Сталин И.В. О Великой Отечественной войне.-М., 1942. С. 32. .
Выступление Сталина стимулировало появление целой серии брошюр и статей, посвященных великим русским полководцам, в том числе М.И. Кутузову: Жибарёв П. «Михаил Кутузов» (Саратов, 1942); Лебедев В.И. «Великий русский полководец Михаил Илларионович Кутузов» (Саранск, 1942); Нечкина М.В. «Великий русский полководец М.И. Кутузов» (М., 1943); Коротков Н. «М. Кутузов» (М., 1943) и др.
Представители всех поколений советских историков взялись за перо, чтобы выразить свое отношение к событиям, потребовавшим величайшего напряжения всего народа в его решительной борьбе с врагом. И яркий пример этого - работа одного из старейших советских историков и архивистов, С.К. Богоявленского, «Две Отечественные войны», оставшаяся, к сожалению, неопубликованной. В рукописи, относящейся к концу 1942 - началу 1943 г., содержится интересное сопоставление отдельных этапов войны 1812 года и хода Великой Отечественной войны. Автор писал: «Краткое обозрение хода той и другой Отечественной войны показывает, как много аналогий можно провести между ними». И главная из этих аналогий - беспредельное мужество народов нашей страны. С.К. Богоявленский утверждал, что уже в 1941 г. под Москвой перелом в ходе войны «вполне определился». И хотя война еще не закончилась, ее исход ясен. «Гитлер может собирать кулак в том или другом районе, иметь временный успех, но карта его бита», - приходит автор к подтвержденному всеми последующими событиями выводу Аболихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917-1987. - М.: Наука, 1990. С. 66. .
Немало содержательных статей, связанных с событиями 1812 года, имевших исследовательский характер, было опубликовано в 1941-1945 гг. в советской исторической периодике. Значительная их часть была посвящена стратегии и тактике Бородинского сражения, роли в нем, как и во всей войне 1812 года, М.И. Кутузова. При сопоставлении выводов этих авторов, выявляется наличие весьма различных суждений по тем или иным принципиальным вопросам.
Так, Б. Кац полагал, что Бородинская битва была «не только моральной», но полной «победой русской армии над лучшей армией Европы» Кац Б. О замысле Наполеона в Бородинском сражении // Ист. журн. 1941. № 3. С. 114. .
Несколько иным было мнение Н.Г. Павленко Павленко Н.Г. Некоторые вопросы Бородинского сражения, 1812 г. Воен.-ист. журн. 1941. № 5. .
Придя к общему заключению, что Бородинское сражение привело к «резкому ухудшению стратегической обстановки для французской армии», автор считал его стратегической победой русских войск. Говоря же о результатах сражения, Н.Г. Павленко высказал соображение, что оно не имело «ясно выраженного исхода», вследствие чего сражение «в тактическом отношении осталось нерешенным» Там же. С. 44. .
Попытку выяснить истинные потери русской армии в Бородинской битве предпринял Б. Кац, использовавший с этой целью материалы военного архива и различные опубликованные документы. Окончательные данные, приводимые автором, следующие: потери русской армии составили 42438 человек (38,5 % личного состава), потери наполеоновской армии, по приводимым им подсчетам - 58478 человек (44 % личного состава).
Из общего числа потерь русской армии более всего пришлось на пехоту - 37058 человек, или 82,3 %, в то время как на кавалерию - 3153 человека (3,1 %) и артиллерию - 1867 человек (1,6 %). Заметим, что французская кавалерия потеряла 16 358 человек, т.е. 58,3 % своего состава Кац Б. Подлинные потери русской армии в Бородинском сражении // Ист. журн. 1941. № 7/8..
Так что есть все основания заключить, что французская кавалерия, говоря словами А.П. Ермолова, разбилась о русскую пехоту. А это явилось результатом «надлома наступательного порыва» у французской пехоты, замененной, как справедливо отмечал автор, в связи с этим конницей.
Весьма содержателен цикл работ Н.М. Коробкова, в которых рассматривалась стратегия М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 года.
Н.М. Коробков видел в Кутузове большого мастера маневренной войны, который блестяще совместил два таких стратегических принципа, как истощение и сокрушение противника. В Отечественной войне 1812 года, считал Н.М. Коробков, «в своем неуклонном преследовании врага Кутузов осторожно, Но твердо регулировал гибельное движение французов» Коробков Н. Кутузов - стратег // Ист. журн. 1942. № 5. С. 48. . Автор отмечал также большое умение Кутузова строго координировать действия крупных и далеко отстоящих одна от другой войсковых группировок.
Что же касается последующего плана действий русского полководца, то по этому поводу Н.М. Коробков высказал суждение: «Как показывают вновь обнаруженные документы, Кутузов не был непримиримым противником перенесения войны за освобождение Европы и окончательный разгром наполеоновской империи. В этом отношении он был вполне последователен, и его политические взгляды и его стратегия органически представляли единое целое» Там же. С. 49. .
Из небольшого числа работ, появившихся в годы войны о партизанском движении в 1812 году, следует назвать статью Д.Е. Червякова Червяков Д. Партизанские отряды в Отечественной войне 1812 г. //Воен-ист. журн. 1941. № 6/7. , в которой автор подчеркивал, что в Смоленской губернии крестьяне по своей инициативе развернули против французов партизанскую войну.
Д.Е. Червяков отмечал, что уже в первый период войны 1812 года имели место совместные партизанские действия крестьян и казаков, однако, как и другие исследователи, он полагал, что партизанское движение как форма проявления народного характера войны с особой силой развернулось только после Бородинского сражения.
Д.Е. Червяков привел также данные, показывающие, что лишь в одном Боровском уезде Калужской губернии в результате деятельности партизан наполеоновская армия потеряла убитыми: 1 генерала, 2 офицера, 9190 рядовых, пленными - 1392 человека Червяков Д. Партизанские отряды в Отечественной войне 1812 г. //Воен-ист. журн. 1941. № 6/7. С. 57. .
В годы Великой Отечественной войны были опубликованы базирующиеся на обширной источниковой базе работы И.С. Звавича и И.Г. Гуткиной, посвященные международным отношениям и внешней политике России начала XIX в.
К середине 40-х годов И.С. Звавич в основном подготовил докторскую диссертацию «Дипломатическая история Отечественной войны 1812 года», и лишь ранняя смерть помешала ученому завершить свой труд. Тем не менее, в отдельных опубликованных фрагментах диссертации ему удалось наметить важнейшие узлы дипломатических взаимоотношений России с европейскими государствами - Испанией, Швецией, Австрией, Пруссией, Англией.
В первой по времени своего выхода из печати статье из серии работ историка, посвященных анализу деятельности российской дипломатии в канун Отечественной войны 1812 года, И.С. Звавичем были рассмотрены перипетии оформления русско-испанского договора, подписанного в Великих Луках 8 июля того же года Н.П. Румянцевым и Зеа де Бермудесом. Автор приходит к выводу о том, что испанская (а также и английская) дипломатия стремилась к одной цели - «побудить Александра к сосредоточению максимальных сил на западных границах России…» Звавич И. Испания в дипломатических отношениях с Россией в 1812 году // Ист. журн. 1943. Кн. 3-4. С. 46. .
В следующей статье, освещающей бурную деятельность русской дипломатии с целью заключения русско-шведского союза, И.С. Звавич показал настойчивость политики русской дипломатической службы, направленной к устранению имевшихся между двумя странами противоречий, начало которому было положено подписанием союзного договора между Россией и Швецией 5 апреля 1812 г., а затем и военной конвенции между ними, заключенной 3 июля того же года. В то же время И.С. Звавич раскрыл большую личную роль Карла Юхана (бывшего маршала империи Бернадота), явившегося инициатором переговоров Звавич И. Союз между Россией и Швецией в 1812 г. // Изв. АН СССР. 1944. № 1. .
Наряду с отмеченными успехами русской дипломатии И.С. Звавич выделял неверные внешнеполитические акции Наполеона, дипломатия которого, базировавшаяся на убежденности в крепости предшествующих франко-шведских контактов, ставших в известной мере традиционными и рассчитывавшая в то же время на действенность исконных русско-шведских противоречий «дала осечку». Помимо политических, немалую роль сыграло и наличие экономических противоречий между Швецией и Францией (континентальная блокада в первую очередь, что и определило, в конечном счете, позицию Швеции в конфликте между Францией и Россией.
Забвение интересов своей собственной страны, пресмыкательство перед завоевателем, отказ от союза с Россией и заключение унизительного соглашения с Францией вопреки национальным интересам характеризовали, по мнению И.С. Звавича, действия прусского короля Фридриха-Вильгельма III в 1812 г. Звавич И. Вероломство Пруссии в отношении России в 1812 г. //Ист. журн. 1944. Кн. 1.
Еще одна статья историка вскрывает лицемерие политики австрийского министра иностранных дел К. Меттерниха, раболепствовавшего перед Наполеоном и стремившегося, как показывает автор, «помешать всяким попыткам России перетянуть Австрию на свою сторону…» Звавич И. Меттерних и Отечественная война 1812 г. // Ист. зап.-М., 1945. Т. 16. С 124. .
Однако русская дипломатия даже после заключения франко-прусского трактата и после подписания франко-австрийского договора от 2 марта 1812 г., вела неустанную борьбу за отрыв Австрии (а также и Пруссии) от Франции. И.С. Звавич пришел к выводу, что Меттерних, будучи убежден, что в грядущей войне между Францией и Россией неизбежное поражение потерпит последняя, категорически отказывался от каких-либо соглашений с Россией.
Если говорить о русско-английских отношениях во время войны 1812 года, то их характер во многом определялся позицией английской дипломатии и английского общественного мнения, поначалу скептически настроенного к возможности сопротивления русской армии. Положение существенно изменилось, как полагал И.С. Звавич, с первых месяцев 1813 г., «когда победа России в войне против Наполеона на территории России выяснилась для английского правительства со всей непреложностью» Звавич И.С. Англия и Отечественная война русского народа против наполеоновского владычества //Докл. и сообщ. ист. ф-та МГУ. 1945. Вып. 2. С. 13. .
И.Г. Гуткина, исследовавшая эту же проблему, считала, что изменения в английском обществе наступало значительно раньше - почти сразу же после подписания тайного русско-английского союза 6 июля в Эребро Гуткина И.Г. Дипломатические отношения между Англией и Россией в 1810-1812 гг. // Учен. зап. ЛГУ. Саратов. 1943. С. 62. .
Приводимые ею документы дипломатической переписки, выступлений в палате общин, где образовался специальный комитет по оказанию помощи России, убеждают в большой активности англичан, хорошо понимавших, что значит для них разгром Наполеона и крушение его могущества на русских полях.
В связи с ростом внимания исследователей к событиям 1812 года большое значение приобрело начавшееся издание документов периода войны. Первым в серии публикации явился сборник, составленный Ф.А. Гаршиным (Изгнание Наполеона из Москвы: Сборник. М., 1938.). Книге предписано содержательное введение, написанное П.Г. Рындзюнским. Особое внимание в нем уделено рассмотрению Бородинской битвы, в которой, по мнению автора, русские войска оказались недостаточно подготовленными: Далеко не все необходимые укрепления были возведены полностью, к тому же они, «как и части русской армии, были расположены на основе неправильно рассчитанного направления движения противника» Изгнание Наполеона из Москвы: Сборник. М., 1938. С. XI. .
Так что, полагает автор, русскому командованию на ходу пришлось исправлять допущенные ошибки.
Что же касается документального содержания самого сборника, то основное внимание составитель уделял мемуарам участников, очевидцев и современников событий, расположив материал преимущественно в хронологическом порядке. В приложении к сборнику была помещена статистическая таблица о состоянии Москвы на 20 января 1812 г., которая в содержательном отношении имела самостоятельное значение.
Кроме сборника Ф.А. Гаршина, в самом начале Великой Отечественной войны вышла из печати документальная публикация, подготовленная сотрудниками Ленинградского отделения Института истории. В редактировании материалов принимал также участие Е.В. Тарле Отечественная война 1812 г.: Сб. документов и материалов / Отв. ред. А.В.Предтеченский и Е.В.Бочкарева. Л., М., 1941. . В сборник были включены самые различные источники. Наиболее обширную часть составляет оперативная переписка - донесения, предписания, приказы, рапорты, воззвания, журнал военных действий. Значительную часть среди включенных материалов занимали воспоминания, дневники и письма современников событий, выдержки из периодики той поры. Составители извлекли документальные материалы в основном из сборников Русского исторического общества, опубликованных материалов Военно-ученого архива.
На заключительном этапе войны увидел свет документальный сборник Из боевого прошлого русской армии: Документы о доблести и героизме русских солдат и офицеров / Под ред. Н.Коробкова. М., 1944. , подготовленный Главным архивным управлением, содержавший материалы о героическом прошлом народов России в дореволюционный период. Одна из глав сборника, включавшая 49 документов, представляла события Отечественной войны 1812 г.
Все документы, вошедшие в раздел, были систематизированы по хронологическому признаку, за исключением документов о Бородинском сражении, сгруппированных тематически, поскольку они были написаны позднее изложенных в них событий. В сборник вошли рапорты, донесения, выдержки из журнала военных действий.
Некоторые из этих донесений и рапортов, ярко отразили дух времени и событий. Так, ценные сведения о боевых действиях Отдельного корпуса Витгенштейна содержались в рапорте генерал-майора Я.П. Кульнева о сражении у местечка Друя, а также в реляции самого командующего корпусом генерал-лейтенанта Витгенштейна Александру I о победе при Клястицах. В этой реляции особо отмечена роль в бою артиллерии. «Страшное действие нашей артиллерии, - писал Витгенштейн, - поощряемой личным примером генерал-майора князя Яшвиля и быстрым наступлением егерских и храбрых полков 5-й дивизии, опрокинуло совершенно неприятельские колонны Там же. С. 69. Различные сведения о Бородинском сражении содержались в рапортах и донесениях главнокомандующего Кутузова, генералов Барклая де Толли, Дохтурова, Коновницына, Сиверса, Раевского, Бороздина.
Мужество русских воинов в боях под Красным 7 ноября 1812 г. раскрыто в рапорте генерала А.П. Тормасова фельдмаршалу Кутузову: «Урон с нашей стороны не весьма значителен, а с неприятельской - чрезвычайный. В плен взяты нами генерал один, штаб и обер-офицеров семьдесят шесть, нижних чинов до четырех тысяч, тридцать две пушки с зарядными ящиками, фельдмаршальский повелительный жезл командующего в сем сражении маршала Давуста князя Еклиальского, и два значка, которые при сем представляю, а множество разного обоза досталось в добычу победителям» Там же. С. 109. .
Большое значение сборника состояло в том, что значительная часть включенных в него документов показала силу сопротивления русских войск, что было очень созвучно событиям 1941-1945 гг.
Были изданы и другие источники Давыдов Д. Дневник партизанских действий 1812 года. М., 1941; Он же. О партизанской войне. М., 1942; Глинка Ф.И. Письма русского офицера и очерки Бородинского сражения. М., 1941; Кутузов в 1812 году по воспоминаниям современников. М., 1942. : воспоминания и дневники Дениса Давыдова, письма Ф.И. Глинки, воспоминания современников о М.И. Кутузове, выдержки из книги воспоминаний адъютанта Наполеона Ф. де Сегюра, изложение записок врача наполеоновской гвардии Де-ла-Флиза. Все они, дополняя друг друга, давали достаточно яркое представление о борьбе русского народа против захватчиков и позволяли читателю провести необходимую аналогию и сопоставление двух отечественных войн.
Таким образом, в этот период большинство увидевших свет работ еще базировалось на опубликованных источниках. Однако ряд авторов (Е.В. Тарле, М.Ф. Злотников, Н.М. Коробков, А.В. Предтеченский, Л.Н. Бычков, Г.Г. Андреев и др.) ввели в научный оборот новые архивные материалы, позволившие сделать важные выводы, а в ряде случаев по-новому охарактеризовать те или иные события эпопеи 1812 года, действия полководцев, итоги и результаты войны.
В рассматриваемый период советская историография уже полностью преодолела ошибочную концепцию М.Н. Покровского, хотя отдельные проблемы (в том числе оценка роли М.И. Кутузова) еще требовали подключения дополнительного архивного материала, тщательного анализа и научной аргументации. Серьезным недостатком в изучении истории событий 1812 года было также то, что преимущественно исследовался только ее военный аспект.
Как и многие другие направления отечественной исторической науки, советская историография 1812 года лишилась ряда авторов, внесших немалый вклад в изучение и разработку этой «вечной» для нашей страны темы. Жертвами сталинских репрессий стали А.И. Верховский, А.А. Свечин, М.С. Свечников и ряд других специалистов в области военной истории дореволюционной России.
Глава II. Изучение истории наполеоновского нашествия на Россию с серед и ны 40-х до конца 50-х годов

§ 1. Работы советских историков о войне 1812 года, написанные к 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова
В годы Великой Отечественной войны, как было показано, история войны 1812 года наряду с другими героическими сюжетами прошлого служила источником патриотизма.
Бессмертные подвиги героев Бородина вдохновляли советских воинов в борьбе против фашизма. Победоносное завершение Великой Отечественной войны еще более усилило интерес к славным страницам истории России, в первую очередь к событиям «грозы двенадцатого года». «Нашему поколению, - писал в 1948 г. академик Е.В. Тарле, - только что пережившему варварское нашествие гнусных фашистских полчищ на Советский Союз и познавшему счастье великой победы, сокрушившей подлого врага, нам, современникам и свидетелям бесчисленных подвигов Советской Армии… особенно отрадно вспомнить о былой славе и незабвенных чудесах коллективного народного героизма, спасших Россию в 1812 г.» Тарле Е.В. Предисловие // Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона. - М., 1948. С. 14. .
В рядах Советской Армии сражались против гитлеровцев многие будущие историки Отечественной войны 1812 года - П.А. Жилин, Л.Г. Бескровный, И.И. Ростунов, Н.И. Казаков, В.А. Дунаевский и др. «…В многотрудный период 1941-1942 гг., - писал П.А. Жилин, - мне довелось воевать на Западном фронте и пройти тем же путем, которым шла русская армия в 1812 г. …» Жилин П.А. Отечественная война 1812 г. - М., 1988. С. 3-4. .
В год победы над фашистской Германией Советский Союз отмечал еще одно событие - юбилей М.И. Кутузова.
8 сентября 1945 г. Совет Народных Комиссаров Союза ССР принял постановление «О 200-летии со дня рождения М.И. Кутузова», в котором наметил проведение серии мероприятий. В частности, предусматривалось издание брошюры «Михаил Илларионович Кутузов», сборника документов фельдмаршала, публикация материалов о его жизни, полководческой и дипломатической деятельности, проведение научных сессий и т.п.
В брошюре Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б), посвященной жизни и деятельности Кутузова Михаил Илларионович Кутузов: К 200-летней годовщине со дня рождения. - М., 1945; 2-е изд. М., 1946. , впервые использовались некоторые новые документы великого полководца и на их основе давались оценки важнейшим событиям войны 1812 года. Так, раскрывая его стратегический план разгрома врага, авторы привели письмо Кутузова дочери, из которого видно, что фельдмаршал намечал сразу же после сдачи Москвы повести концентрическое наступление войск А.П. Тормасова, П.В. Чичагова и П.Х. Витгенштейна на главные силы Наполеона. Высокая оценка была дана Тарутинскому марш-манёвру, который привел «к резкому изменению стратегической обстановки» в пользу русской армии и создал «выгодные условия для блокады наполеоновской армии в Москве»Там же. С. 27. .
В брошюре опровергалось получившее широкое хождение в дооктябрьской литературе мнение о том, что во время пребывания русской армии под Тарутином Кутузов якобы бездействовал. Авторы брошюры охарактеризовали деятельность полководца в этот период, обратив особое внимание на развертывание им «малой войны»: «Кутузов - первый полководец, который так широко организовал взаимодействие армейских партизанских отрядов с отрядами крестьян, что их удары приобрели стратегическое значение».
Впервые были приведены данные о потерях наполеоновских войск за время пребывания в Москве - свыше 30 тыс. солдат и офицеров Там же. С. 29. .
Высоко оценивалось параллельное преследование французской армии. Авторы брошюры не считали, что наполеоновская армия была окончательно разгромлена на Березине. Для этого потребовалась серия сражений, в том числе между Березиной и Неманом.
В заключение брошюры давалась оценка стратегии и тактики Кутузова, подчеркивалось, что он «показал себя как первоклассный полководец мирового значения, как умудренный опытом государственный деятель», что «тактическую внезапность Суворова Кутузов применял в стратегических масштабах», и делался обоснованный вывод о том, что «полководческое мастерство Кутузова - его стратегия и тактика - превзошло полководческое искусство Наполеона» Михаил Илларионович Кутузов. - М., 1946.. С. 32. .
Юбилейный год показал возросший интерес ученых к истории Отечественной войны. Если раньше ее проблемы изучались отдельными историками, то теперь в эту работу включились коллективы научных и учебных заведений страны. Об этом свидетельствуют научные сессии, посвященные памяти М.И.Кутузова.
14 сентября 1945 г. состоялось заседание Ученого совета Института истории АН СССР. Академик Б.Д. Греков, открывший заседание, в своем вступительном слове остановился на значении и роли М.И.Кутузова в истории России, особо подчеркнув его усилия по развертыванию народной войны 1812 г. Были заслушаны три доклада о деятельности полководца.
Кутузову как дипломату был посвящен доклад академика Е.В.Тарле. Е.В.Тарле сделал вывод о том, что победой над Наполеоном Россия обязана Кутузову не только как главнокомандующему, но и как дипломату и государственному деятелю Там же. С. 148. .
4 и 5 октября в Центральном доме Красной Армии состоялось объединенная научная сессия военных академий, Московского университета, Академии наук СССР и других научных учреждений. На ней было заслушано пять докладов, характеризующих различные стороны многогранной деятельности М.И. Кутузова Научная сессия, посвященная фельдмаршалу Кутузову // Воен. мысль. 1945. № 10/11 С 144-146. .
Материалы юбилейной сессии военных академий, посвященной 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова, были опубликованы в специальном сборнике статей М.И.Кутузов: Материалы юбил. сессии Воен. академий Красной Армии, посвящ. 200-летию со дня рождения М.И.Кутузова.- М., 1947. .
К юбилею М.И. Кутузова была опубликована довольно обширная литература. Ее можно подразделить на две группы: к первой относятся работы, отражающие военное искусство полководца, ко второй - статьи, освещающие отдельные стороны его деятельности в 1812 г. Авторы затрагивали и ряд вопросов истории нашествия Наполеона на Россию.
Содержательна статья А.В. Ярославцева. Автор коротко охарактеризовал военно-политическую обстановку накануне войны, привел данные о численности вооруженных сил России и Франции. По его мнению, Россия располагала армией в 518 тыс. человек, включая и местные гарнизонные войска. Кроме того, имелось около 100 тыс. иррегулярных войск. На западной границе было сосредоточено 217 тыс. солдат и офицеров, в том числе 18 тыс. казаков. Численность вооруженных сил Наполеона превышала 1 млн. человек. В июне 1812 г. в Россию вторглась армия в 450 тыс. солдат и офицеров. Эта армия, отмечает автор, «неоднократно получала пополнения, общая численность которых за время похода составляла свыше 155 тыс. человек» Ярославцев А.В. Стратегия Кутузова в войне 1812 г. // Воен. мысль. 1945. № 9. С. 26-27. .
Говоря о плане Наполеона, автор утверждал, что его «стратегической целью являлась вторая столица России - Москва. Здесь Наполеон надеялся продиктовать русскому государству условия мира» Там же. С. 28. .
Впервые в советской историографии А.В. Ярославцев попытался дать периодизацию войны 1812 года. Он делил ее на три этапа. Первым этапом он считал военные действия от перехода французской армией русской границы и до Бородинского сражения. На этом этапе русские армии, оказавшись в невыгодном стратегическом положении, вынуждены были отходить в глубь страны, уклоняясь от генерального сражения, к которому стремился Наполеон. По словам автора, «второй этап открывается Бородинским сражением и заканчивается сражением под Малоярославцем». Третий этап включает преследование Наполеона, вынужденного отходить по разоренной Смоленской дороге, и полное истребление «Большой армии» Ярославцев А.В. Стратегия Кутузова в войне 1812 г. // Воен. мысль. 1945. № 9. С. 29. .
Отход русских войск с Бородинского поля не был, как считал А.В. Ярославцев «преднамеренным». Большие потери русской армии, отсутствие резервов - таковы главные причины, заставившие Кутузова оставить позиции при Бородине, а затем и сдать Москву противнику без боя.
Сравнивая стратегии Кутузова и Наполеона, А.В.Ярославцев считал, что «Обе стороны ожидали генерального сражения, но неодинаково представляли себе его сущность». Наполеон считал, что оно предопределит исход всей кампании, Кутузову же было ясно, что «достигнуть цели войны генеральным сражением нельзя». «Таким» образом, - заключал А.В. Ярославцев, - стратегия Кутузова выше и многообразнее наполеоновской.» Там же. С. 33. .
Большое значение в работах историков придавалось голоду и естественным фактором. Например, Н.М. Коробков писал: «Кутузов знал, что голодная армия Наполеона, окруженная партизанами, на длительном пути из России погибнет вернее и полнее, чем в каком бы то ни было сражении, и он уже подготовил план ее окружения и окончательной гибели на Березине. Все это к тому же будет стоить русской армии минимум жертв» Коробков Н.М.Михаил Кутузов.- М., 1945. С. 48. .
Из работ, посвященных частным вопросам, можно выделить статью П.Г. Рындзюнского «Кутузов в Тарутинском лагере». Автор отметив, что этот период деятельности полководца «почти обойден в работах современных биографов», освещает действия Кутузова с целью заставить Наполеона покинуть Москву, пополнить свою армию (за время пребывания под Тарутином русская армия выросла на 22 %, а кавалерия увеличилась более чем на 200 %), создать укрепленный лагерь на левом берегу реки Нары. Рындзюнский П. Кутузов в Тарутинском лагере // Ист. журн. 1945. № 3. С. 45.
Празднование 200-летия со дня рождения М.И.Кутузова дало новый импульс к выявлению и публикации документальных материалов по истории эпопеи 1812 года, и в первую очередь документального наследия полководца. Специальным распоряжением Главное архивное управление СССР обязало центральные и местные государственные архивы страны приступить к выявлению документов Кутузова и его ближайших соратников.
К реализации этого решения историки и архивисты приступили уже в 1945 г. В сентябрьском номере «Военная мысль» поместила обширную подборку документов М.И.Кутузова, отражающих его полководческую деятельность в период войны 1812 года - с момента назначения на пост главнокомандующего 5 августа и до полного изгнания наполеоновской армии из России. Предисловие к подборке было написано Н.М.Коробковым.
Документы дают возможность проследить эволюцию стратегических замыслов главнокомандующего. Кутузов понимал, что на полях России решается не только судьба ее народов, но и народов порабощенной Наполеоном Европы. От генералов он требовал нанести противнику решительные удары, «от коих зависит, может быть, благоденствие не одного народа русского, но и всех народов Европы» Полководческая деятельность Кутузова в 1812 г. Документы. //Всем. мысль. 1945. № 9. С. 81. .
Государственный ум Кутузова, понимание им исторической миссии России ярко проявились в заключительном документе сборника: «…мечтания о всеобщей монархии истреблены беспрерывными победами Российских армий… Прекрасная Франция, сильная сама по себе, пусть займется внутренним своим благосостоянием… Но да будет ей известно, что другие державы желают равномерно постоянного спокойствия для своих народов и что они не положат оружия, доколе не установят и не утвердят прочным образом политической независимости всех государств в Европе…» Полководческая деятельность Кутузова в 1812 г. Документы. //Всем. мысль. 1945. № 9.. С. 83. .
К 200-летию со дня рождения полководца вышло из печати первое издание сборника документов и материалов «Фельдмаршал Кутузов» Фельдмаршал Кутузов: Сб. документов и материалов / Под ред. Н.М.Коробкова. - М., 1945; 2-е изд.- М., 1947. .
Документальным материалам предпосланы введение, краткое археографическое вступление от составителей и подготовленный ими же формулярный список о службе генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова. В конце книги даны перечень документов, вошедших в сборник, и указатели: публикаций документов и материалов о Кутузове, малоупотребительных слов и именной.
Документы отражают почти всю военную и полководческую деятельность Кутузова с 1787 по 1813 гг. Кроме приказов, предписаний, писем и распоряжений, исходивших непосредственно от самого Кутузова, в сборник включены журналы военных действий, рескрипты и указы Александра I.
Сборник делится на две основные части: 1) Кутузов в войнах 1878-1811 гг.; 2) Кутузов в Отечественной войне 1812 года. Основное документальный материал распределен в строго хронологическом порядке, снабжен краткими примечаниями. Материалы второй части сборника сгруппированы в девяти разделах, в соответствии с этапами деятельности Кутузова в кампании 1812 года.
Из документов видно, что Кутузов стремился сохранить в армии и в стране веру в свои силы, в победу. С этой целью он издает приказ с объявлением благодарности участникам Бородинского сражения, в котором подчеркнул: «…ныне, нанося ужаснейшее поражение врагу нашему, мы дадим ему с помощью Божиею конечный удар. Для сего войска наши идут навстречу свежим войскам, пылающим тем же рвением сразиться с неприятелем…»Там же. С. 174. .
Документы сборника показывают осуществление М.И.Кутузовым мероприятий по преследованию отступающей армии Наполеона, нанесению ей непрерывных ударов в сражениях у Вязьмы, при Красном, на р. Березине. Эти документы еще раз опровергают легенду о «генерале-зиме», холодах, погубивших якобы французскую армию.
В 1945 г. увидел свет и второй сборник документов из серии «Русские полководцы», посвященный деятельности одного из учеников Суворова, героя эпопеи 1812 года Петра Ивановича Багратиона Генерал Багратион: Сб. документов и материалов / Под ред. С.Н.Голубева и Ф.Е. Кузнецова.-М., 1945. .
Небольшой по объему сборник знакомил читателей с наиболее важными и существенными периодами боевой деятельности замечательного полководца. Систематизированные составителями материалы включали такие источники, как приказы, предписания, распоряжения, письма П.И. Багратиона, его донесения Александру I, директивы военного министра М.Б. Барклая де Толли и др.
Все документы систематизированы в двух разделах: 1) Войны 1799-1811 гг.; 2) Отечественная война 1812 года.
В начале войны 2-я армия оказалась в тяжелейшем положении. Против нее Наполеон бросил свои лучшие войска: корпус под командованием вестфальского короля Жерома шел в хвосте армии, а корпус маршала Л.-Н. Даву - наперерез. Багратион с необыкновенной ловкостью вырвался из тисков Даву и Жерома, отвел свою армию от границы к Смоленску, нанеся противнику ряд чувствительных ударов. Образ Суворова оживает в словах приказа, отданного Багратионом после первого столкновения с французскими войсками: «Пехота коли, кавалерия руби и топчи!..Тридцать лет моей службы и тридцать лет, как я врагов побеждаю чрез вашу храбрость. Я всегда с вами, и вы со мною!» Генерал Багратион: Сб. документов и материалов. - М., 1945. С. 180.
Документы сборника воссоздают образ военачальника, непрестанно заботящегося о здоровье своих солдат, гуманного к побежденному противнику, нетерпимого к насилию над мирным населениемТам же. Док. № 61, 108, 115. .Но в сборник не вошли документы, отразившие участие Багратиона в Бородинской битве, и другие материалы.
Ряд новых документов, свидетельствующих о мужестве, героизме и стойкости русских воинов в борьбе с Наполеоном, включен в публикацию «Из боевого прошлого русской армии» (под ред. Н.М.Коробкова. М., 1947).
Своеобразны структура и содержание сборника, составленного Ф.А. Гариным Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона.- М., 1948. . Хронологически документы и материалы охватывают период от июня 1810 г. до 21 декабря 1812 г. Составитель в основном использовал ранее изданные публикации, в том числе мемуары французских генералов и офицеров, переведенные на русский язык. Поместив в каждой главе поочередно русские и французские свидетельские показания об излагаемых событиях, Ф.А.Гарин дал возможность читателям познакомиться с тем, как на одно и то же событие смотрели вторгшийся враг и защитники родины.
Яркие фрагменты приведены о разгроме и гибели «Большой армии». Ф.Г. Гарин стремился осветить военные действия не только на центральном направлении, но и на флангах: специальные разделы посвящены защите Петербурга и операциям 3-й Западной армии.
Большую работу проделали историки и архивисты по выявлению и публикации такого важного исторического источника, как письма участников войны 1812 года.
Журнал «Знамя» опубликовал 96 писем М.И. Кутузова К 135-летию со дня смерти М.И.Кутузова: Из личной переписки // Знамя. 1948. Кн. 5. .Письма М.И. Кутузова периода Отечественной войны 1812 года (47 писем) содержат богатую информацию.
«Армия в полном духе», - писал он супруге накануне Бородинской битвы 22 августа. Сообщая ей же 25 августа о подготовке к сражению, Кутузов давал характеристику Наполеону: «Его узнать нельзя, как осторожен, теперь закапывается по уши» Там же. С. 98. .
В письмах нашли отражение такие вопросы, как тарутинский марш-манёвр «малая война», бегство Наполеона из Москвы, огромные потери его армии и др. Сознание, что противник потерпел поражение и отступает, помогло Кутузову преодолеть огромные трудности. «Я мог бы гордиться тем, - писал он 22 октября своей дочери Е.М.Хитрово, - что я первый генерал, от которого бежит гордый Наполеон» Там же. С. 103. .
Кутузов много думал о Наполеоне. Он считал его гениальным полководцем, который свой талант использовал для достижения своекорыстных, честолюбивых целей, человеком, в котором сочеталась «смесь различных пороков и мерзостей».
Сообщая Е.И.Кутузовой о бегстве французской армии, фельдмаршал 3 ноября писал: «Бонапарте неузнаваем. Порою испытываешь соблазн поверить в то, что он уже больше не гениален. Как ничтожен род человеческий» Там же. С. 105-106. .
В 1950-1956 г. Воениздат выпустил в свет 5-томный сборник документов «М.И. Кутузов» (Под ред. Л.Г. Бескровного) - фундаментальную публикацию о жизни и военном искусстве великого русского полководца. Четвертый том, состоящий из двух частей, посвящен деятельности Кутузова в войне 1812 года. Всего в обеих частях содержится более 1200 документов. Значительное количество документов о заключительном этапе войны 1812 г. содержится в 5-м томе публикации.
При подготовке издания составители обследовали фонды основных архивохранилищ и рукописных отделов библиотек страны. Это позволило им выявить основные документы полководца. В сборник вошли и все ранее опубликованные материалы. В издании представлены документы, отражающие всю многогранную деятельность главнокомандующего.
Большинство документов, вошедших в сборник, публиковалось впервые. Основное содержание тома - оперативная переписка М.И.Кутузова с командованием воинских частей, начальниками ополчений и партизанских отрядов.
Многочисленные документы показывают заботу Кутузова о своевременном снабжении армии продовольствием, о раненых и медицинском оборудовании, о борьбе с мародерством, о наведении порядка в Тарутинском лагере. Своевременно принятые главнокомандующим меры способствовали укреплению дисциплины в армии.
Много места в томе уделено Тарутинскому сражению, которое имело важное значение в борьбе за стратегическую инициативу. На следующий день после баталии Кутузов писал жене: «Не мудрено было их разбить, но надобно было разбить дешево для нас… Первый раз французы потеряли столько пушек и первый раз бежали, как зайцы…» К 135-летию со дня смерти М.И.Кутузова: Из личной переписки // Знамя. 1948. Т. 4., ч. 2. Док. № 18. С. 22.
Документы запечатлели благородное отношение командования российских войск к поверженному врагу. В ряде предписаний и приказов Кутузов требовал принять безотлагательные меры по улучшению положения военнопленных, состояние которых было тяжелым. Измученные голодом и холодом, страдая от ран и болезней, они массами гибли.
В сборнике впервые увидели свет документы, свидетельствующие о том, что Кутузов и его штаб заблаговременно готовились к перенесению военных действий за границы России. Не позднее 30 ноября Главный штаб разработал план ведения военных действий за Неманом.
А 21 декабря до всеобщего сведения был доведен знаменитый приказ главнокомандующего в связи с окончанием Отечественной войны, в котором подчеркивалось: «Не останавливаясь среди геройских подвигов, мы идем теперь далее. Но не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовствах, унижающих солдата… Будем великодушны, положим различие между врагом и мирным жителем. Справедливость и кротость в обхождении с обывателями покажет им ясно, что не порабощения их и не суетной славы мы желаем, но идем освободить от бедствия и угнетений даже самые те народы, которые вооружались противу России» М.И.Кутузов: Сб. документов.- М., 1954. Т. 4, ч.1. Док. № 250. С. 63-34. .
Опубликованные документы опровергали широко распространенное ранее в литературе мнение о том, что М.И. Кутузов был якобы противником перенесения военных действий за границы России. Такого мнения придерживался даже такой крупный исследователь истории наполеоновских войск Отечественной войны 1812 г., как академик Е.В. Тарле Трале Е.В. Наполеон. - М., 1939. С. 235-235. .
Выход в свет пятитомника «М.И. Кутузов» и ряда других рассмотренных документальных публикаций значительно расширили источниковую базу исследования войны 1812 года. Правда, в основном источники отражали второй этап войны и русское полководческое искусство.
Таким образом, 1945 год стал важной вехой в историографии нашествия Наполеона на Россию 1812 года, особенно в изучении полководческого искусства М.И. Кутузова.
Пристальное изучение военной деятельности знаменитого полководца позволило советским военным и гражданским историкам дать ответ на некоторые важные вопросы. Однако опубликованные работы и прочитанные в юбилейные дни доклады не исчерпали проблему. Они отражали в основном ход войны после вступления Кутузова в должность главнокомандующего. Наметилась тенденция идеализировать М.И.Кутузова. Сравнивая Кутузова с Наполеоном, многие из историков неоправданно принижали заслуги последнего в развитии военного искусства, забывая порой, что Наполеон был одновременно крупным политическим и государственным деятелем.
В исследованиях о Кутузове многие важные положения были слабо аргументированы. Авторы использовали ограниченный круг источников, редко обращались к архивным документам.
§ 2. Исследования историков Наполеоновского нашествия. Обсуждение дискуссионных проблем
На историографию войны 1812 года второй половины 40-50-х годов определенный отпечаток наложило письмо И.В.Сталина военному историку Е.А. Разину. Его публикация была вызвана следующим обстоятельством. 30 января 1946 г. профессор, полковник Е.А. Разин обратился к Сталину с письмом, в котором спрашивал, прав ли Г.П. Мещеряков, подвергнувший острой критике работы К. Клаузевица (немецкого военного теоретика начала XIX века, находившегося на службе российского императора в течение всей войны 1812 года) о войне и военном искусстве. (Воен. мысль. 1945. № 6/7). 23 февраля того же года И.В. Сталин написал ответ, который и был опубликован вместе с письмом Е.А. Разина в февральском номере журнала «Большевик» за 1947 г.
В своем ответе Разину Сталин затронул ряд вопросов военной истории и военного искусства, в том числе и войны 1812 года. Непосредственно к этой войне относятся два его высказывания. Во-первых, он выразил несогласие с оценкой основоположников научного коммунизма полководческой деятельности М.Б. Барклая де Толли в 1812 г. Сталин писал: «Энгельс говорил как-то, что из русских полководцев периода 1812 года генерал Барклай де Толли является единственным полководцем, заслуживающим внимания. Энгельс, конечно, ошибался, ибо Кутузов как полководец был, бесспорно, двумя головами выше Барклая де Толли» 11 Большевик. 1947. № 3. С. 7-8. .
Сталин не совсем верно передал оценку Барклая, так как Ф.Энгельс называл Барклая «бесспорно лучшим генералом, но не «единственным полководцем, заслуживающим внимания», как писал И.В. Сталин. Оба эти полководца внесли огромный вклад в разгром наполеоновской армии и заслужили благодарность народов России. Кутузов с уважением относился к Барклаю, доверил ему командование 1-й армией в решающий период войны 1812 года - накануне Бородинской битвы 22 Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917-1987. - М.: Наука, 1990. С. 105. .
Другое высказывание Сталина по истории войны 1812 года касалось характеристики действий русской армии на втором этапе борьбы. Впервые в исторической литературе Сталин определил эти действия как контрнаступление.
«…Наш гениальный полководец Кутузов…, - писал Сталин, - загубил Наполеона и армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления» 33 Большевик. 1947. № 3. С. 8. .
Его выступление в печати по вопросам истории Отечественной войны способствовало усилению внимания советских ученых к эпопее 1812 года вообще и к полководческой деятельности М.И.Кутузова в частности, нацеливало исследователей на изучение только второго этапа войны, причем преимущественно на область военного искусства.
Первым, кто пытался проиллюстрировать тезис Сталина о контрнаступлении как об особом виде наступления, был Я.И. Линков. «Идея контрнаступления, - писал он, - являлась решающим ядром всей стратегии Кутузова, обеспечившей выдающийся успех русского оружия и полное поражение Наполеона в кампании 1812 года» 44 Линков Я. Отечественная война 1812 г. и стратегическое контрнаступление Кутузова // Пропагандист и агитатор. 1947. № 9. С. 47. .
Однако автор не осветил подготовку контрнаступления, не раскрыл сущность замысла Кутузова.
В № 20 этого же журнала за 1947 г. увидела свет статья П.А. Жилина «Контрнаступление Кутузова в 1812 г.», в которой в общих чертах говорилось о мероприятиях, проведенных фельдмаршалом во время Тарутинского периода, давалась характеристика замыслам полководца. Одной из особенностей контрнаступления 1812 г. являлся, по словам автора, «сравнительно короткий срок борьба за инициативу в оборонительных боях и быстрый переход русских войск в преследование» 11 Большевик. 1947. № 20. С. 37. .
В 1950 г. была опубликована монография П.А. Жилина «Контрнаступление Кутузова в 1812 г.», удостоенная Государственной премии третьей степени. Автор критиковал наиболее крупные работы дворянских и буржуазных историков как русских, так и иностранных, отрицавших народный характер войны 1812 года и принижавших роль М.И.Кутузова в разгроме наполеоновского нашествия.
Начальный этап войны П.А. Жилин осветил кратко, определил ее характер, затронул политическую и военную обстановку, сложившуюся накануне войны и на первом ее этапе. Автор считал, что у русского командования отсутствовал «реальный план ведения войны», не было такого плана и позже. Вопреки устоявшемуся уже в литературе мнению о том, что Барклай де Толли избегал генерального сражения и стремился сохранить армию, П.А. Жилин находил в действиях Барклая стремление дать генеральное сражение. По его мнению, «настоятельные попытки реализовать это сражение появились в настойчивых поисках позиции для генерального сражения вначале в районе Усветья, около Дорогобужа, затем в Вязьме, и, наконец, в Царево-Займище» 22 Жилин П.А. Контрнаступление русской армии в 1812 г. - М., 1953 г. С. 123-124. .
Автор дал Барклаю де Толли резко отрицательную характеристику. По его словам «за свое усердие» Барклай «снискал покровительство Александра I и быстро сделал карьеру, став военным министром. Ему - иностранцу, не умевшему даже говорить по-русски, - были чу и т.д.................