Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Процесс примирения потерпевшего с обвиняемым является непростой и многогранной юридической процедурой. Однако, по нашему мнению, в российской уголовно-процессуальной литературе данному вопросу уделяется пока недостаточно внимания. Более того, российское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, которое устанавливает такой вид освобождения от уголовной ответственности, как примирение потерпевшего с обвиняемым, нуждается в существенной доработке.

Примирение потерпевшего с обвиняемым в уголовном судопроизводстве предусматривалось еще ст. 27 УПК РСФСР 1960 г., однако это положение законодательства связывало возможность такого примирения лишь с тремя составами преступлений. Уголовные дела по этим преступлениям возбуждались только по жалобе потерпевшего, и такие дела назывались делами частного обвинения. В ч. 2 ст. 20 ныне действующего УПК РФ устанавливается, что дела частного обвинения возбуждаются по статьям 115, 116, 129 и ч. 1 ст. 130 УК РФ не иначе, как по заявлению потерпевшего и его законного представителя. Такие уголовные дела подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.

См.: Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Примирение с потерпевшим в уголовном праве. Ставрополь, 2002.

Для того чтобы иметь юридическую силу, заявление потерпевшего о своем нежелании привлечь к уголовной ответственности лицо, которое совершило преступление против него, должно быть добровольным, официальным и письменным. Однако такое великодушное волеизъявление потерпевшего проявляется в его примирении с подозреваемым, обвиняемым или подсудимым, а не наоборот, как это буквально прописано в ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим". В этих статьях закона предусматривается правомерная возможность освобождения обвиняемого от привлечения его к уголовной ответственности в не совсем логически последовательной формулировке: "если это лицо (т.е. обвиняемый) примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред". Стало быть, в редакцию статей 76 УК и 25 УПК РФ необходимо внести соответствующие смысловые уточнения по поводу того, кто с кем примиряется. Иными словами, название статьи 76 УК РФ "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим", а также текст ст. 25 УПК РФ должен быть приведен в соответствие с логическим смыслом и реальным процессом примирения потерпевшего с обвиняемым.

См. также: Савицкий В. Новеллы УПК: прекращение уголовного дела, состав суда, подсудность, подследственность // Законность. 1997. N 4. С. 19.

Несмотря на то, что ч. 2 ст. 20 УПК РФ законодательно допускает прекращение уголовных дел частного обвинения, возбужденных по статьям 115, 116, ч. 1 ст. 129, ст. 130 УК РФ, в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым и заглаживанием вреда от совершенного преступления, статья 76 УК РФ тем не менее не содержит в себе каких- либо ссылок на дела частного обвинения. Представляется, что такая ссылка была бы вполне уместной и правомерной, поскольку служила бы надлежащим ориентиром в правотолковательной и правоприменительной деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда.

Указанные положения уголовного и уголовно-процессуального законодательства должны стать отражением поощряемого идеей права намерения противостоящих в уголовном процессе сторон решить дело миром, без долгого и изнурительного процесса состязания и противоборства. Разумеется, в соответствии с ч. 3 ст. 42, ч. 1 ст. 116, п. 5 ст. 228 и п. 4 ч. 1 ст. 306 УПК РФ ценой такого мира должно, как правило, стать полное и благовременное возмещение причиненного обвиняемым потерпевшему морального, физического и имущественного вреда, равно как и покрытие виновным лицом всех фактически произведенных расходов, связанных с участием потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Дело в том, что без удовлетворения законных интересов потерпевшего не может быть адекватного восстановления нарушенного преступлением общественного правосознания и публичного права. Ведь в лице потерпевшего преступник как бы нарушает конституционный правопорядок всего общества.

Статья 76 УК РФ гласит, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Кстати говоря, редакция данной статьи уголовного закона также нуждается в существенных уточнениях, поскольку в ней явно смешиваются понятия "уголовная ответственность" (imputatio) и понятие "привлечение к уголовной ответственности" (indictare). Дело в том, что освобождение от привлечения к уголовной ответственности является делом правоохранительных и правоприменительных органов, тогда как освобождение от законодательно установленной нормы правовой ответственности является прерогативой только самого законодателя, но никак не исполнителя закона. Таким образом, статья 76 УК РФ, равно как и все остальные подобные статьи уголовного и уголовно- процессуального законодательства России, должна быть поправлена следующим образом: "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от привлечения к уголовной ответственности, если оно загладило причиненный потерпевшему вред, и потерпевший примирился с ним".

См. подробно: Осипян Б. А. Основание и система правовой ответственности // Современное право. 2007. N 6.

Следует отметить, что примирение потерпевшего с лицом, совершившим против него преступление, является прежде всего правом потерпевшего, которое во всех возможных и правомерных случаях поощряется законодателем и органами правоохранения. Однако данное милостивое и благородное право потерпевшего решить дело миром должно быть реализовано правомерным способом, а не путем откупа, вымогательства или тайного сговора против правосудия двух состязающихся сторон уголовного процесса. Исходя из правовой значимости мирного разрешения уголовно- правовых и процессуальных конфликтов, российский законодатель предусмотрел надлежащие формы полюбовного соглашения потерпевшего с обвиняемым, предпочитая мир судебной тяжбе, государственному принуждению и наказанию преступников. Ведь за совершение умышленных и неосторожных преступлений небольшой и средней тяжести законодатель предусматривает для не примирившегося со своей жертвой преступника меру наказания в виде лишения свободы сроком от двух до пяти лет. Тем самым в определенных случаях дух мира превозносится российским законодателем над карающей буквой уголовного закона.

В связи с этим может возникнуть резонный вопрос: как быть, если потерпевший желает примириться с обвиняемым, но по той или иной причине отказывается от возмещения ему причиненного морального, физического или материального вреда? Ответ на этот вопрос приводит нас к осознанию необходимости введения соответствующих дополнительных субстанциональных законодательных поправок в статьи 76 УК РФ и 25 УПК РФ. Дело в том, что если потерпевший не настаивает на том, чтобы виновный обязательно возместил причиненный ему вред, то уголовно-процессуальный закон не должен сделать возмещение вреда необходимым условием (condicio sine qua non) для освобождения обвиняемого или подсудимого от привлечения его к уголовной ответственности и наказания. В подобных случаях милость и добрая воля потерпевшего должны быть поставлены выше уголовного закона о наказании, поскольку благородный и благосостоятельный потерпевший может, учитывая, например, бедственное положение своего обидчика, простить ему его долг. Нравственная жизнь всегда выше и больше любого юридического закона и потому закон сам нередко должен дотянуться до нее и соответствовать ей.

См. также: Головко Л. Прощение долга - одно из оснований прекращения уголовного дела // Российская юстиция. 1998. N 4. С. 16. Он же: Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 469.

См.: Осипян Б. А. Высший смысл и назначение закона // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2006. N 4; Он же. Религиозное происхождение и взаимодействие принципов и норм нравственности и права // Представительная власть - XXI век. 2006. N 6; 2007. N 1.

Даже уголовный закон не может заставить потерпевшего пожелать обязательного возмещения причиненного потерпевшему вреда и, стало быть, не должен устанавливать обязательного условия компенсации вреда для прощения и примирения с преступником. Зачастую для нравственно совершенного и благоразумного потерпевшего искреннее сожаление преступника о совершенном им зле является более важным событием, нежели сутяжническое желание любой ценой не упустить своего. Именно поэтому истинное прощение потерпевшим своего обидчика, умышленно или по неосторожности преступившего уголовный закон, зачастую предполагает не только примирение с виновным, но также и прощение имущественного долга ему. Такие случаи чаще всего бывают тогда, когда потерпевший является истинно верующим в Бога человеком и думает не только и не столько о своем материальном благополучии, но также о незавидном социальном и материальном положении своего ближнего. Например, как ни парадоксально, обращение в суд для удовлетворения своих законных материальных претензий в глазах порядочных японцев мало чем отличается от фактического сутяжничества и вымогательства. По замечанию, известного французского компаративиста Р. Давида, для японцев понятие субъективного права обезличивает человеческие отношения, оно ставит всех людей в положение равенства вопреки иерархическому порядку, который, согласно доктрине конфуцианства, является основой японской традиции и существует в природе. После принятия Закона о примирении по гражданским делам в 1951 г. число отказов от исков ежегодно составляет 50% от общего числа дел.

См.: Осипян Б. А. Взаимодействие норм обычая и права // Современное право. 2006. N 4; также: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1996. С. 374, 375; Инако Ц. Современное право Японии. М., 1981. С. 139 - 140.

Таким образом, в обществах, в которых имеются сложившиеся традиции, заглаживание обвиняемым причиненного потерпевшему вреда может явиться обязательным условием для его освобождения от привлечения к уголовной ответственности и наказания только в том случае, если потерпевший всячески добивается или по крайней мере ожидает такого возмещения. Но если потерпевший добровольно и открыто не желает такого возмещения вреда из религиозных или нравственных соображений, личного благородства и милости либо учета тяжелого материального положения своего обидчика, то только факт примирения потерпевшего с обвиняемым должен явиться достаточным законодательным основанием для прекращения дальнейшего уголовного судопроизводства. Факт примирения потерпевшего с обвиняемым должен быть зафиксирован в добровольном письменном заявлении потерпевшего о примирении с обвиняемым, в специальном протоколе о разъяснении основания прекращения уголовного дела, а также в самом постановлении о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по ч. 3 ст. 213 УПК РФ.

В России имеется тысячелетняя христианская традиция прощения кредитора своему должнику, и потому российское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство должно соответствовать российским правовым традициям, которые нередко совпадают с правовыми традициями, имеющимися также в мусульманском праве (шариате) и других религиозно- и обычно-правовых системах.

См.: Постановления Буйнакского районного суда Республики Дагестан от 31 января, 9 февраля, 30 марта, 12 мая, 7 ноября 2006 г., от 24 января 2007 г. о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Архив Буйнакского районного суда Республики Дагестан; Постановление Дахадаевского районного суда Республики Дагестан от 6 июля 2007 г. о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Архив Дахадаевского районного суда Республики Дагестан.

В законодательно установленных случаях примирения потерпевшего с обвиняемым в уголовном судопроизводстве право без применения государственного принуждения представляет собой воспитательно-указательный путь к восстановлению конституционного правопорядка и социального правосознания. "Разумнейший способ миролюбивого разрешения спора" , не только в международных отношениях, но в определенных случаях и в межличностных человеческих отношениях, представляется высшим плодом реализации идеи права вопреки ленинскому тезису о том, что право есть ничто без аппарата принуждения. Применение правового принуждения необходимо и целесообразно только в тех случаях, когда наличествует злая воля, обман и насилие лица, совершившего преступление. Для лиц, совершивших преступления по невежеству или по неосторожности, право является добрым путеводителем в их личной и социальной жизни. Так что право и без государственного принуждения изначально есть "нечто" великое, убедительное и имеющее огромную направляющую силу, а не есть "ничто", как это ошибочно полагали мечтатели принудительного "светлого будущего".

См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. М., 1996. Т. 2. С. 279.

См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 33. С. 99.

При наличии реальной возможности примирения потерпевшего с обвиняемым продолжение судебного разбирательства по делам о преступлениях небольшой тяжести представляется не чем иным, как очевидным расточительством государственных средств и времени, необходимого для выявления и расследования более серьезных преступлений. Например, если брат украл у брата или некто причинил имущественный вред своему соседу и при этом конфликтующие стороны пожелали и даже успели примириться, то очевидно, что искусственное дальнейшее продолжение уголовного преследования виновного может иметь только негативные последствия. Дело в том, что доброжелательный и разумный потерпевший не сможет чувствовать себя так же хорошо, как прежде, если провинившийся, но помирившийся с ним его сосед будет привлечен к уголовной ответственности и наказан. В этом контексте формальное преследование обвиняемого соседа может доставить потерпевшему больше беспокойства и разных неприятностей, нежели причиненный ему преступлением небольшой моральный, физический или имущественный вред. Картина жизни потерпевшего может психологически намного омрачиться, если представить потерпевшего живущим по соседству с осужденным в одной коммунальной квартире или в общем подъезде многоквартирного дома.

См.: Постановления Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан от 9 и 13 августа 2006 г. и 10 октября 2007 г. о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Архив Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан.

Однако может случиться и так, что обвиняемый добровольно и полностью возместил потерпевшему весь причиненный вред, но корыстолюбивый и материально озабоченный потерпевший выдвигает явно завышенные требования и фактически отказывается от примирения с обвиняемым, совершая, таким образом, явное вымогательство. Как поступить суду при разрешении таких казусов? Представляется, что в этом случае должен действовать императивный принцип презумпции примирения сторон, суть которого состоит в следующем: если потерпевший отказывается от примирения с обвиняемым только по той причине, что обвиняемый не соглашается на удовлетворение его явно завышенных, вымогательских требований, то суд обязан разъяснить потерпевшему о недопустимости проявления такого чрезмерного и неправомерного желания подзаработать на чужом горе. Если потерпевший после этого оказывается не в силах побороть в себе непотребное желание получить от обвиняемого все, что можно от него иметь, пользуясь случаем, то суд вправе предположить совершимся факт примирения сторон и своим решением утвердить факт их правомерного примирения со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями.

Весьма интересной представляется также проблема примирения потерпевшего с обвиняемым в случаях, когда у правонарушителя отсутствует единовременная возможность возмещения причиненного вреда потерпевшему. Например, такая ситуация может сложиться тогда, когда заглаживание вреда может осуществляться только посредством выполнения обвиняемым тех или иных услуг для потерпевшего или периодически производимых выплат долга в рассрочку. В случае, когда потерпевшему требуется длительное лечение, процесс возмещения расходов на лечение потерпевшего может продолжаться за пределами всех предусмотренных законодательством процессуальных сроков для полного сглаживания причиненного потерпевшему вреда. Подобные соглашения потерпевшего с обвиняемым могут стать дополнительным правомерным способом предоставления правонарушителю определенного срока на заглаживание причиненного вреда. Уголовное дело в таких случаях было бы целесообразно не прекращать, а приостанавливать до момента полного возмещения вреда потерпевшему. Если потерпевший по истечении установленного в соглашении срока не заявил в правоохранительные органы о том, что обязательства перед ним не были исполнены обвиняемым в том объеме, который был закреплен в соглашении, то уголовное дело подлежит прекращению с момента подписания соглашения, а преступник считается освобожденным от привлечения к уголовной ответственности. Если же оговоренные условия своевременно не исполняются обвиняемым, то уголовное дело подлежит возобновлению и дальнейшему разбирательству. Представляется, что в случае законодательного закрепления предложенный нами процессуальный порядок мирного разрешения противоречий между потерпевшим и обвиняемым позволит создать дополнительные законодательные гарантии для полного возмещения вреда потерпевшему, придавая факту примирения потерпевшего с обвиняемым реальный характер и действие. Более того, такой порядок содержит в себе дополнительный контрольный механизм, в котором посредническая роль государства в трехсторонних миротворческих отношениях приобретает особое значение.

См.: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 8 мая 2007 г. // Архив Буйнакского районного суда Республики Дагестан.

См.: Лянго Л.Н. Проблемы прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000.

Уголовно-процессуальное законодательство России, в частности в статьях 76 УК РФ и 25 УПК РФ, должно содержать в себе четкое указание на то, что способом возмещения обвиняемым вреда, нанесенного потерпевшему, может быть любой не запрещенный законом способ, который не связан с неправомерным ограничением воли должника. Например, потерпевший не вправе заключить с обвиняемым трудовой договор и удерживать с него заработок, поскольку это напрямую запрещено Трудовым кодексом РФ. Согласно статье 4 Трудового кодекса РФ правомерной является лишь работа, которая выполняется на основании вступившего в законную силу приговора суда под надзором государственных органов, ответственных за соблюдение законодательства при исполнении судебных приговоров. Неправомерным способом примирения потерпевшей и обвиняемого может стать также предложение обвиняемому потерпевшей женщиной принять на себя обязательство о вступлении с ней в брак, поскольку такое нескромное предложение о примирении идет вразрез с принципом добровольности заключения брачного союза в соответствии с ч. 4 ст. 1 Семейного кодекса РФ. Таким образом, статьи 76 УК РФ и 25 УПК РФ должны быть дополнены необходимой оговоркой о допустимости только правомерных способов примирения потерпевшего с обвиняемым и возмещения ущерба, причиненного потерпевшему.

См.: Ибрагимов И.М. Правомерные способы примирения потерпевшего с преступником // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2008. N 2. С. 49.

Уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России могут допустить также нематериальное возмещение вреда, причиненного потерпевшему. Однако в любом случае должен действовать принцип соразмерности или пропорциональности объема причиненного вреда и правомерного способа возмещения этого вреда.

Дознаватель, следователь, прокурор или суд, выступая от имени государства, должны убедиться в том, что правомерный способ возмещения причиненного преступлением вреда фактически соответствует характеру и объему причиненного вреда. Например, публичные извинения обвиняемого уместны по делам, которые не связанны с причинением значительного имущественного ущерба потерпевшему. Несмотря на то, что при решении подобных вопросов решающим является мнение самого потерпевшего, отказ от предъявления претензий со стороны потерпевшего должен служить поводом для дознавателя, следователя, прокурора или судьи к проведению особенно тщательной проверки обстоятельств примирения, чтобы исключить возможность обмана или давления обвиняемого на потерпевшего либо неправомерную сделку потерпевшего с обвиняемым.

См.: Шамардин А. Примирение сторон и отказ от поддержания обвинения должны утверждаться судом // Российская юстиция. 2001. N 2.

Статья 25 УПК РФ устанавливает, что суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело вследствие примирения его с подозреваемым или обвиняемым. Тем самым она определяет основные субъекты, которые принимают участие в примирении потерпевшего с обвиняемым. Сразу оговоримся, что в России религиозные и общественные организации, к сожалению, не являются субъектами посреднической процедуры такого примирения, хотя она давно практикуется в ряде других более развитых в правовом отношении государств.

Дело в том, что процесс примирения потерпевшего с преступником часто бывает болезненным и трудным, подчас связанным с угрозами и принуждением к заключению мира со стороны обвиняемого или иных заинтересованных в прекращении уголовного дела лиц. Такой "вынужденный мир", скорее всего, представляет собой откуп от уголовного наказания за деньги, сумма которых значительно превышает размер причиненного потерпевшему вреда. Иногда потерпевшего уговаривают примириться со своим обидчиком, убеждая его в том, что на свободе у преступника будет больше возможности для оказания ему материальной или иной помощи, хотя на самом деле такого намерения у преступника и не часто бывает. Случается и такое, что сам потерпевший, из жадности и корысти, за примирение начинает вымогать у причинителя вреда значительную денежную сумму, причем за совершение не только умышленного, но и неосторожного преступления.

Поэтому при применении ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ дознаватель, следователь, руководитель следственного органа и прокурор обязаны учитывать многосложность и многогранность всех указанных моментов, чтобы примирение сторон было добровольным и действительным, а прекращение уголовного дела обоснованным и правомерным. Если примирение не является результатом добровольного соглашения сторон уголовного процесса, а является только тайным сговором преступника и потерпевшего вопреки целям уголовного и уголовно-процессуального законодательства, то прекращение уголовного дела в этих случаях не является правомерным и целесообразным. Такие случаи неправомерного прекращения уголовного дела развращают участников уголовного судопроизводства и внушают преступникам и их жертвам уверенность в том, что от всего можно откупиться большими деньгами или из всего можно получить выгоду. Такие неправомерные способы "примирения" преступников и их несчастных жертв не должны поощряться ни законодателем, ни разного рода правоприменителями, поскольку этим нельзя поддерживать стабильный правопорядок и нравственно-правовую установку общества.

Нельзя также забывать и о том, что прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон является правом, а не обязанностью определенных правоохранительных органов. Согласно действующему российскому законодательству при рассмотрении материалов дела, прекращенного следователем в связи с примирением потерпевшего и обвиняемого, прокурор помимо прочих обстоятельств дела обязан установить то, в полной ли мере произошло такое примирение и было ли оно действительно добровольным, осознанным в своих последствиях. Он также заранее обязан позаботиться о том, каким образом будет решен вопрос о своевременном возмещении причиненного потерпевшему вреда, оформлена ли надлежащим образом процедура состоявшегося примирения. По делам частного обвинения, если потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, уголовное дело возбуждается прокурором, который посредством поддержания обвинения оказывает помощь потерпевшему или его близкому родственнику в восстановлении их прав и законных интересов. В случае примирения потерпевшего с обвиняемым прокурор выступает лишь в качестве лица, участвующего в процедуре их примирения, но не более.

См.: Аликперов Х.Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Законность. 1999.

Согласно ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ суд, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора вправе освободить правонарушителя от привлечения к уголовной ответственности в связи с примирением потерпевшего с его обидчиком. Однако, несмотря на данное положение законодательства, было бы правомерно, если такое судьбоносное право-привилегия принадлежало только суду, а не дознавателю, следователю или прокурору, которые не вправе сами вершить надлежащее правосудие до суда и тем более без суда. На наш взгляд, никакой правоохранительный орган, кроме суда, не вправе безответственно прекратить уже возбужденное уголовное дело без всестороннего и полного выяснения на открытом судебном заседании всех причин возбуждения уголовного дела и обстоятельств по делу. Более того, органы уголовного преследования не могут одновременно быть наделены правами-функциями защиты обвиняемых и окончательного разрешения уголовного дела, так как для этого существуют такие специальные органы, как адвокатура и суд. Здесь также уместно было бы напомнить, что согласно ч. 4 ст. 318 УПК РФ вступление в уголовное дело прокурора не лишает стороны правомерной возможности реализовать свое право на примирение, поскольку прокурор по своему процессуальному положению не обязан и потому не вправе и стать стороной процедуры примирения потерпевшего с обвиняемым. Основное дело прокурора - поддержание государственного обвинения в уголовном судопроизводстве, а не защита обвиняемого, не примирение потерпевшего с обвиняемым. В противном случае будут неизбежные массовые злоупотребления со стороны разнообразных дознавателей, следователей и прокуроров этим процессуальным правом, которое им по служебному предназначению не должно принадлежать.

В связи с этим предлагается внести в ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ соответствующие поправки по четкому разделению процессуальных компетенций и функций органов уголовного преследования (дознания, следствия, прокуратуры), защиты (адвокатуры) и правосудного спороразрешения (суда). Иными словами, конституционный принцип разделения властей и функциональных полномочий правоохранительных органов должен действовать также на уровне уголовного судопроизводства в целях пресечения неизбежных и возможных корыстных злоупотреблений властью и должностным положением недобросовестными дознавателями, следователями и прокурорами.

Дело примирения потерпевшего и преступника является и должно оставаться делом мировых судей, судей первой и апелляционной инстанций, а не разного рода уголовных преследователей. Как показывает правоприменительная жизнь, некоторые корыстолюбивые правоохранители за определенную мзду со стороны обвиняемого нередко принуждают потерпевшего к примирению с платежеспособным обвиняемым. Они даже готовы за взятку вовсе прекратить уголовное преследование обвиняемого посредством произвольного отказа от поддержания обвинения для неправомерного освобождения обвиняемого или подсудимого от должного наказания. Практика разбирательства уголовных дел частного обвинения показывает, что нередко происходит процесс примирения не потерпевшего с обвиняемым, а дознавателя, следователя и прокурора с обвиняемым или потерпевшим по заранее спланированному сценарию и бюджету. Такое беззаконие допускается нередко, и потерпевшие не имеют достаточных законодательных и иных практических возможностей, чтобы получить или сохранить доступ к правосудию и реально защитить свои права и законные интересы, которые часто не совпадают с личными интересами дознавателей, следователей и прокуроров.

Выступать стороной в процедуре примирения потерпевшего с обвиняемым вправе только мировые судьи и суды первой инстанции, которым в соответствии с ч. 1 ст. 31 УПК РФ подсудны уголовные дела о совершении практически всех преступлений небольшой и средней степени тяжести. Однако действующее законодательство не в полной мере определяет сферу обязанностей мировых и иных судей в процессе примирения потерпевшего с обвиняемым в зависимости от характера и вида уголовного преследования. В соответствии с ч. 5 ст. 319 УПК РФ по делам частного обвинения мировой судья обязан информировать стороны о возможности примирения, а по делам частно-публичного и публичного обвинения такой обязанности у него нет. Мировой судья также обязан разъяснять состязающимся сторонам уголовного процесса желательность примирения и прекращения вражды между собой. При этом мировой судья обязан предупредить заявителя или потерпевшего об уголовной ответственности за заведомо ложный донос или пристрастные показания по поводу совершенного преступления в соответствии со ст. 306 УК РФ.

Не случайно слова "мировой" и "примирение" имеют один и тот же корень "мир".

В случае взаимных правонарушений потерпевшего и обвиняемого мировой судья обязан вынести постановление о соединении заявлений сторон в одно производство, в котором частный обвинитель процессуально может стать также обвиняемым или даже подсудимым. Стало быть, в ст. 319 УПК РФ необходимо дополнительно внести соответствующие правомочия, которыми должны обладать мировые судьи для реального исполнения своего статусного предназначения. В частности, мировые судьи должны быть правомочны не только информировать потерпевших и обвиняемых о правомерной возможности решить дело с миром, но давать потерпевшему и обвиняемому соответствующие советы, консультации, рекомендации о правомерных способах предполагаемого их примирения, основываясь на принципах нравственности и добрых традиций российского общества.

Действующее российское законодательство также должно устанавливать преимущественное право потерпевшего великодушно простить своему обидчику, который готов просить у него прощения, его преступление согласно принципам высокого человеческого достоинства, благородства и милости. В определенных случаях уголовно- процессуальное законодательство должно предусмотреть государственную или иную неправительственную помощь обвиняемому для проявления им своей доброй воли в отношении потерпевшего. Например, если обвиняемый готов полностью возместить вред, причиненный потерпевшему, но не имеет в этот момент такой возможности, государство может из бюджета или за счет специального общественного фонда дать обвиняемому беспроцентную временную ссуду для возмещения вреда потерпевшему. Такая правомерная инициатива государства в решении подобных казусов в конечном счете может принести свои добрые плоды, делая его первейшим и надежнейшим гарантом мира, милостивого правосудия и стабильного правопорядка. С ростом духовной, нравственной, правовой и экономической зрелости общества и государства российское правосудие рано или поздно будет приближаться к своей высокой миссии инициативного и активного осуществления посреднических функций в процедурах примирения противоборствующих сторон уголовного судопроизводства.

Если при рассмотрении дел частного обвинения примирение потерпевшего и обвиняемого производится мировым судьей или судом апелляционной инстанции, то вряд ли было справедливо взыскивать судебные издержки с потерпевшего согласно ч. 9 ст. 132 УПК РФ. Это верно и тем более тогда, когда потерпевший не давал никакого повода обвиняемому для совершения против него преступления. Потерпевшая от преступления сторона во всех этих случаях должна законодательно быть освобождена от бремени судебных расходов при рассмотрении как дел в судах первой инстанции, так и в судах апелляционных и кассационных инстанций. Законодатель обязан уберечь пострадавшую от преступления сторону уголовного судопроизводства от повторных страданий, связанных с несением бремени уголовно-процессуальных психологических стрессов и судебных издержек.

См.: Степанов В. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Российская юстиция. 2000. N 9.

В тех случаях, когда потерпевший или правонарушитель являются несовершеннолетними, в процедуре примирения могут принимать участие законные представители несовершеннолетнего потерпевшего или обвиняемого в соответствии с положениями ст. 48 УПК РФ. Участие законных представителей потерпевшего и обвиняемого в процедуре примирения несовершеннолетних преступника или его жертвы необходимо особенно тогда, когда речь идет о добровольности примирения потерпевшего с обвиняемым и когда законный представитель обвиняемого ответственно принимает на себя обязательства по полному и своевременному возмещению морального, физического и материального вреда потерпевшему.

Здесь важно также отметить, что субъектами примирения, которые представляют несовершеннолетнего потерпевшего или обвиняемого, могут быть любые дееспособные лица независимо от их политико-правовой принадлежности и статуса гражданства. В подобных случаях любые неправомерные и ограничительные толкования действующего законодательства могут стать нарушением принципа равенства каждого человека перед законом и судом. Эти фундаментальные принципы закреплены в ст. 19 и ч. 3 ст. 62 Конституции РФ, которые имеют прямое действие и определяют смысл и содержание, форму реализации и применения положений российского уголовного и уголовно- процессуального законодательства.

Сложной для разрешения является также проблема множественности лиц при примирении с потерпевшим. Гражданско-правовые обязательства в таком случае исполняются в соответствии с обычным порядком, предусмотренным соответствующими статьями Гражданского кодекса РФ. Это означает, что правонарушители могут примиряться и компенсировать потерпевшему вред солидарно. При этом каждый согласно ст. 1080 ГК РФ может возмещать определенную часть причиненного ущерба, но акт примирения должен быть строго индивидуальным. Каждый обвиняемый должен иметь возможность полностью загладить причиненный вред и примириться с потерпевшим, оставляя за собой право требования от других причинителей вреда компенсации в порядке регресса на основании ч. 2 ст. 1081 ГК РФ.

Сходным с институтом уголовно-процессуального примирения является институт деятельного раскаяния обвиняемого, который предусмотрен ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ. При прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление, обвиняемый в совершении преступления небольшой и средней тяжести добровольно является с повинной, способствует раскрытию преступления и сразу полностью возмещает ущерб, тем самым показывая, что вследствие деятельного раскаяния он перестал быть общественно опасным лицом. Тем не менее действующее уголовно-процессуальное законодательство при прекращении уголовных дел на таком основании, к сожалению, не требует обязательного учета мнения потерпевшего по поводу личности своего обидчика и справедливости такого прекращения дела, хотя мнение потерпевшего могло бы внести ясность в то, насколько искренним является проявленное обвиняемым деятельное раскаяние и насколько полно и своевременно был возмещен ему причиненный ущерб. Следовательно, в текст ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ необходимо внести соответствующие поправки, которые предусматривают обязательный учет мнения самого потерпевшего по поводу прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием обвиняемого.

Известная схожесть института примирения потерпевшего с обвиняемым с институтом деятельного раскаяния обвиняемого обусловлена также правомерной целью законодателя, которая направлена на возмещение причиненного вреда потерпевшему. Однако, злоупотребляя несовершенством действующего уголовного и уголовно- процессуального законодательства, некоторые дознаватели, следователи, прокуроры и судьи нередко в своей практике правоприменения своекорыстно и своевольно освобождают виновного не только от справедливого наказания, но и от возмещения причиненного им потерпевшему морального, физического и материального вреда. Между тем раскаяние обвиняемого потому и называется деятельным, что оно проявляется в его фактических делах, и не только в получении прощения от обиженного им человека, но и в проявлении доброй воли возместить ему причиненный ущерб. Если виновное лицо отказывается от примирения с потерпевшим и от добровольного, полного и своевременного возмещения причиненного ему ущерба, то оно не может быть освобождено от привлечения к уголовной ответственности и наказания в связи с лицемерным и показным деятельным раскаянием на основании ст. 75 УК РФ. Иными словами, если виновное лицо может возместить причиненный преступлением вред потерпевшему, но по той или иной причине не желает этого делать, то оно не может произвольно считаться лицом, переставшим быть общественно опасным. Иное толкование данного положения закона представляется неправомерным, и потому бытующая нередко порочная практика уголовного и уголовно-процессуального правопонимания и правоприменения является незаконной или даже преступной.

Более того, в ст. 28 УПК РФ и ст. 75 УК РФ, которые предусматривают возможность и порядок прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием обвиняемого или подсудимого, необходимо внести и другие поправки, которые призваны освободить дознавателей, следователей и прокуроров от права решения таких сложных духовных, психологических и судебных вопросов, каковым является вопрос деятельного раскаяния человека, умышленно преступившего уголовный закон. Нам представляется, что такие непростые вопросы должны решаться только судом и с обязательным участием духовных лиц (священников), психологов и адвокатов, которые в отличие от дознавателей, следователей и прокуроров профессионально призваны защищать своих доверителей. Кстати говоря, в некоторых зарубежных государствах соглашение между потерпевшим и обвиняемым достигается под контролем общественных или религиозных организаций, которые проводят определенные предварительные работы по примирению преступников и их жертв, а также окончательно закрепляют результаты такого примирения сторон в уголовном судопроизводстве.

См.: Ибрагимов И.М. Правомерные способы примирения потерпевшего с преступником // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2008. N 2. С. 46; Он же. Вопросы примирения потерпевшего с лицом, совершившим преступление // Проблемы защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе. М., 2008. С. 83 - 84.

Правомерная форма мирного разрешения конфликта между потерпевшим и преступником позволяет им благовременно преодолеть взаимную неприязнь и вражду, снять с них психологическое напряжение и дискомфорт, быстро удовлетворить моральные и материальные требования потерпевшего посредством своевременного возмещения причиненного ему вреда и окончательно прекратить возбужденное уголовное дело. Она также позволяет государству при рассмотрении определенной категории уголовных дел обойтись без особых административно-организационных, временных, трудовых и финансовых затрат, которые необходимы государству для осуществления уголовного судопроизводства, и позволяет ему направить деятельность своих правоохранительных органов на предупреждение и раскрытие других более тяжких преступлений.

Классическое уголовное право является строго публичной отраслью права: уголовное преследование в классической модели осуществляется независимо от того, желает ли потерпевший привлечения виновного к уголовной ответственности . В последнее время наблюдается отход от данной модели, предполагающий признание более активной роли потерпевшего в уголовном судопроизводстве, а также большую диспозитивность уголовно-правовых отношений. Появляются такие концептуальные альтернативы традиционной репрессивной уголовной политике, как «восстановительное правосудие» и уголовно-правовая медиация (посредничество). Их смысл заключается в смещении акцентов с наказания преступника на восстановление нарушенных преступлением общественных отношений .

В настоящее время подобные процедуры внедрены во многих странах: Австралии, Бельгии, Великобритании, Германии, Канаде, Нидерландах, Новой Зеландии, Польше, США, Франции, Чехии и других . Для гармонизации соответствующих процедур в различных странах Комитетом Министров Совета Европы была принята Рекомендация № R(99)19 от 15 сентября 1999 года «Посредничество в уголовных делах».

В качестве примера можно привести процедуры «полицейской медиации», введённые с середины 1980-х годов в отдельных регионах Англии . До принятия решения о возбуждении уголовного дела специальная служба медиации (в которую входят представители службы пробации , общественных организаций и полиции) поочерёдно проводит переговоры с потерпевшим и подозреваемым, пытаясь побудить их к компромиссу. В случае нахождения согласия уголовное дело не возбуждается, а полиция ограничивается предупреждением .

Примирение с потерпевшим в нормах уголовного законодательства

Как правило, примирение с потерпевшим регулируется нормами уголовно-процессуального права . В уголовном законодательстве соответствующие нормы встречаются относительно редко. Так, они присутствуют в уголовных кодексах многих государств постсоветского пространства , а также Монголии и Румынии , где примирение с потерпевшим выступает основанием освобождения от уголовной ответственности . Возможность примирения связывается с выполнением ряда условий :

• невысокая степень опасности совершённого преступления (УК Азербайджана, Беларуси, Киргизии, Таджикистана и Украины требуют, чтобы оно относилось к категории преступлений небольшой тяжести, УК Армении, Казахстана, Литвы, Молдовы, Монголии, России допускают также освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших преступление средней тяжести).
• совершение преступления впервые (Азербайджан, Грузия, Киргизия, Монголия, Россия, Туркменистан, Узбекистан, Украина).
• признание вины .
• достижение соглашения о примирении.
• возмещение причинённого ущерба или иное заглаживание вредных последствий преступления (Азербайджан, Армения, Казахстан, Монголия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина).

Законодательство Молдовы, Румынии и Украины предусматривает, что при наличии соответствующих условий суд обязан применить норму об освобождении от уголовной ответственности. УК Казахстана устанавливает, что освобождение обязательно лишь если совершённое преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести. Законодательство остальных государств, содержащее соответствующее норму, предоставляет суду возможность не применять соответствующую норму даже если соглашение о примирении достигнуто .

Освобождение, как правило, носит безусловный характер. Лишь в Литве возможна отмена решения, если лицо в течение года после освобождения от ответственности совершает новое преступление или без уважительной причины не выполняет условий договорённости с потерпевшим о возмещении ущерба .

В законодательстве некоторых стран (в частности, Польши) примирение с потерпевшим выступает в качестве исключительного смягчающего обстоятельства , влекущего значительное снижение наказания .

Сходные институты

Уголовное законодательство некоторых стран включает в себя институт прощения потерпевшим виновного. В отличие от примирения с потерпевшим, прощение возможно также на стадии исполнения наказания .

В уголовном законодательстве таких стран, как Андорра, Аргентина, Гондурас, Венесуэла, Испания, Мексика, Никарагуа, Панама, Сальвадор, Чили (страны так называемой иберо-романской правовой семьи) прощение виновного возможно в делах частного обвинения .

Традиционным является институт прощения потерпевшего для стран мусульманской правовой семьи. Так, по УК Йемена вместо «воздаяния равным» (кисас , проявление талиона), потерпевший может простить виновного, не требуя никакого возмещения или на условиях выплаты компенсации («выкупа за кровь», дийа ). Аналогичные положения содержатся в УК Судана.

В уголовном праве России

До 1996 года

В Уставе уголовного судопроизводства 1864 года называлось 2 категории преступных деяний , по которым привлечение к уголовной ответственности ставилось в зависимость от воли потерпевшего. По преступлениям первой категории дела возбуждались лишь на основании заявления потерпевшего, но в дальнейшем государство в полном объёме выполняло функции уголовного преследования. По деяниям второй категории потерпевший должен был сам поддерживать обвинение в суде и имел право отказа от обвинения, в результате которого подсудимый освобождался от уголовной ответственности .

Аналогичные положения предусматривались и УПК РСФСР 1960 года. Согласно ст. 27 УПК РСФСР, дела по таким преступлениям, как умышленное причинение лёгкого вреда здоровью , нанесение побоев , клевета без отягчающих обстоятельств и оскорбление возбуждались не иначе как по жалобе потерпевшего и подлежали прекращению в случае примирения его с обвиняемым. Примирение допускалось только до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора . Уголовные дела по таким преступлениям, как изнасилование без отягчающих обстоятельств, присвоение авторства возбуждались также не иначе как по жалобе потерпевшего, однако прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежали. В определённых законом случаях такие дела могли возбуждаться и прокурором , однако в таком случае примирение с потерпевшим не допускалось.

После 1996 года

Относительно понимания положения «преступление совершено впервые» в науке имеются разногласия. А. И. Рарог полагает, что не может считаться совершившим преступление впервые лицо, имеющее неснятую или непогашенную судимость , состоящее под следствием или судом, либо скрывающееся от следствия или суда. Однако, по мнению данного автора, если лицо ранее освобождалось от уголовной ответственности по предусмотренным законом основаниям или не привлекалось к ответственности, вновь совершённое преступление будет считаться совершённым впервые . А. Г. Кибальник указывает, что преступление, за которое лицо не привлекалось к ответственности или освобождалось от ответственности, может не учитываться при определении возможности освобождения от ответственности лишь в связи с истечением сроков давности за предыдущее преступление .

Заглаживание вреда предполагает как возмещение материального и иного ущерба, причинённого преступлением, так и другие действия, направленные на нейтрализацию его вредных последствий .

Вопрос относительно того, может ли суд принять решение не освобождать лицо от уголовной ответственности при наличии указанных оснований, является спорным в уголовно-правовой теории . Так, Ф. Р. Сундуров считает, что «если основания освобождения будут установлены, то орган дознания, следователь, прокурор или суд обязаны принять решение об освобождении лица от уголовной ответственности», ссылаясь при этом на устанавливающую аналогичные положения норму ч. 2 ст. 84 УК РФ . Распространённым является и противоположное мнение: например, С. А. Разумов указывает, что уполномоченные органы «могут и не принимать указанного решения, если придут к выводу о его нецелесообразности» .

Процессуальным основанием для прекращения производства по делу в таком случае является заявление потерпевшего (ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса РФ), которое представляется суду, следователю или дознавателю. Мотивы подачи заявления могут быть различными (отсутствие претензий к виновному вследствие заглаживания вреда, жалость, дружеские или родственные отношения), однако должно отсутствовать какое-либо запугивание или принуждение со стороны обвиняемого, примирение представляет собой строго добровольный акт . Возобновление производства по делу после примирения сторон не допускается .

В России правоохранительные органы не выполняют функций посредников между обвиняемым и потерпевшим: их участие в процедуре примирения ограничивается пассивной фиксацией факта примирения. Высказываются мнения о том, что необходима более активная роль суда и следственных органов в процедуре примирения, например, предусматривающая обязательное разъяснение права на примирение и условий освобождения от ответственности обвиняемому и потерпевшему .