Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Трудолюбию и честности владыка Иннокентий научился у родителей. Архитектор, художник, фотограф. Монашество рассматривает как интересный творческий путь, но не лишенный добровольных ограничений, уроков смирения и терпения. Владыка Иннокентий приехал в Югорск по приглашению владыки Фотия. 31 мая 2017 года, в день 55-летнего юбилея Преосвященнейшего епископа Югорского и Няганского Фотия, им была совершена совместная Божественная Литургия с Преосвященнейшим епископом Нижнетагильским и Серовским Иннокентием в Кафедральном соборе преподобного Сергия Радонежского. Редакция городской газеты не упустила возможности взять у владыки Иннокентия интервью для наших читателей.

Владыка, мой первый вопрос – про Ваше впечатление о нашем городе. Вы, архитектор, каким увидели город с профессиональной точки зрения?
- Город мне понравился, он совершенно новый, без пышности. Я минималист по натуре, здесь очень аскетичный пейзаж. Меня очень впечатлили болота с карликовыми засохшими соснами, вообще люблю пейзаж пустыни, египетской пустыни, пустыни Негев в Израиле. Югорск – город унифицированной архитектуры, технологичной, но комфортной и по-своему уютной. Люди радушные, веселые – это открытие.

- Мы живем в соседних епархиях, посоветуйте, какие храмы Вашей епархии посетить югорчанам?
- Путь один идет: Пелым, Ивдель, Волчанск, Североуральск, Краснотурьинск, Серов. И в них во всех довольно-таки неплохие храмы. Большой замечательный храм есть в Карпинске, рядом с дорогой, такое провинциальное уральское барокко. Или в Североуральске: какой красавец храм стоит! Таких храмов немного на Урале. На Урале вообще много хороших храмов, мест, я уж не говорю про Екатеринбург.
Неважно, как выглядит храм и когда он построен, будь то маленький деревянный храм или огромный собор, он уже живет своей жизнью. И в нем пребывает благодать. Не бывает так, как говорят: «В этом храме хорошо молиться, а в этом вот – не очень». В любом храме главное, что это дом Божий, где ты предстоишь перед Господом. Смотрите, на Востоке коврик постелил на Мекку – вот тебе и храм. Я был на Караколе в Средней Азии, там в одной деревне у местного батюшки под храм сарайчик был приспособлен, с пристроенной колоколенкой на крыше. Колоколами служили газовые баллоны обрезанные, иконы все бумажные и украшены вырезанными из бумаги белыми салфеточками. Но и это тоже храм Божий и место намоленное.

- А Вы как архитектор, когда видите навороченность храма, помпезность, что чувствуете?
- Как музыкант, который слышит не пение человека, а медвежий дикий рев и уши затыкает. А мне глаза закрыть хочется, когда вижу некоторые современные храмы. Те же чувства и когда смотришь на современную иконопись. Настолько низкий архитектурный, художественный уровень, зачастую он просто примитивен. У профессионалов это чувство видеть мир красивым, ощущать пропорции и соотношения доведено до автоматизма. Но, как говорится, надо усреднять, с чем-то мириться, что-то пытаться исправить, что по силам. Конечно, и через бумажную икону может Господь явить благодать Святого Духа, но стремиться нужно к первообразу. И в строительстве храмов нужен профессионализм. Отрадно, что сейчас мы начали в Москве подготовку церковных архитекторов на базе Московского архитектурного университета. Это новшество. Вводим должности епархиального архитектора или архитектурный совет, в который будут приглашать специалистов. Не может быть так, за большие деньги «что хочу – то и ворочу». Церковь – универсальный организм и привлекает к себе каждого человека, любой профессии, будь то художник или композитор, или архитектор. Это культура, и она должна сохраняться.

По вашему мнению, почему так часто бывает, что в храм к служению приводит какое-то скорее несчастье, чем радость? Почему в радости люди в меньшей степени идут в храм, чем в беде?
- Это естественно, потому что, как мы знаем, человек состоит из тела, души и духа. Всегда в болезни если тело страдает, то и душа тоже напрягается и ищет помощи в духе, в высшей субстанции. По жизни, конечно, человека отвлекает удача, его отвлекает вот такая беззаботность, но это все до поры до времени. Приходит время, и человек понимает, что тщетно все, что он делал ради успеха. Часто бывает, что для этого понимания Господь отнимает у человека все, что он имел, а иначе до человека не доходит. Вот тогда и начинает задумываться, что, оказывается, на свои силы он надеялся зря, есть помогущественнее сила. Одним словом: «Мятется душа моя, доколе не успокоится в Господе: от Него спасение мое…»

Самое распространенное мнение: монашество – это ограничение, это жесткие рамки, человек как бы перестает жить нормальной жизнью.
- Повелось так: кого-то Господь благословил на мирскую жизнь, кого-то – на монашескую. Монашество – это не профессия, человек уходит от мира для того, чтобы быть ближе к миру, уходит от мира, чтобы молиться за весь мир. Монахи создают атмосферу замкнутости, чтобы в этой замкнутости расшириться до каких-то пределов. Это трудная работа. Призвание? Возможно. Да, в жизни все можно назвать призванием, в чем есть промысел Божий. Вера вообще это призвание.

Вы в одном интервью сказали, что монашество, монашеский путь – это творчество. А в чем Вы для себя видите творчество?
- И монашеский путь, и в принципе вера – это творчество. Настоящее творчество начинается там, где есть заданные рамки. Вот такой парадокс. Возьмите иконопись: казалось бы, рамки канона предписывают определенные ракурсы, определенные изображения перспективы, определенный цвет, определенные свидетельства о вере. В любом случае иконопись, как и монашество, имеет ограничение. Но внутри этих рамок человек просто расцветает. Причина простая – потому, что ему в этих узких рамках приходится искать широты, глубины веры. Для меня монашество сродни художественному творчеству, как и вера. Вера – творчество, и это очень естественно, потому что Господь – Творец, а мы – Его создания. И так, как мы Его соработники в Его деятельности, в Его промысле, то и мы - творцы. Душевное творчество, следовательно, и духовное, связано с образованностью, со знаниями, с текстами и с широтой понимания мира. А раз есть такая широта, то она предполагает творческое начало.

- Можно личный вопрос? Какую заповедь сложнее всего соблюдать Вам?
- Трудно архиереям отвечать на такие вопросы. Архиерей ведь тот же человек, не какой-то иной гражданин неба, просто очень много ответственности вручает ему церковь. Для меня самое важное – это величие Божье, любовь к Богу. Первая заповедь: «Да не будет у тебя иного Бога…» Не сразу, но в конечном итоге во всем виден промысел Божий, во всем видна Его рука. Он везде и во всем. А остальное – дисциплина.

- Вы видели чудо?
- Да, но предпочитаю не рассказывать. Иной раз бывает, мощи привезут, и все прикладываются. Человек к тебе подходит и спрашивает: «Ты чувствуешь, как пахнет?» Всем пахнет, а мне не пахнет. Не дано, наверное, мне этого. Но я видел явления необычные, которые происходили на моих глазах. Одно из них – возле чудотворной иконы Боголюбской Божьей Матери, оригинала, написанного в 1157 году. И дело не в ее древности, а в том, что действительно намоленная икона. А когда по морю, как посуху, идет человек – это чудо или нет? Это нарушение законов, но на самом деле это проявление каких-то других, духовных, законов, высших. На самом деле, чудо каждый день происходит, солнце встает, человек рождается – это ли не чудо… Его не надо ждать, оно уже всегда с нами.
Светлана Романовская.

Так вышло, что имя владыки Иннокентия стало известно читателям Правмира в основном в связи с историей . Однако в этот раз мы решили побеседовать с владыкой на сугубо церковные темы, не связанные с уголовными делами: об исповеди и Причастии, миссии и катехизации, о разнице духовного пути мирянина и монашествующего.

Справка : епископ Иннокентий родился в 1947 году в городе Южно-Сахалинске в семье кадрового военного, генерал-майора, участника Великой Отечественной войны. Закончил Новосибирский архитектурный институт и Владимирскую Свято-Феофановскую духовную семинарию. Заслуженный художник России. 19 апреля 1992 года рукоположен в дьякона, в этом же году - в священника. 13 апреля 1997 году пострижен в монашество с именем Иннокентий в честь святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского. С 2011 - епископ Нижнетагильский и Серовский.

- Владыка, наверное, разговор лучше начать с нового документа Межсоборного присутствия …

Конечно, я о нём знаю. Более того, я благословил отцам-благочинным организовать собрание и обсудить документы для Межсоборного присутствия, из которых документ о Причастии был, конечно, самым интересным. Некоторые благочинные даже присылали мне наиболее интересные мнения священников для обсуждения их на епархиальном совете, чтобы затем направить наше представление в Межсоборное присутствие. Обсуждение велось с удовольствием, заинтересованно, и данный документ был самым «горячим».

В связи с данным документом прежде всего интересно ваше мнение о соотношении исповеди и Причастия. В частности, основная критика проекта в Интернете сводилась к тому, что исповедь может превратиться в своего рода «допуск» к Причастию и приобретёт формальный характер.

Безусловно, исповедь - это самостоятельное Таинство, а не только элемент подготовки к Причастию. «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое». В этих ключевых словах заключён основной смысл исповеди как своего рода гигиены души. Конечно, дисциплинарно она должна предшествовать Причастию, и о способности человека причащаться мы судим по качеству его исповеди, по силе покаянного чувства.

Ведь мы, когда исповедуемся, хотели бы считать грех преодолённым, то есть больше его не повторять, но так зачастую не получается. Однако, даже впадая в те же самые прегрешения снова, мы каждой исповедью возбуждаем в себе неприязнь к греху, и эта чаша неприязни рано или поздно наполняется от искреннего покаяния, и грех преодолевается.

Даже в псалмах говорится, что Господь «удалил от нас беззакония наши»-то есть они не исчезли, а отдалились, но в любой момент могут подступить снова. И важнейшее Таинство, сохраняющее душу от греха, - это исповедь. Она не нуждается в усилении какими-то директивами и не может быть формальной по определению, поэтому к этому инструменту, безусловно, нужно прибегать вне зависимости от Причастия.

Что касается определения на исповеди того, готов ли человек к Причастию, здесь тоже недопустим какой-то формальный подход. Ведь искренность исповеди зависит зачастую не от количества произнесённых слов. Бывает, что человек, придя на исповедь, даже не сможет ничего сказать, а просто заплачет. У священника должна быть интуиция для определения силы покаянного чувства, и иногда он может своей пастырской интуицией увидеть, что человек готов ко Причастию, что он внутренне содрогается от переживания своих грехов. А иногда человек, напротив, может наговорить с три короба, прочитать две тетрадки, а я могу сказать: «Подожди, тебе не стоит сегодня причащаться, потому что ты всё равно не чувствуешь свои грехи».

Конечно, и здесь могут быть какие-то исключения, например, на Пасху. Иногда чувство встречи с Христом в этот праздник так велико, что, действительно, можно сказать какие-то общие слова. Я слышал, что где-то в Балканских странах на Пасху священник может просто идти с Чашей по деревне, и все подбегают к нему и причащаются. Я думаю, этот вопрос если и нужно обсуждать, то не с тем, чтобы кого-то осудить. Но по общим правилам, я считаю, исповедь должна предшествовать Причастию.

Владыка, по поводу ещё одного важного вопроса церковной жизни - . Насколько вы знаете, в Екатеринбургской епархии существовала система 12-ти огласительных бесед, которая распространялась и на территорию нынешней Нижнетагильской епархии. Однако уже тогда многие священники возражали, что система, которая успешно развивается в центре Екатеринбурга, где на беседы ходят в основном интеллигенция и студенческая молодёжь, не подходит для провинциальных городов и тем более деревень. Как сейчас обстоят дела с оглашением в Нижнетагильской епархии?

Да, в каком то, как вы говорите, студенческом храме, где собирается научная интеллигенция, возможно, и можно оставить 12 бесед, но в нашей епархии мы приняли за основу четыре беседы. Но, конечно, страха ради смертного или по какой-то иной причине священник может вместить всё и в одну беседу. Помню, когда я начинал служить, практики оглашения ещё не было, как таковой, и мне приходилось объяснять желающим креститься суть нашей веры всего за одну беседу. Однако при этом нужно найти такие слова, чтобы они действительно врезались в память. Ведь и за четыре беседы можно так уморить человека, что он и креститься передумает.

Это не строго.

- Но при этом вы стараетесь следить, чтобы людей не крестили без всяких бесед, просто за деньги?

Разумеется, такой вариант недопустим ни в коем случае. Надеюсь, что и благочинные имеют такую же установку. Но если я слышу, что в каком-то храме пастырь вместил разговор в две или в три беседы, я могу просто помолчать или мягко посоветовать священнику в следующий раз излагать материал несколько объёмнее, но в основном доверяю их пастырской совести и интуиции. Мне кажется, здесь не существует универсальных сроков. Какой-то яркий проповедник сможет без ущерба вместить всё содержание в одну беседу, но мы всё же рассчитываем на среднего пастыря, и здесь оптимальным сроком считаем четыре беседы. Когда же мы узнаём, что где-то крестят просто потому, что за это заплачено, конечно, мы порицаем таких священников.

А какой-то практический момент учитывается? В некоторых храмах, например, человек должен как-то проявить, что готов ко Крещению, например, прийти на службу ещё до Таинства, или прочитать как минимум одну главу из Евангелия, знать наизусть некоторые молитвы…

Конечно, желательно, чтобы до крещения человек знал «Отче наш» и . Задача же огласительных бесед - как раз объяснить этот Символ веры. Новоначальному хорошо бы, конечно, присутствовать на богослужении ещё на стадии оглашения.

Конечно, говоря о крещении, нельзя не упомянуть о таком сложном вопросе, как крещение детей, рождённых от суррогатных матерей. Как с этим быть?

К такому явлению, как суррогатное материнство, я отношусь крайне отрицательно. Но вообще подходить к вопросу о крещении, мне кажется, здесь следует по общим правилам. Мы же крестим всех младенцев по вере родителей и восприемников. Здесь то же самое с той только разницей, что одним из показателей веры родителей будет факт покаяния в совершённом грехе использования суррогатной матери. В любом случае, крещение не должно превращаться в устраиваемое за деньги шоу. Если же родители и восприемники не видят в содеянном никакого греха, то есть не готовы принимать точку зрения Церкви, значит, они не готовы к крещению ребёнка. Мы точно так же отказываем в крещении если, например, ребёнка приносят крестить по совету экстрасенса, и сами родители в дальнейшем не намерены отказываться от оккультных практик.

При этом я думаю, что Господь не оставит этих детей, даже если они не будут крещены во младенчестве. Со временем они сами смогут прийти в Церковь, и будут крещены уже по своей вере, независимо от факта своего зачатия.

Как по-вашему, насколько возможны и приемлемы для мирянина монашеские практики: откровение помыслов, Иисусова молитва? Ведь в обыденной суете практически невозможно уследить за устроением сердца, сохранить молитвенный настрой. Зачастую духовная жизнь мирян сводится лишь к тому, чтобы не совершать грехов или не выплёскивать внутреннее ожесточение вовне, но вести внимательную внутреннюю жизнь не получается.

Монашество - это, конечно, если так можно сказать, профессиональное духовное делание. Разумеется, Господь - единственный сердцеведец, и Он может закрыть для нерадивое монашеское сердце, и открыть сердце духовно устремлённого мирянина. Но обычно практика мирянина не достигает таких трудностей и такой тщательности, как практика монашествующего. При этом мы не должны забывать и о том, что нас спасает благодать Божья, то есть то, что не зависит от наших формальных занятий и усилий.

Монашество ведь состоит не только из движения к Богу в Иисусовой молитве, но и из труда, из размышления, и, конечно, из богомыслия. Поэтому большое значение имеет чтение, осмысление жизни. Вообще монашество - это дело, которое требует и изучения, и обучения. Я приехал из Владимирской епархии, где более тридцати монастырей, и у нас там проходили монашеские съезды, на которые мог приезжать кто-то из афонитов, рассказывать о своей практической жизни, или наши монахи сами отправлялись в паломничества. Настоящее монашество, как правило, строится на индивидуальной практике. Одному нужно сделать десять тысяч поклонов, другому - всего десять, кому-то полезнее больше трудиться, кому-то - размышлять.

Мирянину же из всего этого полезнее всего, как и всем нам, будет умная молитва. Я бы сказал, что мирянин должен выбрать для себя точки соприкосновения с Богом в течение дня. Например, те же утренние молитвы каждый раз читаются по-разному, так же, как молитвы ко Святому Причащению-то одно слово задевает, то другое. Как по камням переходишь водоём, опираясь на разные точки. Господь всегда по-разному их открывает, и они по-разному касаются сердца. Да, у этих молитв каждый день одно и то же содержание, но ведь хлеб мы едим каждый день, и он нам не надоедает. Также нам не надоедает молитва «Отче наш».

Иисусова молитва тоже обязательно должна присутствовать, притом мирянину не обязательно отмерять её по чёткам. Чётки - это скорее как поручень, за который ты держишься, но отсчёт по ним - это уже больше черты монашеской практики. Вообще монашеский путь может быть очень неожиданным для мирянина. Настоящее монашество - это интересный творческий труд, и тайны этого труда не сокрыты и для мирянина. Я имею в виду, конечно, не какое-то совершенное богомыслие, а скорее начальные плоды монашеских трудов.

Ведь мы, монахи, сознательно уходим от мира, чтобы молиться за весь мир, строим своего рода забор. В западных монастырях насельники даже с родителями разговаривают только через решётку. Люди добровольно создали для себя такие условия. Давая обеты, монах вступает на определённый путь. Вообще христианство - это определённый путь, по которому человек идёт до самой смерти, и радости, доступные на этом пути монахам, Господь не отнял и у мирян.

А вот откровение помыслов для мирян, я считаю, излишне. В обычной исповеди для мирянина уже есть все инструменты для покаяния, и какие-то дополнительные инструменты здесь не нужны.

Хотелось бы немного поговорить и о миссионерстве: какие формы миссии вы считаете приемлемыми? Где, на Ваш взгляд, заканчивается креативность и начинается профанация?

Понятно, что молодёжи всегда будет интересно искать какие-то новые формы миссии. На одной православной выставке у нас в Нижнем Тагиле один священник из Кушвы, который совершил до этого беспрецедентный мотопробег по пути в Монголию, столицу Золотой Орды, выставил фоторепортаж с пробега и мотоцикл, на котором осуществлял своё «мотопаломничество». Это действительно была потрясающая идея: яркая, убедительная, в хорошем смысле слова креативная.

На одну Пасху мы делали так называемый «православный флэшмоб»: уже к вечеру с самой высокой горы Тагила запустили фонарики, триста красных шаров, и пропели при этом все пасхальные песнопения. В этом году мы ограничились лишь запуском шаров на главной площади города, и это тоже было очень красиво: светило солнце, пел хор, шары полетели в голубое небо. Хотя не скажу, что мы специально кого-то хотели этим растрогать - скорее, сделали это как выражение своей радости.

Но кого то, может быть, способен задеть и момент «экстремальной» миссии, даже если это будет один человек из ста. У нас есть, например, один священник, известный своим «радикальным» подходом к прихожанам. В частности, он запугивает их, что они погибнут, если не будут читать Иисусову молитву. Но он же при этом проводит замечательные фестивали бардовской песни, в которых есть большой миссионерский потенциал. Так что в любом явлении можно найти рациональное зерно, а всё иррациональное попробовать отмести.

Беседовала Ксения Кириллова

Беседа с Владыкой Иннокентием об исповеди и Причастии, миссии и катехизации, о разнице духовного пути мирянина и монашествующего.

Владыка, наверное, разговор лучше начать с нового документа Межсоборного присутствия «О подготовке ко святому Причащению»…

Владыка, по поводу ещё одного важного вопроса церковной жизни - катехизации. Насколько вы знаете, в Екатеринбургской епархии существовала система 12-ти огласительных бесед, которая распространялась и на территорию нынешней Нижнетагильской епархии. Однако уже тогда многие священники возражали, что система, которая успешно развивается в центре Екатеринбурга, где на беседы ходят в основном интеллигенция и студенческая молодёжь, не подходит для провинциальных городов и тем более деревень. Как сейчас обстоят дела с оглашением в Нижнетагильской епархии?

- То есть четыре беседы - это скорее рекомендательное количество, а не строгая норма?

Это не строго.

- Но при этом вы стараетесь следить, чтобы людей не крестили без всяких бесед, просто за деньги?

Конечно, желательно, чтобы до крещения человек знал «Отче наш» и Символ веры. Задача же огласительных бесед - как раз объяснить этот Символ веры. Новоначальному хорошо бы, конечно, присутствовать на богослужении ещё на стадии оглашения.

Монашество - это, конечно, если так можно сказать, профессиональное духовное делание. Разумеется, Господь - единственный сердцеведец, и Он может закрыть для Иисусовой молитвы нерадивое монашеское сердце, и открыть сердце духовно устремлённого мирянина. Но обычно практика мирянина не достигает таких трудностей и такой тщательности, как практика монашествующего. При этом мы не должны забывать и о том, что нас спасает благодать Божья, то есть то, что не зависит от наших формальных занятий и усилий.

Понятно, что молодёжи всегда будет интересно искать какие-то новые формы миссии. На одной православной выставке у нас в Нижнем Тагиле один священник из Кушвы, который совершил до этого беспрецедентный мотопробег по пути Александра Невского в Монголию, столицу Золотой Орды, выставил фоторепортаж с пробега и мотоцикл, на котором осуществлял своё «мотопаломничество». Это действительно была потрясающая идея: яркая, убедительная, в хорошем смысле слова креативная.

Рисунок епископа Иннокентия:

Дата рождения: 30 апреля 1947 г. Страна: Россия Биография:

Родился 30 апреля 1947 г. в городе Южно-Сахалинске в семье кадрового военного, генерал-майора, участника Великой Отечественной войны.

В 1952 г. был крещен в Москве, где отец обучался в академии им. Фрунзе. Затем семья проживала в местах службы отца — Прибалтике, Украине, странах дальнего зарубежья и с 1963 г. — в Новосибирске.

В 1965 г. поступил в Новосибирский архитектурный институт, после окончания которого преподавал в том же институте. В 1970 г. женился.

В 1975 г. принят в Союз художников России, после чего стал профессионально заниматься изобразительным искусством, участвуя во всесоюзных, республиканских и международных выставках. В 80-х годах приобщился к Церкви, помогая благоукрашать храмы как архитектор и иконописец под руководством (Будько; †2008 г.), бывшего в то время секретарем Новосибирской епархии.

В 1983 г. семья переехала из Новосибирска во Владимир. 3 февраля 1992 г. супруга скончалась после тяжелой болезни.

28 марта 1992 г. был рукоположен в сан диакона, 19 апреля того же года — во священника тем же Преосвященным.

1 сентября 1992 г. назначен председателем строительно-хозяйственного отдела при Владимирском епархиальном управлении и членом епархиального совета.

1 мая 1993 г. назначен старшим священником Свято-Успенского Княгинина женского монастыря г. Владимира, 22 августа 1995 г. — секретарем Владимирского епархиального управления.

13 апреля 1997 г. пострижен в монашество с именем Иннокентий в честь святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского.

Закончил заочный сектор Владимирской Свято-Феофановской духовной семинарии.

21 декабря 2005 г. назначен наместником Александровского монастыря г. Суздаля и благочинным монастырей Суздальского округа с сохранением обязанностей секретаря епархиального управления.

По благословению архиепископа Евлогия принимал участие в международных конференциях и выставках в Италии и Германии. Представлял епархию на и различных всецерковных форумах.

Как архитектор имеет осуществленные проекты нескольких вновь возведенных храмов ― Богородице-Рождественский собор во Владимире, Троицкий храм в Карабаново, храм святителя Афанасия Ковровского в Петушках и др.

Решением Священного Синода от 27 июля 2011 г. () избран епископом Нижнетагильским и Серовским. Наречение 18 августа.

19 августа 2011 г. за Божественной литургией в Храме Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Кирилл хиротонию архимандрита Иннокентия во епископа Нижнетагильского и Серовского.

Преосвященный епископ Нижнетагильский и Невьянский Евгений (Алексей Сергеевич Кульберг )

Биография

В 1989 г. окончил 10 классов Мещеринской средней школы (Ступинский р-н Московской обл.) и поступил в Московский авиационный институт. В 1995 г. защитил диплом по специальности «Вычислительные машины, системы, комплексы и сети». Работал по специальности в Центральном научно-исследовательском радиотехническом институте им. Акселя Берга с 1990 по 2004 г.

С 1995 г. алтарничал в храме святителя Николая Мирликийского в Пыжах г. Москвы. Тогда же поступил в Православный Свято-Тихоновский богословский институт на заочное отделение.

15 марта 2004 г. в Николо-Сольбинском монастыре архиепископом Ярославским и Ростовским Кириллом рукоположен в сан диакона, 12 июля 2004 г. - в сан иерея.

С 22 ноября 2004 г. по 12 ноября 2012 г. - настоятель храма Рождества Богородицы с. Великое Ярославской обл. С 10 октября 2009 г. по 12 ноября 2012 г. - настоятель Сретенского храма г. Ярославля. С 23 апреля 2007 г. по 12 ноября 2012 г. - духовник Ярославской губернской гимназии им. свт. Игнатия Брянчанинова и руководитель отдела религиозного образования и катехизации Ярославской епархии.

В ноябре 2012 г. переведен в клир Екатеринбургской епархии.

С 7 декабря 2012 г. по 14 октября 2014 г. - настоятель храма «Большой Златоуст» г. Екатеринбурга. Со 2 декабря 2012 г. по 24 марта 2015 г. - председатель отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской епархии. С 28 декабря 2012 г. - благочинный Ивановского округа г. Екатеринбурга. С 14 октября 2014 г. - настоятель Вознесенского архиерейского подворья. С 15 марта 2015 г. - первый помощник правящего архиерея Екатеринбургской епархии.

В 2014 г. защитил диплом в Екатеринбургской духовной семинарии.

Магистрант кафедры педагогики Общецерковной аспирантуры и докторантуры при Русской христианской гуманитарной академии г. Санкт-Петербурга.

Решением Священного Синода от 15 июля 2016 г. (журнал № 50) избран викарием Екатеринбургской епархии с титулом «Среднеуральский».

16 июля 2016 г. в храме прав. Симеона Верхотурского в Екатеринбурге митрополитом Екатеринбургским и Верхотурским Кириллом пострижен в монашество с именем Евгений в честь св. страстотерпца Евгения (Боткина).

17 июля 2016 г. на всенощном бдении в Троице-Сергиевой лавре Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом возведен в сан архимандрита.

Наречен во епископа 17 июля 2016 г. в Тронном зале Патриарших покоев Троице-Сергиевой лавры. Хиротонисан 1 августа за Божественной литургией в Свято-Троицком Серафимо-Дивеевском монастыре. Богослужения возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Решением Священного Синода от 14 мая 2018 г. (журнал № 21) назначен Преосвященным Нижнетагильским и Невьянским.

В 2018 году окончил Общецерковную аспирантуру и докторантуру им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Преосвященный Евгений является руководителем многих духовно-просветительских проектов, среди которых — интернет-портал царскаясемья.рф , Общественный форум «Царский» и многие другие.