Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Иеросхимонах Сампсон в последние годы жил в Москве и похоронен на московском кладбище. Перед поездкой в Москву я думала о том, что, даст Бог, и я попаду к батюшке. И вот уже в Москве с моей близкой знакомой Марией мы едем на улицу Ивана Бабушкина, в квартиру, где жил иеросхимонах Сампсон в три последние года своей жизни. Обычная московская пятиэтажка, квартира на первом этаже. Дверь нам открывает Татиана Викторовна Молчанова, духовное чадо и келейница старца. Именно она готовит рукописи для книг о старце иеросхимонахе Сампсоне. В длинной цветастой юбке, в цветном хлопчатобумажном платке, худенькая, легкая, стремительная, словно не имеющая возраста, она ведет нас в комнату - келью старца Сампсона. Молитвенный угол с многими иконами, икона на столе, покрытом белой скатертью, вся комната завешана и уставлена большими фотографиями батюшки, он словно нас встречает. Здесь он отошел ко Господу. Разговаривать не хочется, втроем вместе молимся. А уже потом завязалась беседа.

В свое время для высшего петербургского общества стал шоком уход юного графа Сиверса (из графского рода, происходящего из Дании), в монахи. Его отец – высокопоставленный военный - был личным советником и другом Императора Николая II. Дед – профессор Академии художеств. Прапрадед был министром иностранных дел при Екатерине II. Мать была первой красавицей Лондона, окончила консерваторию, в Петербурге давала уроки Шаляпину. Одна знакомая писала о ней: «У Анны Васильевны есть сын-красавец, предмет ее глубокой скорби и постоянных тревог, так как, несмотря на свои блестящие способности и красоту, он неожиданно ушел в монахи». Православие он открыл для себя милостию Божией в 12 лет. 1917 и 1918 год батюшка провел в обители Саввы Крыпецкого. Там его арестовала бригада латышей, по внешнему виду заподозрили, что он из дворянского рода, и повели на расстрел. Монахи вытащили батюшку из груды мертвецов, переодели в красноармейскую шинель и повезли в Питер к матери. Старчество у батюшки проявилось в Александро-Невской Лавре, ему не было и 25-ти лет, когда он начал духовничество. Он окормлял очень многих глубоких, истинных христиан... В 1928 году Лавру закрыли, а монахов отправили на Соловки. В 34-м году батюшку освободили, а в 36-м вновь арестовали, чтобы покончить с ним навсегда. Но после 44-дневной голодовки, которую он объявил, обвинение было с него снято, ему разрешили работать главврачом в тюрьме. В 44-м году он бежал и прошел 11 тысяч километров из Сибири только благодаря Иисусовой молитве и «Всемилостивой» (эту молитву ко Пресвятой Богородице ему перед самым арестом в видении сообщил Преподобный Серафим Саровский). Потом было служение в Мордовии, Волгограде, на проповеди к батюшке приходили тысячи людей, его называли «огненный проповедник». Потом новые гонения, Псково-Печерская обитель. И везде у батюшки появлялось много духовных чад, Последние годы он прожил в Москве за штатом, непрестанно окормляя своих духовных чад. В поминальном синодике батюшки – перечень всех Митрополитов и Патриархов всероссийских, начиная от 988 года (времени Крещения Руси), Царей (всего 109) и самых разных людей.

- Татиана Викторовна, как вы собираете материал для книг о батюшке?

Духовные чада батюшки приносят свои воспоминания на его могилку, там постоянно дежурят наши знакомые. Получаем много писем о нем, так собрали большой двухтомник, книги «Твой авва и духовник И.С.», «Дневник», «Воспоминания», скоро выходят «Чудеса». Соберем новый материал - и выпускаем книги.

- Как давно вы знаете батюшку?

Мы его знаем с 50-х годов, с Мордовии. Мы сами питерцы, были эвакуированы в Мордовию в Великую Отечественную войну, и с тех пор его знаем, вся наша семья (у нас четыре сестры и один брат-священник). Когда батюшка попал в Псково-Печерскую обитель, он благословил нашу семью переехать туда. Многие его чада тоже переезжали в Печоры, он там пять лет жил, и они рядом с ним. А потом Святейший Патриарх Алексий I предложил ему уйти за штат, чтобы больше не было на него гонений со стороны властей, потому что гонения были на него очень большие. Те времена хрущевские были тяжелые, церкви начали вновь закрывать. Проповеди у батюшки были очень сильные. Кто слышал его слова, уже от Церкви не отходил. У него настолько сильный дух, что человек как бы впитывал его слова и для него становилось законом то, что батюшка говорил. Батюшка пошел за штат, вызвал в Москву своих основных духовных чад, и семнадцать последних лет он жил в Москве. И всегда у него был народ, это замечали соседи, и он переезжал с квартиры на квартиру. Тогда Москва была маленькая. 12 лет отдыхал летом в Малаховке на даче. Его духовные чада, которые приехали с Украины, сказали: «Что ж вы все время переезжаете, мы вам купим дом». И купили ему дом на ближайшей станции от Москвы. Но он и полгода там не прожил, дом сгорел, и он переехал к нам. Сказал: «Монах частную собственность не должен иметь».

- Расскажите о его последних годах: как он молился, как с вами общался.

Как он молился, мы не видели. Мы спали, а он молился. Видели только, как он принимал людей: каждый день к нему очередь была. Его любовь к людям безмерна. Но, конечно, когда шла к нему на исповедь, дрожь забирала, грань между тобой и ним была очень большая. У него дух очень сильный. То, что не можешь ты сказать, он досказывал. Этот его дух настолько отрезвлял. Батюшка очень чувствовал человека, и после его исповеди такая легкость была, тебя ничего не тяготило, и целую неделю ты находился в ореоле того, что он тебе говорил. Исповедывались мы ему еженедельно, приходили с записанными грехами. И потом уже осторожно относились к тем ошибкам, которые делаешь в течение дня. Писали ему почти каждый день, ответы получали. Эти вопросы и ответы мы потом выписывали в общую тетрадь, чтобы оставалось на всю жизнь. В правило обязательно входило чтение духовных книг с выписками. После прочтенного предлагалось прочитать то, что мы выписали. Эти выписки помогали как бы вновь прочитать книгу. Он учил, чтобы всегда в нас сохранялась память смертная. После исповеди часто говорил: «А что бы тебе помешало пройти мытарства в случае внезапной смерти?» Его учение отпечаталось в нас навсегда. Он очень смотрел, чтобы язык был целомудренным. Не только какого-нибудь скверного, а и нецеломудренного слова чтобы мы не произносили. Он говорил: «У нас община древнехристианская», приучал нас к любви, жертвенности. Батюшка определил многих своих духовных чад в монастыри, многие сейчас игумении, иеромонахи, протоиереи. У его учеников тоже много духовных чад, мы общаемся с ними. А вот послушайте, как рассказывает о батюшке человек, который встречался с ним только раз в жизни.

И матушка Татиана поставила нам видиокассету, где о встрече с батюшкой рассказывает женщина по имени Лариса:

«Один мой знакомый привел меня к батюшке примерно за три месяца до его блаженной кончины. Мы пришли, и когда я ждала батюшку у входа в коридоре, он вышел и поразил меня своим видом: высокий рост, стройность и исходящая от него благодать, духовная радость. Мне стало как-то и страшно, и одновременно очень радостно. Он сказал мне: «Чем я могу вам служить?» После этих слов я вообще вся растаяла, потому что кто я есть и кто он – и такой человек хочет мне послужить. Затем мы прошли в комнату, он усадил меня рядом с собой и началась исповедь. Он мне начал рассказывать всю мою жизнь и называл мои грехи, помогал мне исповедаться, потому что я исповедаться не умела и до сих пор не умею, конечно, как нужно, а тогда тем более. Он мне помогал, вытаскивал из меня очень тяжелые грехи, которые я без его помощи, без помощи Божией назвать бы не смогла. Я ему очень благодарна и Бога благодарю за то, что Он мне послал такого необыкновенного старца в начале моего духовного пути. Исповедь длилась довольно долго, как мне показалось, часа два. Его присутствие я до сих пор ощущаю, как будто это было только сегодня или вчера. Вначале, когда я вошла, у меня был такой трепет, страх. Затем мне стало хорошо, легко, я все время ощущала его любовь, и любовь Божию ко мне, недостойной. Он дал мне советы, которые мне очень помогли в жизни. Велел мне записывать свои грехи ежедневно. Он мне сказал, что я к нему еще приду. И когда я вышла от него, у меня была такая легкость, такая радость, какие я никогда в жизни не испытывала. Я никак не могла отойти от его дома, долгое время ходила около дома, боясь, что если я отойду, то не будет такой радости, все исчезнет. Прошло несколько месяцев, нам позвонили и сказали, что батюшка умер. Меня не было в Москве, но я успела, приехала и присутствовала на его отпевании и погребении. Потом поехали домой его поминать. Он сказал: «Придешь ко мне еще», - я и пришла к нему попрощаться».

В комнату батюшки зашла сестра Татианы Викторовны Вера Викторовна Молчанова, которая тоже живет в этой квартире. Познакомившись, мы начали расспрашивать и ее о том, какие наставления батюшки она особенно запомнила.

Однажды он мне сказал: «Если ты когда–нибудь будешь иметь какие-то поношения, ущемления твоей чести, то знай, что это бывает с людьми, которые говорили плохое про родителей». Мы были еще молодые, шла борьба за нас от всяких проявлений лукавства, неточностей. Приучал нас к правде. Говорил, что если в какой-то день ты не молился, чтобы Господь тебя сподобил христианской кончины, - считай, что день потерян. Когда сильные нападения вражьи бывают или ссора произойдет, советовал убегать от этого обстоятельства, не давать волю своим чувствам. Если помыслы осаждают, наперекор кричи: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!», - чтобы эти помыслы мы не принимали. Борьба шла с помыслами. Все время нам объяснял, что как есть гигиена и чистота комнаты, так и должна быть чистота души, чистота помыслов, желаний. Чистота души дает радость и ликование. Кроме чистоты, ничто не даст ликование. Он говорил: посмотри, какие старушки бывают простые, непосредственные, открытые, они никогда чужого не возьмут. Эти задатки детской души должен человек сохранить.

- Как батюшка переехал к вам?

Он к нам прибыл уже больным. У него дом сгорел, там была авария с газом, он чудом остался жив. Это случилось в 3 часа ночи, а у него ночевал священник из Риги, и он его вывел. Батюшка сказал: «Поехали к Молчановым, переночуем». А приехали сюда, он почувствовал, что у него очень плохо со здоровьем. И сказал, что, видимо, Господь его спас таким образом. Так получилось, что там почему-то никто не замечал, что у него очень плохое здоровье. Мы эту комнату отдали в его распоряжение. Он принимал народ, уже боли, конечно, испытывал, но все равно у него день очень насыщенный был, человек по двадцать он принимал. Сейчас к старости начинаешь особенно удивляться тому, что никто не ощущал его возраст. Он всегда был веселый, очень подвижный, с юмором. Он говорил, что себя надо «жать и зажимать», и сам делал это очень искусно. Когда встал вопрос, что ему надо больницу покинуть, вдруг он заявляет, что никуда не поедет: «Я не могу быть людям в обузу». Было много уговоров, что он никому не в обузу. Он до последнего дня принимал народ, нас всех несколько раз ночью собирал, говорил, как нам дальше жить. Он скончался от отека легких в полном сознании. Он боялся лишь милиции, потому что знал, что он умрет от удушья, думал, что на него нападут и его лишат жизни. Перед смертью здесь оказался священник по имени Александр, он его причастил, батюшка попросил свой постригальный крест и зажженную свечу. Священник тут же стал читать после Благодарственных молитв Канон молебный при разлучении души от тела, и буквально на третьей песне батюшка сделал три глубоких вздоха – и успокоился. Ни одной судороги, ни клокотания в горле – только три вздоха. Это было 24 августа 1979 года, примерно в 16.30.

На отпевании в храме Николы в Кузнецах было полно народу, много было протоиереев, семинаристов.

Первое время он часто снился, оповестил, что у него мощи: «Не бойся туда идти, посмотри, как я усох». А сейчас часто бывает сильное благоухание на его могиле.

В Мордовии две женщины – его духовные чада - сподобились необыкновенной кончины. Они жили строго по указанному батюшкой, в церкви стояли – головы не поднимали, много слез проливали. Одна из них двух своих сыновей водила к батюшке. Один из ее сыновей, Игорь, очень полюбил батюшку, и когда приезжал к батюшке в Москву, всегда его уговаривал сфотографироваться для него на память. Вот откуда у нас так много снимков батюшки.

Над постелью старца у стены, противоположной окну, находится изображение Спасителя, которое называется «Искушение дьяволом». Когда батюшку привезли из больницы, он сказал: «Поставьте передо мною моего Судью, пусть Он на меня смотрит, какой я есть». Перед этим изображением Спасителя он скончался.

На следующий день мы с Марией поехали к батюшке на кладбище. Он похоронен на Николо-Архангельском кладбище, участок 33-А. Проезд от метро «Выхино» на автобусе 706 или от метро «Щелковская» - автобус 760. Был пасмурный будний день, небо все заволокло белой пеленой облаков. Кладбище было почти пустынным, и мы довольно долго шли по дороге вглубь его. Сосновый лес становился гуще и как-то веселее, словно оберегая под своими кронами и между корней нашедших здесь вечный покой. Очень скоро со стенда на дороге на нас глянули внимательные и живые батюшкины глаза. Фотографии иеросхимонаха Сампсона с выдержками из его высказываний указывали, что мы на правильном пути. Через какое-то время мы на повороте увидели еще один стенд, посвященный батюшке. Текст гласил: «Его расстреливали, сажали в тюрьмы и лагеря, пытали. Он был духовником советских академиков Павлова, Филатова, Карпинского. Судьба и подвиг графа Сиверса, ставшего старцем иеросхимонахом Сампсоном, уникальны». И цитата из писем батюшки: «Кто дорожит именем раб Божий, тот самый свободный человек в мире. В нем он нашел свободу от всех земных мелочей и земных уз, в которых бился человек так называемый «свободный». Тут же его молитва «Всемилостивая». К могилке батюшки пролегла народная тропа. И вот мы у цели. Синяя часовенка с высоким крестом на луковке обтянута полиэтиленом – от снега. Тонкие рябины среди сосен тянут к часовне свои ветви, украшенные гроздьями красных ягод. В часовенку – очередь, внутри помещается не больше двух человек. Да и люди приезжают сюда издалека не на минуту. Вот и мы с Марией, дождавшись своей очереди, ставим свечки, кладем земные поклоны, целуем крест, пишем записки о упокоении – их прочитает священник на ближайшей панихиде, пишем записочки с просьбами к дорогому батюшке о себе и своих близких и кладем в специальные для этого ящички, освящаем на могилке конфеты. Молодая женщина Галина, которая сегодня дежурит в часовне, дает нам земельку с его могилы. Уходя, замечаю на стене часовенки записку: «16-го февраля – день тезоименитства в монашество иеромонаха Симеона в честь святого Симеона Богоприимца. Батюшка Сампсон приглашает всех на праздник к себе на могилку».

Я расспрашиваю Галину о ее послушании в часовне. Часовня построена три года назад. Их четверо – она, Анна, еще Галина и Евгения. Все где-то работают, кроме одной, поэтому дежурят по очереди, Рядом с батюшкой в часовне похоронен иерей Виктор Аданичкин, духовное чадо старца Сампсона (старец благословил его на священнический путь). Иерей Виктор умер раньше старца - в 1974 году, и батюшка завещал похоронить себя рядом с ним. Одна женщина рассказывала, что приехала на могилку к старцу и заплутала, полтора часа ходила, измученная взмолилась батюшке, и вдруг увидела два огонечка, один побольше, другой поменьше, пошла на них и пришла сюда. Она поняла сердцем, что большой огонечек – старец Сампсон, а поменьше – иерей Виктор. Люди идут сюда постоянно, едут из Санкт-Петербурга, Благовещенска, Волгограда, Нижнего Новгорода, с Кавказа, Ставрополья, Украины, летом приезжали из Чехословакии. К старцу притекают с различными скорбями, становятся на колени, припадают к могилке и высказывают все, что на сердце. Говорят, что если задать вопрос и тихонечко постоять на коленках у могилы, старец даст ответ. Люди уходят от его могилки с успокоенной душой. Приходят сюда с различными просьбами, а если просьба исполняется, идут к батюшке на могилку с благодарностью, пишут свидетельства исцелений, их очень много собрано. Например, не так давно приходила молодая женщина, акушер по специальности, у нее была опухоль молочной железы, к операции уже все было подготовлено. Она пришла на могилу старца примерно за две недели до операции, приходила неоднократно. Когда она пошла на операцию, оказалась, что опухоль исчезла и операция стала не нужна, это засвидетельствовано медицинскими документами. Сюда часто приходят одержимые, а крест на могилке старца – чудотворный, и злая сила, которая в человеке находится, его боится. Галина сама видела, как женщина верующая, певчая в храме, хочет приложиться к кресту и не может, стоит под наклоном в 60 градусов, какая-то сила не дает ей приложиться к кресту. И цветов на могилке боится нечистая сила. А был еще такой случай. Галина возвращалась вечером с могилки, идет впереди женщина одержимая, которая кричала на могилке. Перед самыми воротами она вдруг опять как закричит грубым мужским голосом: «А, Сампсон, ты нас провожаешь!» Галине открылось, что батюшка всех принимает и всех провожает до самого выхода. 10 июля - день рождения батюшки и одновременно день странноприимца Сампсона, имя которого он носит в схиме. 24-го августа – день упокоения батюшки. Народу здесь в эти летние дни – море, просто не передать словами, особенно на день памяти. С рассвета идут, дежурные уходили прошлым летом уже около 12-ти часов ночи, а люди еще оставались. Чтобы подойти к старцу, надо стоять несколько часов – такая была очередь. Панихиды служатся с раннего утра и до позднего вечера, священники приезжают из разных областей, из Троице-Сергиевой Лавры обязательно приезжают с певчими и служат панихиды, приезжают с Афона священники, очень почитают старца Сампсона на Афоне.

На снимке на стенде батюшка стоит рядом с цветущей яблоней, в руке держит кулич и крашеные яички, как бы провожая уходящих от него приведенными на стенде его словами: «Знайте, что большего счастья нет, чем быть Православным. Если бы я умер, а потом вновь ожил, и меня бы спросили, кем бы ты хотел быть, я бы опять ответил: непременно монахом, непременно русским Православным священником и непременно схимником. Высшего блага и высшей награды на земле от Бога человек не имеет».

г. Москва – г. Самара

На фото: Иеросхимонах Сампсон (Сиверс); Иконописное изображение Спасителя, перед которым скончался иеросхимонах Сампсон; Часовня на Николо-Архангельском кладбище г. Москвы над могилами иеросхимонаха Сампсона и иерея Виктора Аданичкина, духовного чада старца; Крест на могиле иеросхимонаха Сампсона, сколько он слышал слез и просьб. Людмила Белкина 14.02.2003

Иеросхимонах Сампсон (в миру Эдуард Эсперович Сиверс ; 27 июня (10) июля , Санкт-Петербург , Российская империя - 24 августа , Москва , СССР) - иеросхимонах Русской православной церкви , духовный писатель. Весьма противоречивая фигура. Имеет множество почитателей. С другой стороны, его поучения сильно критикуются за откровенно неправославный или даже манихейский характер. Он называется самозванцем и самосвятом, а его поклонники причисляются к т. н. «царебожникам» .

Биография

Происхождение, семья, образование

Эдуард Сиверс родился 27 июня (10) июля 1900 года в Санкт-Петербурге в семье коллежского асессора, чиновника Главного управления уделов Яспера Александровича (Яспера-Иоганна-Даниила) Сиверса. Мать, Анна Васильевна (Мабелия Гар, родилась в 1872 году) - англичанка К роду графов Сиверсов семья отношения не имела, что не помешало ему впоследствии заявлять об этом и именовать себя «графом».

Военная служба

Служил в 1-м Адмиралтейском резервном полку. 13 ноября 1918 года поступил в 43-й Виндавский стрелковый полк войск обжелдор Северного флота, служил письмоводителем пулемётной команды на Петроградском участке Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги . Вероятно, будучи на службе, в 1918 году посещал Иоанно-Богословский Савво-Крыпецкий монастырь . 30 сентября 1919 года в бою под Плюссой был ранен разрывной пулей в правое плечо навылет, контужен в голову. Полтора года пробыл в госпитале: сначала в Петроградском Семеновском военном госпитале № 2, а затем в Тихвине . Вследствие ранения деятельность правой руки сократилась на 85 %, а также развилась неврастения. Будучи ещё в госпитале, подал заявление о вступлении в ВКП(б) , рекомендации дали военком госпиталя и завхоз госпиталя. После выписки, был принят на службу в Тихвинском уездном военном комиссариате, помощником военкома. С мая по сентябрь 1920 года был кандидатом в ВКП(б). В 1921 - начале 1922 года заведовал Тихвинским гарнизонным клубом. В начале 1922 года демобилизовался из Красной армии и устроился в архив Военно-морской академии РККФ , состоял в исторической комиссии по изучению русско-японской войны 1904-1905 годов . В январе 1923 года оставил службу в академии, решив стать монахом.

Служение в Церкви

В момент подачи заявления о вступлении в партию Эдуард-Сергий сомневался в своих религиозных убеждениях. После утверждения в вере решил не продолжать процесс вступления в ВКП(б). Будучи заведующим клубом, стал открыто посещать храм. Вероятно, здесь произошло знакомство Сиверса с епископом Тихвинским Алексием (Симанским) . Возможно был у него иподиаконом . После переезда в Петроград одновременно с работой в архиве устроился церковным сторожом в Александро-Невскую лавру , где ему была предоставлена келья.

Почитание и попытки канонизации

Тем, не менее группа его почитателей настаивает на его святости, называя его святым старцем и отвергают любые негативные данные о нём. Его почитателями были установлены «памятные дни» по (григорианскому календарю): 10 июля - день тезоименитства и рождения, 24 августа - день преставления, 16 февраля - день тезоименитства в монашестве в честь Богоприимца Симеона .

Напишите отзыв о статье "Сампсон (Сиверс)"

Примечания

Ссылки

• // Отечественные архивы: Научно-практический журнал. - 2005. - № 4 . - С. 100-115 .

Отрывок, характеризующий Сампсон (Сиверс)

Сегодня мне попалась в руки книга "Старец иеросхимонах Сампсон (граф Сиверс) 1892-1979. Жизнеописание. Беседы. Поучения" (М.: Библиотека журнала "Держава", 2002. - 904 с.) . Что сказать? Впечатление просто отвратительное. Налицо явная духовная подделка, фальшивка, подмена. Даже название книги трижды фальшивое...

Дело в том, что герой названного издания не может считаться ни старцем, ни иеромонахом, ни графом. Как известно, именовать Сампсона (Сиверса) графом нет никаких оснований. На протяжении многих лет этот человек выдавал себя за того, кем не являлся в реальности. Как свидетельствуют писал : (Архив УФСБ РФ по Воронежской области. Д. 1934.) Согласно каноническому праву Православной Церкви, всякий священнослужитель, добровольно отрекшийся от сана, отлучается от Церкви и в случае покаяния может быть принят в церковное общение исключительно как мирянин. Вот что гласит по этому поводу 62 Апостольское правило: "Если кто из клира, устрашась человека, иудея или эллина, или еретика, отречется от имени Христова: да будет отвержен от церкви. Если же отречется от имени служителя церкви: да будет извержен из клира. Если же покается: да будет принят, как мирянин". Таким образом, с 10 августа 1936 г. для православных христиан совершенно недопустимо именовать Сампсона (Сиверса) священнослужителем в сане иеромонаха.

Однако лично у меня остается еще один вопрос: насколько возможно почитание Сампсона (Сиверса) в качестве старца? Может ли он быть охарактеризован как авторитетный духовный руководитель, указывающий верную дорогу ко Христу? Даже беглое ознакомление с вышепоименованой книгой, дает основание отказать бывшему иеромонаху в этой великой чести. Уверен, что данное утверждение пробудит в некоторых читателях "гев праведный". Тем не менее, даже они должны признать, что не может быть признан старцем откровенный еретик. А именно таковым является Сампсон (Сиверс). Дабы убедиться в сказанном, приведем две выдержки из его поучения, опубликованного в вышепоименованном издании: Какие выводы можно сделать после прочтения этих строк?

Во-первых, за превозношение девства над браком Сампсон (Сиверс) подлежит духовному взысканию (епитимии). Об этом недвусмысленного говорят каноны Гангрского Собора: 1 правило: "Если кто порицает брак, и гнушается верною и благочестивою женой, с совокупляющеюся своим мужем или её порицает, как немогущую войти в Царствие, тот да будет под клятвой". 9 пр. "Если кто-либо девствует или воздерживается, удаляясь от брака, как гнушающийся им, а не ради самой доброты и святыни девства, да будет под клятвой". 10 пр. "Если кто из девствующих ради Господа будет превозноситься над бракосочетавшимися, да будет под клятвой".

Второй вывод, который становится очевиден после прочтения цитированных поучений, касается неправославия самого Сампсона (Сиверса). Очевидное превозношение девства над браком лишает бывшего иеромонаха права именоваться православным христианином и идейно роднит с персидской гностической сектой манихеев. Дуалистическое миросозерцание, относящее проявления духовной природы человека к Царству Света и ассоциирующее жизнь плоти (в том числе и брак) с Царством Тьмы, не позволяет рассматривать Сампсона (Сиверса) в качестве православного старца.

Сегодня мне попалась в руки книга "Старец иеросхимонах Сампсон (граф Сиверс) 1892-1979. Жизнеописание. Беседы. Поучения" (М.: Библиотека журнала "Держава", 2002. - 904 с.) . Что сказать? Впечатление просто отвратительное. Налицо явная духовная подделка, фальшивка, подмена. Даже название книги трижды фальшивое... Дело в том, что герой названного издания не может считаться ни старцем, ни иеромонахом, ни графом. Как известно, именовать Сампсона (Сиверса) графом нет никаких оснований. На протяжении многих лет этот человек выдавал себя за того, кем не являлся в реальности. Как свидетельствуют опубликованные архивные документы , будущий "старец" родился в семье прапорщика запаса и канцелярского служащего (РГИА. Ф. 515. Оп. 73. Д. 662. Л. 27-32.). Это впоследствии он будет слагать легенды о своем происхождении, именуя отца "графом, полковником и начальником штаба генерала Рузского" . Впрочем, приписывание Сампсону (Сиверсу) графского титула не является фальшью первостепенного порядка. Название книги наделяет своего главного персонажа священным сан,ом от которого он письменно отрекся еще в 1936 г. Так, в заявлении на имя начальника областного управления НКВД Воронежской области от 10 августа 1936 г. тогда еще иеромонах Сампсон (Сиверс) писал : "Вторично заявляю настоящим моим заявлением, что актом моего сознательного раскаяния в обвинениях, мне следствием предъявленных, в коих я признался, подробно вскрыв свои вины, как сознательный гражданин, а не враг истине и справедливости дела рабочего класса в стране Советов. Я слагаю с себя звание и профессию служителя религиозного культа, раскаиваюсь в своем поступке безрассудной твердолобости и близорукости, став некогда им. Надеюсь, что этот акт (подтверждения моего раскаяния) послужит смягчением на суде при определении мне наказания и в дальнейшем дает мне возможность и право своими знаниями и хорошей грамотностью принести общественную и государственную пользу в стране бесклассового общества. Соответствующее заявление о моем отказе от профессии и звания служителя религиозного культа намерен объявить чрез печать в ближайшие десять дней " (Архив УФСБ РФ по Воронежской области. Д. 1934.) Согласно каноническому праву Православной Церкви, всякий священнослужитель, добровольно отрекшийся от сана, отлучается от Церкви и в случае покаяния может быть принят в церковное общение исключительно как мирянин. Вот что гласит по этому поводу 62 Апостольское правило: "Если кто из клира, устрашась человека, иудея или эллина, или еретика, отречется от имени Христова: да будет отвержен от церкви. Если же отречется от имени служителя церкви: да будет извержен из клира. Если же покается: да будет принят, как мирянин". Таким образом, с 10 августа 1936 г. для православных христиан совершенно недопустимо именовать Сампсона (Сиверса) священнослужителем в сане иеромонаха. Однако лично у меня остается еще один вопрос: насколько возможно почитание Сампсона (Сиверса) в качестве старца? Может ли он быть охарактеризован как авторитетный духовный руководитель, указывающий верную дорогу ко Христу? Даже беглое ознакомление с вышепоименованой книгой, дает основание отказать бывшему иеромонаху в этой великой чести. Уверен, что данное утверждение пробудит в некоторых читателях "гев праведный". Тем не менее, даже они должны признать, что не может быть признан старцем откровенный еретик. А именно таковым является Сампсон (Сиверс). Дабы убедиться в сказанном, приведем две выдержки из его поучения, опубликованного в вышепоименованном издании: "Девственник имеет особое преимущество перед Богом. Он услышан. Он бывает молитвенником даже за мир, не будучи в сане. А если он владеет еще особою благодатью священства или архиерейства, или монах-девственник - это особая сила перед Богом. Если он к этому добавит смирение сердца и кротость, и долготерпение от смирения и веры, то он часто бывает даже чудотворцем при жизни. Чудотворцем. Чудотворцы бывают разные. Прикосновением руки он лечит больных. Он имеет дар прозорливости, дар видения. Именно девственники. Они имеют особый слух, особый ум". "У меня был интересный такой случай. Один иерей был обручен со своей невестой и венчан, и они сохраняли чистоту свою девическую и юношескую около пяти лет. Он литургисал. Она была при нем. Как брат и сестра. И берегли друг друга. Дары он проявлял особые, поразительные, дары благодати Святаго Духа. Он был глубоко религиозен. Он чувствовал на расстоянии молитву людей, а сам молился так, как молятся старцы. Он поразительно любил читать акафисты и готовиться к литургии. Но случилось несчастье: по взаимному согласию они стали мужем и женой. И он лишился всего. Он стал есть мясо, он стал пить водку. У них народилось много детей. И он видит: прежде всего, нужно здоровье, здоровье и здоровье, а потом благодать. И его сейчас не узнать. Он даже потерял свой прежний облик, выражение глаз, губы стали другие. Теперь это обыкновенный человек мира, страсти, страстей". Какие выводы можно сделать после прочтения этих строк? Во-первых, за превозношение девства над браком Сампсон (Сиверс) подлежит духовному взысканию (епитимии). Об этом недвусмысленного говорят каноны Гангрского Собора: 1 правило: "Если кто порицает брак, и гнушается верною и благочестивою женой, с совокупляющеюся своим мужем или её порицает, как немогущую войти в Царствие, тот да будет под клятвой". 9 пр. "Если кто-либо девствует или воздерживается, удаляясь от брака, как гнушающийся им, а не ради самой доброты и святыни девства, да будет под клятвой". 10 пр. "Если кто из девствующих ради Господа будет превозноситься над бракосочетавшимися, да будет под клятвой". Второй вывод, который становится очевиден после прочтения цитированных поучений, касается неправославия самого Сампсона (Сиверса). Очевидное превозношение девства над браком лишает бывшего иеромонаха права именоваться православным христианином и идейно роднит с персидской гностической сектой манихеев. Дуалистическое миросозерцание, относящее проявления духовной природы человека к Царству Света и ассоциирующее жизнь плоти (в том числе и брак) с Царством Тьмы, не позволяет рассматривать Сампсона (Сиверса) в качестве православного старца.

«Твой авва и духовник И.С.» - так подписывал старец иеросхимонах Сампсон (граф Сиверс) письма своим многочисленным духовным чадам. Их было у него очень много. После его смерти 24 августа 1979 года известность старца стала расти еще больше, особенно после того как появился двухтомник к его 100-летию «Старец иеросхимонах Сампсон» (он родился в 1898 году), сейчас уже вышедший и вторым изданием. В первом томе - жизнеописание, беседы и поучения, во втором - его письма к духовным чадам. У избранника Божия иеросхимонаха Сампсона был редкий дар духовного рассуждения, дар проповеди, дар ведения сокровенных глубин человеческой души.

Иеросхимонах Сампсон в последние годы жил в Москве и похоронен на московском кладбище. Перед поездкой в Москву я думала о том, что, даст Бог, и я попаду к батюшке. И вот уже в Москве с моей близкой знакомой Марией мы едем на улицу Ивана Бабушкина, в квартиру, где жил иеросхимонах Сампсон в три последние года своей жизни. Обычная московская пятиэтажка, квартира на первом этаже. Дверь нам открывает Татиана Викторовна Молчанова, духовное чадо и келейница старца. Именно она готовит рукописи для книг о старце иеросхимонахе Сампсоне. В длинной цветастой юбке, в цветном хлопчатобумажном платке, худенькая, легкая, стремительная, словно не имеющая возраста, она ведет нас в комнату - келью старца Сампсона. Молитвенный угол с многими иконами, икона на столе, покрытом белой скатертью, вся комната завешана и уставлена большими фотографиями батюшки, он словно нас встречает. Здесь он отошел ко Господу. Разговаривать не хочется, втроем вместе молимся. А уже потом завязалась беседа.
…В свое время для высшего петербургского общества стал шоком уход юного графа Сиверса (из графского рода, происходящего из Дании), в монахи. Его отец - высокопоставленный военный - был личным советником и другом Императора Николая II. Дед - профессор Академии художеств. Прапрадед был министром иностранных дел при Екатерине II. Мать была первой красавицей Лондона, окончила консерваторию, в Петербурге давала уроки Шаляпину. Одна знакомая писала о ней: «У Анны Васильевны есть сын-красавец, предмет ее глубокой скорби и постоянных тревог, так как, несмотря на свои блестящие способности и красоту, он неожиданно ушел в монахи». Православие он открыл для себя милостию Божией в 12 лет. 1917 и 1918 год батюшка провел в обители Саввы Крыпецкого. Там его арестовала бригада латышей, по внешнему виду заподозрили, что он из дворянского рода, и повели на расстрел. Монахи вытащили батюшку из груды мертвецов, переодели в красноармейскую шинель и повезли в Питер к матери. Старчество у батюшки проявилось в Александро-Невской Лавре, ему не было и 25-ти лет, когда он начал духовничество. Он окормлял очень многих глубоких, истинных христиан… В 1928 году Лавру закрыли, а монахов отправили на Соловки. В 34-м году батюшку освободили, а в 36-м вновь арестовали, чтобы покончить с ним навсегда. Но после 44-дневной голодовки, которую он объявил, обвинение было с него снято, ему разрешили работать главврачом в тюрьме. В 44-м году он бежал и прошел 11 тысяч километров из Сибири только благодаря Иисусовой молитве и «Всемилостивой» (эту молитву ко Пресвятой Богородице ему перед самым арестом в видении сообщил Преподобный Серафим Саровский). Потом было служение в Мордовии, Волгограде, на проповеди к батюшке приходили тысячи людей, его называли «огненный проповедник». Потом новые гонения, Псково-Печерская обитель. И везде у батюшки появлялось много духовных чад, Последние годы он прожил в Москве за штатом, непрестанно окормляя своих духовных чад. В поминальном синодике батюшки - перечень всех Митрополитов и Патриархов всероссийских, начиная от 988 года (времени Крещения Руси), Царей (всего 109) и самых разных людей.

- Татиана Викторовна, как вы собираете материал для книг о батюшке?
- Духовные чада батюшки приносят свои воспоминания на его могилку, там постоянно дежурят наши знакомые. Получаем много писем о нем, так собрали большой двухтомник, книги «Твой авва и духовник И.С.», «Дневник», «Воспоминания», скоро выходят «Чудеса». Соберем новый материал - и выпускаем книги.

— Как давно вы знаете батюшку?

Мы его знаем с 50-х годов, с Мордовии. Мы сами питерцы, были эвакуированы в Мордовию в Великую Отечественную войну, и с тех пор его знаем, вся наша семья (у нас четыре сестры и один брат-священник). Когда батюшка попал в Псково-Печерскую обитель, он благословил нашу семью переехать туда. Многие его чада тоже переезжали в Печоры, он там пять лет жил, и они рядом с ним. А потом Святейший Патриарх Алексий I предложил ему уйти за штат, чтобы больше не было на него гонений со стороны властей, потому что гонения были на него очень большие. Те времена хрущевские были тяжелые, церкви начали вновь закрывать. Проповеди у батюшки были очень сильные. Кто слышал его слова, уже от Церкви не отходил. У него настолько сильный дух, что человек как бы впитывал его слова и для него становилось законом то, что батюшка говорил. Батюшка пошел за штат, вызвал в Москву своих основных духовных чад, и семнадцать последних лет он жил в Москве. И всегда у него был народ, это замечали соседи, и он переезжал с квартиры на квартиру. Тогда Москва была маленькая. 12 лет отдыхал летом в Малаховке на даче. Его духовные чада, которые приехали с Украины, сказали: «Что ж вы все время переезжаете, мы вам купим дом». И купили ему дом на ближайшей станции от Москвы. Но он и полгода там не прожил, дом сгорел, и он переехал к нам. Сказал: «Монах частную собственность не должен иметь».
- Расскажите о его последних годах: как он молился, как с вами общался.
- Как он молился, мы не видели. Мы спали, а он молился. Видели только, как он принимал людей: каждый день к нему очередь была. Его любовь к людям безмерна. Но, конечно, когда шла к нему на исповедь, дрожь забирала, грань между тобой и ним была очень большая. У него дух очень сильный. То, что не можешь ты сказать, он досказывал. Этот его дух настолько отрезвлял. Батюшка очень чувствовал человека, и после его исповеди такая легкость была, тебя ничего не тяготило, и целую неделю ты находился в ореоле того, что он тебе говорил. Исповедывались мы ему еженедельно, приходили с записанными грехами. И потом уже осторожно относились к тем ошибкам, которые делаешь в течение дня. Писали ему почти каждый день, ответы получали. Эти вопросы и ответы мы потом выписывали в общую тетрадь, чтобы оставалось на всю жизнь. В правило обязательно входило чтение духовных книг с выписками. После прочтенного предлагалось прочитать то, что мы выписали. Эти выписки помогали как бы вновь прочитать книгу. Он учил, чтобы всегда в нас сохранялась память смертная. После исповеди часто говорил: «А что бы тебе помешало пройти мытарства в случае внезапной смерти?» Его учение отпечаталось в нас навсегда. Он очень смотрел, чтобы язык был целомудренным. Не только какого-нибудь скверного, а и нецеломудренного слова чтобы мы не произносили. Он говорил: «У нас община древнехристианская», приучал нас к любви, жертвенности. Батюшка определил многих своих духовных чад в монастыри, многие сейчас игумении, иеромонахи, протоиереи. У его учеников тоже много духовных чад, мы общаемся с ними. А вот послушайте, как рассказывает о батюшке человек, который встречался с ним только раз в жизни.

И матушка Татиана поставила нам видиокассету, где о встрече с батюшкой рассказывает женщина по имени Лариса:
«Один мой знакомый привел меня к батюшке примерно за три месяца до его блаженной кончины. Мы пришли, и когда я ждала батюшку у входа в коридоре, он вышел и поразил меня своим видом: высокий рост, стройность и исходящая от него благодать, духовная радость. Мне стало как-то и страшно, и одновременно очень радостно. Он сказал мне: «Чем я могу вам служить?» После этих слов я вообще вся растаяла, потому что кто я есть и кто он - и такой человек хочет мне послужить. Затем мы прошли в комнату, он усадил меня рядом с собой и началась исповедь. Он мне начал рассказывать всю мою жизнь и называл мои грехи, помогал мне исповедаться, потому что я исповедаться не умела и до сих пор не умею, конечно, как нужно, а тогда тем более. Он мне помогал, вытаскивал из меня очень тяжелые грехи, которые я без его помощи, без помощи Божией назвать бы не смогла. Я ему очень благодарна и Бога благодарю за то, что Он мне послал такого необыкновенного старца в начале моего духовного пути. Исповедь длилась довольно долго, как мне показалось, часа два. Его присутствие я до сих пор ощущаю, как будто это было только сегодня или вчера. Вначале, когда я вошла, у меня был такой трепет, страх. Затем мне стало хорошо, легко, я все время ощущала его любовь, и любовь Божию ко мне, недостойной. Он дал мне советы, которые мне очень помогли в жизни. Велел мне записывать свои грехи ежедневно. Он мне сказал, что я к нему еще приду. И когда я вышла от него, у меня была такая легкость, такая радость, какие я никогда в жизни не испытывала. Я никак не могла отойти от его дома, долгое время ходила около дома, боясь, что если я отойду, то не будет такой радости, все исчезнет. Прошло несколько месяцев, нам позвонили и сказали, что батюшка умер. Меня не было в Москве, но я успела, приехала и присутствовала на его отпевании и погребении. Потом поехали домой его поминать. Он сказал: «Придешь ко мне еще», - я и пришла к нему попрощаться».
В комнату батюшки зашла сестра Татианы Викторовны Вера Викторовна Молчанова, которая тоже живет в этой квартире. Познакомившись, мы начали расспрашивать и ее о том, какие наставления батюшки она особенно запомнила.
- Однажды он мне сказал: «Если ты когда–нибудь будешь иметь какие-то поношения, ущемления твоей чести, то знай, что это бывает с людьми, которые говорили плохое про родителей». Мы были еще молодые, шла борьба за нас от всяких проявлений лукавства, неточностей. Приучал нас к правде. Говорил, что если в какой-то день ты не молился, чтобы Господь тебя сподобил христианской кончины, - считай, что день потерян. Когда сильные нападения вражьи бывают или ссора произойдет, советовал убегать от этого обстоятельства, не давать волю своим чувствам. Если помыслы осаждают, наперекор кричи: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!», - чтобы эти помыслы мы не принимали. Борьба шла с помыслами. Все время нам объяснял, что как есть гигиена и чистота комнаты, так и должна быть чистота души, чистота помыслов, желаний. Чистота души дает радость и ликование. Кроме чистоты, ничто не даст ликование. Он говорил: посмотри, какие старушки бывают простые, непосредственные, открытые, они никогда чужого не возьмут. Эти задатки детской души должен человек сохранить.

- Как батюшка переехал к вам?
- Он к нам прибыл уже больным. У него дом сгорел, там была авария с газом, он чудом остался жив. Это случилось в 3 часа ночи, а у него ночевал священник из Риги, и он его вывел. Батюшка сказал: «Поехали к Молчановым, переночуем». А приехали сюда, он почувствовал, что у него очень плохо со здоровьем. И сказал, что, видимо, Господь его спас таким образом. Так получилось, что там почему-то никто не замечал, что у него очень плохое здоровье. Мы эту комнату отдали в его распоряжение. Он принимал народ, уже боли, конечно, испытывал, но все равно у него день очень насыщенный был, человек по двадцать он принимал. Сейчас к старости начинаешь особенно удивляться тому, что никто не ощущал его возраст. Он всегда был веселый, очень подвижный, с юмором. Он говорил, что себя надо «жать и зажимать», и сам делал это очень искусно. Когда встал вопрос, что ему надо больницу покинуть, вдруг он заявляет, что никуда не поедет: «Я не могу быть людям в обузу». Было много уговоров, что он никому не в обузу.

Он до последнего дня принимал народ, нас всех несколько раз ночью собирал, говорил, как нам дальше жить. Он скончался от отека легких в полном сознании. Он боялся лишь милиции, потому что знал, что он умрет от удушья, думал, что на него нападут и его лишат жизни. Перед смертью здесь оказался священник по имени Александр, он его причастил, батюшка попросил свой постригальный крест и зажженную свечу. Священник тут же стал читать после Благодарственных молитв Канон молебный при разлучении души от тела, и буквально на третьей песне батюшка сделал три глубоких вздоха - и успокоился. Ни одной судороги, ни клокотания в горле - только три вздоха. Это было 24 августа 1979 года, примерно в 16.30.
На отпевании в храме Николы в Кузнецах было полно народу, много было протоиереев, семинаристов.
Первое время он часто снился, оповестил, что у него мощи: «Не бойся туда идти, посмотри, как я усох». А сейчас часто бывает сильное благоухание на его могиле.
В Мордовии две женщины - его духовные чада - сподобились необыкновенной кончины. Они жили строго по указанному батюшкой, в церкви стояли - головы не поднимали, много слез проливали. Одна из них двух своих сыновей водила к батюшке. Один из ее сыновей, Игорь, очень полюбил батюшку, и когда приезжал к батюшке в Москву, всегда его уговаривал сфотографироваться для него на память. Вот откуда у нас так много снимков батюшки.
Над постелью старца у стены, противоположной окну, находится изображение Спасителя, которое называется «Искушение дьяволом». Когда батюшку привезли из больницы, он сказал: «Поставьте передо мною моего Судью, пусть Он на меня смотрит, какой я есть». Перед этим изображением Спасителя он скончался.

На следующий день мы с Марией поехали к батюшке на кладбище. Он похоронен на Николо-Архангельском кладбище, участок 33-А. Проезд от метро «Выхино» на автобусе 706 или от метро «Щелковская» - автобус 760. Был пасмурный будний день, небо все заволокло белой пеленой облаков. Кладбище было почти пустынным, и мы довольно долго шли по дороге вглубь его. Сосновый лес становился гуще и как-то веселее, словно оберегая под своими кронами и между корней нашедших здесь вечный покой. Очень скоро со стенда на дороге на нас глянули внимательные и живые батюшкины глаза. Фотографии иеросхимонаха Сампсона с выдержками из его высказываний указывали, что мы на правильном пути. Через какое-то время мы на повороте увидели еще один стенд, посвященный батюшке. Текст гласил: «Его расстреливали, сажали в тюрьмы и лагеря, пытали. Он был духовником советских академиков Павлова, Филатова, Карпинского. Судьба и подвиг графа Сиверса, ставшего старцем иеросхимонахом Сампсоном, уникальны». И цитата из писем батюшки: «Кто дорожит именем раб Божий, тот самый свободный человек в мире. В нем он нашел свободу от всех земных мелочей и земных уз, в которых бился человек так называемый «свободный». Тут же его молитва «Всемилостивая».

К могилке батюшки пролегла народная тропа. И вот мы у цели. Синяя часовенка с высоким крестом на луковке обтянута полиэтиленом - от снега. Тонкие рябины среди сосен тянут к часовне свои ветви, украшенные гроздьями красных ягод. В часовенку - очередь, внутри помещается не больше двух человек. Да и люди приезжают сюда издалека не на минуту. Вот и мы с Марией, дождавшись своей очереди, ставим свечки, кладем земные поклоны, целуем крест, пишем записки о упокоении - их прочитает священник на ближайшей панихиде, пишем записочки с просьбами к дорогому батюшке о себе и своих близких и кладем в специальные для этого ящички, освящаем на могилке конфеты. Молодая женщина Галина, которая сегодня дежурит в часовне, дает нам земельку с его могилы. Уходя, замечаю на стене часовенки записку: «16-го февраля - день тезоименитства в монашество иеромонаха Симеона в честь святого Симеона Богоприимца. Батюшка Сампсон приглашает всех на праздник к себе на могилку».
Я расспрашиваю Галину о ее послушании в часовне. Часовня построена три года назад. Их четверо - она, Анна, еще Галина и Евгения. Все где-то работают, кроме одной, поэтому дежурят по очереди, Рядом с батюшкой в часовне похоронен иерей Виктор Аданичкин, духовное чадо старца Сампсона (старец благословил его на священнический путь). Иерей Виктор умер раньше старца - в 1974 году, и батюшка завещал похоронить себя рядом с ним. Одна женщина рассказывала, что приехала на могилку к старцу и заплутала, полтора часа ходила, измученная взмолилась батюшке, и вдруг увидела два огонечка, один побольше, другой поменьше, пошла на них и пришла сюда. Она поняла сердцем, что большой огонечек - старец Сампсон, а поменьше - иерей Виктор. Люди идут сюда постоянно, едут из Санкт-Петербурга, Благовещенска, Волгограда, Нижнего Новгорода, с Кавказа, Ставрополья, Украины, летом приезжали из Чехословакии. К старцу притекают с различными скорбями, становятся на колени, припадают к могилке и высказывают все, что на сердце. Говорят, что если задать вопрос и тихонечко постоять на коленках у могилы, старец даст ответ. Люди уходят от его могилки с успокоенной душой. Приходят сюда с различными просьбами, а если просьба исполняется, идут к батюшке на могилку с благодарностью, пишут свидетельства исцелений, их очень много собрано. Например, не так давно приходила молодая женщина, акушер по специальности, у нее была опухоль молочной железы, к операции уже все было подготовлено. Она пришла на могилу старца примерно за две недели до операции, приходила неоднократно. Когда она пошла на операцию, оказалась, что опухоль исчезла и операция стала не нужна, это засвидетельствовано медицинскими документами. Сюда часто приходят одержимые, а крест на могилке старца - чудотворный, и злая сила, которая в человеке находится, его боится. Галина сама видела, как женщина верующая, певчая в храме, хочет приложиться к кресту и не может, стоит под наклоном в 60 градусов, какая-то сила не дает ей приложиться к кресту. И цветов на могилке боится нечистая сила. А был еще такой случай. Галина возвращалась вечером с могилки, идет впереди женщина одержимая, которая кричала на могилке. Перед самыми воротами она вдруг опять как закричит грубым мужским голосом: «А, Сампсон, ты нас провожаешь!» Галине открылось, что батюшка всех принимает и всех провожает до самого выхода. 10 июля - день рождения батюшки и одновременно день странноприимца Сампсона, имя которого он носит в схиме. 24-го августа - день упокоения батюшки. Народу здесь в эти летние дни - море, просто не передать словами, особенно на день памяти. С рассвета идут, дежурные уходили прошлым летом уже около 12-ти часов ночи, а люди еще оставались. Чтобы подойти к старцу, надо стоять несколько часов - такая была очередь. Панихиды служатся с раннего утра и до позднего вечера, священники приезжают из разных областей, из Троице-Сергиевой Лавры обязательно приезжают с певчими и служат панихиды, приезжают с Афона священники, очень почитают старца Сампсона на Афоне.
На снимке на стенде батюшка стоит рядом с цветущей яблоней, в руке держит кулич и крашеные яички, как бы провожая уходящих от него приведенными на стенде его словами: «Знайте, что большего счастья нет, чем быть Православным. Если бы я умер, а потом вновь ожил, и меня бы спросили, кем бы ты хотел быть, я бы опять ответил: непременно монахом, непременно русским Православным священником и непременно схимником. Высшего блага и высшей награды на земле от Бога человек не имеет».

г. Москва - г. Самара

На фото: Иеросхимонах Сампсон (Сиверс); Крест на могиле иеросхимонаха Сампсона, сколько он слышал слез и просьб.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ИЕРОСХИМОНАХА САМПСОНА (СИВЕРСА)

Старец удивительной судьбы, иеросхимонах Сампсон (Сиверс, 1898-1979) с юных лет чувствовал в себе неодолимую тягу к Богу и молитве. Девятнадцатилетний Эдуард Сиверс принял Таинство Крещения в 1917 г. Его родители были настроены против принятия сыном Православия. Отец происходил из датского рода, переселившегося в Прибалтику, он был советником и личным другом Государя Императора. Мать старца была англичанкой и жила в Лондоне. Узнав о гареме своего жениха, индийского принца, она порвала с ним и вынуждена была бежать в Россию, так как разгневанный индус послал за ней наемного убийцу. В столице России она повстречала своего будущего мужа Эспера Сиверса, и 27 июня 1898 г., в день преп. Сампсона Странноприимца, у них родился сын Эдуард.

Первый религиозный опыт будущий старец получил от матери-англичанки и от деда, известного иконописца, чьи работы можно увидеть в храмах Санкт-Петербурга. С одной из написанных им икон, «Благовещение Пресвятой Богородицы», о. Сампсон не расставался в течение всей своей жизни.

С детства Эдуард Сиверс посещал храмы различных конфессий, читал духовную литературу на английском, немецком, французском, русском языках. Ничто ему так не понравилось, как православная Божественная Литургия. Еще до принятия Таинства Миропомазания он погружал свой ум в богослужение и молитву; одной из первых он выучил молитву «Иже на всякое время и на всякий час» и в упоении повторял ее по 100, 200 раз. Не имея представления о монашестве, юноша Эдуард в одиночестве постигал премудрость Божию, и еще до Миропомазания утвердился в вере в то, что Православная Церковь – единственное благодатное сообщество, сохранившееся от катакомб, от святых Апостолов, от Господа Иисуса Христа.

После совершения над ним Миропомазания и причащения Святых Христовых Та йн сердце новокрещеного Сергия (имя, данное Эдуарду во святом крещении) переполнила Божественная благодать, его охватило ни с чем не сравнимое чувство ликования. Но очень близок был 1917 год; и начался великий подвиг исповедничества будущего старца длиною в целую долгую жизнь, исполненный подвигов стояния в вере и свидетельства о Христе.

Однажды Сергий, тогда студент военной медицинской академии, повстречал в Петрограде, около церкви свв. прав. Симеона и Анны, монахов Савво-Крыпецкого монастыря и стал послушником этой древней обители. Но монастырские будни быстро закончились, их сменили месяцы страданий в перипетиях гражданской войны, долгое лечение в госпитале, а с 1921 г. батюшка подвизается в Александро-Невской Лавре.

Неоднократно отец Симеон сподоблялся присутствия при чудесных явлениях милости Божией. Так, например, на праздник Архистратига Михаила в его келии «горела» Феодоровская икона: из черной и закопченной она вдруг обновилась и стала совершенно чистой и сияющей. В другой день во время Божественной Литургии владыка Стефан после прочтения молитвы перед причащением «Верую, Господи, и исповедую…» узрел в чаше человеческие Плоть и Кровь. Епископ Стефан и сослужащие ему священники в ужасе возвратились в алтарь и долго молились, пока Тело и Кровь Христовы снова не приняли вид хлеба и вина. Одним из сослужащих тогда владыке Стефану и был иеромонах Симеон (Сиверс). Иеромонах Сампсон свидетельствовал о своей жизни того периода: «…я понял, какой я счастливый человек! Потому что я монах, я знаю Иисусову молитву, знаю «Достойно есть, яко воистину…», знаю мою любимую «Всемилостивую», которой меня научил сам преподобный Серафим Саровский (во сне, за два часа до моего ареста). Это случилось в 1929 году. Помню: вижу во сне преподобного Серафима, он входит ко мне в балахончике, нагибается надо мной (а я сижу или лежу – не помню) и читает мне медленно, внимательно эту «Всемилостивую», и я ощущаю на лбу его слезы. Тут я вскочил и тут же записал эту молитву. А через два часа я был арестован. Это был, кажется, мой четвертый арест. И эта «Всемилостивая» - она меня сопровождала и оберегала восемнадцать лет советского лагеря и всего прочего. Это была ненасытная пища для меня. А когда я стал опять литургисать священником, уже на свободе, я ощутил ее особенно сильно на Литургии и на всенощных». На Соловках отец Симеон несколько раз чудом избежал смерти, но каждый раз Господь и Матерь Божия оберегали его. Однажды уголовники проиграли батюшку в карты, пришлось спасаться от холода молитвой. В другой раз, в наказание за богослужения в лесу, его подвесили на крюк за ребро. Третья казнь устроена была исповеднику в леднике морга, но батюшка снова выжил. Самой же изощренной казнью было оставление на съедение крысам. О. Симеона раздели донага, чтобы он побыстрее замерз (это было своеобразным проявлением милосердия), посадили в клетку и прикрутили к стенкам прутьями. Всю ночь батюшка читал Всемилостивую и слышал, как рядом кричат от боли люди, которых заживо съедают голодные крысы. Наутро клетку подняли, ожидая увидеть голый скелет, но о. Симеон был невредим, только пятки немного погрызены.

После Соловков многие годы отец Симеон проходил настоящие мытарства в советских тюрьмах и ссылках. 1945 год, год Великой Победы, застал батюшку в тюрьме на Дальнем Востоке. Опасаясь оккупации японцев, тюремное начальство собиралось расстрелять заключенных, но ночью иеромонаху Симеону явилась Сама Пречистая Богородица, утешившая его и показавшая ему в видении его самого в образе глубокого старца. Рядом с собой тогда о. Симеон увидел множество народа – своих будущих многочисленных духовных чад. После Победы вышел правительственный указ об амнистии церковнослужителям. Но и здесь враг рода человеческого не оставил батюшку искушениями: начальник тюрьмы отказался выпускать нужного ему узника, которому уже выдал документы об освобождении, и о. Симеону пришлось совершить побег – через Дальний Восток, Сибирь, Среднюю Азию… Начался новый этап жизни о Симеона и новые мытарства, болезни, подвиги. Он служит на приходах в Ставрополье, Борисоглебске, Мордовии, в Полтавском женском монастыре. У о. Симеона открываются духовные дарования – дар духовного рассуждения и прозорливости; верующие прихожане только и говорят, что о батюшке и его проповедях! Поразительное дело: сельская молодежь, вместо клуба и кино, гурьбой валит в храм на богослужения! И раздраженные власти переводят его с прихода на приход, с епархии на епархию…

Из Полтавы батюшке приходится переехать в Астрахань, потом в Волгоград. На его проповеди в храмах Волгограда стекаются толпы народа, но архиерей (из бывших обновленцев) запрещает его в служении на пятнадцать лет и при помощи Совета по делам религий «заточает» в Псково-Печерский монастырь. Батюшке запрещено теперь не только служение в алтаре, но даже и клиросное пение. На некоторое время его уделом становится яблоневый сад, в котором он нес послушание сторожа. Там он целиком предается молитве – Иисусовой и Всемилостивой. Но враг рода человеческого и здесь не оставляет в покое: на него снова клевещут, приводят на суд старцев. Пораженный смиренным обликом о. Симеона, один из старцев, о. Никита, не удержался и воскликнул: «Се агнец Божий!» Вскоре Святейший Патриарх Алексий (Симанский) возвратил батюшке священный сан и право на служение. Без постоянного богослужения о. Симеону было очень трудно. Нередко он ездил в Киев, к митрополиту Иоанну (Соколову). Митрополит Киевский Иоанн благословил старца иметь домашнюю церковь. Так в Москве появился новый приход, и даже «Покрово-Феофановский монастырь» (батюшка особенно чтил свт. Феофана Затворника, с детства изучал его труды). 16 сентября 1966 г. в Киеве по ходатайству духовных чад и схимников батюшка принял последний постриг, в великий ангельский образ. Отныне его имя – иеросхимонах Сампсон.

Очень почитал о. Сампсон духовную дисциплину. Крестное знамение, благословение он всегда совершал со тщанием: правильно, четко, благоговейно. Даже по внешности он был исключительно аккуратен, собран. Духовные чада старца отмечали: «После Литургии батюшка сиял, просто сиял. Долго не разговаривал. Только самое основное и срочное говорил. Батюшка очень уставал, он переживал Литургию по-особому, молитвенно. Предстояние Богу было огненное. Слезы его просто душили, и в некоторые моменты Литургии он приостанавливался (так как буквально захлебывался слезами)».

Почил старец иеросхимонах Сампсон 24 августа (в этот день отмечается память прп. Сампсона Странноприимца) 1979 г., в пятницу, отпевали его в храме свт. Николая в Кузнецах духовные чада-священники. Похоронен о. Сампсон на подмосковном Николо-Архангельском кладбище, куда можно проехать со станции метро «Выхино» автобусом 706 до остановки «2-й Московский крематорий». Участок 33-А. На протяжении тридцати лет, которые прошли со дня кончины о. Сампсона число его почитателей увеличилось тысячекратно. Вечная и блаженная память иеросхимонаху Сампсону (Сиверсу)!

Молитва «Всемилостивая»

Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дево, Богородице Марие, Мати Божия, Несумненная и Единственная моя Надежда! Не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене, не отступи от мене; заступись, попроси, услыши; виждь, Госпоже, помози, прости, прости, Пречистая!»

По книге «Алфавит духовный», Москва, 2009 г.