Северо-восточная, или Владимиро-Суздальская Русь В XII в. в результате княжеских междоусобиц и половецких опустошений начинается упадок Киевской Руси. Неурядицы киевской жизни вызвали передвижение населения от центра тогдашней Руси, Киева, к ее окраинам, т. е. на

РУСЬ В ПЕРИОД ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ

Причины перехода к феодальной раздробленности

Феодальная раздробленность на Руси явилась закономерным итогом экономического и политического развития раннефеодального общества.

Раннефеодальному обществу времен Киевской Руси были присущи неизбежные социальные противоречия между верхами и низами. Формирующийся класс феодальных землевладельцев стремился к установлению различных форм экономической и юридической зависимости земледельческого населения. Но в XI-XIII вв. имевшиеся классовые антагонизмы носили в основном локальный характер, для разрешения вполне хватало сил местных властей, и они не требовали общегосударственного вмешательства. Данные условия делали крупных землевладельцев - бояр-вотчинников почти полностью экономически и социально независимыми от центральной власти. Местное боярство не видело необходимости делиться своими доходами с великим киевским князем и активно поддерживало в борьбе за экономическую и политическую самостоятельность властителей отдельных княжеств.

Внешне распад Киевской Руси выглядел как раздел территории Киевской Руси между различными членами разросшейся княжеской семьи. По сложившейся традиции местные престолы занимали, как правило, только потомки дома Рюрика.

Процесс наступления феодальной раздробленности был объективно неизбежен. Он дал возможность более прочному утверждению на Руси развивающейся системы феодальных отношений. С этой точки зрения можно говорить об исторической прогрессивности этого этапа русской истории, в рамках которого шло дальнейшее развитие экономики и культуры. Распад былой единой державы имел и ряд отрицательных последствий, главным из которых было усиление уязвимости русских земель от внешней опасности, особенно, в условиях возможного появления сильного противника.

Признаки политического раздробления Киевской Руси появились вскоре после смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. Борьба между потомками Ярослава привела к возникновению системы обособившихся княжеских владений.

На некоторое время при князьях Владимире Мономахе и его сыне Мстиславе Великом снова возвысился Киев как общерусский центр. Эти князья сумели дать отпор усилившейся опасности нашествия кочевников-половцев. После смерти Мстислава вместо единой державы возникло около полутора десятков самостоятельных земель: Галицкая, Полоцкая, Черниговская, Ростово-Суздальская, Новгородская, Смоленская и др. Процесс экономического обособления и политического дробления повторялся и внутри этих земель, почти каждая из них в свою очередь превращалась в систему мелких и полунезависимых феодальных княжеств. Феодальная раздробленность Руси существовала до конца XV в., когда большая часть территории былой Киевской державы вошла в состав Московского государства.

Крупнейшие земли Руси в эпоху феодальной раздробленности

Крупнейшими землями эпохи феодальной раздробленности, игравшими ведущую роль в судьбах Руси, являлись Владимиро-Суздальское (Ростово-Суздальское) и Галицко-Волынское княжества Новгородская феодальная республика.

Владимиро-Суздальская земля

Владимиро-Суздальская земля занимала междуречье Оки и Волги. Древнейшими жителями этого лесистого края были славяне и финно-угорские племена. Благоприятное воздействие на экономический рост этой Залесской земли оказывал усилившийся с XI в. колонизационный приток славянского населения, особенно. Важнейшим занятием населения этой части Руси было земледелие. Древнейшими городами княжества были Ростов, Суздаль и Муром, с середины XII в. столицей княжества стал Владимир-на-Клязьме.

Начало установления самостоятельности Ростово-Суздальской земли произошло в правление Юрия Владимировича Долгорукого, сделавшего своей столицей Суздаль. Проводя активную политику в интересах своего княжества, князь стремился опираться на местное боярство, городские и церковные круги. При Юрии Долгоруком был основан ряд новых городов, в том числе впервые под 1147 г. в летописи упоминается Москва.

Владея Ростово-Суздальской землей, Юрий Долгорукий постоянно пытался захватить в свои руки киевский престол. В конце жизни ему удалось овладеть Киевом, но поддержкой местного населения он не пользовался.

Старший сын Юрия Долгорукого Андрей Юрьевич Боголюбский (1157-1174) родился и вырос на севере и главной своей опорой считал свои родные земли. Получив от Юрия Долгорукого управление в г. Вышгороде (близ Киева), еще при жизни отца Андрей Боголюбский покинул его и со своим окружением ушел в Ростов.

Утвердившись после смерти отца на престоле, Андрей Боголюбский перенес свою столицу из Ростова во Владимир-на-Клязьме. Стремясь держать под своим контролем Киев, Андрей Боголюбский предпочитал находиться во Владимире, откуда проводил энергичную политику по укреплению сильной княжеской власти. Жестокий и властолюбивый политик, Андрей Боголюбский опирался на "младшую дружину"

(служилых людей), городское население, особенно, новой столицы Владимира, и отчасти на церковные круги. Крутые и часто самовластные действия князя вызывали недовольство в кругу крупных землевладельцев-бояр. В результате сговора знати и представителей ближайшего окружения князя возник заговор, и в 1174 г. Андрей Юрьевич был убит в своей резиденции Боголюбове (близ Владимира).

После смерти Андрея Боголюбского в результате междоусобицы на престоле оказался его младший брат - Всеволод Юрьевич, окончательно закрепивший за Владимиром-на-Клязьме статус главной княжеской столицы. Правление Всеволода Большое Гнездо (1176-1212) было периодом наивысшего политического могущества Владимиро-Суздальского княжества. Под контролем Всеволода Юрьевича находился Новгород Великий, в постоянной зависимости от владимирского князя оказалась Муромо-Рязанская земля. Всеволод Большое Гнездо заметно влиял на положение дел в южных русских землях и в конце XII - начале XIII вв. был самым сильным русским князем. Однако после смерти Всеволода Большое Гнездо между его многочисленными сыновьями вспыхнула борьба за власть, бывшая выражением развития процесса феодальной раздробленности уже внутри самого Владимиро-Суздальского княжества.

Северо-Восточная Русь была окраиной Киевского государства, далеким Залесским краем. Славяне появились здесь относительно поздно, столкнувшись с финно-угорским населением. С северо-запада в волжско-окское междуречье в IX - X вв. пришли ильменские словене, с запада - кривичи, с юго-запада - вятичи. Отдаленность и изолированность предопределили более медленные темпы развития и христианизации здешних районов. Автор "Повести временных лет" писал о "звериных обычаях" вятичей. Киевским князьям приходилось долго "примучивать" племена к державе Рюриковичей, и даже Владимир Мономах счел нужным среди своих ратных подвигов упомянуть поход "сквозе вятичи".

На северо-востоке было мало городов. Первоначально столицей земли стат Ростов - племенной центр вятичей. По-видимому, родоплеменными традициями можно объяснить устойчивую оппозиционность ростовского боярства пришлым князьям.

Северо-восточные земли уступали по плодородию черноземам юга. Но славяне нашли здесь и свои преимущества: богатые заливные луга, широкое ополье - подзолистые поля близ лесов, сами леса, озера и реки. Несмотря на более суровый климат, в Залесском крае удавалось получать урожаи зерновых, которые вместе с рыболовством, скотоводством, лесными промыслами обеспечивали существование.

Протянувшиеся через северо-восток торговые пути способствовав росту городов. В XI в. рядом с Ростовом появляются Суздаль, Ярославль, Муром, Рязань. Колонизационные потоки окрепли по мере того, как возросла угроза на юге со стороны кочевников. Прежние "недостатки" края - его отдаленность и дикость - обратились в неоспоримые преимущества. Расстояния и густые леса стали непреодолимой преградой для половцев. Северо-Восточная Русь заселялась выходцами с юга, о чем напоминали названия оставленных мест: Переяславль-Залесский - Переславль-Русский, Владимир-Залесский (Владимир-на-Клязьме) - Владимир-Волынский и т. п.

Сами князья довольно поздно обратили внимание на Залесский край - престолы в здешних городах были малопрестижные, предназначенные для младших в роду. Лишь при Владимире Мономахе, на излете единства Киевской Руси, началось постепенное возвышение Северо-Восточной Руси.

Исторически сложилось так, что Владимиро-Суздальская Русь стала наследственной "отчиной" Мономаховичей. Здесь раньше, чем в других землях, привыкли воспринимать внуков и правнуков Мономаха как своих князей.

Более позднее освоение края имело свои последствия. Многие города своим возникновением были обязаны деятельности князя. В них еще не успели сложиться крепкие вечевые порядки и традиции. Окняжение земли опережало миграционные потоки и ставило переселенцев в большую зависимость от князя. Местное боярство, выросшее из племенной знати, не отличалось силой. Дружинники же, появлявшиеся вместе с Мономаховичами, получали землю из их рук. Эти обстоятельства в совокупности способствовали возникновению сильной княжеской власти, которая станет характерной для этой части Древней Руси. Но и сами владимиро-суздальские князья, оказавшиеся как на подбор людьми честолюбивыми, жестокими и властными, приложили для этого немало сил.

Первым самостоятельным ростово-суздальским князем считается Юрий Владимирович (1 125-1 157). Сын Владимира Мономаха, он долгие годы стремился к вокняжению в стольном Киеве и в этом смысле был типичным князем эпохи Киевской Руси. Но он не только мечтал - он много для этого делал, протягивая свои длинные руки к чужим землям.

При Юрии Долгоруком Ростово-Суздальское княжество превратилось в обширное и независимое княжество. Князь уже не отправляет свои дружины на юг бороться с половцами, для него куда важнее была борьба с Волжской Булгарией, которая пыталась контролировать торговлю на Волге. Юрий Владимирович ходил походами на булгар, воевал с Новгородом за важные в стратегическом и торговом отношении пограничные земли. Это и была независимая, без оглядки на дряхлеющий Киев, политика, которая превращала Долгорукого в глазах жителей Ростова, Суздаля и Владимира в своего князя.

С именем князя связано и основание в крае новых городов - Дмитрова, Звенигорода, Юрьева-Польского, и первое летописное упоминание о Москве под 1147 г. (тогда Юрий Владимирович пироват со своим союзником, черниговским князем Святославом Ольговичем). Юрию Долгорукому удавалось дважды занимать киевский престол. Первый раз он не удержатся и был изгнан. Наконец, незадолго до смерти, в 1155 г., он исполнил заветную мечту и стал киевским князем.

Расцвет Северо-Восточной Руси пришелся на время правления сыновей Юрия Долгорукого - Андрея и Всеволода Юрьевичей. Разница в возрасте между сводными братьями составляла более сорока лет, и когда имя Андрея гремело по Руси, Всеволод делал на княжеском поприще лишь первые шаги.

Андрей Боголюбский был уже князем эпохи феодальной раздробленности. Всеми помыслами он был с Северо-Восточной землей, где вырос и которую почитал за свою родину. Дряхлеющий Юрий Долгорукий, нуждавшийся в поддержке старшего сына, держат его рядом с собой, в Вышгороде близ Киева. Однако Андрей попытался самовольно вернуться на Север.

Став после смерти отца в 1157 г. киевским князем, Андрей Боголюбский недолго оставался в городе. В том же году жители Ростова, Суздатя и Владимира-на-Клязьме избрали его своим князем, и внук Мономаха, не мешкая, отправился в наследственную "отчину". В 1162 г. Андрей Боголюбский прогнал из Ростово-Суздальской земли своих братьев, племянников с мачехой и отцовскую дружину. Столица была перенесена в бывший пригород Суздаля Владимир. Таким образом, Андрей Боголюбский предпочел не Суздаль и Ростов, где были сильны местные боярские кланы, а Владимир, население которого, соперничавшее со старыми городами, охотнее поддерживаю его. Перенесение акцентов в политической жизни отражено историками в названии: Ростово-Суздальская Русь уступает место Владимиро-Суздальской Руси.

Еще одна опора князя - "милостники" (люди, зависевшие от милости князя), дворовые холопы князя. Права, прежде принадлежавшие только княжеским дружинникам, начали распространяться и на них. Однако, в отличие от дружинников, дворня, или дворяне, не могли считаться "ровней" князю. Он был для них господином, а не товарищем. Именно княжеские слуги станут опорой деспотической монархии. Так во второй половине XII в. в Северо-Восточной Руси начинают складываться отношения прямого подчинения подданных-холопов своему господину-князю. Эти новые общественные отношения подданства будут коренным образом отличаться от западноевропейских вассально-сюзеренных. Впоследствии они создадут основу деспотической системы правления во всех русских землях.

Согласно легенде, покидая киевскую землю, Андрей увез с собой икону Богородицы. Недалеко от Владимира лошади неожиданно встали. "Богородица", которую следовало везти в стольный град княжества, избрала местом своего пребывания Владимир, о чем Андрею ночью было видение. Икона "освятила" город (отсюда ее ныне всем известное название икона Владимирской Богоматери), предсказала его возвышение; на месте же, где она явила свою волю, была основана княжеская резиденция Боголюбово.

С легендой связаны и изменения в духовной жизни общества XII в. Утверждая свою самостоятельность, Андрей Боголюбский пытался добиться духовной "независимости". На северо-востоке приобретает особую силу богородичный культ - Богородица расстилает свой Покров над Северо-Восточной Русью, становится ее заступницей и защитницей. Конечно, Богородицу и до этого высоко почитали во всех уголках православной Руси. И все же культ Богородицы отражал известную противоположность Владимирской земли старым центрам.

Желая добиться церковной самостоятельности, Андрей Боголюбский обратился в Константинополь с просьбой возвести ростовского митрополита Федора в сан владимирского митрополита. Но разделение Киевской митрополии не отвечало интересам византийской церкви. Последовало запрещение. Единственное, чего добился князь Андрей, - переноса епископской епархии из Ростова во Владимир.

В своих многочисленных войнах Андрей Боголюбский знал и победы, и неудачи. Он подчинил своей ыасти Киев и Новгород, куда посадил своих "подручников", зависимых князей. В 1164 г. он разгромил Волжскую Булгарию. Пять лет спустя войска князя взяли Киев. Андрей даже не высказал желания утвердиться на престоле. Зато город был до основания разрушен, жители перебиты: победители действовали в полном соответствии с логикой удельных войн - победив, всеми способами ослабляли своего соперника.

Летопись называла Андрея Боголюбского за его стремление править единовластно "самовластцем". Тяжелую длань властолюбивого князя испытывали на себе родственники, бояре, жители Владимира, даже возвышенные им "милостники". Против князя был составлен заговор. В ночь с 29 на 30 июня 1174 г. он был убит.

В борьбе за власть даже близкие родственные связи не имели значения. Андрей Боголюбский смотрел на своих сводных братьев как на нежелательных соперников, и тем пришлось немало претерпеть от него. Со смертью владимирского князя ситуация изменилась. Всеволод Юрьевич получил возможность бороться за владимирский престол.

Ему не сразу удалось утвердиться на нем. Из-за опасения мести заговорщики предпочли увидеть во Владимире князя Ярополка Ростиславича. Но последний очень скоро дал почувствовать местным жителям отличие от прежних князей. На новое княжение он смотрел как на временное пристанище. Это привело к конфликту с владимирцами. Последние обратились за помощью к братьям Андрея, Михаилу и Всеволоду: "Мы приняли князей на всей нашей воле, они крест целовали, что не сделают ала нашему городу, а теперь они точно не в своей волости княжат, точно не хотят долго сидеть у нас, грабят не только всю волость, но и церкви". Послание заканчивалось недвусмысленным призывом: "Так промышляйте, братья!"

В этом эпизоде отчетливо видны перемены в сознании. Владимирцы готовы поддержать не просто князя, а князя, который бы смотрел на владимиро-суздальские земли как на наследственные. В их глазах такими князьями были дети Юрия Долгорукого - не случайно они тотчас откликнулись на призыв.

Ростиславич был изгнан. Михаил как старший сел во Владимире, но правил недолго - в 1176 г. он скончался и престол занял князь Всеволод Юрьевич по прозвищу Большое Гнездо.

Новый владимирский князь сильно отличался от Андрея Юрьевича. Возможно, горячая степная кровь, унаследованная Андреем Боголюбским от матери-половчанки, побуждала его к поступкам решительным, дерзким. Это был князь гордый и нетерпеливый. Всеволод не менее своего брата жаждал власти, но был осторожен и осмотрителен, предпочитая иногда добиваться своего не силой, а уговорами и угрозами. Это ему удавалось - противник пасовал перед многочисленной дружиной владимирского князя. Андрей и Всеволод Юрьевичи дополнили друг друга: один заложил, другой продолжил и упрочил традиции княжеского самовластия на северо-востоке Руси.

Всеволод, как некогда Андрей Боголюбский, укрепил свою власть изгнанием родственников. В зависимость были поставлены киевские и рязанские земли. Новгород, предпочитавший поддерживать дружеские отношения с самыми могущественными князьями, стал приглашать владимирского князя на княжение.

Всеволод заботился о процветании своей столицы и княжества. При нем шло активное строительство, жители Владимиро-Суздальского княжества стали отвыкать от межкняжеских распрей. Боярство, поднявшее было голову после смерти Андрея Боголюбского, вновь было приведено к покорности. Всеволод продолжал приближать к себе младшую дружину, опираться на "милостииков". Всецело зависевшие от княжеской милости, они были рьяными и покорными исполнителями его воли.

Во время долгого княжения Всеволода маю кто осмеливался бросать ему вызов. Автор "Слова о полку Игореве...", желая подчеркнуть силу Всеволода, писал, что воины его могут шлемами вычерпать Дон, а Волгу раскропить веслами. Именно при Всеволоде Юрьевиче появился титул великого князя Владимирского.

В начале XIII в. оспорить права Всеволода в Новгороде попытался князь Мстислав Удалой, выходец из Смоленского княжеского дома. На Руси Мстислав рано приобрел репутацию искусного воителя, удалого воина. Имея поддержку среди части новгородского боярства, он стал претендовать на новгородское княжение. Всеволод тотчас ответил мерами решительными и действенными: он призван новгородцев "любить только тех, кто им добр" и казнить "кто зол". Новгородцы разбирались в княжеских интонациях - сторонники Мстислава Удалого вынуждены были на время отказаться от своих замыслов. Тогда же Всеволод постарался упрочить мысль, что обладание Новгородом означает "старейшинство иметь княженью во всей Русской земли".

Смерь Всеволода Юрьевича в 1212 г. показала, сколь непрочны были государственные образования удельного периода. Своим единством Владимиро-Суздальское княжество во многом было обязано незаурядности князя. Но Всеволод умер, и началась борьба за первенство между его шестью сыновьями.

Владимир должен был перейти старшему Всеволодовичу, князю Константину. Последний попытался сохранить за собой также Ростовское княжество, в котором он сидел в последние годы жизни отца. Объединение Владимира и Ростова давало заметное преимущество над остальными братьями и возможность предотвратить деление обширного отцовского наследия. Константин не случайно получил прозвище Мудрого. Он понимал, что подлинное старейшинство при существующем наследственном праве невозможно - оно должно быть подкреплено мощными материальными ресурсами. Но даже Всеволод Юрьевич, успевший познакомиться с планами старшего сына, не решился нарушить обычай. Напротив, за ослушание он решил посадить во Владимире своего второго сына Юрия. С этим уже трудно было согласиться Константину. Владимиро-Суздальская земля оказалась обреченной на дальнейшее дробление и междоусобную борьбу, причем в условиях примерного равенства сил последняя грозила затянуться надолго.

Соперничество Константина и Юрия складывалось для первого неудачно. Но в борьбу Всеволодовичей вмешался Мстислав Удалой. Он поддержал Константина. Юрий, обосновавшийся во Владимире, взял в союзники брата Ярослава. Обе стороны строили обширные планы передела древнерусского наследия. Юрий Всеволодович собирался сохранить за собой Владимир и Ростов, Ярославу отдать Новгород, брату Святославу - Смоленск, Киев передать союзным черниговским князьям.

Мстислав перекраивал карту на иной лад. Новгород, Смоленск и Галич он и без того держат в своих руках; на Киевщине и Черниговщине собирался посадить своих союзников, а Суздальскую землю передать старшему Всеволодовичу. Нетрудно заметить, что с распадом тех или иных образований каждый раз начинался новый тур борьбы: вновь появлялся князь, претендующий на первенство, а в перспективе, когда сформируются объективные условия для преодоления феодальной раздробленности, - и на роль создателя единого государства. Такой сценарий характерен для большинства европейских стран. Первые страницы его перелистали и русские князья, но "дочитать" не успели - вмешалась сторонняя сила, нашествие Батыя.

Весной 1216 г. князья сошлись на р. Липице. Несмотря на численное превосходство полков Юрия и Ярослава, они не устояли перед воинским мастерством и отвагой Мстислава Удалого и его ратников. Как повествует летопись, Мстислав вламывался в ряды противников, повергая их в ужас сокрушительными ударами топора. Победа новгородских, смоленских и союзных с ними дружин была полной. Их противники бежали, бросая оружие и доспехи. Потомкам на память о Липицкой битве достался княжеский шлем, найденный в XIX в. на месте сражения.

Однако надежды Мстислава Удалого стать общерусским лидером также потерпели крах. Утвердившийся во Владимире и Ростове Константин не собирался уступать первенство Мстиславу. Союз распался. Сам Мстислав Удалой вскоре оставил Новгород и перебрался в Галич, чтобы помочь своему зятю Даниилу в его борьбе с боярством и враждебными соседями - Венгрией и Польшей. В 1219 г. он станет галицким князем, а четыре года спустя вместе с другими южнорусскими князьями первый столкнется с отрядами Чингисхана.

Константин Всеволодович, утвердившись во Владимире, должен был примириться с уделами братьев. Центробежные силы брали верх, дробя некогда единое княжество Северо-Восточной Руси. Процесс продолжился после смерти Константина в 1219 г., когда владимирский престол по праву старшинства перешел к Юрию. Этому последнему суверенному великому князю Владимирскому была уготована печальная участь - пасть под ударами татарских сабель, защищая родную землю.

Ростово-Суздальслая земля, расположенная на северо-востоке от киевского центра, в междуречье Оки и Волги, долгое время была далекой окраиной Руси. Первоначально здесь жили финно-угорские (мордва, весь, мурома, меря), а в западной части также и балтские племена. Лишь на рубеже IX-X вв. с северо-запада сюда начинают проникать ильменские словене, а с запада - кривичи, на рубеже X-XI вв. - вятичи. В XI-ХII вв. славянская колонизация усилилась. Поначалу основной поток переселенцев шел из Новгородской земли, а позднее - из Южной Руси. Как считают археологи, славянизация местных племен кое-где затянулась до XIV в.

От остальных русских земель Северо-Восточную Русь отделяли густые и труднопроходимые леса. Природно-климатические условия для ведения хозяйственной деятельности тут были более благоприятные, чем в Новгороде, но значительно хуже, чем в Южной Руси. Преобладали подзолистые почвы, хотя среди лесов располагались и массивы плодородных земель - суздальские ополья. Основным занятием населения было земледелие. Широкое распространение получили также разнообразные промыслы. Здесь располагались богатые рыбные ловли, соляные источники и бортные угодья. В целом же окраинная Ростово-Суздальская земля считалась захолустным уделом и традиционно передавалась киевским князем младшему сыну.

Первоначальной столицей Северо-Восточной Руси был Ростов. Суздаль, второй после Ростова по величине город, впервые упоминается в летописях под 1024 г. В 1108 г. Владимир Мономах основал на реке Клязьме город Владимир. Усиление колонизационного процесса привело не только к увеличению населения, но и к возникновению новых городов. Однако по сравнению с Южной Русью городов здесь было мало, господствующим типом селений были деревни. Тем не менее, вечевые традиции «старших» городов Ростова и Суздаля («младшие» города веча не имели) играли важную роль в политической жизни края.

Переселенцы с юга давали новым для них местам привычные южнорусские названия. Зачастую в географических названиях отражались и династические притязания князей. Так, Юрий Долгорукий заложил город, названный в честь родовой «отчины» отца Переяславлем. Как и южный Переяславль он стоял на реке Трубеж.

Особую роль в освоении Северо-Востока играла княжеская власть, которая здесь изначально была сильней, чем в Приднепровье. Суздальским князьям удалось создать крупный домен. Свои огромные земельные владения они раздавали дружинникам и слугам, которые в целом были враждебно настроены к боярской знати старших городов и все надежды возлагали на князя. Но в отношениях князя с его дружиной уже не было патриархального равенства, а нередко проглядывало подданство.

Появление боярских вотчин в Северо-Восточной Руси относится ко второй половине XII в. Часть земли князья раздавали церкви. Параллельно с появлением феодального держания и вотчинного хозяйства шла и монастырская колонизация. Освоение пустынных малолюдных районов часто начиналось с основания монастыря, становившегося местным центром, где окрестные крестьяне искали защиты и помощи.

Долгое время Северо-Восточная Русь находилась в даннической зависимости от Киева. Когда Владимир Мономах посадил в Ростове своего сына Юрия, он хотел, видимо, сохранить такое положение. Но со смертью Мономаха зависимость Ростово-Суздальской земли от Киева прекратилась.

Князь Юрий Владимирович получил характерное прозвище Долгорукого, вероятно, потому, что стремился далеко распространить свое влияние. Полем его деятельности была вся Русь. Он оказывал дипломатический и военный нажим на Новгород, вмешивался в княжеские междоусобицы даже в далекой Галичине. Под его влияние попали Рязань и Муром. Но главной целью его устремлений был киевский стол.

Начиная с Юрия Долгорукого, князья Северо-Восточной Руси совершали походы против волжских булгар. Булгарское царство, вступившее после падения Хазарии в полосу расцвета, контролировало волжскую торговлю. Северная же Русь придавала волжскому торговому пути такое же значение, какое Киевская Русь придавала днепровскому.

С именем Юрия Долгорукого связано первое летописное упоминание о Москве. По преданию, Москва первоначально принадлежала боярину Кучке, по имени которого поселение называли также Кучкино. В 1147 г. Юрий пригласил сюда своего союзника в борьбе с киевскими и смоленскими князьями черниговского князя Святослава Ольговича.

В ходе упорной борьбы с племянниками Юрий в 1155 г. окончательно захватил Киев. После этого он уже не возвращалсявРостово- Суздальскуюземлю, кудаотправил младших сыновей.Старшегосына Андрея ЮрийпосадилвВышгородепод Киевом. Но наследник Долгорукого предпочел Киеву далекий залесский край. Не считаясь с волей отца, князь Андрей в 1155 г. уехал в Суздальскую землю, прихватив из женского монастыря икону Богородицы, привезенную из Константинополя и написанную, по преданию, евангелистом Лукой. Эта икона будто бы подсказала Андрею место ее дальнейшего пребывания: кони, везшие будущую святыню Северо-Восточной Руси, остановились как вкопанные в 11 верстах от Владимира, на месте будущей загородной резиденции князя - Боголюбова. С тех пор эта икона именуется Владимирской Божьей матерью.

После смерти в 1157 г. Юрия Долгорукого ростовчане и суздальцы избрали Андрея на княжение. Но Андрей, получив власть из рук боярства и веча старших городов, вскоре перенес свою столицу во Владимир, а большую часть времени стал проводить под защитой стен мощного каменного замка в Боголюбове. Жестокий и властолюбивый политик, он опирался на младшую дружину (служилых людей) и население новых городов, в первую очередь Владимира, который в отличие от Ростова и Суздаля не имел ни веча, ни многочисленного и влиятельного боярства. Названный летописью «самовластцем», князь изгонял из Владимирской земли своих близких родственников, подвергал опале бояр и отдельных церковных иерархов.

Установление Андреем культа Богоматери как основного во Владимиро-Суздальской земле как бы противопоставляло ее Киевской и Новгородской землям, где основным был культ св. Софии. Выстроив храм Успения Богородицы, князь пожаловал ему десятую часть в торговых доходах. Попытка Андрея учредить особую владимирскую митрополию вызвала противодействие Киева и Константинополя. Зато константинопольский патриарх позволил ему перенести епископский престол из Ростова во Владимир.

В борьбе за политическую гегемонию на Руси Андрей в первую очередь стремился подчинить своей власти Киев и Новгород. Но его политика в отношении захваченного в 1169 г. Киева была совершенно новой в истории Руси. «Андрей,- отмечал В.О.Ключевский,- впервые отделил старшинство от места; заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. …Таким образом, княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение».

Разгромив Мстислава Изяславича, Андрей решил изгнать из Новгорода его сына. Но поход его войска на Новгород в 1170 г. закончился неудачей. Только прекратив подвоз хлеба из волжских городов в Новгород, Боголюбский добился назначения новгородским князем своего ставленника.

Деспотизм и властолюбие Андрея восстановили против него даже его ближайшее окружение. В Боголюбове, где князь, казалось, чувствовал себя в полной безопасности, в 1174 г. возник заговор. Заговорщики пробрались в княжескую спальню и убили Андрея.

После смерти Боголюбского ростовские и суздальские бояре пригласили на княжение его племянников Ростиславичей, а жители Владимира обратились с аналогичным призывом к его братьям Михаилу и Всеволоду. Началась междоусобная война, в которой первоначально победу одержали племянники, ставленники боярства. Но уже в 1175 г. на престоле утвердился Михаил, а после его смерти в 1176 г. - и Всеволод.

Княжение Всеволода Большое Гнездо (1176-1212) - время наивысшего расцвета Владимиро-Суздальского княжества. Судя по летописям, он был первым владимирским правителем, прочно усвоившим титул «великого князя». Всеволод сломил сопротивление старого боярства и стал распоряжаться делами княжества столь же самовластно, как Андрей Боголюбский. Многие его враги из числа ростовских бояр погибли, другие лишились вотчин. С притязаниями Всеволода вынуждены были считаться в Киеве и Новгороде, Галиче и Смоленске.

Однако внутри самого Владимиро-Суздальского княжества нарастали центробежные тенденции. Уже при жизни Всеволод начал выделять уделы сыновьям. В последний год жизни великий князь завещал владимирский стол не старшему сыну Константину, стороннику ростовских порядков, а второму - Юрию.

Сразу после смерти в 1212 г. Всеволода Константин вступил с Юрием в борьбу, втянув в нее в качестве союзников новгородцев. Юрий, в свою очередь, объединился с братом Ярославом, который одно время занимал новгородский стол, но был из Новгорода выгнан. Ярослав, захватив Торжок, не пропускал в Новгород хлеб и пытался диктовать новгородским боярам свою волю. В этих условиях новгородцы попытались заключить отдельный мир с Юрием и одновременно уговорить Ярослава признать старшинство Константина

В 1216 г. в битве на р. Липице (около г. Юрьева Польского) новгородцы, которые в очередной раз призвали Мстислава Удалого, обратили в бегство войско Ярослава. Юрий не оказал брату помощи.

Победа Мстислава Удалого и новгородцев позволила Константину занять владимирский стол. Но после его смерти в 1218 г. великое княжение опять досталось Юрию Всеволодовичу. Потребность Новгорода в помощи против агрессии крестоносцев позволила Юрию вновь втянуть новгородцев в орбиту владимирской политики. Укрепляя свои позиции в Среднем Поволжье, Юрий Всеволодович в 1221 г. заложил на месте разрушенного мордовского городка при впадении Оки в Волгу г. Нижний Новгород, ставший со временем восточными воротами Руси.

Раздел Владимиро-Суздальской земли между сыновьями Всеволода Большое Гнездо и распри между братьями окончательно подорвали могущество Северо-Восточной Руси. Князь Юрий Всеволодович погиб во время битвы с монголо-татарами на р. Сити в 1238 г.

Новгородская земля

История Новгородской земли - это, во-первых, история одного из крупнейших городов средневековья, демонстрировавшего близость к европейскому типу развития, а, во-вторых, история необъятной страны, которая раскинулась от Балтики до Ледовитого океана и Урала.

Древнейшее ядро Новгородской земли представляло собой межэтническую конфедерацию славянских (словене, кривичи) и финно-угорских (меря, чудь) племен. Последние в Новгороде назывались обобщенно «чудскими племенами».

Новгород был расположен на обоих берегах Волхова, недалеко от истока реки из озера Ильмень. Волхов разделял город на две стороны: восточную - Торговую и западную - Софийскую. Территория Новгорода формировалась постепенно. Только к концу XIII в. окончательно определилось деление города на пять основных административных районов - концов. Археологами изучены три древнейших племенных поселка, которые в дальнейшем стали основой трех концов Новгорода - Славенского (в восточной части города), Неревского и Людина (на Софийской стороне). Названия Славенского и Неревского концов этимологически соответствуют племенным союзам словен и неревы (летописной мери). В науке высказывается предположение (В.Л.Янин), что Людин конец изначально был поселением еще одного члена межэтнической конфедерации - кривичей.

Первоначальные поселки, по всей видимости, постепенно продвигались навстречу друг другу, к некому центру, будущему детинцу, а те места, которые они занимали ранее, и получили название концов. Около 1168 г. возник Плотницкий конец, и только к концу XIII в. оформилась пятая административно-политическая единица Новгорода - Загородский конец.

Территория вокруг Новгорода делилась на пять провинций, получивших позже название пятин. К северо-западу от Новгорода, между реками Волховом и Лугой, лежала Водская пятина; к северо-востоку, по обеим сторонам Онежского озера до Белого моря, - Обонежская; к юго-западу, по обеим сторонам реки Шелони, - Шелонская; к юго-востоку, между Мстой и Ловатью, - Деревская; в направлении к Волге - Бежецкая. Основная масса финских племен проживала в северных пятинах. Границы Новгородской земли на западе держались довольно прочно и никогда далеко не заходили за пределы естественного рубежа Чудского и Псковского озер. Южные пятины, с давних времен заселенные славянами, были более-менее пригодны для земледелия. На север и восток от пятин лежали новгородские «колонии» - Заволочье на Северной Двине, Тре на Кольском полуострове, Печора, Пермь, Вятка. Уже в XII в. все эти земли платили Новгороду дань. Для захвата колоний и эксплуатации их богатств новгородское боярство широко использовало землепроходцев-разбойников – «ушкуйников».

В пятинах находились пригороды Новгорода: Ладога, Старая Русса, Торжок, Изборск, Копорье. Крупнейшим пригородом был Псков, который со временем выделился в самостоятельную республику и стал называться «младшим братом Новгорода».

В Новгородской земле издавна было развито земледелие. Однако малоплодородные почвы существенно снижали эффективность зернового производства. Поэтому в случае неурожаев Новгород зависел от соседних русских земель. В то же время природно-климатические условия благоприятствовали развитию скотоводства. Широкое распространение получили охота, рыболовство, бортничество. Важным источником богатства Новгорода был грабеж земель-колоний, откуда поступали: пушнина, серебро, воск и другие предметы промыслового хозяйства.

Уровень ремесленного производства в Новгороде был ничуть не ниже, чем в прославленных центрах Западной Европы и Ближнего Востока. Тут работали искусные кузнецы, кожевники, ювелиры, оружейники, ткачи, бондари и другие специалисты. Они работали преимущественно на заказ. Подавляющее большинство ремесленных мастерских располагалось в богатых боярских усадьбах, хозяева которых и эксплуатировали труд ремесленников. Большая боярская семья располагала исчерпывающим набором разных производств. Содействуя боярской консолидации, такая система организации городского владения одновременно решительно противодействовала консолидации ремесленников на профессиональной основе. Участие ремесленников разных профессий в единой хозяйственной организации боярского клана стало непреодолимым препятствием для их объединения в цеховые организации.

Внешняя торговля Новгорода в значительной степени была подчинена потребностям ремесла. Основу новгородского импорта составляло разного рода ремесленное сырье. Ввозились, по сути, все виды цветных металлов, драгоценные камни, янтарь, сукна, даже некоторые виды древесины (например, самшит). Долгое время ввозилась соль, пока не были обнаружены ее залежи в самой Новгородской земле. Главными предметами новгородского вывоза в Западную Европу являлись меха, клыки моржей, воск, сало, лен, пенька.

К очень раннему времени восходят торговые отношения Новгорода со Скандинавией. Новгородские купцы посещали Византию, страны Востока, вели торговлю в отдаленных русских городах. В XII в. новгородцы имели свой гостиный двор в городе Висби на острове Готланд. В самом Новгороде было два двора иностранных купцов: Готский (готами называли жителей острова Готланд) и Немецкий. Со второй половины XII в. начинается усиленная торговля новгородцев с прибалтийскими немецкими городами, образовавшегося впоследствии Ганзейского союза. Император Фридрих II даже дал новгородским купцам право беспошлинной торговли в Любеке.

Крупное новгородское купечество было организовано в сотни, которые несколько походили на западноевропейские купеческие гильдии. Наиболее влиятельным и организованным было объединение купцов-вощников (торговцев воском) «Ивановское сто», которое существовало при церкви Иоанна Предтечи на Опоках. Здесь же проводилось взвешивание товаров и происходил суд по торговым делам.

Боярское землевладение в Новгороде в ряде случаев имело клановый характер. Большие участки города составляли наследственную собственность крупных боярских родов. Владельцы соседних усадеб вели происхождение от одного общего предка. Установлено, что сами городские усадьбы бояр не меняли своих границ на протяжении X-XV вв.

До начала XII в., пока бояре не начали активно приобретать «села», боярское землевладение в Новгородской земле существовало не в частновладельческой, а в корпоративной форме. Дело в том, что местная аристократия, ведшая свое происхождение, видимо, еще от родоплеменной знати, принимала активное участие в сборе государственных доходов и контроле над ними. Это коренным образом отличало Новгород от южнорусских земель, где для сбора дани использовалась система полюдья, то есть безраздельный княжеский контроль над государственными доходами. Превращаясь в особую корпорацию, новгородское боярство обосабливалось от княжеской дружинной организации.

Сельскохозяйственная продукция, поступая к сборщику, перерабатывалась и превращалась в товар. Это влекло за собой резкое увеличение ее цены. Поскольку в княжескую казну поступал только эквивалент денежной нормы, то разница между стоимостью переработанного продукта и исходным продуктом оставалась в руках сборщика. Боярство полностью сохранило за собой сбор государственных доходов и в вотчинный период, что консолидировало верхи новгородского общества и давало им средства и возможности для эффективной борьбы с княжеской властью.

Социально-политическое развитие Новгородской земли изначально имело свою специфику. Княжеская власть всегда была вторичной по отношению к Новгороду. Уже при Ярославе Мудром новгородцы добились значительных политических успехов. Впоследствии самостоятельность новгородского боярства по отношению к княжеской власти продолжала усиливаться. Память о призвании Рюрика и сложившаяся практика заключения с князем договора («ряда») идеологически подготавливали торжество в Новгороде республиканских порядков. Около 1117 г. новгородцы становятся «вольны в князьях», то есть, открыто претендуют на право изгнания князя вне зависимости от воли Киева. В 1126 г. новгородцы сами избрали себе посадника. До этого посадник либо присылался из Киева, либо назначался князем из состава дружины.

Важной вехой на пути к полной независимости Новгорода от Киева стали события 1132-1136 гг. После смерти Мстислава Владимировича его сын Всеволод, занимавший новгородский стол, решил покинуть Новгород и занять Переяславль. Когда же он, не достигнув успеха на юге, вернулся в Новгород, новгородское вече выгнало его, а потом под давлением сторонников князя вернуло его уже с дороги. Но в 1136 г. новгородцы взяли Всеволода со всем семейством под стражу. Князю было поставлено в вину, что он «не блюдет смерд», хотел уйти княжить в Переяславль, первым бежал с поля боя в войне с суздальским князем Юрием Долгоруким. Обвинение Всеволода в том, что он не заботится о смердах, вряд ли могло исходить от самих смердов. В этом случае сама новгородская верхушка заботилась о сохранении и воспроизводстве рабочей силы.

Традиционно принято считать, что с победой боярства над княжеской властью в 1136 г. в Новгороде окончательно восторжествовали порядки феодальной боярской республики. Хотя, конечно, республиканская (вечевая) форма правления складывается не в одночасье, а формируется на протяжении длительного времени. Поэтому процесс формирования Новгородской республики продолжался и после 1136 г., но боярство с этого времени стало оказывать решающее влияние на выбор князя. Первоначально ни одному из княжеских родов Руси не удавалось закрепиться в Новгороде на длительное время, но с 30-х гг. XIII в. там княжили уже только представители суздальской ветви. Всего же на протяжении XII – XIII вв. смена княжеской власти в Новгороде проходила около 60 раз.

Принято считать, что верховная власть в Новгороде находилась в руках общегородского веча. Оно занималось законотворческой деятельностью, заключало и расторгало договоры с князем, избирало всех высших должностных лиц, решало вопросы войны и мира, устанавливало повинности населения.

Князь был составным звеном республиканского административного аппарата, но его функции резко ограничивались. Они сводились в основном к защите Новгорода от внешней опасности. Князь обязывался неукоснительно выполнять условия «ряда» с новгородцами, иначе ему могли «указать путь». Судебные права князя ограничивались, он не мог подвергать новгородских мужей репрессиям «без вины», ему запрещалось приобретать земли в волостях, то есть на окраинах Новгородской земли. Зато княжеская власть нередко брала на себя посреднические функции и мирила враждующие боярские группировки.

Из среды и под контролем боярства вече избирало посадника, который со временем сосредоточил в своих руках всю исполнительную власть. Он созывал вече и выполнял его решения, заключал соглашения с князем. Кроме того, посадник руководил деятельностью всех должностных лиц, вместе с князем возглавлял военные походы, осуществлял судебные функции, представительствовал во внешних сношениях.

Следующим официальным лицом Новгорода был тысяцкий. Первоначально он назначался князем, но с конца XII в. также стал избираться. Долгое время (до второй половины XIV в.) тысяцкими были представители небоярского населения – меньшие люди, купцы. Тысяцкий контролировал налоговую систему, наблюдал за порядком в городе, а в военное время возглавлял ополчение.

Большую роль в жизни Новгорода играл владыка – епископ (позже архиепископ). С середины XII в. духовный пастырь также стал выбираться самими новгородцами. Вече называло трех кандидатов. После этого на другом берегу Волхова, в Софийском соборе, жеребьевкой с помощью ребенка или слепца выбирали одного из трех авторитетнейших служителей церкви. Избранного таким образом иерарха отправляли к митрополиту в Киев для посвящения. Первым новгородским владыкой, прошедшим через подобную процедуру, был Аркадий. Избрание произошло в 1156 г., когда в Киеве отсутствовал митрополит. Хотя митрополит Константин прибыл на Русь в том же году, хиротония новгородского епископа всячески откладывалась. Только спустя два года Аркадий дождался хиротонии от митрополита, вынужденного все же поступиться традицией и смириться с реальностями новгородско-киевских отношений середины XII в.

Новгородский владыка был хранителем городской казны, ведал государственными землями, участвовал в руководстве внешней политикой, контролировал эталон мер и весов, имел свой полк. Любые поземельные сделки считались недействительными без его санкции. При дворе епископа велась Новгородская летопись. Архиепископская должность была пожизненной, хотя случалось, что владыки уходили в монастырь или изгонялись по решению веча.

В Новгороде существовали также и другие должностные лица. Во главе концов стояли «кончанские», во главе улиц – «уличанские» старосты. Они выбирались на соответствующих (кончанских и уличанских) собраниях.

Одним из существенных вопросов истории Новгорода всегда было выявление степени демократизма его политического строя. Многие историки XIX – XX вв. видели в Новгородской республике образец «народовластия» (Н.М.Карамзин, И.Я.Фроянов), антитезу монархии. Широко распространено убеждение, что в вечевом собрании Новгорода участвовало все мужское население города – от бояр, до простых ремесленников и торговцев. Однако реальная власть в Новгородской республике принадлежала феодалам (боярам и меньшим) и богатейшим купцам. Наблюдалась отчетливая тенденция к олигархической форме правления (В.Л.Янин). Со временем боярство создало и специальный орган – совет «господы». Заседания этого неофициального правительства Новгорода проходили в покоях владыки на Софийской стороне и под его председательством. Совет подготавливал повестку вечевых собраний, разрабатывал меры воздействия на вече, осуществлял надзор за должностными лицами республики.

Вечевая площадь Новгорода, которая находилась у Никольского собора на Торговой стороне, не превышала размеров боярской усадьбы. Тут стояла трибуна («степень») для руководителей республики, а также размещались скамейки остальных участников. По подсчетам В.Л.Янина здесь могли разместиться максимально 400-500 человек, что соответствовало числу богатых боярских усадеб Новгорода. Понятно, что места на скамьях могли занять в первую очередь богатые домовладельцы. Видимо, преимущества республиканского строя и его внешний демократизм основывались не на многолюдности общегородского веча, а на его гласности, а также на многоступенчатости вечевой системы города. Если общегородское вече было, по сути, искусственным органом, результатом создания межкончанской конфедерации, то низшие ступени веча (кончанские и уличанские) генетически происходили от древнейших народных собраний. Но именно они были и важнейшим средством организации внутриполитической борьбы боярства за власть. На них проще было разжигать и направлять в нужное русло политические эмоции всех социальных групп конца или улицы.

В обычных условиях боярству незачем было созывать вече и апеллировать к воле низов. Поэтому общегородское вече не было органом ежедневного управления. Летописные воспоминания о нем разделены годами. Вече брало на себя всю полноту власти только в экстренных случаях: при отклонении нежелательного князя, вражеском нашествии и т. п.

Чрезвычайное положение в Новгороде обычно сопровождалось арестом князя, посадника или других представителей республиканской администрации, грабежом имущества лиц, поставленных вне закона. Но элементы вечевого строя отразились на своеобразной ментальности новгородцев. Если в Юго-Западной Руси бояре казнили князей, то в Новгороде их не убивали, а вот с выборными должностными лицами вече не церемонилось и расправлялось со всей жестокостью.

Для внутренней жизни Новгорода была характерна социальная напряженность, которая нередко выливалась в городские восстания (1136, 1207, 1228-1229 гг. и др.). Хотя в движениях такого рода принимали самое непосредственное участие городские низы, было бы преувеличением считать эти восстания проявлением классовой борьбы в чистом виде. В каждом конкретном случае боролись одни группы новгородцев во главе со своими боярами против других групп с их боярами. Это была борьба интересов, борьба уличанская и кончанская. Но уличная толпа, «черные люди» играли решающую роль в грабежах и погромах, жертвами которых становились представители какого-либо боярского клана.

Самоутверждение новгородского боярства как участника корпоративной власти, в отличие от боярства южных княжеств, носило не центробежный, а центростремительный характер. Добившись ограничения княжеской власти, бояре Новгорода не дали возможности князьям растащить Новгородскую землю на части. Сохранению единства Новгородской республики способствовало и то, что у Новгорода не было многолюдных и богатых пригородов, за исключением Пскова.

Псковская земля

Псковская земля тянулась длинной и узкой полосой по берегам реки Великой, а также по берегам Чудского озера и вытекающей из него реки Наровы. Она играла роль передового русского поста на Западе. Благодаря своему выгодному географическому положению Псков (в древности Плесков) рано втянулся в международную торговлю, через него шел путь в Западную Европу из Новгорода. Главными предметами псковского экспорта были лен и конопля. Изначально Псков был настолько силен, что заставлял Новгород с собой считаться, и когда новгородцы принимали ответственное решение, они находили необходимым посоветоваться с псковичами.

Отсутствие регулярного летописания в Пскове XII – XIII вв. является главной причиной скудности сведений о политической жизни города в это время. Тем не менее, можно достаточно подробно выделить основные вехи в расширении автономии Пскова на пути к оформлению самостоятельной Псковской республики. В 1137 г. псковичи призвали к себе изгнанного из Новгорода князя Всеволода Мстиславича и организовали оборону от новгородцев. Поддержало своего, псковского, князя и духовенство, стремясь добиться независимости псковской церковной организации. В дальнейшем имя и память Всеволода окружили почетом, его объявили святым, а его меч и гробница стали священными реликвиями города. Культ Всеволода служил идеологическому обоснованию псковской независимости. В 1192 г., во время очередного обострения отношений с Новгородом, псковское духовенство организовало демонстративный перенос мощей князя в Троицкий собор.

Известно, что после смерти Всеволода в 1138 г. в Пскове на некоторое время утвердился его брат Святополк Мстиславич. Таким образом, с 30-х гг. XII в. в городе существовал княжеский стол, в котором псковичи были «вольны». Видимо, тогда же Псков перестает принимать посадников из Новгорода. Лишь в церковном отношении Псковская земля оставалась частью Новгородской епархии и подчинялась новгородским владыкам.

В 1228 г. Псков самостоятельно, вопреки желанию Новгорода, заключил союз с Ригой. В 1237 г. псковичи продемонстрировали свою независимость от Новгорода, послав ратников в помощь немцам и чуди для участия в бесславном походе на Литву. Вряд ли правомерно относить обретение Псковом независимости на более поздний срок: ко второй половине XIII в. и тем более к так называемому Болотовскому договору 1348 г. между Новгородом и Псковом.

Политическая и государственная организация Пскова в основных чертах повторяла новгородскую: вечевая система, выборный князь. Но вместо тысяцкого вече избирало двух посадников. Псковский собор Святой Троицы имел для псковичей такое же значение, что и Святая София для Новгорода. Общественная система Пскова в целом имела более демократичный характер, и боярство здесь играло довольно скромную в сравнении с Новгородом роль. Небольшие размеры Псковской земли и постоянная внешняя опасность не давали развиваться центробежным силам.