Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Привилегии наиболее остро проявлялись в правилах доступа в магазины и столовые. Магазины, где расплачивались карточками, обслуживали только строго определенный круг покупателей. Слово «магазин» практически вышло из употребления.

Его заменили словосочетания: закрытый распределитель - ЗР, закрытый рабочий кооператив - ЗРК, отдел рабочего снабжения - ОРС.

При входе в каждый закрытый распределитель требовалось предъявить пропуск, который подтверждал принадлежность владельца к определенной группе потребителей. ОРСы, которые существовали практически в каждой производственной единице, включая интеллектуальные, открывали свои двери более свободно. Однако и здесь следовало знать определенные правила поведения. Их содержание и назначение быстро уловил саркастический народный юмор, заключив, что служащие ОРСа подчиняются трем заповедям: (о)товарь (р)аныие (с)ебя, (о)товарь (р)одственников (с)во- их, (о)стальное (р)аздай (с)отрудникам или (с)лужащим41.

Учитывая цели - быстрая индустриализация и милитаризация, - для руководителей страны самыми ценными должны были быть рабочие и красноармейцы, соответственно им и должны были полагаться лучшие пайки, у них должны были быть лучшие ОРСы. И действительно, в постановлениях и декретах, т.е. в соответствии с буквой закона, даже нормы партийных и государственных работников, культурной элиты и военного командования должны были равняться на эти категории. Но на практике было иначе.

С точки зрения распределения, как уже говорилось, вертикальных различий не существовало. Вместо них люди, имеющие разное социопрофессиональное положение, объединялись в соответствии с «горизонтальной стратификацией». Именно паек стал инструментом и индикатором расслоения общества, но не по классовому признаку, а по отношению к власти-кормушке. Распределяя больше или меньше жизненно необходимых продуктов или вещей, власть присвоила себе мощное средство нажима на советских людей не только для выполнения плановых заданий, но и для своего собственного позиционирования по отношению к населению.

В этом отношении карточная система, вводившаяся стихийно, снизу, оказалась для верховной власти, которая ее практически лишь санкционировала, новым и только для нее выигрышным экспериментом управления. В начале тридцатых годов по сравнению с военным коммунизмом условия, масштабы и возможности экспериментирования были другими и благоприятными для власти. В результате ко времени всенародного обсуждения сталинской конституции в 1936 г. уже определенно утвердилась структура, состоящая из иерархически расположенных номенклатурных должностей42. Им соответствовал определенный уровень благосостояния, и уровень этот определяло руководство. Официально не существовало привилегий более значительных, чем те, что имели индустриальные рабочие и красноармейцы. Если правительство хотело проявить особое расположение к определенной группе, то ее ставили в плане снабжения на один уровень с этими категориями. В действительной практике представители элит, партийногосударственной, военной, научно-технической и художественной, оказывались зависимыми и в жизни, и в работе от решений, принятых в соответствующих инстанциях об условиях их материального обеспечения.

В партийном, советском, профсоюзном и хозяйственном аппаратах Москвы и Ленинграда в середине 1935 г. различались руководящие работники и ответственные работники. Первые имели доступ в литерные столовые43. Вторые, в свою очередь, делились на две группы и питались соответственно в столовых первой и второй категорий44. По этим сорока московским спецстоловым были установлены следующие нормы на L обедающего в месяц: По литерным По I категории По II категории Мясопродукты 6-7,5 кг 5 кг 3 кг Рыба 7,5 кг 7,5 кг 4,5 кг Масло животное 0, 675 кг 0, 600 кг Масло растительное 0, 5 л Яйца 5 шт. 5 шт. 3 шт.

Кроме обедов прикрепленным к литерным столовым выдавался на руки сухой паек (ужин) по норме: масла животного - 2 кг в месяц, сыра - 1,5 кг и яиц - 20-30 шт. Столующимся по I и II категориям сухой паек на руки не выдавался. Для них были образованы буфеты с более низкими нормами. Все товары отпускались по нормированным ценам, по таким же ценам отпускались картофель, овощи и прочее. Наркоматы и учреждения доплачивали из своих спецфондов за каждого обедающего. По спецраспределителям, где руководящие и ответственные работники могли купить много чего другого, а также промтовары, дотации на прикрепленных не давались. В спецраспределителях для руководящих работников (называемых также «правительственными») можно было купить без ограничений домашнюю птицу, кондитерские изделия, овощи и фрукты. Цены здесь были ниже тех, что должен был платить рабочий в своем кооперативном магазине, а качество продуктов несравнимо лучше. Некоторые продукты, например красная икра или сыр, в начале 1930-х гг. не продавались в магазинах простым гражданам. Они могли купить такие товары только на рынке (тридцать пять рублей за килограмм вместо девяти в спецраспределителях) или в Торгсине за золото.

Магазины для ответственных работников были скромнее правительственных, нормы там были ниже. Тем не менее и они превышали нормы индустриальных рабочих.

В Москве привилегированных по столовым было 74 300 чел., по спецраспределителям 45 000 чел., в Ленинграде соответственно 12 370 и 10 500 чел. В общей сложности для таких многомиллионных городов - немного, узкий круг.

Бесплатное питание в служебных вагонах для высокопоставленных командировочных и еще одна продовольственная привилегия - бесплатное питание на съездах и конференциях - тоже были нередкой оказией хорошо поесть. То, что было съедено, например, в голодный 1932 г. участниками сентябрьского пленума ЦКВКП(б), впечатляет разнообразием и ценностью продуктов. Для питания 500 участников в течение 18 дней было затребовано для продовольственного отдела ЦИК СССР 93 наименования продуктов: 2,5 т мяса, 1,5 т свинины, 6,9 т колбас, кур, рябчиков, индеек, гусей, ветчины разной; более 4 тонн рыбы (лососина, севрюга, судак и т.д.); 300 кг паюсной икры; 600 кг швейцарского сыра; 1,5 т масла сливочного, топленого, соленого; 15 000 яиц, а также крупы, фрукты, овощи, ягоды, грибы, молочные продукты, чай, кофе, какао, шоколадные конфеты, папиросы, трубочный табак и т.д.45 Каперсы, оливки, шпинат, изысканная для неискушенного делегата кухня, сухой паек, полагавшийся после такого рода собраний на дорогу, - все это должно было впечатлять и придавать ритуалу столования еще большую значимость, или, выражаясь символически, делегаты могли почувствовать причастность к трапезе у кремлевского Хозяина, его щедрость и... зависимость от него.

Одежда и обувь для руководящих работников производилась в специальных пошивочных мастерских. Строительство жилья для них было столь же приоритетным, как великие стройки социализма. Их квартиры меблировались46. У них был значительный персонал для обслуживания и обеспечения, который оплачивался по нормам индустриальных рабочих особого списка, а также охранники, получающие такие же пайки, как красноармейцы47. Машины и шоферы, предоставленные в их распоряжение, также находились на содержании государства. Наряду с квартирами в городе, руководящие работники получали загородные резиденции в виде дач (семантика не случайна) с обслуживающим персоналом. Они имели право на лучшие санатории и дома отдыха, на медицинское обслуживание, бесплатное, как и для всех советских людей, но значительно лучшего качества.

Помимо имущества и услуг по низкой цене, этот тип потребителей получал самую высокую в стране заработную плату, конечно, зависящую от места в иерархии. Причем, по разрешению Политбюро, ставки для некоторых коммунистов, хозяйственников и инженерно-технического персонала, т.е. работников, особенно ценных для индустриализации, превышали партмаксимум48. Реформа 1933 г. установила семь групп зарплат. Самыми высокооплачиваемыми были те, кто принадлежал к седьмой группе: председатели и секретари исполнительных комитетов и советов народных комиссаров Союза и республик, их заместители, председатели исполнительных комитетов краев, областей и некоторых городов (Москвы, Ленинграда, Харькова), народные комиссары Союза и РСФСР, председатель Верховного суда, ректоры университетов. Они получали 500 рублей в месяц. Тем не менее из вышеприведенного документа о спецстоловых Москвы и Ленинграда следует, что в 1935 г.

Были зарплаты в 600 руб., 700 руб. и выше. Ведь к этому времени плохо соблюдаемый партмаксимум был отменен. Самая высокая зарплата рабочего составляла 360 руб. Самая низкая зарплата опускалась до 50 руб.49

Но высокие зарплаты были не единственным вознаграждением за труд номенклатурных работников. К ним прибавлялась стоимость пайков и дотаций столовым, составлявшая почти половину зарплаты. Вот как об этом свидетельствует «Справка об ориентировочной стоимости содержания аппарата 5-го этажа здания ЦК ВКП(б)», датированная августом 1934 г.: зарплата 300 000 руб., пайки 50 ООО руб. без заседаний и дотации а столовую 76 ООО руб.50 Дополнительное вознаграждение черпалось из «секретных» фондов помощи.

Разрешенные постановлением СТО СССР 1926 г. «в ограниченных размерах лишь для союзных Наркоматов», к 1933 г. такие фонды «самовольно создавались в подведомственных учреждениях и объединениях, областных управления^ и кооперативных союзах, на предприятиях и в низовых советских, хозяйственных и кооперативных организациях». Постановление СНК СССР 1933

г., констатируя огромный расход де^ег не на экстренную помощь, а на повседневные расходы (доплату за питание в закрытых столовых, покупку квартир, приобретение книжных бон, доплату суточных командировочных), пыталось выправить положение. Оно допускало образование секрет^Ь1Х фондов исключительно из фактической экономии по фонду зарплаты административно-управленческого аппарата и категорически запрещало обращение в такие фонды экономии по Другим статьям. Иметь секретные фонды могли лишь наркомату СССР, центральные управления СНК, хозяйственные объединения и тресты союзного значения и, с большими оговорками, промышленные и строительные объединения. Выдачу средств постановлялось производить на оказание помощи. Постановление обязывало соблюдать периодическую отчетность и не допускать уничтожения документации51. Это постановление не единственное в своем роде: партия и правительство периодически принимали решение об ограничении привилегий, упорядочении контингента и норм спецснабжения, но, несмотря на эти встряски, диктуемые уравнительной идеологией, прагматика брала свое52.

Местная номенклатура (край, область, Район и город) официально не являлась частью разветвленной сети специального снабжения. Некоторое число писем свидетельствует о ее неудовлетворенности этим обстоятельством. Эти пис^Ма содержат просьбы о помощи, адресованные центру. Шанс подучить такую помощь зависел от размера и важности территории, которой управляла эта номенклатура, но также от ее способности извлекать выгоду из населения. В местах, где существовали закрытые распределители для рабочих (ЗР) и Торгсины, номенклатурные работники отоваривалась в них без тени стыда. Если это была сеть магазинов Торгсина, где надо было рассчитываться зоЛОтом, местные представители власти игнорировали это правило и расплачивалась рублями. Злоупотребляя своим служебным положением, они могли требовать от директора магазина все, что цм было нужно. Центр боролся со злоупотреблениями такого рода^ Но в то же время мог разрешить, как это было в Архангельске, Продавать товары в ма газинах Торгсина местным ответственным работникам не за золото, а за рубли, установив лимит в тысячу рублей в месяц53.

Тактика центральных и республиканских властей по отношению к провинции заключалась в том, чтобы стимулировать рост местной номенклатуры и помогать ей в соответствии с внутренней иерархией, но таким образом, чтобы не дать ей слишком расширить свою собственную сеть спецснабжения или приобрести хоть какую-то автономию. Самодеятельная организация закрытых распределителей для снабжения продовольствием руководящих работников какой-либо области вызывала обсуждение и осуждение на заседаниях Секретариата ЦК ВКП(б)54. Периодически из центра на места посылались дополнительные промтовары и продукты для активистов краев и областей. То же самое касалось разрешения на строительство домов отдыха, на увеличение зарплат и т.д. Но такого рода дары были лишь дополнением к системе, которая имплицитно побуждала местных руководителей «кормиться от дел» благодаря власти, данной им центральным руководством.

Высшая государственная и партийная номенклатура на уровне Союза и РСФСР сумела поставить себя в самые выгодные особые условия. Но и в других социопрофессиональных средах выделялись привилегированные работники, правда, выделялись они партией и правительством.

В военной среде еще со времен гражданской войны существовал привилегированный красноармейский паек. В начале 1930-х гг. приоритетное развитие военно-промышленного сектора экономики и усиление Красной армии сопровождалось особым вниманием к материальному обеспечению военных, что отразилось и на красноармейском пайке: он стал калорийнее, дешевле и даже стабильнее пайка индустриального рабочего первого списка. Снабжение личного состава армии и флота осуществлялось по высшему стандарту. Войска и служащие ОГПУ, студенты и преподаватели военных учебных заведений, так же как слушатели милицейских школ и курсов, тоже получали такой паек. Офицерам армии и ОГПУ полагался паек индустриального рабочего особого списка. Военная элита - высший командный состав, высшие чиновники Наркомата обороны, ОГПУ/НКВД и других военных организаций союзного значения - получала спецпайки и спецобслуживание по литеру или по I и II категориям.

Со времени установления классовых пайков осенью 1918 г. работники умственного труда принадлежали в иерархии снабжения к низшим категориям и страдали от лишений. Их выживание зависело от лояльности по отношению к власти. Последняя, не доверяя интеллигенции, не выпускала ее из-под контроля: твор ческим работникам то ограничивали возможность работать, то их выгоняли с работы и лишали всяких пайков, то высылали из страны. Привилегированные академические пайки выдавались индивидуально по усмотрению руководства страны.

В конце 1920 г., констатировав в «буквальном смысле мор в ученом мире» и начав активно привлекать к сотрудничеству специалистов, оно создало комиссии по улучшению быта ученых: КУБУ и ЦЕКУБУ при СНК РСФСР55. Наиболее ценные кадры из всех областей знания и искусства, около 8 тыс. чел. с семьями, получили право на академический паек56.

Существенно же отношения между властью и интеллигенцией изменились в начале 1930-х гг., т.е. в самые тяжелые годы карточной системы. Согласно январскому постановлению 1931 г. Народного комиссариата снабжения, среди интеллигенции были прежде всего выделены категории лиц, наиболее полезных для индустриализации (инженеры, технический персонал, преподаватели технических училищ или ФЗУ). Их снабжали, как индустриальных рабочих первой группы литера А. Студенты высших технических учебных заведений, будущие инженеры, получали продукты тоже по нормам индустриальных рабочих первой группы, но литера Б. Если молодые люди учились, продолжая работать (случай учащихся ФЗУ), они получали усиленные пайки. Судьба сельской интеллигенции, агрономов, врачей, учителей, культработников, зависела от профиля колхоза или совхоза, где они работали. Там, где не было колхозов, государство брало на себя снабжение этих людей хлебом, крупами, сахаром и чаем по нормам третьей группы.

Что касается основной массы интеллигенции, то, перестав третировать интеллигентов как «буржуев», руководство стало способствовать формированию собственно советской интеллигенции. В 1932 г. постановление Политбюро ЦКВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», положившее начало созданию единых творческих союзов, обозначило в этом смысле радикальную перемену. Вслед за этим серия постановлений ЦИК и СНК улучшила материальное обеспечение творческих работников. Самые видные, как уже было сказано, снабжались по I или II категориям. Спецобеспечением ученых союзного и мирового значения с 1931 г. стала заниматься КСУ (комиссия содействия ученым). Круг ее подопечных значительно сузился, хотя общая сеть спецобслуживания интеллигентских элит расширилась благодаря вновь созданным фондам и союзам. Другими словами, в самые тяжелые годы полуголодной жизни в стране власть дала интеллигентской элите «хлеб» в обмен на признание важности индустриализации и лояльность по отношению к ее начинаниям.

Дон Педро Порошенко в очередной раз заявил об угрозе "полномасштабной войны" с Россией. Это традиционная страшилка в ответ на угрозы нациков в Киеве скинуть пана президента. Все ведь очевидно - как только внутреннеее обострение - так сразу "не время - враг у ворот". Вот только войну этому врагу никак объявить не может. Оно и понятно - до сих пор миллиарды на торговле с Россией зарабатывают, даже движки для крокодилов и ночных охотников продают.

Зато вонять для быдла никто не запрещает:

"Российский военный контингент на южном востоке, в Приднестровском измерении Молдавии, тоже, по моему глубокому убеждению, может в любое время быть использован для атаки на наши территории и угрожает нашим границам, - сказал Порошенко, выступая на заседании руководящего состава ВСУ. - Угроза полномасштабной войны со стороны России никуда не делась".

Южный восток - это сильно! Пьянь имеет в виду не юго-восток, а юго-юго-запад остатков Украины.

Он также заявил, что власти в 2017 году выделят на разработку и закупку нового вооружения около девяти миллиардов гривен (примерно 333 миллиона долларов). Понятно, что с такими масштабами можно разве что фалоиммитатор для своих вояк заказать - Ляшко в курсе.

“Враждебный курс по отношению к Украине и всего внешнего мира пользуются поддержкой со стороны российских избирателей. Как говорили когда-то, народ и партия - едины. Вывод очевиден: Россия будет пытаться реализовать свои имперские планы как в форме продолжения гибридной войны, так и, не исключено, открытой агрессии с масштабным использованием военной силы по всем направлениям...

Потом он сказал, что это шутка, по отношению к США, по отношению к Беринговому проливу. Возможно, это и так. Но в отношении нас - то более чем серьезно. Для Путина границы с Украиной не существует вообще. Он не считает нас, украинцев, отдельной нацией, отдельным народом, то есть, отрицает сам факт существования Украины, о чем он неоднократно заявлял публично. Хочу подчеркнуть: это не идеологическая риторика. Такие заявления - это угроза, серьезнее которой просто быть не может...

Именно непризнание права украинцев на самоопределение лежит нынче в основе российской политики в отношении Украины. И оснований считать, что эти основы, или как там у них говорят - “скрепы“ в ближайшее время пошатнутся, у меня нет никаких. Более того, безальтернативные президентские выборы в России, которые состоятся в следующем году, уже сейчас являются дополнительным аргументом для повышенной боевой готовности Вооруженных Сил Украины“.

Да, 300 млн в год спасут отца русской демократии. У Педро одна беда - он никак не протрезвеет, а по пьяни не понимает, что он со своей сворой вовсе не жители Украины и даже не украинцы. Об инаковости которых и отличии от русских бредят разве что русские наци, психи и кастрюлеголовые. Но это как раз понятно - они все с этого кормятся.

Раздел "Авторы" является площадкой свободной журналистики и не модерируется редакцией. Пользователи самостоятельно загружают свои материалы на сайт. Мнение автора материала может не совпадать с позицией редакции. Редакция не отвечает за достоверность изложенных автором фактов.

Распространение материалов разрешено только со ссылкой на источник.

Всё это уже было. И "весь советский народ, как один человек, поддерживает решения n-го Съезда (обязательно с большой буквы) КПСС". И "нерушимое единство коммунистов и беспартийных". И "единодушная поддержка политики партии в ответ на происки американского империализма". И, конечно, "народ и партия едины". Остряки продолжали эту сентенцию либо "...но только разное едим мы", либо "...различны только магазины". И 99, 99% процентов поддержки было. И "единственная подлинная демократия" была. И "без штанов будем ходить, но отстоим дело коммунизма" было; без штанов получилось, отстоять - нет. И наши интересы в Анголе были. И рай по телевизору в окружении разлагающегося западного ада тоже был. Детали изменились, технологии усовершенствовались. Но всё это было...

Так что чего удивляться 90 циомовским процентам?

Это никакая не социология. Это психическая атака. Один из элементов психической атаки. Укрепить поддерживающих - смотри сколько нас, весь советский (то есть эрэфный) народ. И обескуражить критиков, отщепенцев (отщепенцы, кстати, тоже уже были).

Как такая социология делается? Об этом и рассказывать неинтересно. Звони кому надо, задавай вопросы какие и как надо. Да, и это необязательно. Обзвони году в 75-м, вечерком людей, которые провели день на какой-нибудь будьдозерной выставке, и спроси их, поддерживают ли они Леонида Ильича Брежнева - за 99 процентов не поручусь, но 98 поддержали бы. Социология не работает там, где есть страх.

Реальная социология у них, конечно, тоже есть. Но - не для публикации. Для служебного пользования. Что это за социология, гадать особо не надо: о ее характере свидетельствует поведение власти - крайне нервозное, нервозное до алогичности, до бессмысленности. Они видят по цифрам то, что мы больше чувствуем: карточный вертикальный домик рушится, и своими судорожными попытками укрепить его только расшатывают.

Удивляться всему этому тоже не стоит. Люди во власти творчески бесплодны. И тут дело даже не в индивидуальных особенностях - в самой системе, которая исключает творчество. Работает один принцип - кто девочку ужинает, тот ее и танцует. Кто платит, тот и заказывает. Платят же, естественно, те, у кого оказались деньги. А оказались они, как признается один из архитекторов нашего общества, которое сам архитектор называет "бандитским капитализмом", у бандитов. Не в юридическом смысле (хотя часто и в юридическом), а в психологическом, культурном и духовном. Кто был никем (во всяком случае, в духовном отношении), тот стал всем - в отношении социальной иерархии.

Какое же здесь может быть творчество? Оно исключено в степени, еще большой, еще много большей, чем это было в СССР.
Механизмы другие, но запрет куда более тотальный. В СССР были оставлены зоны, свободные для творчества - отчасти для художественного и отчасти для научного. Эти зоны порой расширялись, порой сжимались, но они были: одни виды творчества государство активно стимулировало, другие терпело. Сегодняшняя же ситуация совершенно другая. Восстребовано только творчество на уровне придумывания способов срубить бабок по-скорому. Равно как и творчество по обслуживанию интересов хозяев жизни. А какие интересы у бандитов? С интересами культурного, и шире - духовного развития страны они никак не связаны.

Так что удивляться тому, что мы видим бездарный ремейк самого по себе бездарного застоя, не приходится. Ни на что другое наша политико-экономическая элита не способна. И это даже не ее вина - нельзя от троечников требовать научных открытий. Это наша беда.

Но не только беда. Если в том, что у нас оказалась такая элита, и есть чья-то вина, то вина это только наша. Мы сами своим прекраснодушием и своим бездумьем сделали себе такую элиту.

Вот только что праздновался юбилей "Демократической России". Сколько прозвучало ностальгических слов! И ни одного слова сожаления, ни одного слова стыда, ни одного слова раскаяния. "Демократическая Россия" - а мы все были "Демократическая Россия", не формально, так душой - получила от истории уникальный шанс. И распорядилась им уникально бездарно. Ельцин, Лужков, Путин - вот кого мы привели к власти. Даже не скажешь "допустили до власти" - не допустили, а именно привели.

И сегодня, когда читаешь даже самых честных и как бы самых умных из наших оппозиционно-настроенных авторов, невозможно избавиться от мысли, что окажись сегодня власть в их руках снова, мы снова точно так же повторили бы то, что сделали тогда.

И это более чем понятно: не осознанное, не понятое прошлое камнем висит на ногах и не пускает вперед.

Правы те, кто говорит, что нам нужен суд над коммунизмом. Да, нужен, необходим. Но не менее необходимы нам и другие суды истории. Например, суд над царизмом (в его последние 100 лет - особенно). Но гораздо важнее и гораздо сильнее нужен нам суд над своими собственными ошибками начала девяностых (и конца восьмидесятых) годов. Они не были такими кровавыми, не были такими садистскими. Но последствия их оказались еще хуже, чем содеянное коммунистами.

Многие ли из нас это понимают? Многие ли способны понять?

Вот в том-то и дело. Пока мы будем пребывать в состоянии самолюбования, мы так и будем оставаться политически беспомощными и исторически обреченными.

Начинать нам надо с себя.

Очень созвучная моим размышлениям статья. Надо же, некоторые журналисты наконец-то начинают дышать с народом одним воздухом!

Говорят, что в те времена, когда люди, включая телевизор, бились об заклад, что скажут раньше - «Сто тыщ чего-нибудь сверх плана» или «Дорогой Леонид Ильич», был проведён забавный эксперимент. Взяли некий пакет руководящих указаний, скажем, в области воспитания молодёжи, и загрузили в электронно-вычислительную машину, как тогда назывались компьютеры. ЭВМ долго ворочала своими доисторическими полупроводниковыми мозгами, а потом выдала рескрипт: «Злонамеренное отсутствие логики».

Времена изменились, компьютеры стали быстрее раз этак в стопятьсот, а то и больше. Но вот с логикой руководящих указаний, похоже, всё осталось, как было. Или даже стало ещё хуже.

Посудите сами. Что кажется главным в той самой области воспитания подрастающего поколения? Я, например, не берусь однозначно ответить на этот вопрос. А вот Сергей Шойгу - запросто. Он считает, что нужно сделать новую аранжировку гимна России. Модную и молодёжную. И тогда всё будет пучком.

Блогосфера радостно взвыла. Наброс вышел шикарным. «Солидные» блоггеры открыли жесткий бокс по переписке на тему: «Надо - не надо». Юмористы пытаются перепетросянить друг друга с предсказуемо унылым результатом. Кое-кто уже начал ваять версии гимна в реггей, в рэп и даже в индастриал обработке. Короче, народное веселье в полный рост.

С одной стороны их можно понять - подобные инициативы власти всегда вызывают такую реакцию. С другой стороны, редко кто пытается проанализировать ситуацию с гимном, который, между прочим, является серьёзным элементом государственной символики. В качестве исключения можно назвать например, статью моего коллеги Володи Полупанова, который сделал весьма впечатляющий анализ.

Да, впечатляющий. Однако, как сказал бы математик, это условие необходимое, но недостаточное. Потому что в стороне оказалась любопытная статистика. Оказалось, что целиком слова гимна не знает почти никто из опрошенных (об этом упоминают многие). Дальше - больше. Худо-бедно могут вспомнить первые две строки гимна только 39% респондентов.

С гербом ситуация получше - 86% могут его описать. Не исключено, что причиною тому - присутствие герба на монетах, тут поневоле запомнишь.

С флагом - вообще караул. 70% респондентов знают цвета нашего триколора. Но приблизительно. И только 26% могут назвать их последовательность. В частности, это приводит к тому, что иной раз в регионах вместо российского флага можно встретить сербский, где цвета те же, а последовательность обратная. Желающие могут найти примеры подобных скандалов самостоятельно, их немало.

А теперь - внимание. Отношение опрошенных к государственной символике, к российской триаде гимн-флаг-герб. Гордость и восхищение триада вызывает у 49%. Умеренно-равнодушное отношение испытывает около 50%. Явную ненависть - менее 1%.

Итак, вот вам статистика. Какие можно сделать выводы?

Как правило, выводы делают неверные. Дескать, виноват народ. Потому что народ дубовый. Ему дали новый, модный флаг, чёткий герб и славную в прошлом мелодию гимна. А он, то есть народ, не способен усвоить элементарные вещи - сначала белый, потом синий, потом красный. «Россия священная наша держава...» ещё помнит, а дальше - хоть кол на голове теши. И ведь флаги постоянно демонстрируют, да и спортсмены в них кутаются, причём спортсмены победоносные, как на прошедшем в Москве Чемпионате мира по лёгкой атлетике. И всё равно - тщетно. Плохой, негодный народ. Глупый. Но, к сожалению для наших властей, другого народа для них нет. Или всё-таки есть?

Ответом на этот вопрос займёмся после, а пока предлагаю подумать, какие ещё выводы можно сделать из приведённой статистики. Напомню, что согласно нашим данным, слова гимна не знает почти никто, толком описать флаг может только четверть, и больше половины народа испытывает к государственной символике равнодушие . Что это значит?

А значит это то, что народ попросту не отождествляет себя с государством . Именно на уровне символа это видно особенно чётко. Символ взывает к подсознанию. А народ подсознательно уже послал государство в далёкое путешествие лесом. И живёт сам по себе. И ему по барабану триколор, двуглавый орёл и «Россия священная наша держава». По той простой причине, что она, то есть держава, уже не воспринимается как «наша», как своя. И, не побоюсь этого слова, как Родина.

Понятие «россияне» является ещё большей химерой, чем «новая общность людей - советский народ». Там, во всяком случае, присутствовала чёткая и недвусмысленная маркировка «свой - чужой». Вспомните, с каким выражением наши мамы и бабушки говорили о каком-нибудь симпатичном человеке: «Да это же наш, советский!» Или: «Мы же все свои, советские!»

Это на низшем, бытовом уровне. Возможно, чистые эмоции, то есть бездоказательная вещь. Детские воспоминания, из которых вытесняется всё плохое и остаётся только хорошее.

Ладно, пусть. Есть и другие свидетельства того, что «советский народ» всё-таки был, и был достаточно прочной и монолитной социальной субстанцией. Вот воспоминания Бауржана Момыш-Улы, комбата дивизии Панфилова: «Я представил себе врага на улицах Москвы... Взял перочинный нож, разрезал карту и протянул её своему адъютанту: «Нате сожгите. Нам больше не понадобится изучать местность восточнее Крюкова».

Казах, сын глубоко верующего мусульманина. В Москве не был ни разу. Теоретически наличие или отсутствие немцев на Красной площади его не должно волновать. И уж тем более он не должен воевать за какую-то химеру, тем паче что его дом далеко, и опасности не подвергается.

Однако ж - вот вам, извольте. За флаг, за гимн, за советский герб и за символ Советского Союза, город Москву этот казах воюет, да так, что впору подивиться.

Красный флаг - родной. Москва - своя. Звёзды на Кремле святы. Русские - свои. Немцы - однозначно чужие. Да и полно, казах ли он? Может быть, просто советский человек?

За двадцать лет, если считать с 1922 г. советский народ появился, а во время войны и осознал себя как единую нацию. И, соответственно, отлично знал и помнил государственную символику. Потому что она стала своей. Потому что, как бы ни смеялись над лозунгом: «Народ и партия едины», в некоторой степени так оно и было.

За двадцать с лишним лет после распада СССР российский народ так и не сложился, чему свидетельством равнодушие к государственным символам. Российский народ не способен осознать себя как нечто цельное и единое даже на уровне элементарного различения «свой-чужой».

Кто мне свой а кто чужой? Кто «наш», а кто - нет? Всякий ли, размахивающий триколором, мне свой? Вряд ли. Те, кто стреляет из окон свадебных кортежей - они мне что, свои? Вот уж ни разу. А ведь именно эти ребята питают нездоровую страсть к российской олимпийской спортивной униформе, где есть и флаг, и герб, нет разве что полного текста гимна на спине.

Кто мне свои? Россияне? Извините, нет такого народа. Не получился такой народ, в отличие от советского. А, коль скоро нет такого народа, то и российский флаг мне не свой. И герб, и гимн. И моё мнение разделяет как минимум половина населения страны.

Самое забавное, что ответ на вопрос кроется в самом названии этой самой триады - «государственная символика». То есть символы государства. Не народа, заметим, не нации. Именно государства. А государство, если рассуждать в марксистской терминологии, есть «аппарат насилия одного класса над другим».

Так надо ли удивляться тому, что народ не питает особо тёплых чувств к символике этого самого аппарата насилия? По-моему, нет. И никакая новая аранжировка гимна здесь не поможет, хоть ты тресни. Хоть пригласи Мадонну, хоть Раммштайн. То же самое касается и флага, хоть ты вышей его шведским мулине по сингапурской парусине.

А что до народа, который, дескать, глуп и не может выучить словагимна... Сдаётся мне, что народ-то как раз можно заменить, чему свидетельством национальная политика наших властей. Главное - дать новому народу правильный российский флаг. А мы в таком случае скоро станем персонажем одного украинского анекдота. Вот этого:

Идёт по лесу коренной киевлянин. Вдруг из-за кустов на него выскакивает африканец, чёрный, как совесть тирана. Но в вышитой рубахе, казачьих шароварах с жовто-блакитным флагом и шматом сала в руке.

Тю! Хлопчику, да ты хто? - спрашивает киевлянин.

Я - гарный украинский хлопец, - с чудовищным акцентом отвечает чёрный афро-африканец.

Га! А хтож тады я? - удивляется киевлянин.

Та не чую... Мабуть лях, а мабуть и москаль...

Константин Кудряшов