Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно
И Кирилла Радченко. Они отправились в эту страну снимать документальный фильм о деятельности российской ЧВК «Вагнер».
Смерть военкоров снова заставила СМИ и общественность заговорить о безопасности журналистов, освещающих военные конфликты. В частности, сенатор заявил, что в сентябре рассмотрит на специальном заседании проект федерального закона о работе СМИ в горячих точках.
«Газета.Ru» поговорила с военным корреспондентом Александром Коцем, который работал в Косово, Афганистане, Ливии, Сирии, Египте, Ираке и на Украине. Он рассказал, какие меры может предпринять журналист, чтобы обезопасить себя во время работы в горячих точках.
Первое, что необходимо сделать по приезде в страну, где идет война, отмечает собеседник «Газеты.Ru», — связаться с российским посольством и поговорить с работающими там людьми, поскольку они «могут дать проверенного водителя и переводчика».
По словам Коца, работники российских диппредставительств очень часто помогали ему в ходе командировок в самых разных странах: Ливии, Египте, Сирии. С другой стороны, отметил репортер, можно предположить, почему трое журналистов не обратились в российское посольство: «У них, видимо, была задача расследовать там какие-то «страшные преступления режима» и их «приспешников», поэтому, наверное, они и не хотели светиться».
Однако сам корреспондент поясняет, что работники дипведомства никогда не спрашивали у него, как именно он будет освещать военный конфликт. По его словам, многие журналисты регистрируются в российских консульствах даже в случае, если они приезжают в зону боевых действий по туристической визе.
После гибели журналистов многие политики заговорили о необходимости иметь журналистскую визу в загранкомандировках. Так, глава Чечни заявил, что нужно «предъявить строгий спрос» с компании, которая направила в ЦАР журналистов по турвизам.
«Честно говоря, я не стал бы зацикливаться на том, что они поехали туда как туристы, — отмечает военкор. -- Получение журналистской визы — это очень сложно и долго. Я как турист ездил в Египет на три революции, первый раз в Сирию, в Ливию, в Турцию.
И я вас уверяю, что был не единственным человеком, который ездит, не получая журналистские визы и даже не аккредитовываясь в местном , когда ты приезжаешь. Это нормальная практика для наших журналистов, которые ездят на какие-то чрезвычайные ситуации за рубеж».
Российские журналисты вообще ведут себя в зонах боевых действий «попроще», чем корреспонденты западных изданий, поясняет Коц.
«Когда работают западные журналисты, у них и грузовик охраны в сопровождении, и грузовик аппаратуры, и даже биотуалеты с собой бывают. Вот американские корреспонденты не имеют права появиться в кадре без бронежилета и каски — их тут же либо оштрафуют, либо лишат страховки. А у нас с этим как-то проще», — рассказывает он.
Коц также обращает внимание на то, что российские журналисты редко нанимают вооруженную охрану за отдельную плату. При этом, по его словам, ЦАР и Сомали — это страны, где корреспондент нуждается в круглосуточном присутствии телохранителей.
«С другой стороны, если бы даже у них была охрана, это не гарантия того, что они бы выжили. Например, у них могло быть два сопровождающих автоматчика, но я думаю, что они побросали бы оружие и разбежались по кустам, увидев десять бандитов, как это часто бывает в ситуациях такого рода».
Не гарантируют безопасность и яркая одежда или надписи на автомобилях, говорящие о том, что в зоне работают журналисты.
«На самом деле, буковки на капоте — это некая иллюзия безопасности, — считает Коц. — Мы их поснимали и с бронежилетов, и с машин еще на Украине, где журналисты являются объектами охоты для украинских военных. Сначала мы там работали в ярко-бирюзовых бронежилетах с белыми буквами ТВ на груди, а потом долго сидели в подвале дома, который ровнял украинский танк, потому что эти жилеты заметили. А кроме того, сейчас очень много привлекают артиллерию во время войны, и снаряд, летящий с расстояния 15 км, не видит, у кого на груди есть значок прессы, а у кого нет.
Как подчеркивает Коц, есть правило, которое может защитить журналистов больше, чем наемная охрана или наклейка на бронежилете:
«Я бы ни за что не стал передвигаться между городами в темное время суток. Не знаю, что такое срочное было у ребят, чтобы надо было ехать за 400 км в темноте. Я уверен, что они осознавали риски, знали, что страна находится в состоянии гражданской войны, что по ней рыскают различные террористические и бандитские группировки, как христианские, так и мусульманские, которым нужны деньги. У Орхана Джемаля был очень богатый опыт военной и экстремальной журналистики, не понимаю, что его толкнуло поехать ночью».
Журналист Орхан Джемаль, кинорежиссер-документалист Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко погибли в Центральноафриканской Республике 31 июля. В страну они приехали на съемки документального фильма о российской частной военной компании (наемничество является уголовным преступлением в России — «Газета.Ru»). Это был их совместный проект с «Центром управления расследованиями», который финансируется бизнесменом .
В российском МИДе пояснили, что ведомство рассказало об отправке российских инструкторов в ЦАР еще в марте. По сообщению ведомства, пять военных и 170 гражданских инструкторов занимаются в стране подготовкой местных армейских кадров.
Вскоре после гибели журналистов стало известно, что они приехали в Африку по туристическим визам, а также не получали аккредитацию на съемку в российском посольстве и не регистрировались там. По информации представителей миссии в ЦАР, россияне также не обращались к ним по прибытии на африканский континент.
По данным местных властей, Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко прибыли в Банги 27 июля, в пятницу. В понедельник, 30 июля, они арендовали джип и отправились снимать репортажи в полевых условиях на север республики — сначала в город Декоа, а затем в Кага-Бандоро.
Вместе с россиянами был местный житель — он сидел за рулем машины. В 18:00 по местному времени (20:00 мск) съемочную группу остановили на блокпосту нацслужбы безопасности. Это произошло на выезде из Сибю по направлению к Декоа. Согласно данным местных властей, журналисты игнорировали предупреждения о том, что место, где они планировали снимать, неподконтрольно местным правоохранителям.
Как сообщил агентству мэр центральноафриканского города Сибю Анри Дэпеле, преступники поджидали журналистов в засаде в кустах около дороги.
Группу россиян захватили и убили в 24 км от Сибю — между деревнями Кене и Кпаку — примерно в 22:00 по местному времени. Дэпеле, передавая слова водителя, подчеркивает, что «смерть (троих мужчин) была мгновенной».
«Это сделали примерно десять злоумышленников в чалмах, которые говорили только по-арабски. Трое россиян были убиты там же. Водителю удалось спастись, и он сообщил обо всем властям примерно в 05:00 утра (07:00 мск)»,— заявил представитель местных властей Сибю Марселин Йойо.
Тела россиян со множественными пулевыми ранениями обнаружили местные военные. Анонимный источник в полиции сообщил Reuters, что при жертвах нашли пресс-карты и авиабилеты из Москвы в Касабланку и из Касабланки в Банги. Позже выяснилось, что все пресс-карты были просроченными.
Дело об убийстве журналистов расследует и местные правоохранительные органы.
Отметим, что в ЦАР с 2013 года продолжается гражданская война между христианскими повстанцами и мусульманскими группировками, захватившими власть в стране. ЦАР является одной из беднейших стран мира, как рассказала РИА «Новости» заведующая Центром изучения стран Тропической Африки Института Африки РАН Татьяна Денисова, местные бандитские группировки убивают людей за очень небольшие для европейцев деньги.
Руководитель «Центра управления расследованиями» Андрей также сообщил агентству, что у погибших было при себе порядка $8,5 тыс. О судьбе этих денег пока ничего не известно.
Кроме того, Коняхин рассказал, что его настораживало поведение водителя съемочной группы убитых журналистов. «У меня подозрения появились по поводу шофера еще в субботу или воскресенье… Водитель нам достался от миссии ООН, и он есть в базах французских журналистов, которые там работают, и у нас не было сомнений, но как-то он странно себя повел, разруливая эту ситуацию, вот и я ребятам сказал: «Как-то он очень странно себя ведет, похоже на наводку». Они сказали: «Да нет, вроде все нормально». На следующий день поехали, на полпути их расстреляли, водитель остался жив — неожиданно», — сказал Коняхин.
Виктор Мараховский
Гибель троих российских граждан в Центрально-Африканской Республике — при всей ее трагичности — скандалом сама по себе стать не могла. Более опасное место, чем ЦАР, на планете найти трудно. Там пятый год идет гражданская война, нищета — рекордная даже по африканским меркам, а правительство контролирует максимум четверть территории. Троим безоружным европейцам без охраны из такого места можно вернуться только при большой удаче. Нашим согражданам , и не повезло.
Скандал разразился не в сердце Африки, а в Европе и России.
Напомним хронологию.
Во вторник французское агентство AFP распространило информацию о гибели троих российских журналистов. Накануне ночью они ехали по сельской местности и попали в засаду. Автомобиль был расстрелян, выжил только африканский водитель. Убийцы утащили дорогую съемочную аппаратуру и исчезли — скорее всего, бесследно. Тела погибших доставили в ближайшую больницу, где у двоих из них обнаружились удостоверения российского СМИ.
Позже стали известны фамилии погибших. И одновременно — тот факт, что газета, чьи удостоверения были при них, никого в Центральную Африку не посылала. А сами пресс-карты просрочены.
Затем выяснилось, что послал их туда "Центр управления расследованиями" . Это не то чтобы СМИ и не то чтобы структура — а некий "проект"-кентавр с мутным статусом, существующий на средства лондонца Ходорковского Михаила Борисовича. Занимается он понятно чем — созданием контента о кровавом и вороватом российском режиме и раскидыванием этого контента по соцсетям и ресурсам-единомышленникам.
На вопрос РИА Новости, как троих сотрудников "Центра" занесло в горячую точку, его руководитель Андрей Коняхин заявил: "Снимали жизнь ЦАР. Это документальное кино, там Саша Расторгуев был, он известный, очень известный… Это был наш совместный проект".
Однако к вечеру вторника ясность внес сам М. Ходорковский: "Эта группа работала совместно с моим проектом "Центр управления расследованиями" над расследованием "Российские наемники". Это были смелые ребята, которые привыкли не просто собирать материал, а хотели "пощупать" его своими руками".
То есть в Центральную Африку журналистов послали, очевидно, за тем же — обличать кровавый и вороватый российский режим. Ибо в республике — о чем еще в марте официально сообщил МИД РФ — по соглашению с правительством работают пять военных и 170 гражданских инструкторов, занимающихся подготовкой местных армейских кадров. Кстати, по согласованию ООН.
Есть основания полагать, что этим специалистам, ни от кого не прятавшимся, было суждено превратиться в агитке в "наемников из ЧВК Вагнера, убивающих и гибнущих за интересы вороватого кровавого режима".
Далее пришла очередь знаменитого профессионализма европейской журналистики. Описывая гибель россиян, немецкий Bild деликатно наврал : "В России деятельность печально известной "группы Вагнера" является деликатной темой. Российское государственное информационное агентство РИА Новости сообщает о гибели трех журналистов без упоминания "Вагнера". Вместо этого контролируемое Кремлем информационное агентство утверждало, что журналисты работали над документальным фильмом "О жизни в Центрально-Африканской Республике".
Утверждал это, напомним, тот, кто их туда послал — начальник "Центра управления расследованиями" Коняхин. Почему он интеллигентно не решился озвучить тему прямо — тоже можно предположить. Потому что главный заказчик Михаил Борисович к тому моменту еще не выступил из тени и не высказался. У РИА Новости, если что, имеется запись беседы.
…Ну и наконец — в среду выяснилось совсем вопиющее. Во-первых — погибшие прибыли в страну как туристы. Во-вторых — они накануне гибели задерживались за ведение незаконной съемки. В-третьих — они были предупреждены о том, что покидают зону безопасности, контролируемую законными властями страны. И в-четвертых — что на момент гибели ехали вовсе не туда, где базируются российские специалисты. То есть "отклонились от маршрута", по словам коллег.
Иными словами, картина получается дикая. Троих российских граждан, в том числе фестивального документалиста, подрядили снять материалы для пропагандистского проекта. Для чего их лишили какой бы то ни было неприкосновенности, оформили туристами и отправили без удостоверений, охраны и защиты в нищую страну, по которой бродят шайки религиозных фанатиков и просто бандитов. Они трагически — но едва ли неожиданно — погибли. Причем погибли даже не в статусе журналистов.
Внимание, зачем все это было?
А вот зачем. BBC : "Группа снимала документальный фильм о российской группе наемников, "Вагнере", предположительно, действующей в стране. <…> Кстати, эта группа активна и в Сирии". (Заметим, что, похоже, антироссийская пропагандистская деятельность Михаила Ходорковского в Европе — деликатная тема. Британская государственная вещательная корпорация Би-би-си сообщает о гибели журналистов без упоминания Ходорковского и его ЦУР, пославших группу на смерть).
Guardian : "Погибшая команда из троих репортеров прибыла в Центральную Африку расследовать компанию с кремлевскими связями".
France24 : "Трое русских журналистов, убитых в ЦАР, расследовали деятельность российской частной армии".
Daily Mail : "Трое российских журналистов убиты из засады в Центрально-Африканской Республике, расследуя наемников, связанных с "поваром Путина". помочь ему с поиском фактурки — а то концепция уже есть, осталось только подогнать под нее нарезку кадров. Когда кейс готов — его разгоняют по тем же интернетам, а потом считают лайки и репосты.
В этой схеме исполнители рассматриваются изначально как расходный материал. Заказчиков не волнует ни их мотивация (а она может быть вполне искренней). Ни их профессиональная репутация. Ни, конечно же, их безопасность. Если с ними что-нибудь случится — даже лучше: простых бойцов информационной войны, может быть, удастся переформатировать в "жертв борьбы". А это (если жертвы пали в борьбе с кем нужно) — цитируемость, выступления с обещанием "выяснить виновных" (М. Б. Ходорковский уже пообещал — дистанционно из Лондона) и, в конце концов, финансирование.
Поэтому не стоит удивляться и тому, что историю погибших немедленно начали перевирать их наниматели. Они-то, в отличие от рядовых бойцов, знают точно, за что сражаются на гибридной войне. До последнего цента.
Примечание от Карен Аттиах, редактора колонки Мнение мира:
Я получила этот текст от переводчика и помощника Джамаля Хашогги через день после того, как он исчез в Стамбуле. The Washington Post не публиковал его потому что все в редакции надеялись на то, что Джамаль вернется и мы все вместе сможем его отредактировать. Но теперь я должна признать, что этого не произойдет. Это последний “кусочек” его, который я опубликую в The Washington Post. В этой колонке отлично прослеживается его самоотверженность и страсть в борьбе за свободу в арабском мире. Свободу, за которую он, по-видимому, отдал жизнь. Я всегда буду благодарна Джамалю за то, что он выбрал именно наше издание в качестве своего журналистского дома и подарил нам возможность работать рука об руку.
Недавно я смотрел отчет “Свобода в мире ” от Freedom House за 2018 год и пришел к печальному умозаключению. Только одну страну в арабском мире можно назвать “свободной”. Это Тунис . Следом за ним идут Иордания , Марокко и Кувейт , которые подпадают под определение “частично свободных” государств. Все остальные арабские страны “не свободны”.
Следовательно, арабы, проживающие в этих странах, либо не информированы, либо неправильно информированы. Они не могут принимать правильные решения, вступать в открытые дискуссии, да и просто делать то, что благоприятно повлияет на их повседневную жизнь. Политика арабских стран прямо влияет на психоэмоциональное состояние общества, и, в то время как многие не хотят этого признавать, значительная часть населения действительно страдает. Печально, конечно, но вряд ли эта ситуация изменится к лучшему.
В 2011 году у арабского мира появилась искра надежды. Журналисты, ученые и простое большинство населения понадеялись на светлое и свободное будущее своих стран. Они надеялись на то, что им удастся сбросить с себя властную правительственную руку, что им удастся прекратить постоянные вмешательства властей в их личную жизнь, что им удастся добиться свободы слова. Но эти надежды быстро испарились; эти страны либо сделали шаг назад и восстановили былой “статус-кво”, либо столкнулись с еще большими трудностями .
Мой дорогой друг, известный саудовский писатель Салех аль Шехи написал в своей колонке одну из самых известных статей, которую когда-либо печатали в Саудовской Аравии. Увы, сейчас он отбывает 5-летнее заключение за неприятные правительству высказывания. Полное изъятие египетскими властями тиража частной ежедневной газеты Аль-Масри Аль-Юм уже не вызывает удивления у журналистов. Подобные действия власть имущих останутся безнаказанными, международное сообщество их не заметит. Но люди заметят. Заметят и осудят.
Арабским властям фактически было даровано право приглушать голоса СМИ. Было время, когда журналисты думали, что в Интернете будет настоящая свобода, что в нем не будет цензуры, которая непременно присутствует в печатных СМИ. Но эти власти, само существование которых зависит от возможности контролировать поток информации, накинулись на Интернет. Более того, они арестовывали журналистов и давили на рекламщиков: все это только для того, чтобы как можно меньшее количество людей увидело некоторые статьи.
Сейчас остались живы лишь несколько оазисов, которые продолжают воплощать в себе дух Арабской весны. В противовес своим соседями, которые всеми силами желают поддерживать “старый арабский порядок”, власти Катара поддерживают свободное развитие международных СМИ. Даже в тех же Тунисе и Кувейте , где медиа по крайней мере “частично свободны”, фокус делается на внутренних проблемах, а не на вызовах, с которым сталкивается великий арабский мир. Но и они боятся давать слово саудовским, египетским и йеменским журналистам. А Ливан? Что с этой жемчужиной арабского мира? Там, ведь, тоже поляризация мнений в СМИ доведена до абсурда, там же все информационное поле выстроено вокруг про-иранской партии Хезболла.
Над арабским миром сейчас нависла новая версия Железного занавеса. И создана она не внешними политическими силами, а внутренними. Во время Холодной войны Радио Свободная Европа, которое спустя некоторое время превратилось в инструмент критики властных институций, сыграло заметную роль в поддержании искры надежды на свободу. Арабам нужно что-то похожее. В 1967 году The New York Times и The Washington Post вместе создали International Herald Tribune - международную газету, которая стала той самой платформой, где теперь можно услышать голоса со всего мира.
Мой дом, The Washington Post, выступил с инициативой переводить и публиковать на арабском многие мои статьи. И за это я ему благодарен. Арабы должны читать на своем родном языке, чтобы они могли понимать и обсуждать различные аспекты демократии в США и на Западе. Чтобы они также понимали трудности, с которыми сталкивается эта демократия. Если египтянин прочитает статью The Washington Post, в которой описывается процесс создания этой газеты, он, с высокой долей вероятности, поймет, как воплотить в жизнь похожий проект в своей родной стране.
Арабскому миру нужна современная версия старых международных медиа, чтобы людям было откуда узнать о мировых событиях. Но еще более важно дать арабам возможность высказаться. Мы страдаем от бедности, неуклюжего правительства и скудного образования. Путем создания международного форума, который не зависел бы от националистических правительств и распространяемой ими пропаганды, обычные люди в арабском мире смогут решить структурные проблемы своих родных стран.