Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

01.03.2013

БЫВШИЙ ГЕНПРОКУРОР РОССИИ - ОБ АПОГЕЕ РАЗЛОЖЕНИЯ ГОСУДАРСТВА, УНИКАЛЬНОСТИ ЧУБАЙСА И ГРОМКИХ ДЕЛАХ 90-Х: «ГОЛДЕН АДА», «МАБЕТЕКС» И БОРИСЕ БЕРЕЗОВСКОМ

За попытки бороться с коррупцией генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов был ошельмован и уволен с должности, а его попытки заняться политической детальностью были пресечены. Скуратов видит в коррупции главную опасность для страны, а ее источник - в деятельности реформаторов 90-х годов. Несмотря на то что Владимир Путин, по мнению Скуратова, был поставлен вместо себя Ельциным, чтобы избежать уголовного преследования, он надеется, что президент все-таки будет бороться с коррупцией.

ОПЕРЕДИВШИЙ ВРЕМЯ

Бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов опередил свое время. Точнее, он просто «слишком рано» начал антикоррупционную кампанию, дал фальстарт. Он замахнулся на либеральную ельцинскую элиту, когда она была в зените своих возможностей.

Финансовый кризис августа 1998 года нанес удар по национальной экономике, но не по положению кремлевских группировок. Юрий Скуратов неправильно оценил ситуацию: он решил, что уже пора браться за Анатолия Чубайса, главу МИД Андрея Козырева, замминистра финансов Андрея Вавилова и многих других. Однако госмашине не составило ни малейшего труда скинуть самого Скуратова и надолго очернить его имя.

Теперь ситуация изменилась. За коррупцию взялись «молодые кадры» новой формации, и не исключено, что им удастся добраться до тех элитных групп, с которых безуспешно пытался начать Юрий Скуратов. Бывший генпрокурор рассказывает о своем видении борьбы с коррупцией, о Чубайсе, «о времени и о себе».

ОБ АНТИКОРРУПЦИОННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ:

— Антикоррупционного законодательства не было до 2008 года, и его появление — это большой шаг вперед, поскольку без законодательной основы трудно эффективно работать. Конечно, до принятия закона о коррупции определенная законодательная база была: это уголовный кодекс (УК). Мы также сумели в 1997 году принять обновленный УК. Я настаивал на разработке и принятии специальной антикоррупционной программы. Даже законопроект такой программы мы подготовили, но глава администрации Анатолий Чубайс зарубил этот проект, хотя я с Борисом Николаевичем лично все согласовал, и идея ему понравилась.

О ЧУБАЙСЕ:

— Чубайс по-своему уникальный человек, который всегда ходил на грани закона, хотя, надо отдать ему должное, он не переступил эту грань. Кстати, еще в мою бытность Генеральным прокурором, расследование в отношении него проводилось, но так и не вылилось в предъявление обвинения. Там расследовались материалы по схемам, связанным с фирмой «Montess-Auri», и другие дела. Думаю, что Чубайс зарубил все антикоррупционные инициативы, предлагаемые нами, видимо, проецируя эти меры на себя и на своих «корешей», уяснив, что ничего хорошего это для него не даст.

О ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЕ ТОГО ВРЕМЕНИ:

— Это был другой орган, нежели сейчас. Он включал в себя следствие. Это был мощный, пожалуй, один из таких действительно серьезных, наряду с ФСБ, органов, руководство которого искренне стремилось бороться с коррупцией и всерьез воспринимало это в качестве своей основной задачи.

Крупных дел в те годы было много. Кроме «ГКО», «Mabetex» — дела, в результате которого я в итоге пострадал, — мы начали уголовное преследование Бориса Березовского, это сейчас все пинают этого «дохлого льва»!.. Надо помнить, что именно Катышев/Скуратов возбудили дело против Березовского, когда он был вторым человеком в стране.

Нами также были заведены многие дела, которые лишь сейчас находят свое завершение, такие как дело компаний «Andav» и «Аэрофлот», которое лично я курировал, «бриллиантовое» дело компаний «АЛРОСА» и «ГОЛДЕН АДА», затрагивающее господина Бычкова — Председателя Роскомдрагмета, дело «статистиков», когда была затронута репутация руководителя Госкомстата в ранге министра, дело первого замминистра финансов Петрова, которое незаконно потом, после моего ухода с поста Генерального прокурора, закрыли.

Мы обеспечили уголовное преследование двух губернаторов: Подгорнова (Вологодская область), Севрюгина (Тульская область) и довели дела до конца. Очень много крупных военных начальников посадили: руководителя штаба ВМФ, командующего Северным флотом, много других генералов. То есть работа велась.

По «Mabetex» и недоверию к правоохранительным органам: это уникальное и особое дело, т.к. затрагивает семью президента и лично Бориса Николаевича. Да, да, он сам лично был причастен к этому делу, и это могло стать основанием для импичмента! Жаль, что в свое время не догадались инициаторы импичмента, надо было им тогда все политические обвинения в его адрес снять, а действовать только по верной теме — в рамках борьбы с коррупцией. За политическую деятельность спросить-то трудно, она сугубо оценочна, а вот когда ты украл или способствовал… Но, к сожалению, не получилось, именно из-за этого дела меня освободили от должности методом компрометации. А это дело было незаконно прекращено уже через год, хотя там все было очевидно: там были все необходимые данные — счета конкретных чиновников Управления делами президента, начиная от руководителей, кончая замами. Они получали откаты за подряды. Глава «Mabetex» — Беджет Пакколи дал показания, обыски проводились, ряд ценностей, которые он передавал, были изъяты у этих людей, кому он передавал, т. е. все было, но дело в итоге угробили. Стали назначать бессмысленные экспертизы, о том, сколько реально стоил ремонт Кремля, реставрация, — это потемки… Нужно было исходить из того, что взятка — вот она есть, готовая, и не пытаться там хищением ничего подменять.

Вот после развала подобных уникальных дел наша правоохранительная система и стала стремительно терять авторитет, который и сейчас не восстановлен. С большим недоверием люди относятся! Как говорится, «единожды солгавши…» В Великобритании — это невозможно, и в других странах. Посмотрите, Южная Корея: они уже пятого или шестого президента своего посадили. В России уникальная была ситуация, когда Генеральный прокурор пошел против «царя».

О КОРРУПЦИИ КАК ЯВЛЕНИИ:

— Совершенно очевидно, что коррупция является сейчас наиболее опасной угрозой национальной безопасности России, она достигла уже такой стадии, что скоро станет причиной гибели самой страны. Что такое коррупция? В переводе с латинского — означает порча, разложение государственного аппарата. Вот у нас сегодня такая стадия, что скоро вообще начнутся необратимые процессы, и государство спасти нельзя будет, его ждет крах, мы к этой черте подошли. И всякие одиночные и несистемные попытки бороться с коррупцией результата не дают…

О ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ «ЕЛЬЦИН-ПУТИН»:

— Путин получил власть из рук Бориса Николаевича, и поэтому для меня очевидно, что он на определенных условиях эту власть получал. А одним из условий, что также вполне очевидно, было обеспечение безопасности семьи БНЕ. Поэтому, изначально, вот эта схема и определила дальнейшие внутриполитические тренды.

У нас не было проведено выборов в 2000 году, а был просто процесс передачи власти от одного гражданина к другому, обставленный «псевдодемократическими завитушками». Народ это проглотил! Поэтому, вот когда сегодня говорят, что народ безмолвствует, — он безмолвствовал именно тогда, когда происходила передача политического строя, опирающегося на олигархов, а не всего народа. То есть социальным государством и тогда не пахло, и, конечно, затем Владимир Путин должен был играть по тем правилам, которые для него задал Ельцин.

Яркий пример — все то же дело «Mabetex»: сам Владимир Путин к делу не был причастен совершенно, но он, будучи политической фигурой, регулировал вопросы с прекращением дел в отношении семьи. И тоже своими действиями прямо или косвенно тормозил расследование. Я не знаю, Ельцин, наверно, какие-то гарантии для себя предусмотрел на тот период и мог влиять? Но сейчас, по прошествии более 10 лет, Путин свободен и не связан уже какими-то обязательствами перед семьей. Он проработал два срока президентом, управлял страной и будучи премьером, и, по сути, уже идет 4-ый срок его «правления». В последнее время, как я замечаю, он видит, что ситуация достигла своего апогея. Это четко видно из его заявлений по «РусГидро», Олимпиаде, Сердюкову.

Чувствуется, что, какую бы сферу он ни затронул, то видит, что процесс разложения государства приобрел угрожающие формы. Естественно, чисто по-человечески, Владимиру Путину хочется оставить о себе, как о президенте, в истории нормальный след. Чтобы не было памяти, как о Горбачеве: сколько бы он ни пыжился, ни убеждал, как, что он делал, страна-то развалилась при нем, при живом президенте опустили флаг его страны — это же в сухом остатке, остальное — лирика.

Также и Путин не хочет, чтобы Россия совсем деградировала, хотя мы по всем показателям, в том числе и по коррупционному процессу, в очень тяжелом положении. Отсюда попытки его, что-то сделать…

О РОЛИ МЕДВЕДЕВА В АНТИКОРРУПЦИОННОМ ТРЕНДЕ В ПОЛИТИКЕ:

— Я не беру Медведева в расчет — это, во многом, была игра. Хотя формально антикоррупционная кампания начиналась с него – он провозгласил тезис борьбы с коррупцией! Но лицемерие в чем состояло, — он отлично понимал, что это все больше имитация реальной борьбы. Почему? Потому что нужно начинать с ближайшего окружения президента, а эти люди были вне зоны его досягаемости. Путин пока не делал таких широковещательных заявлений, но кое-какие шаги в этой области в последнее время мне импонируют.

Я вот сказал в ситуации по Сердюкову, что, когда я был у власти, он был директором мебельной фабрики, я думаю, что его осудят, но скорее всего условно, общественность сейчас так возбуждена его судьбой, и это будет большой скандал, если его отпустят, это будет окончательных крах доверия народа к власти.

О «ЗАПОЗДАЛЫХ» МЕРАХ ПУТИНА:

— Трагедия в том, что в России многое зависит от личности отдельного человека, я боюсь, что Путин уже опоздал со своей решимостью покончить с коррупцией. И решимость эта какая-то половинчатая. Он не тронет свой ближний круг «выходцев из кооператива Озеро» и других. Болезнь уже необратима, сам инструментарий для борьбы с коррупцией прогнил, он уже все… его нет!

Мы видим, что, если раньше была коррумпирована большая часть МВД, то сейчас уже и когда-то чистые структуры — прокуратура и ФСБ — в таком же состоянии. Сейчас они — лидеры во всех этих коррупционных схемах. Взять то же «дело Магнитского», за которое нас Запад бьет — там же абсолютно реальные основания… Да, Запад свои интересы преследует, да, у него двойные стандарты: по Сирии мы видим, что Западу нельзя доверять… Но, тем не менее, истина-то конкретна. В «деле Магнитского» они абсолютно правы, глупо отпираться. Реально — там вся документация и материалы есть, но никто не хочет отвечать, нет на то воли. Вся структура у нас тотально коррумпирована.

О ПОРОЧНОСТИ СИСТЕМЫ, И О ТОМ, КАК ОНА САМА СЕБЯ ВОСПРОИЗВОДИТ:

— Самое главное, что они еще портят молодежь, я же общаюсь с выпускниками юридических ВУЗов. Они выходят, ну с реальным намерением бороться, что-то сделать, а через год работы их уже гнать самих надо! Настолько быстро там их «переучивают», настолько в них впитывается весь этот гнилой климат шальных денег и безнаказанности.

Приходит молодой следователь, ему дают дело, он работает добросовестно, доходит до крупного чиновника, «копает» дальше… А потом ему говорят, мол, нам звонили, вот понимаешь, давай вот все же по нему как-то «помягче», ну а мы тебе внеочередное звание дадим и продвижение по службе! Если он соглашается, то он уже попал в эту систему, не соглашается — его выбрасывают. «С волками жить — по-волчьи выть!».

Это первое. Потом он уже видит постепенно, что его коллеги по цеху к нему подходят с вопросами, скажем, давай-ка вот здесь не будем ходатайствовать об избрании строгой меры пресечения, давай там придержим. Далее, когда он это сделает, ему занесут… Первый раз он будет в сомнении — брать, не брать, но принес же коллега, в итоге взял. На следующем этапе к нему уже напрямую подходят… и пошло-поехало.

Почему я боролся, чтобы ребятам хотя бы зарплату платили вовремя? Подумайте сами, они многомиллионное дело расследуют, у них такие соблазны, хотя бы дайте вовремя заработанное, чтобы он мог семью кормить. А сейчас другая ситуация: зарплата есть, но традиции-то остались.

Что делать? По идее, надо тотально их разогнать, всех уволить и набирать с улицы… Но это практически невозможно: надо настолько мощного, грамотного руководителя, который будет внедрять людей, которым он на 100% доверяет, и наращивать круг порядочных людей. Народ видит лицемерие этих людей, главный по этике в Государственной думе сам спрятал свои доходы, куда же дальше?

В этой ситуации ребята поняли, что им нужно делать выбор между статусом и собственностью, естественно, выбор будет в пользу собственности, не случайно трое или больше уже «слиняли», включая Пехтина. Если бы Пехтин ушел до скандала, то это было бы проявлением порядочности.

НЫНЕШНЯЯ СИТУАЦИЯ — ЕСТЬ СЛЕДСТВИЕ ПРИЧИН, ЗАЛОЖЕННЫХ В ДВУХТЫСЯЧНЫХ ГОДАХ:

— Вот и получается, Государственная дума — заложница «эффекта Чубайса», когда он отклонил нашу программу борьбы с коррупцией. Мы первые предложили системно вводить декларирование доходов чиновников, Чубайс понял, что придется раскрывать свои. И сейчас также, руководство — ведь это конкретные люди! У большинства из них «рыльца в пушку», и они не допустят серьезных шагов не только в плане практического развития законодательства, но и в плане уголовной политики, процедуры расследования.

ПРО ЧУБАЙСА И ОЛИГАРХОВ:

— Чубайсу поручили приватизацию, он с треском ее провалил. Была основная идея — найти эффективных собственников, чтобы имуществом, которым государство неэффективно управляло, заинтересованный предприниматель управлял и из этого «дерьма сделал бы конфетку».

Приватизация была проведена по-другому: была банальная управляемая раздача государственной собственности, и те люди, которым куски этой собственности дали, должны были быть гарантами защиты нового строя. Все наши олигархи, таким образом, и рванули свои жирные куски, и сейчас говорят, какие они хорошие и умные, как они политику государства определяют. После «благополучной» приватизации Чубайс отвечал как министр финансов за финансовую политику и… доработался до дефолта. Там есть и вина Дубинина.

Потом РАО ЕЭС ему поручили… Какие у нас теперь тарифы на электричество? Да они просто гибельны для населения! А почему? Потому что, если в СССР две копейки стоил 1 кВт/ час, была единая энергосистема, оборудование поставлялось без воровства по контролируемым планам и программам, то сейчас все иначе. Это нерегулируемые накладные расходы в виде заработной платы чиновников в размере 40-50 тысяч долларов, воровство во всех звеньях поставки оборудования, и все это в итоге отражается на тарифах, и, как следствие, растут цены на продовольствие, хлеб, а это уже политический процесс. Революция-то началась с того, что хлеб не выдали.

Еще меня убивает идиотская упрямость Дмитрия Анатольевича по поводу времени: все против, а он на своем. По барабану общественное мнение! Связи обратной нет!

О ПАРЛАМЕНТСКИХ РАССЛЕДОВАНИЯХ:

— Я всегда был против института независимого прокурора. Считал и считаю, что независимой должна быть вся прокуратура. Я за парламентское расследование. Должен быть избран парламент и избран не по-Чурову. Парламент нужно реально избирать. Нужно вернуть элементы ответственности перед народом (избирателем). У нас же нет отчета перед народом, мандат стал свободным, хотя должен быть императивным именно для России. Нужно использование рычагов парламентаризма. Есть два главных рычага: бюджетно-финансовый и парламентское расследование.

У нас колоссальные финансы уходят помимо бюджета и втемную распределяются единолично президентом, главой правительства.

СЛУЧАЙ В США:

— Президент США Барак Обама хотел закрыть тюрьмы Гуантанамо. Все, казалось бы, ну какие могут быть вопросы? Президент решил… А Конгресс ему просто на это денег не дал! Там каждая копейка проходит через Конгресс, через контроль, попробуй уведи! А у нас, я думаю, половина финансовых ресурсов страны бесконтрольна. Я помню в мою бытность, были предложения по кредитам с 50%-ми откатами… Ни для кого не секрет, что без взяток в Москве ничего не построишь, но посмотрите, строят ведь! И что — это тот путь, который нам всем нужен? Думаю, нет.

О КОРРУМПИРОВАННОСТИ СУДОВ:

— Суды и сегодня во многом коррумпированы. Судьи берут, изощренно берут, никакой там контроль ФСБ не помогает в силу разных причин, и, в большей мере, по причине тотальной безответственности и круговой поруки. Реально садится 6-7 судей за год, это ничтожно мало и не соответствует размаху нарушений. Отсутствие личной ответственности судей за принимаемые решения.

Каков механизм порочной системы: у них процессуальный порядок, вот первое звено — арбитражный суд за деньги принял неправосудное решение, дальше эти люди, которые работали с судом, с первой инстанцией, они идут в апелляцию, там платят, потом идут в кассацию… Вышка сейчас — 304 статья: она рассматривает жалоб, может быть, 0,5% от всех тех жалоб, которые туда поступают, потому что так все сформулировано, что есть основание «отфутболить» любое дело…

Юрий Аракелян

«Первое антикоррупционное СМИ »

В организации грандиозного порноскандала с экс-генпрокурором Скуратовым подозревались трое: банкиры Александр Лебедев и Ашот Егиазарян и бывший управделами Генпрокуратуры Назир Хапсироков. Кто же из них реально стоял за этим?

Место и время действия

Елена Вишнякова

Напомним вкратце события того времени. Зимой 1999 года по второму каналу телевидения были показаны выдержки из пленки, где в интимной обстановке развлекаются мужчина и две женщины. Мужчина, которого зовут Юрий, произносит слова с характерным говорком, позволяющим угадать в нем тогдашнего генпрокурора Юрия Скуратова. Пленка очень плохого качества. но все как-то очень быстро поверили, что снят на ней именно генпрокурор, проводящий часы досуга в более чем сомнительной обстановке.

Несколько месяцев клубился скандал, и вот 2 апреля 1999 года Ельцин подписал указ об отстранении от должности Юрия Скуратова. Одновременно в отношении него было возбуждено уголовное дело за превышение служебных полномочий. После недолгого сопротивления Совет Федерации сдал Скуратова, одобрив его отставку.

Так выглядят голые факты, без нюансов. Между тем, нюансы в ту пору были определяющими, и пренебрегать ими не следует. А нюансы были таковы. Генпрокуратура в то время вела много громких дел о коррупции, мошенничестве и отмывании денег. В отличие от сегодняшних, они никому, кроме самих фигурантов, заказными не казались. А фигурантами были люди, имеющие гораздо более серьезную власть, чем нынешние «сидельцы» из ЮКОСа. Из самых важных в то время гремел «Мабетекс» (по нему проходили тогдашний управделами президента Павел Бородин, его друг и бизнесмен Виктор Столповских. но следствие туманно намекало: не исключено и вовлечение более громких - «семейных» - имен). Не уступали ему по значимости знаменитые дела «Аэрофлота» (где фигурантом был Борис Березовский) и Центробанка (в результате чего тогдашний глава этого ведомства Сергей Дубинин пережил несколько тяжелых месяцев). Из менее громких, но не менее опасных Генпрокуратура вела тогда дела в отношении ряда высокопоставленных и обросших связями лиц и мошенничества в Национальном Резервном банке (НРБ), главой которого был Александр Лебедев.

Скуратов выглядел ярым борцом с коррупцией, а его зам по следствию Михаил Катышев был человеком неподкупным и принципиальным. Впрочем, в самой Генпрокуратуре жизнь складывалась непросто. По мнению наблюдателей, серым кардиналом этого ведомства, способным закрывать дела и улаживать любые неприятности был... завхоз Назир Хапсироков, а приближенным к нему банкиром был глава Московского национального банка Ашот Егиазарян, в этом банке держала свои счета вся Генпрокуратура.

В итоге все громкие коррупционные дела были благополучно закрыты. Для этого и разыграли «голую карту» Скуратова, вынудили уйти в отставку Михаила Катышева и выдавили из Генпрокуратуры всех наиболее профессиональных следователей по особо важным делам - «важняков».

Версия первая: банкир Александр Лебедев

Лебедев очень амбициозен. Известна история, как он пытался на переговорах подменить собой официального представителя Минфина и чуть не сорвал эти переговоры. Если верить рассказам очевидцев, этот человек, сегодня пытающийся стать мэром столицы, невероятно активен в достижении своих целей и умеет «структурно» расправляться со всеми проблемами. По крайней мере, из первых рук знаю историю про то, как он просил у главного редактора газеты, где я работала, найти компромат на Скуратова. Самое интересное. что как ни бились озадаченные этим журналисты, им не удалось собрать ничего сверхъестественного. Только жалкие крохи слабостей, типичные для любого человека.

Понятно, что Лебедев на этом не успокоился. И, как говорят, охранная фирма «Конус», которая осуществляла охрану НРБ, начала слежку за членами семьи генпрокурора: например, когда, куда и во сколько приехала его дочь, где она учится, с кем дружит, где живет... И тому подобные подробности семейной жизни генпрокурора. Результаты этой работы были вывалены в Интернет (самое любопытное, что даже эти «исследователи» не нашли никаких принадлежащих Скуратову фирм или порочащих связей).

Юрий Ильич обратился к министру МВД Рушайло с просьбой проверить, откуда «растут уши» у столь информированных наблюдателей. В результате управление «Р» МВД России вышло на охранную фирму «Конус», которая, собственно, и вываливала все имеющиеся сведения через зарубежные сервера. Надо сказать, что разоблачение состоялось лишь благодаря непредсказуемому техническому срыву сервера в Сингапуре. По этому поводу даже было возбуждено уголовное дело, вскоре, впрочем, прекращенное.

Лебедев пытался давить на Скуратова и другими способами. Например, через «Новую газету», которой тогда помогал финансово. Дважды банкир приходил на прием к самому Скуратову... Но когда из этих «переговоров» ничего не вышло, его службы (по крайней мере, Юрий Ильич в этом уверен) организовали наружку за... следственной бригадой, занимавшейся расследованием деятельности НРБ. В общем, банкир первый показал, насколько сильным может быть противодействие правоохранителям со стороны богатых подследственных.

Причина же этой активности Лебедева крылась в том, что в ведении Генпрокуратуры находилось дело о мошенничестве в НРБ. В этом деле было три направления: афера с переводом денег на заграничные счета, учреждение руководством НРБ фирм с целью использования их для необоснованного увеличения капитала банка и незаконное получение руководством НРБ (Лебедевым. Кудимовым и Костиным) разрешения на права ношения личного оружия и получения лицензии на частную охранную деятельность. Для этого они на время даже стали охранниками фирмы «Конус».

Самое главное, из-за чего Лебедев дергался, было первое направление расследования. Дело в том. что заявление в Генпрокуратуру написал его американский партнер Игорь Федоров . Он рассказал, что весной 1996 года его пригласили для участия в необычной международной финансовой операции. Используя свои связи с ЦБ (жена Дубинина работала в НРБ), Лебедев и, К получили право осуществлять операции с облигациями внешнего валютного займа. В результате неплохо прокрученной операции с приобретением облигаций 6 и 7-го траншей на счетах подставных фирм в швейцарских и других зарубежных банках оказалось около 300 млн долларов. Федоров называл номера счетов и названия банков, фирм и суммы переводов.

Он объяснял свое раскаяние тем, что узнал страшную правду: некоторые бизнесмены, как и он участвовавшие в махинации, были убиты. Федоров испугался, вышел из дела, сбежал в США и написал заявление в Генпрокуратуру. Кроме того, им руководила обида: Лебедев на основании фальшивых документов получил в суде Швейцарии решение, благодаря которому были арестованы якобы за долги принадлежащие Федорову средства.

Часть доводов бизнесмена нашла подтверждение в ходе следствия. Так, удалось подтвердить, что в суд Швейцарии пришли поддельные документы. У Лебедева был проведен обыск, в результате которого нашли записи о доходах от продажи злополучных облигаций (надеюсь, понятно, что официальное разрешение ЦБ не имело ничего общего с разрешением на набивание карманов нескольким субъектам)...

Именно это дело и пытался с таким упорством замять Лебедев. Ему не удалось договориться, и он объявил войну, начав поиски компромата на Скуратова. Но вот, по мнению самого экс-генпрокурора, слежку он организовывал, а съемку в квартире мог организовать и не Лебедев. Кто? Трудно сказать.

Дело в том, что ни следствие, ни экспертиза так и не доказали причастность Лебедева к этой съемке. Хотя косвенных фактов много. Несколько принадлежащих Лебедеву фирм расположены неподалеку от «нехорошей квартиры». Аппаратура же была рассчитана на короткий прием, что было как раз очень удобно, учитывая местонахождение его фирм. Одна из женщин позже сказала, что она контактировала с людьми Лебедева и он даже был в этом доме на Большой Полянке. Лебедева в связи с этим допрашивали. Но этот допрос ничего не прояснил.

Ясно лишь одно: верить этому человеку нельзя. Он придумал правила поведения для себя (вседозволенность) и для других - строгое ограничение. Забавно, но он дважды - уже после порноскандала - подавал в суд на Скуратова. . когда 7 сентября 1999 года Скуратов рассказал, что службы Лебедева следили за ним. Банкир обиделся настолько, что в исковом заявлении даже отрицал наличие против НРБ уголовного дела. Второй раз тот же Черемушкинский суд рассматривал претензии Лебедева к Скуратову уже по поводу изложения событий в книге экс-генпрокурора. Банкир снова обиделся за свою честь и достоинство. В результате было заключено мировое соглашение.

Самое удивительное, что Лебедеву удалось получить от Скуратова честное слово, что он не будет рассказывать о событиях тех дней (впрочем, почему бы и не дать такое слово - книгу-то никто не изымал из оборота). Юрий Ильич честно держит обещание, и потому эта глава написана исключительно по документам того времени.

Итак, подведем итоги. По складу характера Лебедев вполне мог быть организатором съемки. Но вот повод у него мелковат - все же его уголовное дело никогда не стояло вровень с теми коррупционными гигантами, на которые я ссылалась в начале статьи.

Впрочем, возможен и иной расклад. Лебедев соорудил нечто «убойное» на генпрокурора (по типу скандала с экс-министром юстиции Валентином Ковалевым). А тут подвернулась Семья, которая тоже страстно хотела «замочить» Скуратова любым гуманным способом (дело-то «Мабетекс» было очень горячим): отмашку телевидению на показ постельных сцен с якобы генпрокурором можно было дать только с очень большого верха. Интересы сошлись.

Или другой вариант. Поскольку так или иначе Лебедев искал любой компромат на Скуратова, то во время поисков он мог неожиданно найти общий язык со своим недругом Хапсироковым - другом его бизнес-конкурента Ашота Егиазаряна. Временный альянс вполне мог сложиться. А Хапсироков имел свои ходы наверх. Он и сейчас служит советником в администрации президента.

Версия вторая и третья: Назир Хапсироков и Ашот Егиазарян

К данной версии склоняется сам Скуратов: скандал был организован Хапсироковым. Этот «серый кардинал» Генпрокуратуры действительно имел в ведомстве очень большую власть. Так же, как и большие амбиции. В какой-то момент Хапсироков захотел стать заместителем Генерального прокурора. Он практически договорился с остальными замами Скуратова-Деминым, Розановым, Чайкой (всеми теми. кто позже принял активное участие в «деле генпрокурора», возбужденного срочно ночью, без надлежащих формальностей и с нарушением закона). Но Скуратов и Катышев стояли насмерть против этой идеи. В некотором смысле действительно насмерть - политические и чиновничьи карьеры обоих на этом противостоянии оборвались.

Хапсироков, по мнению Скуратова, страшно обижался такому нежеланию генпрокурора пустить его в ряды элиты ведомства. Отсюда и чисто кавказская хитрая месть.

Эта версия кажется вполне убедительной. Во-первых, Хапсироков обладал достаточными возможностями организовать подобную съемку. Достаточно напомнить, что в его день рождения Березовский (тогда хоть и подследственный, но еще очень могучий) приезжал на Большую Дмитровку с розами. Во-вторых, все девушки упоминают Сурена Егиазаряна как человека, который их собирал на злополучную квартиру и расплачивался за любовные утехи. Сурен - родной брат Ашота, бывшего главы Московского национального банка. У последнего были близкие связи с Хапсироковым, как деловые, так и личные. Кстати, уголовные дела, которые возбуждались по фактам махинаций братьев Егиазарянов, неизменно закрывались. И «виной» тому был совсем не Скуратов, эту «честь» СМИ тех лет упорно приписывали Хапсирокову.

Итак, подведем итоги. Против неугодного генпрокурора сплотились все потревоженные им «випы». Если и не было такого объединения формально, то все равно усилия каждого их них, предпринимаемые для собственного спасения, не могли не работать на «общее» дело смещения Скуратова. Ближе всех к объекту охоты находился Хапсироков. Решительнее был Лебедев. Братья Егиазаряны не только имели деньги, но и знали «ходы». Березовский вполне мог все это благословить и обеспечить высочайшее разрешение на публичную травлю.

Немного о пленке

Самой скандальной в «деле генпрокурора», пожалуй, была пленка, где человек, похожий на Юрия Скуратова, развлекался с девочками. До сих пор все уверены, что на пленке был именно он.

Между тем, - рассказывает Петр Трибой, следователь Ген прокуратуры, который в то время расследовал это дело, -экспертиза не смогла идентифицировать Юрия Ильича. Более того. специалисты сказали, что на пленке есть признаки монтажа. И хотя пленок было две - одна пришла из администрации президента и уже была в деле. другую, насколько я помню, запрашивали с телевидения, - все это были копии плохого качества. Эксперты выжали из них все, что смогли. Если бы у нас была пленка того качества, что, например, с Жириновским, где он критиковал политику США в отношении Ирака (скандал с этой пленкой разгорелся в марте нынешнего года - Е.В.), которую я видел по телевидению, у нас были бы более определенные ответы экспертов. А так...

Я поставил перед экспертами 17 вопросов. Например, они идентифицировали голос Скуратова. Но на вопрос, возможен ли монтаж пленки с синхронизацией речевых движений, ответили: вероятно, невозможен. А где там можно было различить синхронизацию?

«Дело генпрокурора» развалилось в суде

Так ли уж важно сейчас выяснить, кто именно организовал съемку? Важно, что это дело оказалось такой же банальной заказухой, как и многие из тех, которым мы уже неоднократно были свидетелями.

Ведь важно было лишь убрать Скуратова, а не посадить его. Потому и дело оказалось столь мелким. На фоне украденных миллиардов, по которым «проходили» все вышеперечисленные, генпрокурору вменялось превышение служебных полномочий в пошиве 14 костюмов на сумму якобы 40 тысяч долларов (по данным экспертизы, там и 10 не набиралось, тем более, что Скуратов их оплатил), получение улучшенной квартиры стоимостью якобы чуть ли не в полмиллиона долларов и злополучные оргии с «девушками», за которые он якобы закрывал уголовные дела.

Что же в итоге? Из шести пунктов предъявленного Скуратову обвинения к 2 ноября 2000 года производство было прекращено по пяти. По реабилитирующим основаниям. Оставался лишь эпизод с костюмами. Но и он был вскоре закрыт - никакого нарушения Скуратов не допустил и тут.

Подробно об этом мы попросили рассказать самого Юрия Ильича.

- Дело прекращено полностью?

- Да. Но прекращали его частями. Сначала следователь ознакомил меня с постановлением о прекращении дела в части двух эпизодов: по квартире (там хитро подменили суммы оценки БТИ и рыночной стоимости) и кассете с «девушками» следствие пришло к выводу, дело надо прекратить за отсутствием состава преступления.

Позже аналогичное постановление было подготовлено по коттеджу в Орловской области.

- Так коттедж все-таки существовал?

- Ни в коем случае! Там есть здания дома отдыха прокуратуры. Но ни я, ни моя жена там не были. Она не покупала туда мебель и обои, а я не удил там рыбу. Более того, я тогда еще подал иск к Павлу Шеремету и ОРТ, которые озвучили эту ложь. Процесс я выиграл, и суд обязал Шеремета выплатить мне 26 тысяч рублей, a OPT - 60 тысяч.

Эпизод с пленкой тоже закрыт. А как следователи объясняли заявления «девушек», которые много цитировались в прессе в начале расследования?

Дело в том. что я ведь тоже подавал заявление, в котором просил возбудить дело о неправомочном вмешательстве в мою личную жизнь и оказании давления на прокурора в связи с его служебной деятельностью. Проводить расследования как по моему делу. так и по делу против меня, приходилось фактически одинаково.

Дело по моему заявлению вел Петр Трибой (сейчас, к сожалению, уволился из Генпрокуратуры). Он, в частности, пытался выяснить - кто организовал скандальную пленку. И доказал: на женщин оказывалось влияние, в том числе и физическое, чтобы они дали против меня показания.

Потом, когда такие факты появились в деле. все заявительницы пропали. Думаю, их спрятали оперативники, которые заставляли женщин писать заявления. Оно и понятно - этих женщин стало можно судить за заведомо ложный донос. А мало ли что могло выплыть на суде из-за этих происков против генерального прокурора России...

Кроме того. показания этих девиц было легко проверить. Так, например, одна из них рассказывала, будто она была со мной в сауне, где мы отмечали чье-то генеральское звание. Надо было не слишком много времени, чтобы посмотреть: в то время никому генерала не давали, а мои передвижения все время фиксировались охраной и проходили вдали от всякого рода саун. То же самое с моими якобы похождениями в «Рэдиссон-Лазурной».

В общем, дело по моему заявлению было приостановлено в связи с необнаружением преступника (речь идет про организатора и заказчика этой провокации с пленкой). То есть они признали:

Преступление против меня все же было совершено, только преступника обнаружить не удалось. А меня сначала признали потерпевшим, потом отменили это решение. Юридический нонсенс.

- А что с костюмами?

По костюмам была проведена повторная экспертиза, которая оправдала сумму, заявленную фирмой-изготовителем (то есть, со всеми накрутками на побочные платежи ниже той, которую мне инкриминировали). И которую я оплачивал. Но это было неважно для решения о том, были или не были мною превышены служебные полномочия. Главное было установить: имел ли я право на пошив этой одежды и не подбивал ли Бородина сделать мне такой презент. Ничего такого я не делал. А сам факт пошива... Существует круг высших чиновников, которым шьют одежду таким вот «целевым» образом. Я видел документы - моя фамилия стояла в хорошей компании, среди президентов стран СНГ Кстати, не думаю, что Путин сам занят своим гардеробом.

Как видите, скандальное дело Генпрокурора России приказало долго жить. Судя по итогу, оно выполнило свою задачу - избавиться от Скуратова-прокурора. Реабилитация прошла незаметно, как это обычно случается в России.

«А этот товарищ, который пришел, будет слушаться?»

20.11.97

Евстафьев: Привет, Назир.

Назир: Поздравляю вас с новым министром финансов.

Е: Я вас тоже.

Н: Я его, правда, не знаю. Он хороший парень?

Е: Нормальный.

Н: А что ты такой грустный?

Е: Я не грустный, я наоборот.

Н: Я же тебе могу сказать, что жизнь идет своим чередом. Я хочу, чтобы ты всем передал и знал, что пока есть старший товарищ...

Е: А ты наш товарищ всегда.

Н: Вы не беспокойтесь.

Е: Ясно. Как у тебя настроение?

Н: Нормально у меня.

Е: Как дела?

Н: Вкалываю, как шакал.

Е: Я тоже. У меня куча дел всяких. Я кручусь, как белка в колесе.

Н: Я разговаривал с нашим товарищем вчера, сказал ему хорошую весть. Вроде, нормально. А этот товарищ, который пришел, будет хоть слушаться?

Е: Да.

Н: А что, теперь все вице-премьеры будут вице-премьерами просто?

Е: Да.

Н: А наш куратор?

Е: Видно, просто будет.

Н: Вице-премьером или министром?

Е: Не знаю, как они там решат.

Н: А когда это будет?

Е: В ближайшее время.

Н: Тогда мы увидимся. Вечером у тебя какие встречи?

Е: Я к шефу, может быть. вечером схожу.

Н: Сходи, поклон передай.

Е: Что у тебя новенького?

Н: Все хорошо. Я каждый день спрашиваю на разные темы. Ты если будешь, то передай, что все будет хорошо.

Е: Я буду обязательно сегодня вечером, потойу что у меня там есть некие аспекты.

Н: Вы хоть понимаете, что я на страже мира и труда?

Е: Абсолютно.

Н: Все будет нормально. Правда, Мм не имеем такой силы. как у них.

Е: А я думаю, что мы ее заимеем скоро. Н:Серьезно? Е: Даже большую.

Н: Все нормально идет. Завтра-послезавтра увидимся, посидим, надо поговорить по этим.

Е: Да, действительно надо поговорить.

Н: Не связанную с политикой.

Е: Договорились. Назир, обнимаю.

Черемушкинский межмуниципальный
районный суд г. Москвы
117218, г. Москва, ул. Кржижановского, д. 20/30, корп.З.

ИСТЦЫ: 1. Лебедев Александр Евгеньевич
107005, г. Москва, ул. Ладожская, д. Х/ХХ, кв. ХЗ.

2. АКБ «Национальный резервный банк»
107066, Москва, ул. Новая Басманная, д. 37А.

ОТВЕТЧИКИ: 1. Скуратов Юрий Ильич
г. Москва, ул. Новочеремушкинская, д. ХО, корпус X, кв. ХХ8.

2. Телекомпания «НТВ»
127000, г. Москва, ул. Королева, д. 12

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

О защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда

07 сентября 1999 года в программе «Сегодня» на телевизионном канале «НТВ» транслировалось интервью Юрия Ильича Скуратова, которое он дал журналисту телекомпании «НТВ» - Николаю Николаеву. Сведения, содержащиеся в интервью и сообщенные корреспонденту телекомпании «НТВ» Ю.И. Скуратовым, абсолютно не соответствуют действительности и порочат мою честь и достоинство, а также деловую репутацию АКБ «Национальный резервный банк».

8 интервью Ю.И. Скуратов заявил о том. что «...охранная служба господина Лебедева «Конус» и другие вели слежку за мной и за членами моей семьи».

Данные сведения не соответствуют действительности.

Частное охранное предприятие «СБ Конус» осуществляет некоторые охранные функции, но не занимается и никогда не занималось организацией «слежки за Скуратовым Ю.И. и членами его семьи». Кроме того, у ЧОП «СБ Конус» нет ни специальной аппаратуры, ни работников, специально подготовленных для «организации слежки». Считаю данное высказывание оскорбительным для себя.

Более того, Ю.И. Скуратов в своем интервью упоминает не только «СБ Конус», но и говорит, что у меня есть «другие» охранные службы. Однако эти данные также не соответствуют действительности, поскольку ни я, ни АКБ «Национальный резервный банк» не заключали договоров с «другими» организациями, оказывающими охранные услуги. Между тем, данное недостоверное заявление направлено на подрыв моей деловой репутации.

2. Кроме того, в своем интервью Скуратов Ю.И. заявил, что указанные выше сведения были «частью кампании по противодействию следствию по делу о «Национальном резервном банке» и расцениваются им как «попытка повлиять на следствие со стороны Лебедева». Настоящее утверждение также не отражает реальных фактов и является абсолютно безосновательным, поскольку действующее уголовное законодательство Российской Федерации не допускает возможности привлечения к уголовной ответственности юридического лица. По этой причине «дело о «Национальном резервном банке»» не могло быть возбуждено и, следовательно у меня как у руководителя данной организации, нет и не было никаких оснований «пытаться повлиять на следствие». Данное утверждение порочит мою честь и достоинство, а также деловую репутацию возглавляемого мною АКБ «Национальный резервный банк».

3. Заявление Скуратова Ю.И. о том. что Президент АКБ «Национальный резервный банк» «предпринял усилия, направленные на то. чтобы внести свою лепту в мою дискредитацию, координируя эти действия, видимо, с кремлевской администрацией», также не соответствуют действительности. Я не имею отношения к формированию сведений, направленных на дискредитацию Скуратова Ю.И. и мое участие в дискредитационной кампании ничем не подтверждается. Кроме того, я не имел и не имею намерения вступать в какие-либо отношения по этому поводу «с кремлевской администрацией». , Заявления Скуратова Ю.И., прозвучавшие в программе «Сегодня» 07 сентября 1999 года в отношении АКБ «Национальный Резервный Банк» и меня - Президента этого банка не подтверждаются никакими доказательствами и являются абсолютно безосновательными. Однако они наносят существенный ущерб деловой репутации АКБ «Национальный резервный банк», порочат мою честь и достоинство и причиняют мне нравственные страдания.

Распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, является одной из форм морального вреда и служит основанием для его компенсации со стороны лица, нанесшего такой вред (ст. 1100 ГК РФ). В соответствии со ст. 49 Закона РФ «О СМИ» журналист обязан проверять достоверность сообщаемых им сведений. Однако в нарушение упомянутой нормы журналист телекомпании «НТВ» - Николай Николаев - распространил эти ложные, оскорбительные заявления Ю.И. Скуратова, не проверив их достоверность. В соответствии со ст. 43 Закона РФ «О СМИ» такая информация должна быть опровергнута в порядке, установленном ст. 44 Закона РФ «О СМИ». Исходя из вышеизложенного, на основании ст. 151, 152. 1064, 1100 ГК РФ, ст. 43,44. 49 Закона РФ «О СМИ», прошу:

1. Обязать телекомпанию «НТВ» в телевизионной программе «Сегодня» озвучить текст следующего содержания: «Сведения, прозвучавшие в телевизионной программе «Сегодня» 07 сентября 1999 года, о том, что охранная служба Лебедева «Конус» ведут слежку за Ю.И. Скуратовым и членами и его семьи в целях противодействия следствию по делу о «Национальном резервном банке», а также о том, что Лебедев Александр Евгеньевич, скоординировав усилия с Кремлевской администрацией, внес свою лепту в дискредитацию Скуратова Ю.И, не соответствуют действительности. Данное опровержение прозвучало во исполнение решения Черемушкинского суда г. Москвы по делу № от « » 1999 года».

2. Взыскать со Скуратова Юрия Ильича в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 250 000 (двухсот пятидесяти тысяч) рублей.

Президент АКБ «Национальный резервный банк

Юрий Скуратов родился 3 июня 1952 года в городе Улан-Удэ, Республика Бурятия. Окончил школу № 42, а в 1968 году поступил в Свердловский юридический институт, окончив его с отличием в 1973 году по специальности «правоведение» и аспирантуру того же института в 1977 году, тогда же защитил кандидатскую диссертацию под руководством профессора Д.Н.Бахраха.

В 1973-1974 годах служил во внутренних войсках в спецбатальоне милиции в Приморском крае.

С 1977 года - преподаватель в Свердловском юридическом институте, позже доцент, декан судебно-прокурорского факультета. В 1987 году защитил докторскую диссертацию, посвященную конституционным проблемам местного самоуправления, став самым молодым доктором юридических наук и профессором в СССР.

В 1989 году перешел на работу в аппарат ЦК КПСС лектором, консультантом, заместителем заведующего отделом по законодательным инициативам и правовым вопросам. С 1991 по 1993 года работал старшим консультантом по правовым вопросам руководителя Межреспубликанской службы безопасности, министра безопасности РФ Виктора Баранникова. В 1993 году назначен директором НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре, вошел в состав коллегии Генпрокуратуры.

В 1995-1999 годах - Генеральный прокурор Российской Федерации; 24 октября 1995 года был утвержден Советом Федерации после того, как эта должность длительное время после отставки А. И. Казанника оставалась вакантной.

После финансового кризиса 17 августа 1998 года, когда рухнула пирамида ГКО, Скуратов начал расследование деятельности 780 крупных государственных чиновников, которые подозревались в игре на рынке ГКО с использованием служебного положения. В числе официально названных подозреваемых были Анатолий Чубайс, другие «молодые реформаторы», а также дочери Ельцина.

В октябре 1998 года, после получения от Генерального прокурора Швейцарии Карлы дель Понте сведений об отмывании денег в банке «Banco del Gottardo», по указанию Скуратова было возбуждено уголовное дело в отношении должностных лиц Управления делами президента России по подозрению в злоупотреблениях при заключении контрактов на реконструкцию Московского Кремля. Утверждалось, что фирмы Mabetex и Mercata выплатили миллионы долларов США ряду российских государственных чиновников в качестве взяток за выгодные контракты - в частности, контракт на реставрационные работы в Московском Кремле.

Скуратов был отстранен от должности 2 апреля 1999 года с формулировкой «на период расследования возбужденного в отношении него уголовного дела» по указу президента Б. Н. Ельцина.

Уголовное дело в отношении Скуратова было возбуждено после того, как в марте 1999 года по телеканалу «Россия» и некоторым зарубежным телеканалам был продемонстрирован документальный фильм «Трое в постели», где «человек, похожий на генерального прокурора», занимается сексом с двумя девушками, которых многие СМИ назвали проститутками. В телерепортаже сообщалось, что организатором этого «отдыха» был Ашот Егиазарян.

Скуратов утверждал, что запись была поддельной. Ее качество не дает возможности утверждать, что на ней запечатлен именно Скуратов. По утверждению Владимира Путина, который занимался расследованием этого дела, запись признавалась «предварительно-подлинной». Хотя юридического подтверждения подлинности записи так и не было получено, эта история вызвала широкий резонанс в СМИ.

По утверждению журналиста Павла Шеремета, «Путин, как говорят люди из ближнего окружения Ельцина, отвечал за то, чтобы Скуратов тихо ушел из Генпрокуратуры и не стал „мутить воду“».

Формально Скуратов был окончательно освобожден от должности Генерального прокурора 19 апреля 2000 года на основании соответствующего постановления Совета Федерации.

В 2000 году Скуратов участвовал в выборах Президента России, однако занял одно из последних мест, получив 0,43 % голосов избирателей, участвовавших в выборах.

В 2001 году 19 ноября Скуратов был избран представителем Народного хурала Бурятии в Совете Федерации, однако позже данное решение было отменено самим же Народным хуралом.
На выборах 2003 года Скуратов пытался баллотироваться в Государственную Думу Российской Федерации по Бурятскому одномандатному округу № 9. Однако избирком республики отказался его регистрировать, ссылаясь на неточности в поданных документах.

В 2007 году Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу Скуратова на отказ регистрировать его в качестве кандидата на выборах в Госдуму.

Позднее возглавил фонд «Правовые технологии XXI века».

С 2011 года является также председателем Национального совета саморегулируемых организаций третейских арбитров и судей.

В 2013 году входил в состав Оргкомитета по подготовке и проведению памятных мероприятий, посвященных 20-летию разгона Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР.
Заведующий кафедрой конституционного и международного права и профессор Российского государственного социального университета.

О ЧЕСТНОМ ГЕНПРОКУРОРЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО
(Кто был «человек, похожий на генпрокурора»)

Никто не помнит вчерашних газет.

Юрий Ильич Скуратов сейчас почти никому не известен. Если кто-то и вспомнит, то почти наверняка только: «Это тот генпрокурор, которого с телками по телеку показали». Как раз в то время начальник охраны Скуратова был моим соседом по гаражу, так что вся история мне известна не только из газет и ОРТ. Как обычно, правда отличается от газетной версии, как фильм «Кубанские казаки» от жизни в колхозе в 1949 году. Вымысел легко найти и сейчас, попробуем докопаться до истины.

В 1994 был отправлен в отставку Генпрокурор РФ А.И. Казанник, не поладивший с Коржаковым и Ельциным. Наверное, немало можно поставить ему в вину, но все же у Казанника оказался свой «предел упругости», дальше которого профессор, юрист с 25-летним стажем, не гнулся, а Ельцин желал вертеть закон, как дышло. Нового генпрокурора предложил Коржаков:

Скуратова выбрали потому, что человек никогда в местных органах не работал, связями не оброс. Он все время по ученой линии шел: преподавал, возглавлял НИИ при Генпрокуратуре - то есть чисто теоретически прокурорскую работу знал от и до плюс из Свердловска - значит, нейтральный, ни с кем не завязан.

По поводу Скуратова я обратился к человеку, который знал кухню Генпрокуратуры изнутри еще с советских времен и до нашего времени. Он рассказывал на условиях анонимности, будем называть его КИ (Компетентный источник).

КИ: «Когда его назначили, Генпрокуратуру это несколько напрягло. Скуратов не был практиком, он правовед, юрист, а в прокуратуре не работал. Перед ним был Казанник, тоже теоретик, он, правда, был недолго, так он не знал специфики работы. Когда он ушел, мы вздохнули с облегчением. Хотя, как человек, заслужил уважение, особенно своим уходом, когда отказался прогнуться под нарушение закона. Своим уходом он повысил авторитет Генпрокуратуры и уважение к ее руководству. А Юрий Ильич, видимо, за несколько лет в НИИ Генпрокуратуры, что-то для себя вынес и не стал рубить сплеча. Грамотно присмотрелся и в итоге стал очень неплохим Генпрокурором.»

Скуратов методично улучшал материальные условия сотрудников. Это сейчас заработок начинающего следователя СКП доходит до 2000 долларов, есть медобслуживание, транспорт и т.д и т.п.. 1995 год – это нищета, на зарплату сотрудники едва сводят концы с концами, зарплату задерживают, материальное обеспечение убогое. Положенную форменную одежду не выдают. По этой причине он не мог избавиться от управделами Хапсирокова. Без подобного завхоза функционирование Генпрокуратуры в условиях ельцинского бардака было невозможно, да и толковые сотрудники могли разбежаться.

КИ: «У следователя N заболела дочь, требуется операция. Мест нет, частная клиника требует непосильную сумму, несчастный отец мечется. Ему говорят: «Обратись к Хапсирокову.» Впоследствии он очень благодарит за совет. Хапсироков звонит в больницу, девочке делают операцию бесплатно, затем он выбивает ей путевку в реабилитационный санаторий. Вот что такое Хапсироков».

Разумеется, в нормальной стране все это происходит без завхозов. Следователи такого уровня обеспечены медицинской страховкой на всю семью (а операции делают по-человечески не только в одной столичной клинике), чтобы избежать зависимости от благодетеля. Это ведь не только российская коллизия, в итальянском кино 60 – 70х годов это типичный сюжет, взятый из жизни.

КИ: «В 1998 году наши реальные зарплаты рухнули в несколько раз. Чубайс, вице-премьер по финансам, тогда протолкнул закон о денежном содержании работников судов. Скуратов же помалкивал и всех просил молчать. Существовало положение в законодательстве, приравнивающее прокуратуры к судам по денежному содержанию. О нем наверху просто забыли. Когда же закон был принят и вступил в силу в январе 1999 г., Юрий Ильич пришел в Минфин с документами: «Давайте деньги на прокуратуру!». И с лета прибавили зарплату и даже постепенно выплатили всю задолженность с февраля, во многом благодаря Скуратову. »

Закон о прокуратуре тоже во многом заслуга Скуратова. По сравнению с другими ведомствами Генпрокуратура находилась в весьма привилегированном положении. Если любого чиновника, даже премьера или министра, любого высшего офицера можно было уволить за полчаса по желанию левой пятки Бориса Николаевича, то Генпрокурора и его заместителей назначал и снимал Совет Федерации по представлению президента (Генпрокурор) или Генпрокурора (заместители).

Скуратов разворачивался постепенно. В декабре 1995 года в МВД, ФСБ и Генпрокуратуре образована межведомственная следственная группа по коррупции и хищениям в мэрии Санкт-Петербурга (дело Собчака). Руководил ей зам начальника следственного управления Генпрокуратуры Леонид Прошкин, расследовавший события у Белого Дома в 1993 г., впоследствии – адвокат Скуратова. Отсюда видно, что инициатива в этом вопросе принадлежала (в соответствии с законодательством) именно Скуратову. Следователи «накопали» убийственный материал на ВСЮ верхушку Санкт-Петербурга в главе с Собчаком. Однако Совет Федерации отказался лишить неприкосновенности председателя Законодательного собрания СПб Юрия Кравцова. Следствие тормозилось, на сотрудников ОБЭП СПб, участвовавших в расследовании, заводили уголовные дела. Тем не менее на допросы стали вызывать и Собчака. Вопросы были, очевидно, неприятными, суммы в документах – огромными, и 7 ноября 1997 года (на 80-летие революции, когда все праздновали) «отец русской демократии» на машине скорой помощи удрал из больницы, выехал прямо на летное поле к частному самолету, который увез его в Париж, якобы на лечение. Оттуда он заявлял, что его преследуют по политическим мотивам. Вернулся он 12.07.99, только после временного отстранения Скуратова от должности указом Ельцина, когда его бывший зам в мэрии СПб уже был директором ФСБ. Уже 10.11.99 дело Собчака было в спешном порядке закрыто (пока Скуратов не вышел на работу) – прямо в День милиции.

По материалам, полученным в результате расследования в СПб, было начато еще два уголовных дела: по ремонту здания питерской прокуратуры, фигуранты Хапсироков и прокурор СПб Еременко, и дело корпорации «XX трест», фигуранты Путин, Кудрин, Никешин. Оба дела закрыты после ухода Скуратова, но Еременко и Собчака из Петербурга Скуратов все-таки выжил. На время.

В мае 1996 года Генпрокуратура на основании материалов проверки Счетной палаты возбудила уголовное дело по факту «сокрытия доходов от налогообложения в особо крупных размерах и совершении незаконных сделок с валютными ценностями в крупных размерах в системе госкомпании по экспорту и импорту вооружений и военной техники «Росвооружение».

До 1997 года конфликты Скуратова с ближайшим окружением Ельцина не выходили наружу, но противостояние зрело. Собчак не зря постоянно ездил в Москву за защитой. Масла в огонь подливало расследование убийства Владислава Листьева, по которому Генпрокураторой подозревались Березовский и Лисовский. Скуратова часто обвиняли в том, что убийство Листьева не расследуется. Что на самом деле?

КИ: «Непосредственные исполнители убийства Листьева были задержаны. Выйти на заказчиков с обвинением было невозможно. В суд без заказчиков передать дело также было нельзя. Убийцы были приговорены к длительным срокам по другим эпизодам своей деятельности.»

Я хочу напомнить, что 3 марта 1995 года после убийства Листьева к Березовскому в «Логоваз» прибыл опергруппа РУОП, чтобы провести обыск и доставить его на допрос. Тогда офицер ФСК Литвиненко, угрожая оружием, задержал сотрудников милиции до прибытия группы, присланной начальником УФСК по Москве генералом Трофимовым, позволив спрятать или уничтожить компрометирующие документы. Отсюда виден уровень поддержки Березовского. За подобную поддержку Гусинского предшественник Трофимова Савостьянов за полчаса вылетел из органов. При этом, судя по воспоминаниям сотрудника РУОП, необходимые для обыска и привода документы имелись. Было бы самоубийством лезть к Березовскому без них. Да и сам Березовский в своем письме Путину по поводу инцидента ничего не говорит об отсутствии ордеров у опергруппы РУОП. О том, что Березовский прятался от допросов в Кремле, упоминает в своих мемуарах Коржаков.

Точкой невозврата, по мнению Скуратова, стало «дело о коробке из-под ксерокса».

«Конечно, толчковым моментом в изменении наших отношений стала та самая пресловутая коробка с деньгами. Если бы я - в нарушение закона, - сделал вид, что ничего не заметил, - у меня до сих пор с президентом были бы наишоколаднейшие отношения».

Здесь, мне кажется, Скуратов лукавит, он и сам это признает в конце книги. Крупный бизнесмен Сергей Лисовский (реклама на ТВ, шоу-бизнес, подозреваемый по делу об убийстве Листьева и бывший сотрудник КГБ Аркадий Евстафьев (пресс-секретарь Чубайса, будущий глава Мосэнерго) были задержаны вечером 19 июня у Белого Дома с 500 000 долларов сотрудниками Службы безопасности президента. Деньги им передал сотрудник «Национального резервного банка» Лавров. Материалы переданы в УФСБ по Москве. Уже 20 июня Ельцин уволил начальника СБП Коржакова, директора ФСБ Барсукова и вице-премьера Сосковца. 22 июня документы из УФСБ были переданы в Генпрокуратуру Скуратову . Как следует из опубликованной прослушки, Скуратова попросили придержать документы и не давать им ход некоторое время. Просьбу, по-видимому, подтвердил Ельцин. Скуратов задержал возбуждение уголовного дела на несколько месяцев, до завершения выборов. Если бы уголовное дело было начато сразу, то финансирование избирательной кампании Ельцина во втором туре посредством сумок с наличностью могло быть сорвано людьми Коржакова и Барсукова в ФСБ, оставшимися на своих должностях. А через пять месяцев оно уже не имело такого значения.

Однако, здесь мне трудно осуждать Генпрокурора, хотя в это время он еще «гнулся», стараясь не ссориться с Ельциным. Во-первых, сняв практически сразу такие фигуры, как Коржаков, считавшийся вторым лицом в России, директор ФСБ Барсуков и вице-премьер Сосковец, Ельцин показал, что готов на все, и пожертвует всем и всеми. Весной 1996 года Ельцин собирался распустить Госдуму и отложить выборы. Операция была отменена в последний момент, Ельцина удалось отговорить, напугав повторением 1993 года. Так что последствия у уголовного дела и продолжения конфликта с избирательным штабом Ельцина могли быть самые неожиданные, от устранения Генпрокурора и закрытия уголовного дела до отмены выборов и введения чрезвычайного положения. Во всяком случае, было ясно, что законным путем Ельцин власть не отдаст. Ради этого он пошел бы для повторения 1993 года даже на возвращение Коржакова и прочих уволенных силовиков, который считали, что выборы можно выиграть и без дорогостоящих танцев с бубном по Чубайсу, просто за счет административного ресурса и фальсификаций. Такие выводы можно сделать из и мемуаров Коржакова. Кроме того, Скуратов честно изложил все это в интервью в 2001 году. Одиночный демарш Генпрокурора без поддержки КПРФ смысла не имел, а Зюганов явно не собирался становится президентом. Вот если бы было обращение в суд и ЦИК по поводу грубого нарушения закона о выборах и при финансировании и при агитации – другое дело, можно обвинять Скуратова.

Кроме того, несколько источников утверждают, что выборы 1996 года Зюганов выиграл, причем уже и в первом туре, и во втором. Несмотря на всероссийские танцы с бубном. Это весьма правдоподобно, так что Коржаков, возможно, был прав. В этом раскладе упрямство Генпрокурора было бы бессмысленным. И то, что уголовное дело вообще было возбуждено - действительно свидетельствует о «несговорчивости» Генпрокурора. Именно тогда в Генпрокуратуре заинтересовались «Национальным резервным банком» и его хозяевами Лебедевым и Костиным (нынешний глава ВТБ).

Дефолт 1998 года, видимо, превысил «предел упругости» Юрия Ильича. Это было самое наглое ограбление народа со времен сталинских денежных реформ. Финансовая пирамида Мавроди – детская игра по сравнению с ГКО, послужившими причиной дефолта. Миллионы граждан, державшие деньги на рублевых счетах, потеряли почти все. Наглость грабежа и дележа вместе с мгновенным исчезновением транша МВФ в 4.78 млрд. долларов, по-видимому, переполнила чашу терпения Скуратова, и он начал боевые действия. Возбуждены сразу несколько громких уголовных дел – по спекуляциям госчиновников на рынке ГКО (официально подозревались 780 человек, включая дочерей Ельцина), по нецелевому использованию кредита МВФ на 22 млрд. долларов и по коррупции в ЦБ РФ, по взяткам и хищениям при реконструкции Кремля (фигуранты – управделами президента П.Бородин и Беджет Пакколи, владелец фирмы Mabetex Engineering, следствие дошло до счетов и взяток семьи Ельцина), и по приватизации «Сибнефти» Березовским и Абрамовичем (ущерб государства оценен в 2.7 млрд. долларов). Следует учесть, что доллар в конце 1998 года был куда более весомым, чем сейчас, долларовые цены с тех пор выросли в 5 – 10 раз. Помимо этого расследовалась деятельность Березовского в «Аэрофлоте», где руководил зять Ельцина Окулов, и некоторые другие направления поменьше.

Кроме того, тогда же Скуратов начал проверку Центробанка, вылившуюся в убийственный документ , распространенный в Госдуме 03.02.1999. Воровство в ЦБ (особенно под видом финансирования предвыборной кампании) даже по нынешним меркам было в высшей степени наглым и масштабным, речь шла о 37 миллиардах долларов, но никаких мер Ельцин не предпринял.

На основании заявления американского гражданина Федорова в июле 1997 года было начато уголовное дело против Национального Резервного банка и главы этого банка, бывшего подполковника КГБ Александра Лебедева, его заместителя Костина А.Л. (в 1996 года возглавил ВЭБ, впоследствии объединение ВЭБ – ВТБ, с тех пор самый влиятельный банкир после главы ЦБ) по махинациям при операциях с облигациями внешнего займа (вэбовками) и неуплате налогов, проведены обыски в НРБ и у Лебедева. Именно сотрудник НРБ Лавров в 1996 году положил в знаменитую коробку от бумаги «Ксерокс» полмиллиона. При этом в свой портфель он положил 38850 долларов.

Еще одно громкое дело 1998 года – дело «Русского видео» о присвоении государственного 11 канала и контрабанде через базы ВМС Лебяжий и Ломоносово. По этому делу арестовали в 2000 году Гусинского, посадили руководителя "Русского видео" Дмитрия Рожденственского. В деле фигурировали подписи вице-премьера Сосковца и Путина.

Естественно, расследования тормозили, как могли, на всех уровнях, тем более, что Путин, бывший зам Пал Палыча Бородина, управляющего делами президента РФ и фигуранта кремлевского «дела Мабетекс-Меркато», стал директором ФСБ. Юрий Ильич был, вероятно, хорошим теоретиком права, но не был практиком, он ни разу не выступал в суде, не руководил прокуратурой какого-либо уровня и вообще до этого прокурором никогда не работал. Не был силен в аппаратных и пропагандистских войнах. Может быть, не следовало бить сразу по нескольким направлениям. И он явно не оценил степень управляемости СМИ и журналистского сообщества. Очень плохо разбирался в людях – все его заместители, приведенные им в Генпрокуратуру извне, его сдали и вообще проявили себя не с лучшей стороны. Его кадровую политику, если она вообще существовала, очень трудно понять. Главного военного прокурора Паничева, очень грамотного и порядочного (по словам Скуратова), не отстоял. Заменил его на кадрового офицера КГБ Демина, о чем потом сильно пожалел. Кадровые вопросы поручил Розанову, бывшему партсекретарю Генпрокуратуры, которого впоследствии несколько раз ловил на грубых нарушениях, но не выгнал (возможно, момент был упущен). Удивительно слаб оказался Скуратов в кадровой политике, наивен, доверчив и мягкотел. Генпрокуратура не НИИ, которым он руководил до этого, такие ошибки здесь дорого обходятся. НИ ОДИН из его выдвиженцев не оправдал ожиданий. Здесь пенять ему не на кого. Руководитель должен быть жестким и осторожным, если он собирается воевать с коррупцией на высшем уровне. Скуратов же вообще не имел политического опыта и опыта подобных войн, в 1998 году он так и остался в душе профессором-правоведом. Тем не менее обстоятельства очень благоприятствовали Генпрокурору – началась операция по передаче власти. В этих условиях Кремль не мог идти на громкие скандалы и силовые акции.

В 1968 - поступил в Свердловский юридический институт (СЮИ), который окончил в 1973 году с отличием по специальности "правоведение".

С 1974 по 1977 гг. учился в аспирантуре СЮИ.

С 1977 по 1989 гг. - преподаватель, доцент, заведующий кафедрой, декан судебно-прокурорского факультета СЮИ. В 1977 г. защитил кандидатскую, а в 1987 г. - докторскую диссертацию по проблемам местного самоуправления, став самым молодым доктором юридических наук в СССР.

С 1989 г. - приглашен на работу в ЦК КПСС, лектор отдела пропаганды, консультант, заместитель заведующего отделом по законодательным инициативам и правовым вопросам.

С 1991 г. - старший консультант по правовым вопросам руководителя Межреспубликанской службы безопасности (МСБ)

С 1991 по 1993 гг. - старший консультант министра безопасности РФ.

В 1993 - назначен директором НИИ укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре и членом Коллегии Генпрокуратуры РФ.

1 февраля 1999 года подал прошение об отставке в связи с ухудшением здоровья. По сообщениям прессы, подаче заявления предшествовала его встреча с шефом президентской администрации Николаем Бордюжей. Предполагается, что именно на этой встрече Скуратову была предъявлена порнокассета с участием человека, "похожего на Генерального прокурора", которая позже демонстрировалась по ТВ.

На следующий день Скуратов был госпитализирован в ЦКБ (с сердечным приступом), а президент Ельцин подписал его прошение об отставке и отправил в Совет Федерации просьбу ее утвердить.

17 марта 1999 года Юрий Скуратов выступил перед сенаторами и заявил, что его вынудили написать прошение об отставке. Совет Федерации проголосовал против отставки генпрокурора.

2 апреля 1999 года президент Ельцин постановил отстранить Юрия Скуратова от должности генпрокурора в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела.

6 апреля 1999 года Юрий Скуратов повторно подал в Совет Федерации заявление о своей отставке. 21 апреля на заседании СФ вновь отказался от этого заявления и сенаторы снова проголосовали против его ухода с поста генпрокурора.

17 мая 1999 года Мосгорсуд признал незаконным постановление заместителя прокурора Москвы Вячеслава Росинского о возбуждении уголовного дела в отношении Юрия Скуратова по заявлениям трех проституток, которые якобы обслуживали генпрокурора.

22 июня 1999 года Верховный Суд РФ аннулировал решение Мосгорсуда. Главная военная прокуратура продлила срок расследования еще на два месяца.

В сентябре 1999 года Генпрокуратура провела обыск в квартире, на даче и в служебном кабинете Юрия Скуратова. По словам замгенпрокурора Александра Розанова, целью обысков были документы, касающиеся фирмы "Мабетекс".

12 октября 1999 года президент Борис Ельцин направил в Совет Федерации третье по счету обращение с просьбой утвердить отставку Юрия Скуратова с поста генпрокурора. 14 октября 1999 года сенаторы третий раз не утвердили отставку Юрия Скуратова.

21 февраля 2000 г. зарегистрирован ЦИК в качестве кандидата на пост Президента РФ. 26 марта 2000 года получил около 320 тыс. голосов избирателей на досрочных президентских выборах.

19 ноября 2001 года Народный Хурал Республики Бурятия избрал Юрия Скуратова своим представителем в Совете Федерации ФС РФ. Это решение было немедленно опротестовано прокурором РБ и отменено на внеочередной сессии Народного Хурала 28 ноября 2001 года.