Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Публицистика - искусство слова. Исходный материал, которым оперирует публицистика - факт. Ни одна серьезная статья автора не обходится без ссылки на факт. Тем самым, факт представляет собой начало всех начал.

Произведения художественной литературы, прежде всего эпические жанры, представляют собой замкнутое бытие, вмещенное в сознание автора. Этот придуманный мир живет по своим собственным законам, которые чаще всего отражают законы окружающей среды. Если же писатель нарушает сложившийся литературный этикет, замечая читателя как объект воздействия, апеллируя к нему, пытаясь его завоевать, тогда можно говорить о публицистических тенденциях в художественном творчестве.

Авторская воля при создании образа обнаруживается, по преимуществу, в многократном и тщательном отборе факторов, которые несут знание о герое и помогают выстроить стержень характера. В публицистическом произведении автор выступает носителем определенной идеологии. Существует определенное звено: автор - герой - читатель.

Автор в публицистике идентичен личности публициста. Он лицо не выдуманное, реальное, хорошо известное многим читателям, пользующееся их расположением. Для читателя особенно важно, что автор-публицист является не только носителем определенных идей, но и одним из нас - просто человеком со своими взглядами, вкусами и привычками.

Стюфляева М.И. отмечает, что широко распространенной и самой наглядной формой выражения авторского начала в публицистике является обозначение присутствия журналиста на месте события.

Внешними приметами документальности в тексте становятся указание места и времени происходящего, подлинные имена людей. Но есть публицистические произведения, которым не в праве отказать в документальности.

В документальной публицистике устанавливаются качественно новые связи автора с окружающей средой, обогащаются его взаимоотношения с героями. Автор и герой прежде всего принадлежат одному миру - миру реальной действительности. Публицист волен силой личного вмешательства подчеркнуть, объяснить, выделить наиболее значимые факты.

Существенна роль образа, а, следовательно, и обращение публициста к предмету искусства, прежде всего при написании очерка и фельетона.

Образ в публицистике рационально обусловлен. Каждый малый образ не случаен, он связан с центральными, доминирующими образами. Главная и неповторимая особенность публицистического образа то, что он порожден мыслью, которую он реализует, развивает, уточняет, помогает проявиться ее оттенкам.

«Публицистика эксплуатирует преимущественно факты-образы. Факт-образ зарождается и функционирует в соответствии с художественными законами и в то же время несет в себе признаки факта как категории гносеологической. Это означает, что факт имеет определенную протяженность во времени и пространстве, что он не точка, а отрезок действительности. В качестве фактов-образов могут выступать вторичные факты или, точнее, факты вторичного использования. Публицисту не обязательно опираться только на свои собственные наблюдения, он может подчеркнуть бесценный материал в прессе, найти в архивах и документах».

Публицистика как вид литературы сохраняет свои основные черты на протяжении столетий. Однако время вносит серьезные изменения в характер функционирования публицистических произведений. Нестабильность социальной ситуации переживаемого нами периода оказывает немаловажное влияние на публицистику, на ее речевой облик, стилевые устремления, язык.

Общеизвестно, что язык создается по мерке человека. Язык откликается на потребности общества, словесно выражая новые идеи, мысли, знания. Таким образом, используя специальную лексику, язык отражает религиозно-мифологическую, философскую, научную, художественную, публицистическую картины мира.

Что же представляет собой современная публицистическая картина мира? Проблема автора - одна из главных как для формирования публицистической картины мира, так и для выявления характера ее речи, для формирования газетно-публицистических жанров. Автор публицистического произведения - это всегда подлинная, живая, конкретная личность, обладающая определенным мировоззрением, жизненным опытом, мыслями, чувствами и т.д. Он говорит от своего имени, выражает свои чувства, мнения, что рождает особое чувство близости, доверия со стороны читателя. Поэтому публицистическое произведение обычно субъективно окрашено. При этом палитра чувств, красок весьма разнообразна - от сухого перечисления фактов до пафоса и патетики.

Поэтому важно отметить такой элемент публицистического текста, как исповедальность. Автор высказывает свои мысли и чувства в надежде, что читатель разделит их. Подчеркнуто личностный характер, эмоциональность, открытость отличают публицистический подход к миру. Особый характер публицистики рождает и такое качество ее текстов, как документальность. Для публициста характерны динамизм, сиюминутность восприятия.

С другой стороны, автор публицистического произведения облечен социальной, моральной ответственностью. Он выполняет определенную общественную миссию (сообщение новостей, просвещение, развлечение, убеждение и т.д.). Поскольку публицистический текст обращен к более или менее широкой аудитории, автор стремится расширить фонд знаний, повлиять на формирование мнений и выразить установки той социальной группы, которую он представляет. Отсюда стремление автора к объективности информации.

Для формирования публицистической картины мира первостепенное значение имеет социальность публицистического текста, обусловливающая, прежде всего, общественный подход к миру. Задача автора заключается в соотнесении реальностей с социальными интересами и целями. И совокупная картина мира, создаваемая практически всеми публицистами, - это, прежде всего, социальная (социально-политическая, социально-идеологическая и т.д.) картина. Ее основной вопрос - жизнь индивида в обществе. Главным же выражением такого подхода публицистики к миру можно считать социальную оценочность. Она активно проявляется в языке в формировании видов оценочной лексики.

В жанрах современной публицистики можно отметить резко усиливающуюся личностную тенденцию. Позиция журналиста - позиция человека наблюдающего, размышляющего, оценивающего. Личностная тенденция, а также тенденция к усилению информативности обусловливают активный процесс формирования новых жанров.

Сейчас сфера действия оценочности по сравнению с предшествующим периодом сужается. Однако важная роль ее в языке публицистики сохраняется. Как своеобразное средство непрямой оценки получает распространение ирония и ее крайнее выражение - шутовской сарказм. Сарказм в данном случае - это не только стилевая манера, но и определенное мировоззрение, точнее, отсутствие мировоззренческих позиций, когда высмеивается все и вся, когда в лихом, разухабистом стиле пишут о политике, катастрофах, убийствах - о самых серьезных вещах, никак не располагающих к шутке или смеху. Возможно, подобный стиль - своеобразное отражение современного состояния общества с его идейным разбродом, общества, в котором прежние идеалы канули в Лету, а новые еще не сформулированы. Но независимо от причин его появления, такой сарказм негативен и по содержанию, и по форме. Он обедняет речь, воспитывает дурной вкус, аполитичность, агрессивность.

Итак, оценочность как важнейшее качество языка публицистики, отражая социально-оценочное отношение автора публицистического текста к миру, сохраняется, но под влиянием социальных обстоятельств принимает несколько иные формы. Именно социально-оценочный подход к действительности важен в органичных для публицистики жанрах риторики, теории аргументации, полемики, интерес к которым в последние годы значительно усилился.

Таким образом, социальный человек и частный человек - две важнейшие грани публицистического автора. Между ними располагаются многообразные промежуточные разновидности - от сугубо частных, конкретных до максимально аналитических, отвлеченных. В целом же публицистическая картина мира представляет собой единство охарактеризованных выше граней.

Для полной характеристики субъекта публицистической картины мира необходимо проанализировать и адресат. Субъект существует только потому, что есть адресат - читатель, слушатель, зритель. Без воспринимающего публицистическая речь обессмысливается, перестает существовать. Главная черта аудитории, влияющая на публицистический субъект, - ее широта и разнородность. Публицистическое произведение может быть рассчитано и на однородного читателя. Однако суть проблемы остается та же - заинтересовать как можно больше читателей с разными вкусами, уровнем образования и т.д.

Не меньший интерес представляет адресат и как объект изображения. Публицистике интересен человек как представитель общества, власти, толпы и т.д. В этом принципиальное отличие публицистики от художественной литературы. Публицистика ищет типичного человека среди реальных людей, выделяя те или иные его особенности как общие, типические, сохраняя в то же время хотя бы некоторые индивидуальные черты и приметы. Единичный конкретный человек представлен в реальных жизненных обстоятельствах. Выбор автора ограничен действительностью, например экстремальными ситуациями в жизни героя или, напротив, самыми будничными. Таким образом, публицист добивается подлинности, документальности изображаемого, описываемого. В этом заключается специфика публицистики, ее сила и выразительность. И отсюда иное читательское отношение к публицистическому произведению, по сравнению с художественным.

Публицистическое произведение не только жизнеподобно, это часть нашей жизни. Оно непосредственно включается в социальную действительность, участвует в ней. У художественной литературы и публицистики в конечном счете один объект изображения - человек, но цели и подход принципиально разные. Публицистический канон изображения человека - реальный человек в реальных обстоятельствах. Подобный публицистический подход ни в коей мере не исключает ярких художественных красок, даже полета фантазии. Но все это ограничивается реальностью и определяется субъективным видением автора.

Обстоятельства - это широкий фон, на котором действует человек, социальный или частный. Это политика, идеология, социология, среда обитания, власть, общественное мнение - все, что можно назвать социальной жизнью. Это пространство публицистической картины мира, те социальные сферы, в которых действует субъект. Сюда же следует отнести принципиально неограниченную, всеохватывающую тематику, взятую в ее социальном аспекте. По этому признаку публицистическая картина мира почти не отличается от художественной. Однако задача изображения в публицистике вторична, подчинена мысли.

Время, в отличие от художественной литературы - подлинное, реальное, совпадающее, как правило, с историческим временем. И это усиливает такую важную черту публицистики, как документальность. Показательно в этом плане почти обязательное правило сообщения источника информации. Однако проблема времени в публицистике только начинает изучаться. Интересно, например, исследовать функционирование времени в различных жанрах публицистики.

Особо следует сказать об информации. Справедливо мнение исследователей, рассматривающих информацию как особый подстиль в рамках газетно-публицистического стиля. В целом информация, сохраняя документальность, отличается меньшей степенью оценочности. Многое в этом смысле зависит от редакционной политики, стилевых устремлений авторов. Однако оценочность в информации не исчезает полностью, а приобретает более тонкие, скрытые формы.

Эта тенденция свойственна и публицистической разновидности газетно-публицистического стиля. «Публицистическая речь принципиально однослойна, монологична, что связано с ее субъективностью, личностностью, оценочностью. Как представляется, выразительная публицистическая речь имеет более тонкий и универсальный характер».

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Составитель Дамир Соловьев
Русские писатели и публицисты о русском народе

Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга

***

Я не умею любить свою страну с закрытыми глазами, склоненным лицом и сомкнутыми устами. Я полагаю, что быть ей полезным можно только при ясном взгляде. Я верю, что время слепой любви прошло, и сегодня прежде всего мы обязаны отечеству своему говорить истину1
Эпиграф из «Апологии сумасшедшего» П. Я. Чаадаева дается в пер. с фр. составителя (ред.) .

П. Я. Чаадаев. Апология сумасшедшего

От составителя

Проблема национального характера столь сложна и многообразна, что нет даже уверенности, разрешима ли она вообще во всей своей целостности. Однако чрезвычайно важное значение ее для исторической науки настоятельно требует каких-то, пусть приблизительных и не вполне надежных, подступов к искомым ответам. Настоящий сборник представляет собой опыт собирания свидетельств и суждений русских писателей и публицистов. При этом не производилось никакого отбора по достоверности оценок, поскольку, с одной стороны, невозможно установить критерий для такого отбора, а с другой – даже явная ложь по-своему отражает какую-то часть общественного мнения.

Особенное внимание было обращено на поиск благоприятных свидетельств о России и русских, однако такие свидетельства оказались в меньшинстве. Составитель, следуя столь редко воспринимаемому у нас примеру Чаадаева (см. эпиграф), не считал для себя возможным хоть как-то приукрасить общую картину, которая для него самого оказалась во многом совершенно неожиданной.

Д. Соловьев

Александр Иванович Тургенев (1784–1846)
Николай Иванович Тургенев (1789–1871)

Вчера пригласил меня Проректор на великолепный, по-здешнему, ужин. Сие должно почитать за особенный знак его внимания к русским. Он говорит, что здесь нет никого, кто бы так хорошо вел себя, как русские, и сам просил, чтобы мы не имели никакого сообщества с немецкими студентами.

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (18 дек. 1802) 2
Архив братьев Тургеневых. Вып. 2. СПб., 1911. С. 42.

Холодные немцы стоят и рассуждают, каким бы образом удобнее тушить огонь, между тем как ни один не хочет подать настоящей помощи. И огонь не в состоянии был согреть их! Какое сравнение с нашими русскими! Какая деятельность и неустрашимость видна при подобных случаях у нас в Москве – и какая медленность и равнодушие здесь!

Геттингенский дневник А. И. Тургенева (30 дек. 1802). 3
Архив братьев Тургеневых. Вып. 2. СПб., 1911. С. 181.

Если сравнить нашего русского мужика со здешним, то, мне кажется, можно будет сказать о них то же, что Карамзин сказал о греках и новейших. Немцы ученее нас; но мы умнее их; мы умеем радоваться и пользуемся сим драгоценным даром, когда только находим к тому хоть малейшую причину; но немец сперва подумает – и прозевает эти невозвратимые минуты радости, которыми бы он для истинной своей душевной и телесной пользы должен пользоваться. Подумав таким образом, задал я сам себе вопрос: ум ли это? И можно ли патриоту пожелать такого ума своим согражданам?

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (25 мая 1803). 4
Там же. С. 79.

Мне кажется, что не все имеют право обвинять русский простой народ в чрезвычайной склонности к пьянству; с тех пор как римляне победили германцев крепкими напитками, она и здесь не меньше, с тою только разницею, что они не имеют столько средств и побуждений употреблять ее во зло. Нам выхваляют умеренность немцев; но умеют ли они воздержаться от кофе, более для них вредного, нежели для русского мужика водка? Если немецкий мужик не пьяница, то более экономия его, нежели воздержание, тому причиною. По большей части немецкий крестьянин имеет нужду тогда только в вине, когда он хочет быть веселее обыкновенного; русский (по большей же части) пьет с горя . Кабак есть для него единственный волшебный замок, который переселяет его из горькой существенности в ту страну радости, где он не видит над собою ни барина, ни капитана-исправника. Он пьет из реки забвения. Впрочем, если будешь примечать беспристрастно, то увидишь, что немецкий крестьянин в целый день выпьет гораздо больше русского, потому что он, имея всегда с собою небольшую склянку с водкой, мало-помалу или для поправления желудка, или для подкрепления сил, словом, под различными предлогами выпивает ее. Напротив того, русский мужик пьет вдруг и – упивается. К тому же зимою ему надобно зайти к Бахусу в гости, чтобы согреться, а к лету это уже обратится ему в привычку.

При всем том я думаю, что не один северный климат, не одна физическая причина склонности русского к пьянству; но есть и другой источник сей пагубной для нас страсти, есть причины моральные (которых основание находится в государственной нашей конституции). Россия бо́льшею частию состоит не из подданных, но рабов, хотя не в римском и венгерском смысле этого слова, – и бо́льшая часть крестьян принадлежит помещикам. Русский мужик с молоком матерним всасывает в себя чувство своего рабства, мысль, что все, что он ни выработает, все, что он ни приобретет кровию и потом своим, – все не только может, но и имеет право отнять у него его барин. Он часто боится казаться богатым, чтобы не навлечь на себя новых податей; и так ему остается – или скрывать приобретенное (оттого со времен татарского нашествия обычай русских мужиков зарывать свои сокровища в землю) или жить в беспрестанном страхе; а чтобы избежать того и другого, он избирает кратчайшее средство и несет нажитое в Царев дом, как говорят наши простолюдины. Словом, гораздо бо́льшая часть русских крестьян лишены собственности. И вот одна из главнейших подпор, на которых возведен в России престол Бахусу. Ко всему этому способствовало, может быть, и множество праздников, в которые крестьянин за долг почитает быть веселее обыкновенного.

А. И. Тургенев. Путешествие русских студентов по Гарцу (1803). 5
Архив братьев Тургеневых. Вып. 2. СПб., 1911. С. 291–292.

Я отнес письмо почтенному Шлецеру <…> Человек просвещенный и добрый, приносящий честь своей нации! Но при всем том, я не могу согласиться с батюшкой в вашем мнении и всегда готов отдать преимущество русским в натуральной доброте их. Не один я с моею неопытностью давно твержу, что Шлецер один в своем роде, и что другого Шлецера в Германии вряд ли найти можно; но и другие беспристрастные же, но опытные судьи, согласны в том со мною. Следовательно, по нему нельзя судить о немцах, и в России скорее, нежели здесь, найдется другой Шлецер.

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (5 окт. 1803). 6
Там же. С. 117.

Сегодня я по обыкновению был на пяти лекциях. Цветаев говорил о преступлениях разного рода и между прочим сказал, что нигде в иных случаях не оказывают более презрения к простому народу, как у нас в России. (Хотя мне и больно, очень больно было слушать это, однако до́лжно согласиться, что бедные простолюдины нигде так не притесняемы, как у нас.)

Дневник Н. И. Тургенева (7 мая 1808). 7
Архив братьев Тургеневых. Вып. 1. СПб., 1911. С. 109–110.

В Москве, смотря на многих людей, почитал образ их жизни скучным и даже (несколько) нещастным, но теперь, посмотрев на людей в Пруссии и здесь, в Вестфалии, почитаю их в сравнении с сими щастливцами.

Есть ли когда-либо Зиждитель мира мог радоваться своим творением, то это, конечно, в первый день светлого праздника, смотря на русскую землю. <…> Где найдешь тебе подобного, великодушный, храбрый, величавый, одним словом, Русский Народ! Есть ли бы я не имел щастия быть русским (мысль, служащая для меня величайшим утешением в жизни сей), то сердце мое всегда бы стремилось к сему народу.

Радуйся, благословенный народ, лучшее произведение Руки Творческой! Радуйся и чувствуй свою радость, свое существование!

Я с ним (П. Б. Козловским – Д. С .) много спорил, и спорил о таких предметах, которые никакому сомнению не подвержены; он утверждает, что русский народ никакого характера не имеет. Вот, брат, как и неглупые люди заблуждаются.

Письмо Н. И. Тургенева к брату С. И. Тургеневу (3 ноября 1811). 10
Архив братьев Тургеневых. Вып. 3. СПб., 1913. С. 428.

Вот уже три недели, как я здесь (<в Москве. – Д. С .>), и по сию пору не опомнился. <…> Незначащие лица, на которых видна печать рабства, грубость, пьянство, – всё уже успело заставить сердце обливаться кровию и желать возвращения в чужие края. Непросвещение высших классов также действовало на произведение последнего желания. Суровая зима показалась мне совсем не таковою, как я представлял ее, будучи в Геттингене и Неаполе. Она подлинно убивственна.

Чем более мы стрясываем с себя иностранное, тем в большем блеске, в большей славе являются народные свойства наши. Чем более обращаемся сами к себе, тем более познаем достаточность свою на удовлетворение требуемого от чужеземцев для нашей пользы. Слава Кутузову!

Поручаю дружбе твоей подателей сего, двух англичан, Джонса и его товарища. Я уверен, что ты воспользуешься сим случаем и постараешься доказать им, что Москва и под пеплом сохранила древнюю добродетель свою, отличающую русских: гостеприимство.

Письмо А. И. Тургенева к А. Я. Булгакову (27 дек. 1812). 13
Письма Александра Тургенева Булгаковым. М., 1939. С. 129.

Полетел бы за русскими орлами. За Рейном летали и римские, но какая слава древних и новейших народов может сравниться с нашею!

Письмо А. И. Тургенева к А. Я. Булгакову (21 ноября 1813). 14
Там же. С. 140.

(Оккупация Франции в 1814 году)

Русские солдаты вели себя по отношению к французам бесконечно лучше немецких солдат. Когда прусские и баварские войска проходили через Нанси и его окрестности, было совершено много бесчинств, и среди жителей раздавались громкие жалобы. <…>

Сколько раз я слышал от граждан Нанси и окрестных местностей, что они смотрели на квартировавшего у них русского солдата, как на собственного сына. Они относились к нему с таким доверием, что оставляли в его руках ключи от дома, поручали ему нянчить маленьких детей, и русский солдат охотно помогал им в домашних работах. Поэтому, когда в Нанси распространился слух, что город должен быть очищен русскими и занят баварцами, то жители говорили, что они предпочли бы взять на постой десять русских вместо одного баварца.15
Тургенев. Н. И . Россия и русские. Т. I. М., 1915. С. 51–52.

Я не записывал того, что я чувствовал при въезде моем в Россию и во время пребывания моего в Москве и здесь <в Петербурге> – Д. С.> . Но чувства сии сильно запечатлелись в душе моей. Всё, касающееся до России в политическом отношении, то есть в отношении к учреждению и управлению, казалось мне печальным и ужасным; всё, касающееся до России в статистическом смысле, то есть до народа, свойств его и тому подобного, казалось мне великим и славным; конечно, климат и не таковое инде благо состояние народа, каково бы оно быть могло, делают в сем последнем исключение. – Порядок и ход мыслей о России, который было учредился в голове моей, совсем расстроился с тех пор, как заметил везде у нас царствующий беспорядок. Положение народа и положение дворян в отношении к народу. Состояние начальственных властей, все сие так несоразмерно и так беспорядочно, что делает все умственные изыскания и соображения бесплодными.

Дневник Н. И. Тургенева (7 нояб. 1816). 16
Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 5.

Недавно в Staats-Anzeiger читал я план, поданный Эпинусом покойной Императрице об образовании училищ в России. Одно замечание его меня поразило, и вряд ли он несправедлив. «В России, говорит он, за всё берутся с жаром сначала, но впоследствии всё оставляют». Во многих случаях можно заметить справедливость сего замечания <…>.

Дневник Н. И. Тургенева (21 сент. 1817). 17
Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 90.

Характер русских имеет большой недостаток, состоящий в том, что русские, обыкновенно, не могут посвятить себя одной какой-нибудь цели, одному делу, следовательно, непостоянство. В этом мы хуже, я думаю, французов, которых так винят в ветрености.

В два или три дня пребывания моего здесь <в Симбирске. – Д. С. > я имел случай заметить образ жизни провинциальных дворян, и по тому, что я видел в доме Аржевитиновых, я, кажется, могу заключить о прочих. Я приходил туда по утру и находил уже хозяев и гостей за пикетом, после обеда – за бостоном, за шашками и за банком. Между тем, фигуры рабов, как привидения из мира нечистоты, мелькали по комнатам. Все эти карточники более бы занимались делом, есть ли бы у них не было крепостных крестьян. И просвещение есть следствие необходимости; а дворяне, за картами и в привычке своей праздности не будут чувствовать и не чувствуют нужды в просвещении. Между тем, какая-то простота, непринужденность в обращении иногда нравится; зато, говорят, в присутствии Губернатора они все покорные слуги Его Превосходительства.

Дневник Н. И. Тургенева (20 июля 1818). 19
Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 135.

…у нас всякий день оскорбляется человечество, справедливость самая простая, просвещение и, одним словом, всё, что не позволяет земле превратиться в пространную пустыню или в вертеп разбойников.

Я прежде удивлялся, слыша, что люди из больших городов переселяются в места уединенные, как, например, Лагарп в окрестности Лозанны из Парижа. Теперь я это более понимаю. Но Лагарп другое дело. Не понимая такого удаления совершенно, я, с другой стороны, не понимаю, как все, имеющие на то средства, не переселятся из России.

Выехав из Симбирска <…>, печальная мысль о том, сколько бесчестия я видел, заставила меня задуматься. Я почти совсем не видел честных людей, хотя много видел людей, которых в обществе называют и должно называть хорошими. Что составляет народ в России? Разберите все состояния: дворян, служащих, купцов, мещан, крестьян, – и вы найдете, что одни только сии последние заслуживают уважения и величайшего сожаления.

В Москве пучина грубых наслаждений чувственной жизни. Едят, пьют, спят, играют в карты – все сие на счет обремененных работами крестьян. – Не знаю, куда идти; а несносно жить в России! – Сильное отвращение чувствую к жизни.

Дневник Н. И. Тургенева (12 марта 1821). 22
Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 259.

Самое горькое чувство для человека есть чувство презрения к самому себе. А Карамзин, написав IX том, уверяет, что мы должны гордиться быть русскими и проч. и проч. Как гордиться тем, над чем нельзя не плакать – и плакать кровавыми слезами?

Письмо Н. И. Тургенева к кн. П. Б. Козловскому (23 февр. 1822). 23
Там же. С. 317.

(По дороге в Берлин)

В деревнях везде садики. Города хороши. Городки порядочные. Приятность всегда отравляется тем, что у нас не так. Посему, где удовольствие в путешествии?

В чужих краях трудно быть, между прочим, от того, что Россию понимают здесь весьма отдаленною от образованности Европейской, может быть, более, нежели в самом деле. Неприятно видеть себя в таком положении. Но сколько людей и предметов в России, свидетельствующих варварство!

Дневник Н. И. Тургенева (Берлин, 9 мая 1824). 25
Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 13.

Поев мороженого, намеревался зайти почитать к Vss., но предпочел курить трубку у камина у Черткова. С ним проболтал до 10 часов о взяточниках в России и, возвращаясь домой, думал, что отсутствие из России имеет ту большую выгоду, что не видишь дураков и взяточников, с которыми обязан даже быть в сношениях в России.

Дневник Н. И. Тургенева (Флоренция, 6 нояб. 1824). 26
Там же. С. 164.

Вчера, смотря, как дурак Марченко, шесть лет живущий за границею, кланяется английскому посланнику, какое-то неприятное чувство толкнуло меня: напоминание нашего хамства. Так, кроме России, нигде не кланяются.

Дневник Н. И. Тургенева (Флоренция, 8 нояб. 1824). 27
Там же. С. 169.

…надо признать, что тайные общества, может быть, неизбежны в такой стране, как Россия. Только тот, кто жил в России, может представить себе, какие затруднения приходится встречать здесь для выражения своих идей. Кто хочет говорить свободно и безопасно, тот необходимо должен не только замкнуться в узком кругу, но и тщательно выбирать лиц, к нему присоединяемых. Лишь при этом условии возможен вполне искренний обмен мыслей.28
Тургенев Н. И . Россия и русские. Т. I. М., 1915. С. 7.

Драгоценнейшей чертой истинной цивилизации является чувство справедливости, равенство, уважение к жизни и достоинству человека. Кто вдумается в это, тот увидит, что именно эти чувства, преимущественно, отличают истинную цивилизацию от варварства, как бы оно ни было разукрашено и отделано, каким бы лоском и лаком не было покрыто. Всему можно научиться и подражать, кроме этих чувств.

Трудно представить себе, до чего доходит отсутствие этих общественных добродетелей в России, даже среди людей, которые считают себя цивилизованными и действительно цивилизованы в некоторых отношениях. Идеи справедливости и равенства здесь едва признаны; презрение всех к естественным правам заступает здесь место уважения к достоинству и даже к жизни человека. Недостаток истинной цивилизации столь велик, что даже честные, благожелательные к своим ближним лица, горячо отдающиеся доброму делу, часто совершают, сами того не подозревая, серьезные промахи и проступки, которые в другой стране возмутили бы всякую благородную душу. А что касается того неодобрения, молчаливого или явного, которое вызывает всякая низость, всякое постыдное деяние, совершенное кем бы то ни было и против кого бы то ни было, безразлично при каких обстоятельствах; что касается подавляющего презрения публики, часто толкающего в цивилизованной стране к самоубийству того, кто является его предметом; что касается всеобщего порицания, сурового и благодетельного залога общественной нравственности, то все это совершено неизвестно в России. Испорченность, жестокость, даже подлость проходят незамеченными или часто встречают извинение и снисходительное отношение. Порядочный человек, добродетельный человек, не способный сознательно опуститься до чего-либо подобного, не только заставит молчать негодование, которое должен возбуждать в нем виновный во всех этих гнусностях, но он будет, даже не краснея, продолжать с ним дружбу. Разве может добродетель пользоваться большим уважением там, где порок не заклеймен презрением?29
Тургенев Н. И . Россия и русские. Т. I. М., 1915. С. 149–150.

Может быть, я ошибаюсь, но мне всегда казалось, когда я читал писания Карамзина о России, что он точно хочет сказать русским: «Вы не способны ни к какому прогрессу: довольствуйтесь тем положением, в котором вас оставляют ваши правители; не пытайтесь осуществить какую-нибудь реформу, так как вы только наделаете глупостей».30
Там же. С. 341.

…Сперанский, выйдя из низов, достиг первых должностей Империи. Его происхождение, несомненно, весьма способствовало его падению. Он был сыном сельского священника. Так называемое русское дворянство обнаруживает некоторое презрение к духовенству, в особенности к тем, кто, принадлежа ранее к этому сословию, достиг высокого поста; и народ, по-видимому, часто разделяет это презрение.31
Тургенев Н. И . Россия и русские. Т. I. М., 1915. 380.

Если я о чем-либо сожалею, то это легкость, необдуманность, неосновательность в повествованиях32
Имеется в виду издание: Записки декабристов. Лондон, 1863.

Но и в этом отношении я не обвиняю самые лица повествующих, но скорее обстоятельства, в коих они находились, и более всего эту славянскую, если не исключительно русскую, ветреность и легкомыслие, кои так сильно выражаются во всех поступках, во всех суждениях и воззрениях наших соотечественников.

Письмо Н. И. Тургенева к А. И. Герцену (27 июля 1861). 33
Литературное наследство. М., 1955. Т. 62. С. 588.

Петр Андреевич Вяземский (1792–1878)

Впрочем, живу: день мой – век мой. Имею несколько приятных знакомств и живу здесь потому, что в России мне душно: сплю и вижу, как убраться под другое небо и ожидать, чтобы слово отечество получило какой-нибудь смысл на языке у русского.

Письмо к М. Ф. Орлову из Варшавы (март 1820). 34
Архив братьев Тургеневых. Вып. 6. Пг., 1921. С. 377.

Всё это делается, как ни попало и как Бог велит. Конечно, Русский Бог велик, и то, что делается у нас впотьмах и наобум, то иным при свете и расчетах не удастся делать. При нашем несчастии нас балует какое-то счастие. Провидение смотрит за детьми и за пьяными – и за русскими, прибавить должно.

(авг. 1822). 35
Вяземский П. А . Записные книжки, М., 1963. С. 106

И есть же люди, которые почитают за несчастие быть удаленными из России. Да что же может дать эта Россия? Чины, кресты и весьма немногим обеспечение благосостояния. Да, там, где или Россия отказывается Вам давать эти кресты и чины, или Вы сами отказываетесь их иметь, там нет уже России, там распадается, разлетается она по воздуху, как звук. Не дает она Вам Солнца и дать не может, ни Солнца физического, ни Солнца нравственного. Чем, что она согреет, что прекрасного, что высокого оплодотворить она может! Разумеется, тоска по России дело святое, ибо она рождается благородными и возвышенными чувствами, но всё она болезнь, une maladie mentale36
Душевная болезнь (фр.)

Достойная уважения, и которою страдать могут одни избранные, чистые душою, благородною страстью кипящие люди, но со стороны, но здоровым мучения этой болезни непонятны, а если и понятны, то единственно мыслию, а не чувством соответствующим.

Письмо к Н. И. Тургеневу (27 апр. 1828). 37
Архив братьев Тургеневых. Вып. 6. Пг., 1921. С. 71–72.

Все наши умы флегматического свойства, зато глупые огненного; имей у нас ум ту же деятельность, что глупость, то, вероятно, в итогах не было бы той несоразмерности, которая теперь пугает и сокрушает внимание патриотического наблюдателя.

Как мы пали духом со времен Екатерины, то есть со времени Павла! Какая-то жизнь мужественная дышит в этих людях царствования Екатерины, как благородны сношения их с Императрицею; видно точно, что она почитала их членами Государственного тела. И самое царедворство, ласкательство их имело что-то рыцарское: много этому способствовало и то, что царь была женщина. После все приняло какое-то холопское уничижение. Вся разность в том, что вышние холопы барствуют пред дворнею и давят ее, но пред господином они те же безгласные холопы. <…>

При Павле, несмотря на весь страх, который он внушал, все еще в первые года велись несколько екатерининские обычаи; но царствование Александра, при всей кротости и многих просвещенных видах, особливо же в первые года, совершенно изгладило личность. Народ омелел и спал с голоса. Все силы оставшиеся обратились на плутовство, и стали судить о силе такого-то или другого сановника по мере безнаказанных злоупотреблений власти его. Теперь и из предания вывелось, что министру можно иметь свое мнение. Нет сомнения, что со времен Петра Великого мы успели в образовании, но между тем как иссохли душою. Власть Петра, можно сказать, была тираническая в сравнении с властью нашего времени, но права сопровержения и законного сопротивления ослабли до ничтожества. Добро еще, во Франции согнул спины и измочалил души Ришелье, сей также в своем роде железнолапый богатырь, но у нас кто и как произвел сию перемену? Она не была следствием системы – тем хуже.

(1830). 39
Вяземский П. А . Записные книжки. М., 1963. С. 202, 203.

Мы удивительные самохвалы и грустно то, что в нашем самохвальстве есть какой-то холопский отсед. Французское самохвальство возвышает и некоторыми звучными словами, которых нет в нашем словаре. Как мы ни радуйся, а все похожи мы на дворню, которая в лакейской поет и поздравляет барина с именинами, с пожалованием чина и проч.

(1831). 40
Вяземский П. А ., Записные книжки. М., 1963. С. 212.

За что возрождающейся Европе любить нас? Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к постепенному усовершенствованию нравственному и политическому. Мы вне возрождающейся Европы, а между тем тяготеем над ней. <…>

Мне так уж надоели эти географические фанфаронады наши: От Перми до Тавриды и проч. Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим врастяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст, что физическая Россия – Федора, а нравственная – дура.

(1831). 41
Там же. С. 214.

У нас самые простые понятия, человеческие и гражданские, не вошли еще в законную силу и в общее употребление. Всё это от невежества: наши государственные люди не злее и не порочнее, чем в других землях, но они необразованнее.

(1841). 42
Там же. С. 276.

Русская тонкость, лукавство, сметливость сами собою из каждого умного русского делают дипломата.

Запись в дневнике (сент. 1853) 43
Вяземский П. А . Полн. собр. соч. Т. 10. СПб., 1886. С. 20.

Вчера русский обед в Hotel d’Europe , на котором был и русский разговор и русский спор, т. е. все кричали разом, перебивая друг друга, и все врали во всю мочь.

Современная публицистика использует различные приемы воздействия на читателя, которое осуществляется благодаря выразительности, необычности, неожиданности авторских суждений, непринужденно- разговорному языку «с неожиданными пропусками слов и произвольной расстановкой акцентов». Многие современные писатели избирают публицистические жанры.

Рассмотрев модусный уровень эссе, мы отметили ярко выраженную оценочность и экспрессивность. Оценочность проявляется на разных языковых уровнях: лексическом, синтаксическом, стилистическом, например: – в использовании слов с оценочной семантикой (примитивные притчи, дешевые поучения; мелкой суетливой возней; неучей, посредственностей и бездарностей); – в употреблении стилистически маркированной лексики, например, использовании библейской лексики и метафор при описании художника «доквадратной» эпохи: таким образом утверждается божественное начало истинного искусства) и др. Кроме того, встречаются прямые оценки субъектов, признаков, ситуаций: Не всякое самоназвание благозвучно для слуха иных народов, и глупо настаивать на его адекватном воспроизведении.

Экспрессивность произведениям Т.Толстой придает прежде всего динамизм речи, создаваемый за счет списков и каталогов, характерных для постмодернистской литературы: Бог (ангел, дух, муза, порой демон) уступают); что именно (жадность, корысть, самомнение, чванство). Созданию языковой экспрессии способствуют и яркие тропы, и употребление экспрессивной лексики, слов с отрицательной коннотацией: ха-ха, ужас, фурии, кричат, унижают, тыкают в тебя пальцем, восклицания и обращения к читателю: Ужас какой!;

Кроме того, мы обратили внимание на частое употребление конструкций типа: я не знаю, я думаю, которые, с одной стороны, усиливают субъективность, а с другой – являются определенной игрой с читателем. Объективизация, создаваемая за счет различных мнений и точек зрения, взглядов с разных сторон, – важная черта публицистики Т.Толстой. Но эта объективизация только внешняя. Внешняя объективизация в сочетании с субъективной интерпретацией – сильный прием воздействия на читателя. Эффективность приема заключается и в его достаточной скрытости от поверхностного читательского взгляда. Например, интерпретация может быть выражена простой постановкой цитаты в определенное место в тексте или частотностью обращения к определенному источнику (слова Бенуа в эссе «Квадрат» цитируются три раза).

Наиболее сильным воздействующим эффектом обладает использование семантического сцепления антонимов и синонимов, особенно в сочетании со стилевой игрой: обозначил пропасть между старым искусством и новым, между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и смертью, между Богом и Дьяволом; менее знаменитые, не такие значимые, не столь притягивающие, словом, они хуже. Часто постановка слов в один ряд (благодаря возникающим связям) обогащает их новыми смыслами: Это красочные, декоративные полотна];

Сатира, ирония, Игра слов, оживление внутренней формы слова ведут к возникновению каламбуров: Малевич – замалевал; Писательница намеренно использует многие черты разговорной речи, чтобы добиться «взаимопонимания» с читателем. Можно утверждать, что современная публицистика использует активное воздействие на читателя, которое осуществляется за счет диалога с читателем (формы повелительного наклонения, форма первого лица множественного числа глаголов, включающая читателя в произведение), приема речевых масок (ситуация оценивается с разных позиций) и внешней объективизации в сочетании с субъективной интерпретацией, сцеплений и повторов, использования прецедентных текстов, разговорной речи, близкой читателю и «стирающей» дистанцию между автором и читателем (длинные предложения с обилием союзных средств, повторов и вставных конструкций, разговорная и просторечная лексика).

Таким образом, публицистику Т.Толстой можно охарактеризовать как публицистику сатирическую, которая проявляется благодаря окказиональным соединениям слов и словосочетаний, разбиению клишированных фраз, вставным конструкциям, стилевому эклектизму и снижению стиля, игре слов с возникновением каламбуров, тропам. Итак, кроме черт, характерных для жанра эссе и современной публицистики в целом, мы выявили особенности публицистики текстов Т.Толстой, в том числе, приемы воздействия на адресата.

Публицистические произведения отличаются необыкновенной широтой тематики, они могут касаться любой темы, попавшей в центр общественного внимания, например, технологии проведения водолазных работ. Среди таких постоянно освещаемых тем в первую очередь следует назвать политику, информацию о деятельности правительства и парламента, выборах, партийных мероприятиях, о заявлениях политических лидеров.

· Минкин, Александр Викторович - российский журналист и театровед. Автор публикаций о коррупции в России. «Письма президенту» (Московский комсомолец)

· Алекса́ндр Евсе́евич Хинште́йн (р. 26 октября 1974, Москва) - журналист, Депутат Государственной Думы, член фракции «Единая Россия» (МК). «Дело Хинштейна»: В мае 1999 года против Хинштейна было возбуждено уголовное дело о подделке водительского удостоверения. В январе 2000 года следователи МВД пытались принудительно вывезти Хинштейна в город Владимир для проведения судебно-психиатрической экспертизы по ранее возбужденному уголовному делу. Это дело и следственные действия по нему связывают с критическими публикациями Хинштейна о МВД.

· Алекса́ндр Андре́евич Проха́нов (р. 26 февраля 1938, Тбилиси) - советский и российский политический деятель, писатель, публицист. «Господин Гексоген» (2001) привлёк внимание критиков и общественности. В романе рассказывается о заговоре спецслужб, олигархов и политиков разных направлений. Целью заговора является смена власти в стране путём её передачи от дряхлого Истукана молодому Избраннику. Заговорщики используют убийства, кремлёвские интриги, взрывы домов, провокации и т. п. За роман «Господин Гексоген» 31 мая 2002 года писателю была вручена литературная премия «Национальный бестселлер».

Известно, что журналистика - одна из самых древних профессий. Кто будоражил умы и писал репортажи два века назад, разбиралась Александра Михайлиди.

Дядя Гиляй - так запросто называли москвичи известного публициста Владимира Гиляровского: в конце XIX века его знала буквально каждая собака. Сказать, что Гиляровский прожил насыщенную жизнь - ничего не сказать: он работал и бурлаком, и крючником, и истопником, и табунщиком, и наездником в цирке, и пожарным, даже был актером театра. На этом список не заканчивается. Весь опыт, который он получил во время скитаний, стал материалом для его многочисленных очерков и статей. Самые известные из них вошли в сборник «Москва и Москвичи» - он до сих пор является хрестоматией для будущих журналистов.

Дядя Гиляй участвовал в русско-турецкой войне и был на Ходынской катастрофе

Дядя Гиляй также участвовал в русско-турецкой войне (очерки были опубликованы в «Русских ведомостях») и присутствовал на Ходынском поле во время давки. Публицист чудом остался жив, но уже на следующий день опубликовал репортаж.

Кроме этого, Владимир Гиляровский одним из первых затронул тему бездомных животных в очерке «Ловля собак в Москве» (1887 год).

В первую очередь Крылов известен как автор 236 басен, хорошо знакомых по школьной программе («Мартышка и очки», «Ворона и Лисица», «Лебедь, рак и щука», «Волк на псарне» и так далее). Многие выражения из них стали крылатыми: «Да только воз и ныне там», «Избави бог и нас от этаких судей!», «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!» и другие.

Крылов владел собственной типографией и был редактором журнала «Зритель»

Даже в этих «детских» баснях можно отметить острую сатиру на жизнь, быт и на политическую ситуацию в стране. Особенно это проявилось в его эссе и памфлетах («Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесою в собрании дураков», «Мысли философа по моде»). Баснописец владел собственной типографией и был редактором журнала «Зритель», который позже превратился в «Санкт-Петербургский Меркурий». В этом издании опубликованы крупные пьесы поэта: «Каиб, восточная повесть», сказка «Ночи», «Похвальная речь науке убивать время» и «Похвальная речь Ермолафиду, говоренная в собрании молодых писателей».

Литературный талант у Аксакова проявился во время учебы в открытом Казанском университете: он начал писать стихи и увлекся театром. Университет будущему публицисту закончить так и не удалось, тогда он устроился переводчиком в Комиссию по составлению законов в Санкт-Петербурге. Однако его не столько заботили дела Комиссии, сколько культура: Аксаков быстро обзаводится широким кругом знакомств и погружается в художественную, литературную и театральную жизнь.

В 1827 году он вступает в должность цензора: современники отмечают, что свои обязанности он выполнял добросовестно, в первую очередь принимая во внимания не суть, а художественную эстетику текстов.

Аксаков - отец известных писателей Константина, Ивана и Веры Аксаковых

Из-под пера Аксакова также вышло немало произведений. Самые известные - «Записки ружейного охотника», в которых особенно хорошо описаны русские пейзажи, и мемуары: «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Литературные и театральные воспоминания», «Встречи с мартинистами».

Известный литературный критик начал свою карьеру со статьи «Литературные мечтания. Элегия в прозе», которую опубликовали в нескольких номерах «Молвы». В этом обзоре он обозначил свое идеальное, возвышенное понятие литературы и заявил, что в России «нет литературы» , а есть лишь небольшой круг писателей.

Однако широко известен Белинский стал во время работы в «Отечественных записках», где он отвечал за критический отдел. Например, статью публициста о «Горе от ума» в некоторых школах проходят во время изучения творчества А.С. Грибоедова.

Белинский заявил, что в России нет литературы

После прихода Белинского в «Отечественные записки» журнал вышел на новый уровень - стал одним из самых востребованных в литературе и самым ожидаемым. Критик мастерски разоблачал фальшь в произведениях, требовал от писателей детального изображения жизни и отражения ее реалий. «Свобода творчества легко согласуется со служением современности», - эта цитата как нельзя лучше характеризует литературную деятельность самого Белинского.

Один из самых ярых противников крепостничества начал свою литературную деятельность в 1836 году: в журнале «Телескоп» под псевдонимом Искандер вышла первая статья Герцена «Гофман». Из ранних публикаций особенно интересны его статьи, обличавшие сторонников квиетизма (безучастного отношения к жизни): «Дилетантизм в науке», «Дилетанты-романтики», «Цех учёных», «Буддизм в науке», «Письма об изучении природы». Эти работы были опубликованы в 1840-х годах в «Отечественных записках» и «Современнике».

Всего вышло около 2000 страниц «Колокола», Герцен написал из них 1200

Однако самые известные произведения Герцена - повесть «Сорока-воровка» об угнетении «крепостной интеллигенции» и роман «Кто виноват?», поднимающий проблемы положения женщины в браке и семейных отношений.

Существует гипотеза, что литература Герцена дала толчок революции. Эта мысль отражена в «Балладе о недосыпе» Наума Крожавина: «А Герцен спал, не ведая про зло,… но декабристы разбудили Герцена. Он недоспал. Отсюда все пошло. И, ошалев от их поступка дерзкого, он поднял страшный на весь мир трезвон».

Также Герцен известен как издатель еженедельной газеты «Колокол»: всего вышло около 2000 страниц, из которых сам Герцен написал 1200.

Публицистика (от слова публичный, общественный) - та область литературы, которая занимается политическими, общественными вопросами с целью проводить определенные взгляды в широких кругах читателей, создавать, формировать общественное мнение, возбуждать определенные политические кампании. в область публицистики входят только насущные вопросы, имеющие решающее значение в направлении текущей жизни; таким может явиться в данный момент и чисто теоретический вопрос, имеющий, при другой комбинации обстоятельств, исключительно научное значение. Современная публицистика использует различные приемы воздействия на читателя, которое осуществляется благодаря выразительности, необычности, неожиданности авторских суждений, непринужденно- разговорному языку «с неожиданными пропусками слов и произвольной расстановкой акцентов». Многие современные писатели избирают публицистические жанры.

На наш взгляд, одним из самых ярких писателей-публицистов является Т.Толстая. Мы исследовали ее эссеистические произведения с целью установить, какие изменения и процессы происходят в современной публицистике и каковы основные приметы публицистического стиля в наши дни. на материале сборника «День» (трех лирических эссе из части сборника, озаглавленной «Частная годовщина», а именно: «Квадрат», «Что в имени тебе моем?» и «Женский день»).Рассмотрев модусный уровень эссе, мы отметили ярко выраженную оценочность и экспрессивность. Оценочность проявляется на разных языковых уровнях: лексическом, синтаксическом, стилистическом, например: – в использовании слов с оценочной семантикой (примитивные притчи, дешевые поучения; мелкой суетливой возней; неучей, посредственностей и бездарностей); – в употреблении стилистически маркированной лексики, например, использовании библейской лексики и метафор при описании художника «доквадратной» эпохи: таким образом утверждается божественное начало истинного искусства) и др. Кроме того, встречаются прямые оценки субъектов, признаков, ситуаций: Не всякое самоназвание благозвучно для слуха иных народов, и глупо настаивать на его адекватном воспроизведении. Кроме того, мы обратили внимание на частое употребление конструкций типа: я не знаю, я думаю, которые, с одной стороны, усиливают субъективность, а с другой – являются определенной игрой с читателем. Объективизация, создаваемая за счет различных мнений и точек зрения, взглядов с разных сторон, – важная черта публицистики Т.Толстой. Но эта объективизация только внешняя. Внешняя объективизация в сочетании с субъективной интерпретацией – сильный прием воздействия на читателя. Эффективность приема заключается и в его достаточной скрытости от поверхностного читательского взгляда. Например, интерпретация может быть выражена простой постановкой цитаты в определенное место в тексте или частотностью обращения к определенному источнику (слова Бенуа в эссе «Квадрат» цитируются три раза). Сатира, ирония, Игра слов, оживление внутренней формы слова ведут к возникновению каламбуров: Малевич – замалевал; Писательница намеренно использует многие черты разговорной речи, чтобы добиться «взаимопонимания» с читателем. Можно утверждать, что современная публицистика использует активное воздействие на читателя, которое осуществляется за счет диалога с читателем (формы повелительного наклонения, форма первого лица множественного числа глаголов, включающая читателя в произведение), приема речевых масок (ситуация оценивается с разных позиций) и внешней объективизации в сочетании с субъективной интерпретацией, сцеплений и повторов, использования прецедентных текстов, разговорной речи, близкой читателю и «стирающей» дистанцию между автором и читателем (длинные предложения с обилием союзных средств, повторов и вставных конструкций, разговорная и просторечная лексика). Таким образом, публицистику Т.Толстой можно охарактеризовать как публицистику сатирическую, которая проявляется благодаря окказиональным соединениям слов и словосочетаний, разбиению клишированных фраз, вставным конструкциям, стилевому эклектизму и снижению стиля, игре слов с возникновением каламбуров, тропам. Итак, кроме черт, характерных для жанра эссе и современной публицистики в целом, мы выявили особенности публицистики текстов Т.Толстой, в том числе, приемы воздействия на адресата. Публицистические произведения отличаются необыкновенной широтой тематики, они могут касаться любой темы, попавшей в центр общественного внимания, например, технологии проведения водолазных работ. Среди таких постоянно освещаемых тем в первую очередь следует назвать политику, информацию о деятельности правительства и парламента, выборах, партийных мероприятиях, о заявлениях политических лидеров.

Журналистика 2-ой и 3-ей волн русской эмиграции. Основные издания и их характеристика. Публицистическая деятельность С.Довлатова, В. Максимова, А. . Солженицына И ДР

Вторая волна 40-60 - После конца ВОВ в эмиграции оказались люди, которые были угнаны на работу в Германию или находились в нем. Плену. Эти люди боялись возвращаться. Их называли «ДИПИ» -перемещенные лица. Центром новой волны стал Мюнхен. Эмиграция “третьей волны” теперь почти не осознается как некое целое, как человеческое и творческое сообщество. Между тем в середине 1970-х, когда А. Солженицын и В. Максимов, А. Синявский и Вик. Некрасов, А. Галич и Н. Коржавин вместе участвовали в создании первых номеров журнала “Континент”, это чувство единства, ощущение общей судьбы, безусловно, было. Журнал Грани – журнал литературы и искусства. Общественно -политические мысли – подзаголовок. Периодичность 4 номера в год. Основал Е. Романов. Журнал продавали вначале за сигареты и кофе. Там печатались Бунин, Теффи. Заслуга в том, что собирали инфу по всей России и связывались с оппозицией. Выезжали и перевозили рукописи. Невыержал конкуренции. Новый журнал – ред. Цетлин. Толерантность. Внимание к культуре. Сохранение русской культуры за рубежом. Выходит 1раз в квартал. Печатаются Бунин, Алданов. Журнал стал международным. Там печатались «мемуары Керенского». Третья волна 70е – «реакция на оттепель». Высылают всех несогласных. Уезжает творческая интеллигенция. Журнал Континент – (Париж 74-92) - Ред. В. Максимов и А. Солженицын. Они пытались объединить эмиграцию. Болели Россией. Это энциклопед. Журнал. Разоблачали Сов. Власть. Деньги на 1, 2 номера, дал Солженицын. Писали и про голод на Украине, о скрытый нац. Проблемах, цензура, подавление инакомыслия. Основали фонд друзей Континента . Журнал жил на пожертвования. Было много критики за центр. Позицию, независимость. Воевал с журналом «Синтаксис». Причины – мировоззрение. Журнал сущ. До сих пор. Сейчас ред. Виноградов. Газета «Русская мысль» - Париж 47г. Ред. З. Шаховская. Газета посвящена культуре, рассказывается о 1й волне эмиграции, культура в СССР. Она запрещена в СССР. На нее нападают в среде эмиграции. Обвиняют в монархической направленности, великодержавном шовинизме. Газета Эхо – Париж. Это литературный журнал. Задача печатать то, что не вошло в Советскую печать. «Новый американец», первый номер которой вышел 8.02.1980 в Нью-Йорке. Инициатива её создания принадлежала Сергею Довлатову, который стал главным редактором, начиная с № 13. Газета просуществовала два года, адресована была именно «третьей волне» эмиграции и имела остро полемическую направленность по отношению к «Новому русскому слову» (старейшей газете русской диаспоры) и её знаменитому редактору – Андрею Седых.С. Довлатов - поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в районе Форест-Хилс в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker». За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».В. Максимов - Как редактор ведущего издания «третьей волны», Владимир Максимов находился в исключительно сложном положении. Журнал приковывал к себе пристальное, небеспристрастное внимание как сторонников, так и идейных противников, называвших «Континент» и его редактора «парижским обкомом», над которым есть еще и «вермонтский ЦК» (в лице А. Солженицына). В. Максимов постоянно выслушивал упреки и обвинения как «слева», так и «справа», стремясь занять и сохранить центристскую позицию.

Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Составитель Дамир СоловьевРусские писатели и публицисты о русском народе

***

От составителя

Александр Иванович Тургенев (1784–1846)Николай Иванович Тургенев (1789–1871)

Петр Андреевич Вяземский (1792–1878)

Составитель Дамир Соловьев
Русские писатели и публицисты о русском народе

Александр Иванович Тургенев (1784–1846)
Николай Иванович Тургенев (1789–1871)