Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно
29 июня на 91-м году жизни отошел ко Господу известный старец-схиархимандрит, который десять лет был духовником Санаксарского монастыря.
Отец Питирим (в миру Иван Николаевич Перегудов) родился 11 апреля 1920 года в селе Мазурка Воронежской губернии в крестьянской семье. Дед его был церковным старостой, отец - псаломщиком, поэтому мальчик с пяти лет пономарил в храме, за что дети звали его монахом. В 1930 году деда сослали в Сибирь, а отец ушел к брату в Тамбов. Ваня с сестренкой остались жить у бабушки. Чтобы прокормиться, работали на питомнике. Учиться особо было некогда, и Иван окончил только семь классов.
В 1940 году его призвали в Красную Армию. Служил он на турецкой границе, учился в школе полковых командиров, стал офицером. Во время Великой Отечественной войны воевал во фронтовой разведке. Дважды ранен, один раз контужен. Контузия на всю жизнь повредила слух.
В 1947 году Иван демобилизовался, приехал к отцу в Тамбов, сначала работал сапожником, потом выучился на машиниста механического крана.
В 1949 году побывал в Киево-Печерской Лавре, где встречался с преподобным Кукшей Одесским, брал у него благословение. Там у Ивана появилось стремление к монашеской жизни. В 1950 году вместе с отцом он поступил в Почаевскую Лавру, проходил послушание церковным пономарем, писарем в канцелярии.
В 1952 году Иван принял монашеский постриг с именем Иоанникий в честь преподобного Иоанникия Чернорецкого. В 1953 году он был посвящен в сан иеродиакона, а в 1958 году рукоположен в сан иеромонаха.
Во время хрущевских гонений, в 1962 году, они с отцом, который получил в постриге имя Питирим, вернулись в Тамбов. Там, в городском соборе, отец Иоанникий прослужил 16 лет. За это время был возведен в сан игумена. В 1978 году они с престарелым отцом вернулись в Почаевскую Лавру. В 1985 году отец Иоанникий возведен в сан Архимандрита, исполнял в монастыре послушание духовника. В 1987 году он похоронил своего отца, в схиме Антония.
В 1991 году Архимандрит Иоанникий приехал во вновь открытый Санаксарский монастырь в Мордовии по приглашению наместника монастыря Архимандрита Варнавы. Здесь в 1992 году он принял схиму с именем Питирим в честь Святителя Питирима Тамбовского. В этой обители он более десяти лет исполнял послушание духовника.
В последние годы схиархимандрит Питирим подвизался в Иоанно-Богословском монастыре под Саранском, а перед своей кончиной жил в г. Вадинске Пензенской губернии в домике возле мужского Тихвинского монастыря.
Многие верующие знали отца Питирима как истинного духоносного старца, твердого в вере, горячего в молитве, любвеобильного, смиренного, простого в общении. Достаточно сказать, что среди его многочисленных духовных чад был покойный санаксарский старец схиигумен Иероним (Верендякин).
Сотни людей, которые знали схиархимандрита Питирима и ощущали на себе силу его молитвы и любви, со скорбью переживают боль этой утраты. Но вместе с тем и радуются тому, что на Небе появился новый праведник и молитвенник за нас.
Господь сподобил и меня, грешного, в течение двенадцати лет периодически встречаться со старцем Питиримом и поддерживать с ним духовное, молитвенное общение.
С первой же встречи с ним, которая произошла в ноябре 1998 года в Санаксарском монастыре, он поразил меня своей простотой и добротой. Мы с паломнической группой от нашего храма приехали в монастырь к вечеру и попали на Всенощное бдение перед праздником Архангела Михаила и всех Небесных Сил безплотных. Служба шла в нижнем храме в честь Усекновения главы Иоанна Крестителя. Я стоял среди молящихся. На полиелее, когда все монахи выходят и встают в два ряда посередине храма для помазания, отец Питирим, увидев, что я священник, подошел ко мне и, по-доброму улыбнувшись, взял меня за руку: «Пойдем, вставай с нами».
Утром я молился на Литургии. Отец Питирим и отец Иероним не служили, но причащались с нами из одной Чаши. Было очень трогательно видеть, как старцы после Причастия сидели в алтаре рядышком на табуреточках, отец Питирим читал вслух благодарственные молитвы, а отец Иероним внимательно его слушал. Дойдя в третьей молитве до слов «нескверную чистую Матерь», старец Питирим повернул голову к своему духовному сыну, также убеленному сединой старцу, и повторил, подняв указательный палец правой руки вверх: «нескверную!» - он как бы подчеркивал Ее особую святость. Он очень любил и почитал Царицу Небесную и часто с сердечным вздохом молился вслух: «Матерь Божия, помогай нам!». Видимо, что-то особенно сокровенное связывало старца с Богородицей еще со времени пребывания его в Почаевской Лавре. Во всяком случае, он сам рассказывал о своем первом приезде в Санаксарскую обитель так: «Приехал я сюда по приглашению, посмотрел: пустынька мне понравилась. А на фронтоне монастырского храма - икона Божией Матери. Вот я и говорю: «Матерь Божия, возьми меня!». И Она меня взяла».
После службы я подошел к отцу Питириму. Священник из нашего храма попросил меня обратиться к нему за советом по нескольким вопросам. Но, услышав мою просьбу, старец указал рукой в сторону уходящего из алтаря отца Иеронима: «Это к нему, к нему». Он не любил, когда к нему проявляли особое внимание, и старался направить людей к другим духовникам. Но тех, кто становился его духовными чадами, он заботливо окормлял. А молился за всех. В помяннике старца была представлена вся Россия: «от Москвы до самых до окраин», сотни, если не тысячи людей из разных городов.
После Литургии, как только отец Питирим вышел из алтаря, его обступили наши прихожане, чтобы взять благословение и задать вопросы. Ведь не каждый день увидишь настоящего старца. Отец Питирим благословлял, кому-то по-доброму, а кому-то и строго что-то говорил. Но вот, почувствовав, что его начинают превозносить, он громко говорит, указывая на меня: «Вы с вопросами лучше к нему, к отцу Сергию. Благословляю!». Пока прихожане пытаются осмыслить слова старца, он быстро выходит из храма и садится в машину духовных чад.
Летом 2002 года я со старшим сыном, которому тогда было семь лет, неделю жил в Санаксарском монастыре, практически каждый день общаясь с отцом Питиримом. К некоторым вещам старец относился строго. Мой сын упросил меня в монастырской лавке купить ему маленькие четки на десять молитв. Как-то мы подошли к старцу, а Антон показывает ему на пальце четки: «Отец Питирим, а у меня четки есть!». Старец нахмурился: «Это не игрушка, это оружие монаха! Убери! Детям не надо». Мне он велел перецепить цепочку на наперсном кресте так, чтобы он висел выше - на груди: «Крест как называется? Наперсный. Значит, носить его надо на персях, а не на животе».
Однажды он мне пожаловался: «Устал я, отец Сергий! Столько стало в монастыре людей, паломников, нет спокойствия, тяжело молиться». Потом поднял голову к небу: «Туда хочу! Вот все прошу: Матерь Божия, забери меня!». Для него, контуженного на войне, с постоянным шумом в голове, было очень нелегко общаться с мирскими людьми.
Когда мы собрались уезжать, отец Питирим позвал нас с Антоном к себе в келью, положил нам в пакет санаксарских сухарей и пряников, а мне протянул пачку «Почаевских листков»: «Я глухой, немощный, неграмотный. Люди просят что-то сказать, а я даю им эти листки. Здесь так все хорошо написано! Ты тоже раздавай». Во всем он старался себя принизить перед людьми, хотя на самом деле имел высокое духовное разумение и рассуждение.
Несколько раз отец Питирим приезжал в Самару и молился в нашем соборе или в Воскресенском мужском монастыре. Иногда мы созванивались, поздравляли друг друга с праздниками, я посылал ему открытки, телеграммы. Он через духовных чад передавал мне то буклет о монастыре, то книгу о греческом старце Порфирии Кавсокаливите, то свою фотографию с подписью, на которой он в своей простоте, такой, как есть: в своей келии в одном подряснике, держащий в руках только что снятые очки.
Как-то я спросил его: «Отец Питирим, где легче спасаться?» - «Отец Сергий, - ответил он, - был я и на Белом море, и на Черном, и в больших, и в маленьких монастырях - везде один дух, дух мира». Старец переживал, что утрачивается духовность, благочестие и благоговение в Церкви. Он с горечью говорил: «Я бываю в храмах и вижу, что сейчас у священников нет такого благоговения, как раньше, когда мы служили. Нельзя нам терять благоговение».
Несколько лет назад Великим постом у духовной дочери отца Питирима, которая живет в Самаре, умерла мать. Он ее знал и любил, она была его ровесницей. Я покойную при жизни много раз причащал. Приехав в Самару, отец Питирим пригласил меня в Воскресенский монастырь отслужить панихиду по новопреставленной Пелагее. «Ты служи, а я подпевать буду, я уже старый служить». После панихиды нас пригласили в монастырскую трапезную для священников. Отец Питирим почти ничего не ел, а вспоминал о войне, о том, как Господь хранил его от смерти. Впоследствии один из рассказанных им эпизодов стал основой для написанного мной рассказа «День Победы». Он был напечатан в журнале «Лампада» незадолго перед тем, как старец ушел из земной жизни.
Во время последней встречи в прошлом году отец Питирим сказал мне: «Нет сейчас такой веры, как раньше, отец Сергий. У деда моего была крепкая вера, он всю службу стоял как свечка, не шелохнувшись. Отец мой был уже слабее, а я против них совсем слабый».
Этот «слабый» в вере старец-схиархимандрит, фронтовик, не совершал поразительных чудес, не выказывал себя провидцем и прозорливцем, но он совершил в своей жизни главное чудо - привел ко Христу и к Церкви сотни безсмертных человеческих душ.
Вечная ему память!
Совсем рядом с могилой иеросхимонаха Аристоклия, за Никольских храмом-часовней, в 2003 году был похоронен популярнейший среди москвичей архиерей - митрополит Питирим. Мирское имя владыки - Константин Владимирович Нечаев.
Он родился в городе Козлове в 1926-м. Но в Москву попал еще в детстве. Учился в Московском институте инженеров транспорта - известном МИИТе. Но будучи еще студентом стал иподьяконом в Богоявленском соборе. Тогда же его призрел святейший патриарх Алексий Первый. Он лично рукоположил Константина Нечаева поочередно - в дьяконы, в иереи, возвел в сан архимандрита, назначил редактором «Журнала Московской Патриархии» и председателем Издательского отдела Московской патриархии. Одновременно Питирим закончил Московскую духовную семинарию и духовную академию. Наконец, в 1963 году патриарх хиротонисал его в епископы, затем возвел и в архиепископы. А уже при следующем патриархе - Пимене - Питириму был пожаловал сан митрополита Волоколамского и Юрьевского.
Особенно прославился владыка Питирим своей редакторской и издательской деятельностью. Начало служения Питирима выпало на тяжелый для церкви период, когда на смену сталинскому либерализму пришла хрущевская реакция. Новая верховная власть декларировала возврат к «ленинским нормам» в жизни государства и общества, поэтому гонения на церковь в целом, и в частности на детище И. В. Сталина - Московскую патриархию, обрушились с невиданной силой. В этих условиях издавать еще какую-то церковную и богословскую литературу было равнозначно подвигу. Питириму же в это время не только удалось сохранить журнал, но еще и увеличить его тираж. Кроме того, Издательский отдел выпустил полное собрание богослужебных Миней, восьмитомную «Настольную книгу священнослужителя» и много другой литературы.
Во время так называемой «перестройки», в 1989 году, Питирим был избран народным депутатом СССР. Он тогда много выступал в печати и на телевидении. В эпоху «гласности» появилось много недоступных прежде сведений, в том числе и из жизни церкви. Так в одном из своих выступлений владыка Питирим рассказал о том, почему с 1943 года святейший патриарх стал титуловаться - Московский и всея Руси, в то время как, например, патриарх Тихон титуловался Московским и всея России. Дело в том, что после 1922 года, по большевистскому произволу, новой Россией - РСФСР - стала называться лишь часть прежней России. Исконные русские земли - по Днепру, в Причерноморье - были волюнтаристски вычленены из России, получили собственные официальные названия и на равных с РСФСР образовали Советский Союз. После этого именоваться патриархом «всея России» означало бы признавать за собой главенство над православной паствой и клиром лишь в пределах РСФСР. Владыка Питирим говорит: «…Мы тогда, согласуясь с логикой, приняли как принцип, что Русь - это понятие не географическое и не этническое, а культурное».
То есть весь православный народ, проживающий в границах дореволюционной России - это Русь и есть. И православный молдаванин - Русь, и чухонец - Русь, и чуваш, и тунгус, и осетин. Рассказать о таком хитроумном ответе церкви на политику советского государства до «перестройки» было совершенно невозможно.
Когда, в 1990 году, умер патриарх Пимен, вся православная Москва с надеждой ожидала решения собора: не будет ли новым патриархом избран любимый Питирим? Но этого не произошло. Единственное, в самом конце жизненного пути судьба преподнесла ему чудесное мгновение, - в последний в своей жизни праздник Светлого Христова Воскресения владыка Питирим возглавлял главное пасхальное богослужение в храме Христа в Москве, которое обычно служит сам Святейший патриарх. Алексию Второму в те дни нездоровилось, и он благословил служить Пасху вместо себя старейшего и авторитетнейшего архиерея. А всего полгода спустя он же - Алексий Второй - разослал по епархиям такую телеграмму: «Всем Преосвященным. Со скорбью извещаю о кончине одного их старейших архипастырей Русской Православной Церкви митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, последовавший после тяжелой болезни 4 ноября. Призываю к молитве о новопреставленном собрате и сослужителе. Алексий, Патриарх Московский и всея Руси».
Прощание с телом митрополита Питирима проходило в храме, где он служил многое годы - Воскресения Словущего на Успенском вражке (в Брюсовом переулке). Тысячи верующих со всей московской епархии прошли за два дня мимо его гроба. А отпевали владыку в том самом соборе, где он был когда-то рукоположен в иподьяконы и где, в сущности, начался его жизненный путь, - в Богоявленском. Возглавлял службу патриарх Алексий Второй.
Владыка Питирим завещал похоронить его на Даниловском кладбище: там находились могилы его родителей - протоиерея Владимира и матушки Ольги. На черном строгом обелиске надпись:
Высокопреосвещеннейший
Митрополит
Волоколамский и Юрьевский
08.01.1026–04.11.2003.
В последние годы Даниловское кладбище стало заметно меняться. И при этом оно все больше теряет свою характерную очаровательную «провинциальность», становится все более «цивилизованным», более «столичным». А неизвестно, что еще лучше: вычурные строгость и порядок, как на Новодевичьем, или приятная, традиционная русская запущенность, как на сельских погостах. Это уж кому как больше нравится. Впрочем, на Даниловском есть и вполне «европейские» участки с грандиозными памятники каким-то безвестным людям - «новым крестьянам», а есть и традиционные русские уголки, где можно непринужденно посидеть в бурьяне, помянуть близких, просто поговорить о том о сем…
Дата рождения: 8 января 1926 г. Страна: Россия Биография:Родился в г. Мичуринске Тамбовской обл. в семье священника.
После окончания средней школы в 1943 г. поступил в Московский институт инженеров транспорта. С 1945 г. исполнял послушание иподиакона Патриарха Алексия I (Симанского).
В 1947 г. поступил в Московский православный институт, преобразованный позже в МДАиС. В 1951 г. окончил МДА со степенью кандидата богословия, оставлен профессорским стипендиатом по кафедрам патристики и разбора западных вероисповеданий. С 1951 г. преподавал историю и разбор западных вероисповеданий в МДА.
В 1953 г. получил звание доцента.
23 мая 1963 г. хиротонисан во епископа Волоколамского, викария Московской епархии, назначен председателем Издательского отдела МП.
В 1964-1965 гг. временно управлял Смоленской епархией.
В 1971 г. возведен в сан архиепископа, 30 декабря 1986 г. — в сан митрополита с титулом «Волоколамский и Юрьевский».
17 марта 1989 г. избран народным депутатом СССР от Советского фонда культуры. Был членом комитета Верховного Совета СССР по делам воинов-интернационалистов, членом Комиссии по вопросам депутатской этики.
13 сентября 1989 г. назначен членом Комиссии Священного Синода по вопросам издательства и церковной печати.
3 декабря 1994 г. в связи с преобразованием Издательского отдела в Издательский совет освобожден от должности его председателя.
27 декабря 1994 г. освобожден от должности главного редактора «Журнала Московской Патриархии» и председателя редакционной коллегии сборника «Богословские труды».
Образование: В 1951 г. окончил МДА со степенью кандидата богословия Награды:Награжден орденами св. равноап. кн. Владимира I и II степени, прп. Сергия Радонежского I степени, св. блгв. кн. Даниила Московского II степени, государственными орденами Дружбы народов, Почета.
Два появления этого человека вызвало за последний год большой резонанс. Первый раз - недавно, во время Пасхального богослужения, которое он вел. Второй раз - в 2002 году, во время "молитвы о мире" в итальянском городе Ассизи, проведенной по инициативе Папы Римского
Митрополит Питирим, один из старейших иерархов Русской Православной Церкви. В последние годы жизни патриарха Пимена он являлся, пожалуй, наиболее влиятельным иерархом и представлял РПЦ практически на всех официальных мероприятиях. И повернись жизнь иначе, он бы стал новым первосвятителем.
В годы горбачевской "перестройки" митрополит Питирим являлся непременным гостем разнообразных общественных собраний, постоянно выступал на радио и телевидении, комментировал для прессы многие вопросы христианства и церковной жизни. Вместе с академиком Д. С. Лихачевым и Р. М. Горбачевой он активно участвовал в деятельности Советского Фонда культуры. В 1989-1991 годах был народным депутатом СССР.
"В то время сам облик митрополита Питирима, библейского благообразного старца, производил ошеломляющее впечатление на полностью расцерковленное общество, - очень точно подметил автор статьи в газете Страна.ru. - А когда оказалось, что этот человек, будто сошедший со страниц священной истории, еще и в курсе всех современных событий, обладает уникальным даром проповедника, знает, как кажется, все на свете, видевшие и слышавшие митрополита Питирима невольно начинали внимательнее приглядываться к тому, что он представлял - к православной церковной традиции".
Владыка Питирим родился 8 января 1926 года в семье священника. В 1945 году Константин Нечаев, в то время студент Московского института инженеров транспорта (МИИТ), стал старшим иподьяконом Патриарха Алексия I. Это было время огромного религиозного подъема, вызванного войной и массовым обращением людей к Богу. Еще гремела на Западном фронте канонада, еще советские войска не форсировали Одер, но по всему чувствовалось, что войне приходит конец. Прошло Рождество, приближался Великий Пост, а за ним и светлый праздник Пасхи.
4 февраля 1945 года в стенах Богоявленского собора проходила торжественная интронизация нового первосвятителя. Дважды в тот день лучшие протодьяконы возглашали многолетия, с амвона и после молебна - всем Патриархам.
Спустя многие годы владыка Питирим вспоминал: "Нашему Патриарху возглашал многолетие престарелый и немощный старейший московский протодиакон Михаил Кузьмич Холмогоров. Это был один из замечательнейших русских протодиаконов, редкого музыкального дарования, неповторимой красоты голоса и беспорочной жизни. После прозрачных верхов Георгия Карповича Антоненко, "тигровых" низов Сергея Павловича Турикова и еще каких-то незнакомых мне громовержцев собор затих. А затем вдруг наполнила его мягкая сила. Именно сила. Казалось, что-то мягкое, звучное, глубокое, плотное, обильное непреодолимо заливает собор доверху. От купола до дальнего угла ризницы. Это был осязаемый звук. Он лился, переполняя собой все, звучал в каждой частице пространства, это было более чем орган или оркестр, потому что этот звук был живым и органичным. Казалось, он шел ниоткуда, но был во всем и все наполнял собой. Это был "Михаил Кузьмич". Это была его лебединая песнь, последний и полный дар его старческих сил новому Патриарху Московскому и Всея Руси. Минутой позже он опустился в изнеможении на скамью в уголке ризницы".
Поставленный перед выбором - профессия железнодорожника или церковная стезя, Константин выбрал второе. Через 60 лет он вернется в alma mater в качестве заведующего кафедрой теологии. В стенах института будет восстановлен храм, начнутся регулярные богослужения.
В 1951 году Нечаев с отличием (первым по списку) завершил полный курс Московской духовной академии, тема кандидатской диссертации: "Значение божественной любви в аскетических воззрениях преподобного Симеона Нового Богослова". Его оставляют преподавателем в Академии, - и вот уже более 50 лет он читает лекции по Священному Писанию Нового Завета и истории западных вероисповеданий.
В 1954 году Константин Нечаев был рукоположен в сан священника, а в 1959-ом, приняв монашеский постриг, назначается инспектором духовных школ. В 1963 году архимандрит Питирим становится епископом Волоколамским.
Чтобы понять, в какой период протекала его пастырское служение, необходимо бросить беглый взгляд на тогдашнее положение Церкви. Это было время ожесточенных "хрущевских" гонений на Православие. По всей стране закрывались храмы, а наиболее активные священники отстранялись от служения. В 1960 году был арестован и осужден на 3 года архиепископ Казанский Иов. Его обвинили в неуплате налогов с расходов на представительство, которые ранее налогом не облагались. В 1961 году арестовали архиепископа Иркутского Вениамина, - через два года владыка скончался в заключении.
При весьма странных обстоятельствах в больнице скончался ("от перемены климата") митрополит Крутицкий и Коломенский Николай; уволенный по настоянию идеологического отдела ЦК на покой, он занимал жесткую позицию по отношению к гонителям Церкви.
Во многих городах власти препятствовали проведению крестных ходов даже в церковной ограде. Духовенство не имело права говорить проповеди без предварительного просмотра текста уполномоченными Совета по делам религии.
Сильный удар был нанесен по духовным учебным заведениям. Дошло до того, что встал вопрос о существовании ленинградской духовной Академии и семинарии - это, по определению газеты "Смена", "гнезда контрреволюции" в городе трех революций.
16 апреля 1961 года власти заставили Священный Синод принять постановление "О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни". Утвердить его должен был намеченный на 18 июля Архиерейский Собор. Трех иерархов, которые были известны своей твердой, непреклонной позицией, не пригласили на его заседания, а архиепископа Ермогена, явившегося без приглашения, не допустили к заседанию.
Особенно сильный удар был нанесен по Церкви к лету 1962 года - власти, запугивая людей, ввели контроль над совершением треб: крещений, венчаний и отпеваний. Все они заносились в специальные книги с указанием фамилий, паспортных данных и адресов. Так, например, для крещения младенца требовалось обязательное присутствие обоих родителей.
Шла ликвидация монастырей. В 1961-1962 года настоящие сражения развернулись за Почаевскую лавру. Монахов запугивали, лишали прописки и угрожали отдать под суд за "нарушение паспортного режима". Каждый верующий житель этих мест состоял в государственных органах на специальном учете. Но обитель не сдавалась. Чернецов и мирян разгоняли водой, сажали в тюрьму, принудительно вывозили за пределы области. Оборона монастыря приобрела международную известность.
Лавра выстояла. Несмотря на административный нажим, запугивания и репрессии, гонителям пришлось отступить. Православным удалось сохранить также и намеченные было к закрытию Псково-Печерский и Пюхтицкий женский монастырь.
Фронтальное наступление на Церковь породило массовое возмущение и сопротивление по всей стране. "Штурм небес" вызвал неодобрение даже в некоторых государственных организациях. Одним из первых дал негативный анализ этой кампании в своей докладной записке начальник 5-го управления КГБ полковник Ф. Д. Бобков.
как музейную редкость, "последнего советского попа", оказалось явно невыполнимо.
Л. И. Брежнев и советское руководство постарались публично продемонстрировать смену курса религиозной политики. 19 октября 1964 года два митрополита были приглашены на правительственный прием в честь космического полета корабля-спутника "Восток".
С 1963 по 1994 год владыка Питирим был председателем Издательского отдела, главным редактором "Журнала Московской Патриархии" и председателем редакционной коллегии сборника "Богословские труды" (оба издания в советские годы были единственными легальными органами церковной мысли). На страницах этих изданий ему удалось опубликовать писания отцов Церкви, богословские сочинения протоиерея Сергия Булгакова, священника Павла Флоренского и некоторых других авторов.
В 1971 году владыка Питирим был возведен в сан архиепископа. В этом же году он принимал участие в деяниях Поместного Собора, который признал церковную реформу XVII века "трагической ошибкой" и официально отменил все проклятия и анафемы по отношению к старому русскому обряду.
Мы храним традицию, потому что она - это овеществленная, генетическая память нашего народа, - говорит митрополит Питирим. - Да, у нас было двоеперстие, мы приняли троеперстие. Но в 1971 году на Соборе Русской Православной Церкви молодая часть наших богословов провела постановление о равной возможности употребления и того, и другого.
А вот недавнее свидетельство епископа Древлеправославной (старообрядческой) Церкви Антония Богородского: митрополит Питирим "в одной из первых речей перед студентами у нас семинарии (по благословению владыка Антоний получил образование в семинарии и академии Московской Патриархии - Авт.), говорил о своих теплых чувствах к старообрядцам. О том, как после решения Собора 1971 года о снятии клятв он отслужил старообрядческую литургию. Владыка тогда произнес интересную мысль, что не было настоящего раскола, а был только переходящий временами в потасовку спор о том, что такое Православие".
Большое значение владыка придавал возрождению и популяризации русского православного пения. По его инициативе было создано несколько церковных хоров, выступавших с концертными программами в России и за рубежом.
30 декабря 1986 года владыка Питирим был возведен в сан митрополита Волоколамского и Юрьевского. А в конце 80-х стал, помимо своих прежних обязанностей, еще и настоятелем возвращенного Церкви Иосифо-Волоцкого монастыря, где до сегодняшнего для он часто служит по воскресным и праздничным дням.
В Москве резиденция владыки Питирима разместилась в живописном храме Воскресения Словущего на Успенском вражке (Брюсов переулок), - в храме, традиционно привлекавшем людей искусства, писателей, художников и общественных деятелей.
После провала ГКЧП в столичной прессе появилось несколько публикаций народного депутата России священника Глеба Якунина (впоследствии лишенного сана и отлученного от Церкви). В них один из лидеров "Демократической России" утверждал: ему стали известны документы, дающие основания полагать, что митрополит Питирим сотрудничал с КГБ.
"Глубокую обеспокоенность, - писал он, - вызывает визит митрополита Питирима (Нечаева) к объявленному президентом России вне закона государственному преступнику Б. К. Пуго 21 августа 1991 года. На дипломатическом языке - это признание "де-факто". Питательной средой для такого визита явилось то обстоятельство, что Издательский отдел Московской Патриархии контролировался агентурой КГБ. В отчетах 5-го управления КГБ СССР по линии издательского отдела постоянно упоминаются агенты "Аббат" (из иерархов) и "Григорьев", часто ездившие за рубеж и, очевидно, занимавшие (занимающие) высокие посты в этом учреждении".
Любопытно, что ныне г-н Якунин входит в состав клира т. н. "Киевского патриархата", руководимого "патриархом" Филаретом (Денисенко), которого сам же Глеб Павлович в 1991 году наиболее яростно обличал в принадлежности к КГБ.
Имя владыки Питирима склоняли на всех либеральных перекрестках. Журналисты (в том числе Татьяна Миткова и Андрей Караулов) охотно разоблачали "митрополита в погонах". Вскоре пришла и опала церковная: в ноябре-декабре 1994 года на Архиерейском Соборе РПЦ, а затем и на заседании Священного Синода он был смещен со всех церковных должностей. В его ведении были оставлены только Воскресенский храм и Иосифо-Волоцкий монастырь.
В последние годы митрополит Питирим стал чаще появляться на церковных собраниях высокого уровня. По поручению Священного Синода он возглавлял представительные делегации, посещавшие Армению, Болгарию, Швейцарию в связи с разными событиями церковной жизни.
24 января 2002 года в итальянском городе Ассизи под руководством римского понтифика состоялось "совместное моление за мир", в котором участвовали 300 представителей 12 различных религий. Первоначально эту службу предполагалось провести в одном из католических соборов, но иудеи заявили, что не станут молиться с христианами в храме. Тогда действие было перенесено на открытый воздух - на городскую площадь.
От лица московской Патриархии и по поручению Патриарха Алексия II в этом ежегодном мероприятии принимала участие целая делегация из трех архиереев во главе с митрополитом Питиримом. Выступая по каналу РТР в программе "Вести", владыка заявил, что он глубоко удовлетворен тем "духом единства и братской любви", который ему удалось ощутить во время такой совместной молитвы.
На имя Алексия II полетели гневные телеграммы: "С ужасом и возмущением мы восприняли новость о том, что официальный представитель МП участвовал в шабаше под руководством папы римского. Митрополит Питирим не только не скрывает своего участия в этом беззаконии, но даже публично восхваляет совместную молитву с инославными и иноверцами."
Широкая православная общественность была возмущена. В результате подобного взаимодействия за счет мнимого "единства" размываются основы Веры. Не случайно, что по древним церковным канонам (45 правило Св. Апостол), "епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен".
Владыка Питирим - носитель традиции. В том числе традиции советского периода, когда Церковь, чтобы выжить в условиях атеистического государства, вынуждена была идти на широкие контакты в рамках Всемирного Совета Церквей.
Эта охранительная традиция сохраняется в практике зарубежных контактов Московской Патриархии и до сих пор, вызывая критику со стороны православных как внутри страны, так и за ее рубежом.
Впрочем, кто знает - что ожидает Церковь впереди? И может быть, этот опыт, но уже в новых политических условиях, окажется востребованным?..
"Похоже, с течением времени, подлинный масштаб личности митрополита Питирима (Нечаева) как богослова, проповедника, церковного иерарха становится все более очевидным. Случайные черты забываются, все преходящее изглаживаются из памяти, а на первый план выходят опыт, спокойствие и мудрость иерарха, без деятельного и творческого участия которого не прошло ни одно значительное событие новейшей церковной истории второй половины века".
Рядом со старинным Вишерским трактом, который связывает бассейн Камы с Печорой, отец Питирим построил храм. Мы зашли к нему в гости, Питирим показал и храм, и свой дом, напоил святой водой.
Упомянул Питирим и про судьбу жившего на другом конце Семи Сосен , к которому мы заезжали в 2011 и 2012 году. А в 2014 году он примкнул к отшельникам поселившимся в заброшенной деревне Черепаново. Известная история, к ним администрация края на вертолете прилетала, помогала обустраиваться и уговаривала уезжать, а с ними целый пул журналистов .
Кстати, отшельники во главе с отцом Евстратием, в количестве почти 30 человек, в начале думали осесть как раз в Семи Соснах, а не в Черепаново. Со слов лично довозившего раскольников из Ныроба капитана катера Юры:
"Металлолом тогда вывозили из Чусовского (ныне нежилой, самый большой полностью заброшенный поселок края, мое примечание), грузили все собранное на прицепленный к катеру понтон. Вверх по реке, соответственно, поднимаемся с пустым понтоном.
И вот, стоят на причале около Ныроба "эти". Все какие-то сирые-убогие, в лохмотьях, бабы там, и еще дети с ними малые. Человек 20. Главный
(о. Евстратий, раскольник, мое прим.) жирный такой, командует всеми. Рожа его мне сразу не понравилась! Говорит такой:
-"Что с нас возьмете за перевоз?"
(от Ныроба до Семи Сосен 80 км по реке, мое прим.)
- А что с вас взять и зачем, и сами в лохмотьях, и с детьми в безлюдную тайгу собрались. Садитесь если так надо на понтон, на катере мест уже нет. Скоро отправляюсь. Так и довез их, высадил в Чусовском. Но что-то им там не понравилось, попросились обратно через несколько дней. Как добрались до Черепаново не знаю, уже без меня как-то."
Примерно такой катер вывозил металлолом из Чусовского.
И вот Владимир за отшельниками-раскольниками и увязался, переехал в Черепаново в начале лета 2014 года. К осени журналисты и администрация подняли шум-гам, дети там, в тайге, и вообще как зимовать будут, помрут - а нам отвечай! Уговорили так или иначе, и разъехались к холодам почти все отшельники. Зимовали в Черепаново Владимир и еще один оставшийся мужик из "православной секты", вдвоем значит. Благо и дом у них был, и припасов на целую общину завезли, не голодали уж точно. Но затосковал Владимир по людям, не зря же к ошельникам прибился. Решил по весне, когда снег плотный, и наст держит, выйти к людям. Говорят, пошел на лыжах, собрав в котомку пожитки. Но к людям так и не вышел, что то случилось по неблизкой дороге. От Черепаново до ближайших людей в Верхней Колве - 40 км. Это по прямой, по реке раза в 2 больше, если не плутать. Весной, например, провалиться в ручей, или полынью - легче легкого, и даже для здорового человека в одного, в тайге, практически наверняка смертельно...
Мы с отшельником Владимиром