Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

13:34 — REGNUM Заместитель директора Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, ученый-криминолог, кандидат юридических наук Елена Тимошина специально для ИА REGNUM объясняет свои опасения, вызванные визитом омбудсмена Анны Кузнецовой в Финляндию.

15 мая 2017 года уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Анна Кузнецова сообщила журналистам: «Официально зарегистрированных нарушений (по незаконному изъятию детей из семей — прим. ТАСС) фактически нет. Их единицы, это официально выявленные нарушения прокуратурой». Это заявление было сделано в преддверии подготовки доклада президенту Российской Федерации, давшему уполномоченному поручение проанализировать практику изъятия несовершеннолетних из семьи с точки зрения неправомерного вмешательства (по итогам пресс-конференции от 23 декабря 2016 года).

Данное успокаивающее заявление не могло остаться без самого бурного отклика со стороны общественности, поскольку не соответствует реальной ситуации в указанной сфере.

«Незаконные изъятия» — это, с одной стороны, конечно, понятие терминологическое, требующее законного государственного признания. Но с другой стороны — «незаконные изъятия» — та категория, которая определяется нравственным критерием, понятием человека о справедливости, о добре и зле. И с этой точки зрения, что законно со стороны чиновников, может быть незаконным и бесчеловечным со стороны «маленького человека» и всего общества. А когда таких примеров сотни — это уже серьёзный знак, на который власть не имеет права закрывать глаза, свидетельство назревшей потребности изменения закона, сеющего несправедливость и конфликт.

Столь огромная разница между «официально выявленными единичными нарушениями» и действительно имеющими место незаконными изъятиями детей из семей (только по известным мне от общественных организаций данным, в России незаконно изъято из семей более двухсот детей — прим. Елена Тимошина) лишь подчеркивает масштаб несправедливости и непонимания, глубину пропасти между обществом и органами власти. И чиновнику, констатирующему подобное как истину, здесь нечем гордиться.

Да и не перевелись ещё в каждом уездном российском городе блестяще описанные Н. В. Гоголем свои Антоны Антоновичи, Аммосы Фёдоровичи и Артемии Филипповичи, которые страсть как боятся разного рода проверок из столицы и, уж наверное, приложат все свои силы, чтоб скрыть злоупотребления и беззакония. Поэтому если уполномоченный защищать права детей в поисках истины обращается только к власть имущим силам, устраняясь от личного общения с народом, ему будет весьма тяжело её найти.

Анализ случаев незаконного изъятия детей из семей в России сегодня, подготовленный общественными организациями, показал, что в подавляющем большинстве — это по материальному критерию бедные семьи или семьи, где родители отличаются от обычных людей, например, в силу здоровья (случай со слабослышащей матерью), которые не соответствуют неким стандартам в глазах чиновников, но которые ТАК ЖЕ, КАК И ВСЕ имеют права жить, любить, рожать и воспитывать детей. Они по нелепой прихоти чиновников были отнесены к разряду «второсортных» людей, поэтому их посчитали возможным лишить части прав, в том числе самого дорогого, что есть у человека, — права быть родителем. Это крайне опасная ситуация, поскольку именно так начинался ювенальный террор, захвативший сегодня «цивилизованные страны».

Нежелание признавать реальность, прислушиваться к общественности, собравшей факты о незаконно изъятых из семей детях, говорит о слабой позиции — нежелании войти в конфронтацию с властью, с пороками системы, изживать последние.

Кто заступится за права семьи и ребёнка в ней помимо общественных организаций? Мы полагали, что это будет наш новый уполномоченный. Но, по-видимому, ошиблись.

В мае 2017 года во время деловой поездки российский обмудсмен подписала меморандум о взаимопонимании в области защиты прав и интересов ребёнка с уполномоченным по правам ребёнка в Финляндии. Очень жаль, что этот документ не размещён на официальном сайте уполномоченного. Мы полагаем, что общество, в том числе Общественный совет, имеет право ведать о содержании столь важных документов, имеющих все шансы стать судьбоносными для наших семей. Также хотелось бы знать: в чем наш омбудсмен согласен с финским?

Из СМИ известны лишь некоторые подробности этой встречи. В частности, целями поездки было обозначено: «подробное ознакомление с финскими аспектами защиты детей и особенностями решения семейных вопросов», «развитие сотрудничества, подготовка семинаров с участием специалистов, обмен опытом и диалог».

Вместе с тем общеизвестно, насколько агрессивна финская модель ювенальной юстиции и как много изъятий детей из кровных семей было осуществлено по самым невероятным, несостоятельным основаниям. Например: недоказанное в суде наказание ребёнка родителями или его критика, больные ноги матери (что якобы создаёт препятствия водить ребёнка в отдалённый детский садик), радикулит (который не позволяет матери сидеть в песочнице вместе с ребёнком), «залечивание ребёнка» (когда мама с небольшими признаками простуды несовершеннолетнего часто обращается за помощью к врачу), принуждение ребёнка к излишним гигиеническим процедурам (ребёнка заставляют чистить зубы) и многое другое.

Ещё в 2013 году русские матери, проживающие в Финляндии, подготовили открытое письмо президенту России с просьбой поднять вопрос о несоблюдении международного права детей на семейные связи в этой стране, а также просили рассказать о масштабных изъятиях детей из положительных во всех смыслах семей, о чём в стране Суоми настоятельно умалчивается. Ими была приведена и статистика: из числа всех изъятых детей только 7% возвращаются кровным родителям.

Занимаясь изучением преступности в отношении детей, в целях сбора фактологического материала в научных целях несколько лет назад я намеренно посетила Финляндию. Свою поездку я посвятила изучению «финских аспектов защиты детей и особенностей решения семейных вопросов». Только освещали мне эти аспекты не чиновники «Ластенсуоелу», а простые люди, у которых изъяли детей. Я встречалась с несколькими десятками человек. И, к слову сказать, среди них не было ни одного алкоголика, наркомана или уклоняющегося от воспитания родителя. Все они были самыми обычными людьми, вполне интеллигентными и достаточно образованными. Трудно даже было поверить в то, что их официально признали недостойными воспитывать родных детей и лишили прав опеки над ними. А ещё все они страстно мечтали вернуть своих детей, а некоторые, доведенные до отчаяния, даже осмелились пойти против финских законов, заявив о незаконном изъятии собственных детей в СМИ (что в Финляндии считается опаснейшим правонарушением и карается полным запретом на те редкие встречи со своим ребенком в год, которые предоставляются родителям после изъятия). Я видела слёзы в глазах мам, отчаяние и обиду в глазах бабушек, которым «в наилучших интересах детей» не разрешается устанавливать опеку над родными внуками.

Ещё из первых уст я узнала, что социальные работники в Финляндии активно пользуются источниками анонимных доносчиков, одного сообщения от которых достаточно, чтобы завести секретное дело на семью и начать «душить» её проверками, а то и просто забрать ребёнка из школы или садика без предупреждения родителей, чтобы уже без их «давления» выпытать у малыша всю «правду» о семейных взаимоотношениях. А родители могут неделями ждать хоть какого-то документа с объяснениями о причинах изъятия и не знать, где находится их ребёнок. Но нередко разворачивается и сценарий с участием полиции и взломом дверей, при котором дети просто вырываются из рук родителей (да-да, точно так же, как во времена фашистской оккупации, когда голубоглазых белокурых ангелочков отбирали у матерей для отправления в Германию или «на опыты»), и их, плачущих и зовущих мам, уносят и сажают в машину и увозят по секретному адресу.

Кроме этого, в стране «прогрессивной модели ювенальной юстиции», куда давеча отправилась набираться опыта наш уполномоченный, практикуется заочное принятие решений о лишении родителей прав опеки над детьми, а судьи делают выводы исключительно на основе отчетов, подготавливаемых сотрудниками социальных служб. Таким образом, родителям с их оправданиями даже не удаётся предстать перед лицом правосудия, а детей лишают возможности сказать правду о том, как их любят в кровной семье и что они не хотят разлучаться с родными людьми. А если родители все же присутствуют на судебном заседании, то судья верит им примерно так же, как кающимся рецидивистам. Тем самым в «продвинутой» в вопросах защиты прав детей Финляндии в сфере «решения семейных вопросов» полностью попираются международно признанные принципы гуманизма и равноправия сторон в ходе судебных разбирательств.

Множество частных детских домов, куда направляются дети после их изъятия из семей, финансируются из государственного бюджета (затраты на их содержание сравнимы разве что с содержанием военного комплекса) и считаются весьма прибыльным бизнесом. Возможно, именно поэтому среди их владельцев немало тех же судей и социальных работников, принимавших роковое участие в судьбах изъятых детей.

Не менее популярной формой устройства изъятых детей в Финляндии являются приёмные (фостерные) семьи, среди которых не последнее место занимают гомосексуальные супружеские пары. Это тоже весьма успешное предпринимательство, поскольку денежное вознаграждение выплачивается на каждого принятого в семью ребёнка. Однако назвать это семьёй можно с большим трудом — как правило, изъятый у родителей несовершеннолетний за свою жизнь меняет множество фостерных семей, так что подлинной привязанности, любовной атмосферы и настоящей семьи он так и не обретает. Почему это происходит — мне никто объяснить так и не смог, решение о смене приёмной семьи принимается социальным работником без видимых причин.

Обращая внимание на тот факт, что в стране, где запрещается любое наказание ребёнка со стороны родителей, любое психологическое и моральное насилие, в приёмных семьях и детских домах не воспрещаются некоторые виды физических наказаний или грубого обращения как «крайней меры воздействия на трудного ребёнка» (почему-то все изъятые дети априори считаются таковыми).

В мою память врезался случай с девочкой из полностью финской семьи, попавшей в детский дом. Назовем её Ида. Надо сказать, что это на самом деле была «трудная» девочка, развращённая либеральными свободами, воспитанная на постулате «дети имеют права независимо от родителей». И Ида все эти права реализовывала в полной мере: бойкотировала учёбу, рано начала курить, выпивать, употреблять наркотики и жить половой жизнью. Кровные родителя изо всех сил старались вернуть её на путь истинный, но как это сделать, когда запреты и назидания оцениваются государством как насилие над ребёнком? И после очередного устроенного 16-летней девицей скандала родителям только за то, что они выражали своё недовольство её желанием пойти на ночную тусовку, она сама подала ни них заявление в «Ластенсуелу», а сотрудники социальных служб торжественно переправили Иду в частный детский дом. Она покинула родительский дом с гордым видом победителя. Но потом оказалось, что в новом месте жительства совсем не готовы были терпеть её отвратительные выходки, свободы стали урезаться, а запреты и наказания вошли в повседневность. Родительский дом показался Иде райским местом, и она не раз просилась назад, но там, где речь идёт о финансировании частного бизнеса, каждая «голова на счету». Непокорностью и развращенностью Ида отличалась невероятною, поэтому после очередных выкрутасов её голую поместили в карцер без окон, дверей и кровати. И держали месяц… Мера оказалось действенной, поэтому её повторяли каждый раз после крупных безобразий девочки. Из учреждения Иду не выпускали, писем посылать не разрешали. Однако весточку с жалобой на воспитателей ей удалось-таки через кого-то передать. Но напрасно. Иду никто не услышал. Надо отметить, что частные детские дома в Финляндии — это собственность вполне определённого человека, и пройти на эту территорию даже с проверкой запрещено законом. Поэтому методы воспитания Иды оставались личным делом персонала учреждения до её совершеннолетия. Когда она вышла из детского дома и в слезах вернулась к родителям, они вместе подали заявление в полицию, сообщив обо всех Идиных мучениях. Об этом написали даже финские газеты. Состоялся процесс, на котором в своё оправдание владелец частного детского дома заявил, что это было никакое не насилие, а «необходимая мера воспитания, обусловленная обстоятельствами» (к слову, его позиция нашла широкое общественное одобрение и поддержку). Приговорили воспитателя-предпринимателя к выплате незначительного по финским меркам штрафа в виде наказания.

Не стану продолжать в том же ключе, лишь отмечу, что похожие процессы проходят в Финляндии регулярно, и на них очень часто речь идет не просто о мерах физического наказания, но об издевательствах и сексуальном насилии в отношении воспитанников.

В заключение хотелось бы напомнить, что несколько лет назад в Москву уже приезжали финские специалисты по «защите прав детей», которые пытались передать свой опыт нашим соотечественникам. В ходе лекций представитель делегации с гордостью озвучивал данные о ежегодном изъятии из кровных семей по тысяче детей в год (каково это для маленькой Финляндии?!). У присутствующих повис немой вопрос, так никем не озвученный: «неужели в стране Суоми так много маргиналов???»

В связи с этим мне, да и всей родительской общественности, очень важно знать, какой именно финский опыт в деле «защиты детей» хочет перенять наш омбудстмен?

Е. М. Тимошина, кандидат юридических наук, криминолог

Надпись на плакате «России не нужна Уполномоченная по внедрению финских ювенальных технологий ». Фото одиночного пикета, состоявшегося сегодня, 23 мая 2017 г. Подробнее .

То, что в последнее время делает Уполномоченная по правам ребенка при Президенте РФ Анна Кузнецова заставило вспомнить, что должность «омбудсмен» - это должность ювенальная. В свое время Павел Астахов, при всех своих недостатках, вложил в эту должность много антиювенального содержания. Назначение на этот труднопроизносимый пост многодетной матери и супруги священника, казалось, должно было свести к нулю опасность того, что новый омбудсмен станет продвигать ювенальные технологии.

Но когда в первых числах января президент России, заваленный жалобами на ювенальные законы и удивившись вопросу, заданному на пресс-конференции , дал Анне Кузнецовой поручение проанализировать случаи изъятия детей из семей с точки зрения превышения полномочий государственными органами, то произошло не просто разочарование - шок. Все, кто сталкивались с тем, как в современной России дети отбираются у родителей, этого анализа очень ждали. Если создать рабочую группу, поднять дела об отобрании детей за последние годы, то возникнет тяжелая картина вмешательства в семью с превышением полномочий, грубыми нарушениями закона. Но дела об отобрании никто и не думал поднимать. Зачем? Ведомство Анны Кузнецовой просто запросило местные органы соцзащиты, прокуратуру, те отчитались по статистике. По статистике – «все хорошо, прекрасная маркиза», нарушений нет, так - единицы, выявленные прокуратурой. Что более чем понятно, ведь в госорганах не работают унтер-офицерские вдовы, жаждущие сами себя высечь. И вот Анна Кузнецова 15 мая на глазах у изумленной родительской общественности (именно так) бодро отрапортовала: «В РФ выявлены лишь единичные случаи незаконного изъятия детей из семей ».

Значит, у нас две очень разные России. Только-только, в середине апреля прошел внеочередной съезд РВС , на котором активисты родительской организации, приехавшие со всей страны, констатировали, что система ювенальной юстиции в России действует, но еще окончательно не узаконена, что работники опеки сплошь и рядом действуют по своим юванальным регламентам, которые прямо противоречат законам Российской Федерации, сотрудников опеки это не волнует. А у омбудсмена – «единичные случаи незаконного изъятия».

Почему так случилось? Кузнецова не пошла на конфронтацию с чиновниками? Это, конечно, понятно, но ведь отдельное ведомство создано, наверное, не для того, чтобы Анна Кузнецова жила чиновниками от соцзащиты в мире и согласии. А для того, чтобы – будучи независимой – могла защищать детей. Подумать только, у нее было поручение президента, штат, полномочия, все возможности получить настоящую картину того, как из российских семей отбираются дети. Стать крупным антиювенальным фактором в жизни страны. Но, увы, не случилось.

Лишающее дара речи утверждение вместо отчета вызвало закономерную реакцию: РВС вышло из состава Общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка при Президенте РФ. А вот что пишет Ирина Медведева, детский психолог, писатель, автор книг по воспитанию, которая практически первой в нашей стране указала на опасность внедрения ювенальной юстиции: «То, с чем мы боремся уже не первый год, тратим свои силы, признано не существующим, по сути, можно сказать, что Анна Кузнецова предала наше дело ».

Теперь Анна Кузнецова едет в Финляндию по «обмену опытом». В Финляндии установлена одна из самых жестких систем ювенальной юстиции. Жертвами финских ювенальных служб часто становились российские семьи, работающие в Финляндии, или смешанные семьи. Понятно, какой это будет «обмен опытом». Вряд они вряд ли они будут учиться у нас сохранению традиционных семейных ценностей, так что поток «опыта» будет только в одну сторону.

Сегодня финское издание Yle по мотивам интервью с Анной Кузнецовой. Посмотрим этот рабочий визит глазами финского СМИ.

Павла Астахова финские чиновники очень не любили за «резкие заявления» но Анна Кузнецова пообещала начать сотрудничество с «чистого листа».

Задача сотрудничества с Финляндией - возврат детей наших соотечественников в семьи. Если для этого нужна международная шумиха и резкие заявления - их нужно делать. Если Кузнецова сможет возвращать детей и без этого - ради бога. Критерий - возврат ребенка в семью.

«В течение двух рабочих дней Кузнецова планирует подробно ознакомиться с финскими аспектами защиты детей и особенностями решения семейных вопросов.
Уполномоченный по правам ребенка в Финляндии Туомас Курттила отмечает, что целью визита Кузнецовой является развитие сотрудничества, подготовка семинаров с участием специалистов, обмен опытом и диалог.
Кузнецова делает акцент на тех же вопросах. Она хочет расширить свой опыт и взгляды. Анна Кузнецова говорит, что будет довольна рабочей поездкой, если во время нее ей удастся научиться чему-нибудь новому ».

Хотелось бы отметить, что года три назад по России уже прошла волна финских семинаров и «обменов опытом», после чего в нашей стране стало возможным, например, отобрание из семьи всех троих детей, в том числе и грудного, за то, что мать стеганула несколько раз по попе старшую дочь проводом от зарядки, застав ее за просмотром неподобающих ей по возрасту фотографий в телефоне. Хотя по российским законам ребенка могут отобрать из семьи только при непосредственной опасности для его жизни.

«Положительные ожидания перед визитом действительно есть, но в то же время присутствуют и разные сложности. Частично они кроются в различии законодательства двух стран.
В России ребенка можно наказывать.
В отличие от Финляндии, в России не запрещено физическое наказание ребенка. Эта особенность в некоторых случаях служит в Финляндии причиной для изъятия детей из семей, если дома по отношению к ним применяют насилие.
У самой Анны Кузнецовой шестеро детей. Она говорит, что иногда бывает даже слишком доброй матерью, которой никогда не приходит в голову наказывать своих сыновей и дочерей
«В работе я, тем не менее, придерживаюсь российского законодательства. В нем четко сформулированы последствия, с которыми столкнутся люди, применившие насилие в отношении детей ».

А что, замечательно по-моему. Вместо того, чтобы сказать, что, испытывая к финскому опыту в области воспитания детей огромное уважение, она вынуждена заметить, что воспитание в России категорически не считают насилием, а считается - воспитанием, для чего приходится применять, в том числе, и наказания, которые - в крайних и оправданных случаях - могут включать и меры физического воздействия, не приносящего вреда здоровью, Анна Кузнецова, по сути, переходит на их язык и говорит не о воспитании, а о «насилии».

Судя по проводившемся в России семинарам, в Финляндии и выполнение детьми работы по дому тоже считается «насилием», а требование вымыть руки перед едой или не есть сладкого перед обедом - «давлением». Если бы ей указали на это, что ответила бы мать шестерых детей? Что она слишком добрая мать, никогда не заставляет своих детей убирать за собой и они никогда не помогают по дому?

Вот что передает ТАСС по итогам визита:
«ХЕЛЬСИНКИ, 23 мая. /Корр. ТАСС Нина Бурмистрова/. Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова, находящаяся с визитом в Финляндии, и ее финский коллега Туомас Курттила подписали меморандум о взаимопонимании в сфере защиты прав детей и семей с детьми. Об этом сообщила пресс-служба финского уполномоченного.
"В документе прописан формат сотрудничества между уполномоченными в форме обмена информацией, продвижения взаимодействия экспертов и обмена опытом, проведения совместных встреч экспертов, а также общих научных семинаров", - говорится в сообщении. (…) Там отметили также, что меморандум поможет в более эффективной реализации Конвенции ООН по правам ребенка от 1989 года ».

И тут обмен опытом. Я совершенно не хочу сказать, что в Финляндии нет никакого опыта, который можно было бы перенять. Очень даже есть. Например - финский беби-бокс. Приданное для новорожденного в крепкой коробке, которая, при необходимости, может служить для него и первой кроваткой. Такой беби-бокс от государства получает каждая будущая мама.

Но после рапорта о том, что незаконных изъятий детей из семей «лишь единицы» надежды на то, что перениматься будет опыт такого рода, практически нет.

Как бы то ни было, но Россия сейчас - единственная надежда не только для российских или русско-финских семей, попавших под каток финской ювенальной юстиции, но и всех семей, стремящихся воспитывать своих детей без страха за то, что в любой момент любое недоразумение приведет к отобранию ребенка и тяжелой психологической травме на всю жизнь. Поэтому крайне важно, чтобы Анна Кузнецова не только активно защищала попавшие в беду российские и смешанные семьи, но и оставила всю финскую ювенальную юстицию в Финляндии. Мы как-нибудь здесь сами.

Интервью Посла России в Финляндии П.М.Кузнецова финской газете «Илта-Саномат»

Тимо Хаапала (Timo Haapala)

Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации Павел Кузнецов - так гласит красивый титул - вручил президенту Финляндии Саули Ниинистё (Sauli Niinistö) верительные грамоты три недели назад.

Российский посол традиционно не является в Хельсинки и в хельсинкских дипломатических кругах случайным человеком.

Финны всегда очень внимательно следят за заявлениями и выступлениями посла восточного соседа, а особенно внимательно - за назначением нового посла. 59-летний Павел Кузнецов пришел на смену Александру Румянцеву, который работал послом России в Финляндии с 2006 года.

В любом случае понятно, что Москва отправила в Хельсинки профессионального дипломата высокого уровня. В Хельсинки Кузнецов перешел с поста директора Генерального секретариата МИД России. Ранее он был послом России в Словакии.

В Хельсинки Кузнецов будет работать уже в третий раз. Его первая командировка в Хельсинки состоялась еще в советские 80-е годы.

Газета Ilta-Sanomat стала первым финским изданием, которое побеседовало с новым послом. Дождливым осенним днем на улице Техтаанкату, где находится посольство России, мы говорили, конечно же, о России - и о том, стоит ли ее бояться.

Сразу же стоит отметить, что Кузнецов очень спокоен и вежлив. Он четко формулирует свои мысли и, конечно, строго придерживается официальных взглядов России.

«Я скажу откровенно: в последнее время многие спрашивают, стоит ли нашим соседям бояться России, и это кажется оскорбительным и горьким. Все здравомыслящие люди понимают, что это - полный бред», - говорит Кузнецов.

По его словам, в некоторых странах действительно боятся России, но это результат «информационной войны», которую ведут против России.

Президент Финляндии Саули Ниинистё тоже поднял эту тему на открытии Европейского центра по противодействию гибридным угрозам 25 сентября в Хельсинки. Ниинистё сказал, что иногда поражается «алармизму», разжигающему страхи в разговорах о российской угрозе.

«Порой кажется, что мы ведем часть информационной войны за тех, кто нападает на нас», - говорит Ниинистё.

По мнению посла Кузнецова, все уже убедились в том, что мир становится многополярным, и этот процесс пытаются затормозить. Именно с этим также связана «русофобская истерия», как говорит посол. Похоже, виноват Вашингтон.

Кузнецов, тем не менее, верит, что со временем ситуация нормализуется.

«Русский народ - терпеливый. Мы уверены, что, в конце концов, этот шум прекратится, и западные руководители поймут главные интересы своих народов и вернутся к нормальным отношениям с Россией».

Финнов всегда интересовало отношение России к вступлению Финляндии в НАТО - хотя реакция страны, конечно же, известна.

«Результаты опросов общественного мнения свидетельствуют: большинство граждан Финляндии считают, что проводимая до этих пор руководством Финляндии военная политика неприсоединения не только наилучшим способом отвечает национальным интересам, но и создает значительную стабильность в регионе Балтийского моря. Я поддерживаю эту точку зрения».

За этим следует комментарий, который можно посчитать предостережением. Однако эти мысли высказываются открыто.

«У каждой страны есть суверенное право самостоятельно определять национальную линию безопасности и политики обороны. Надеюсь, все понимают, что приближение военной инфраструктуры НАТО к нашим границам вынудит нас перейти к надлежащим ответным действиям. Наверное, кому-то это и нужно, но не народам Финляндии и России», - говорит Кузнецов Ilta-Sanomat.

«Я верю в мудрость финнов и в мудрость политического руководства их страны», - добавляет Кузнецов.

Россия особенно тщательно следит за тем, станет ли Европейский центр по противодействию гибридным угрозам «офисом НАТО». Россия пока не прокомментировала открытие Центра, хотя он сотрудничает с НАТО.

«Посмотрим. Пока еще рано делать окончательные выводы. Посмотрим на работу Центра на практике», - говорит Кузнецов.

Российские послы, которые служат в странах региона Балтийского моря, делают последние годы серьезные заявления.

Дальше всех зашел два года назад посол России в Дании Михаил Ванин, который предупредил, что датские военные корабли станут мишенью для российских ядерных ракет, если Дания присоединится к американской системе ПРО.

«Если я помню правильно, наш посол в Дании говорил о ядерном оружии только потому, что американская система ПРО, которая находится в Европе, направлена именно на поражение ракет с ядерной боеголовкой, и российский ответ на создание системы стал бы зеркальным шагом».

Кузнецов напоминает, что, когда в самом начале американцы сообщали о своих планах создать систему ПРО в Европе, они говорили о ядерной угрозе Европе с юга. Теперь же стратегические планы системы ПРО направлены и против России.

«Это вносит принципиальные изменения в баланс арсенала сдерживания».

«Если эта программа будет воплощена в жизнь, нам придется перейти к надлежащим действиям для того, чтобы гарантировать нашу безопасность. Думаю, это очень честная и понятная позиция. В этом отношении ситуация не изменилась», - подчеркивает Кузнецов.

Главная причина того, почему в регионе Балтийского моря возрастает напряженность - увеличение активности НАТО в этом регионе.

«Военная активность НАТО в регионе растет, военная инфраструктура появляется на приграничных с Россией территориях. Из-за этих шагов степень вооруженности только возрастает».

«В некоторых странах необузданная русофобия возведена на уровень государственной политики. Все это не способствует росту доверия и стабильности в регионе Балтийского моря».

По словам Кузнецова, ситуация в регионе Балтийского моря стала бы спокойнее, если бы здесь не проводились военные учения.

Он говорит, что Россия поддерживает так называемый «план Ниинистё», согласно которому гражданские и военные самолеты должны включать транспондеры при нахождении в регионе Балтийского моря.

«К сожалению, наши партнеры в НАТО пока не спешат решать этот вопрос», - бросает Кузнецов.

По словам Кузнецова, у Финляндии и России хорошие отношения. Они были бы еще лучше без санкций, которые были введены после событий на Восточной Украине и в Крыму. В Финляндии, ЕС и на Западе о крымской ситуации говорят как об оккупации. Россия использует другие термины.

«Чтобы охарактеризовать отношения России и Финляндии одним предложением, я назвал бы их добрыми соседскими отношениями, которые основываются на взаимном уважении, прагматизме, внимании к интересам друг друга, и которые скреплены многолетними культурно-историческими отношениями наших стран».

Похоже, посол еще и хороший проповедник.

В любом случае, Кузнецов доволен тем, что политический диалог стран вернулся на позиции, которые существовали раньше. Президенты Финляндии и России, премьер-министры и министры иностранных дел встречаются несколько раз за год, диалог активизировался.

«Я с надеждой смотрю на развитие сотрудничества», - говорит Кузнецов и отмечает, что появились перспективы, дающие надежды и на снятие санкций.

Но не обходится и без очень «русского» комментария:

«Россия может прожить с санкциями столько, сколько понадобится. В истории нашей страны были времена и потяжелее. Однако я убежден, что нынешние санкции не будут длиться вечно».

Кузнецов, в соответствии с линией внешней политики страны, считает санкции «продиктованными Вашингтоном».

Визовые вопросы Финляндии, России и ЕС не продвигаются, и нынешняя ситуация не кажется очень оптимистичной.

«Мы неоднократно предлагали нашим финским коллегам рассмотреть возможность упростить визовый вопрос на двустороннем уровне. Нам всегда отвечали, что без одобрения Брюсселя это невозможно».

По словам Кузнецова, Россия готова увеличивать число поездок с визовыми послаблениями. Один из таких примеров - безвизовые морские круизы в Санкт-Петербург.

В этом году футбольные фанаты смогли приехать на матчи Кубка конфедерации с паспортами болельщиков, без виз.

«Эту же систему будут применять и в 2018 году на матчах чемпионата мира в России».

Посол также занимается вопросами русского меньшинства, проживающего в Финляндии. В Финляндии уже больше 70 тысяч русскоязычных.

Кузнецов знает, что русскоязычным очень нравится в Финляндии, и что часть из них уже получила гражданство Финляндии. Здесь путешествуют, женятся, работают.

«Это нормально, это жизнь».

Павел Кузнецов приступает к дипломатической работе в Хельсинки в третий раз - теперь в качестве главы посольства.

В первый раз он приехал в Финляндию в 1980 году, еще в советское время.

«Здесь 37 лет назад началась моя дипломатическая карьера. Мой сын родился здесь в 1981 году. Финляндия занимает особое место в моем сердце».

Сейчас сын живет со своей семьей в Москве. В Хельсинки Кузнецов приехал с женой. Супруги привезли с собой из Москвы собаку.

Ilta-Sanomat: Как Финляндия изменилась с тех пор, как Вы приехали сюда в первый раз?

Павел Кузнецов: Я уехал из последней командировки в 1996 году, и практически не бывал здесь с того времени. Конечно, за 20 лет здесь что-то изменилось. Финляндия стала более открытой, стала более мультикультурной страной.

По прошлому опыту я знаю, что финны умеют держать слово, и договоренности с ними всегда прочные. Я очень ценю это качество.

Я также надеюсь, что традиции посещения сауны, которые одинаково нравятся и финнам, и русским, здесь по-прежнему соблюдаются.

- Вы были здесь во времена Советского Союза. Какую должность Вы тогда занимали?

Я приехал в Финляндию сразу после окончания МГИМО в 1980 году. Я начал с самой низшей должности атташе, а уехал в 1996 году уже советником посольства. В течение десяти лет я выполнял различную работу на улице Техтаанкату - занимался вопросами протокола и работой с прессой, внешней политикой и двусторонними отношениями.

- Вы хорошо говорите по-фински. Где Вы учили язык, и было ли это трудно?

Я учил финский язык в институте. Конечно, финский язык трудный. Ведь финно-угорские языки относятся к самым сложным языкам мира. Потом я работал в Финляндии в течение десяти лет. Однако я должен признаться, что мой финский стал гораздо хуже, ведь я не говорил на нем больше двадцати лет. Надеюсь, через какое-то время он восстановится. Я помню финскую мудрость «навык мастера ставит» (harjoitus tekee mestarin) и стараюсь тренироваться как можно чаще.

- Не являетесь ли Вы родственником знаменитого советского адмирала Николая Герасимовича Кузнецова?

Нет. Вы, наверное, знаете, что фамилия Кузнецов - одна из самых распространенных фамилий в России. Как Сеппянен или Сеппяля в Финляндии.

- Кто Ваш любимый русский писатель?

Трудно сказать. В русской литературе очень много гениальных писателей. Из классиков XIX века это, пожалуй, Лев Толстой. Из советских писателей - Михаил Булгаков и Михаил Шолохов. Из современных авторов я читаю Бориса Акунина.

- Какое Ваше любимое финское блюдо?

Финский суп из лосося со сливками и карельские пирожки.

Детский омбудсмен Анна Кузнецова заявила «Известиям», что международный вопрос - один из самых тревожных в сфере защиты прав детей. Пока единственной страной, с которой налажено сотрудничество по решению проблем смешанных браков, остается Франция. До конца мая уполномоченный по правам детей РФ рассчитывает заключить соответствующе соглашение с Финляндией.

По словам Анны Кузнецовой, у России отсутствуют механизмы взаимодействия, которые помогли бы решать проблемы смешанных браков, почти со всеми иностранными государствами. Исключение составляет только Франция, с которой наша страна заключила двустороннее соглашение.

Во Франции работает комиссия, которая ежегодно разбирает конкретные случаи, -пояснила детский омбудсмен. - Она не разрабатывает никакие нормы и не играет политической роли.

Она берет конкретные проблемы смешанных браков и решает их с привлечением российской стороны. Вопросов с Францией не возникает.

По словам уполномоченного по правам ребенка, подобное соглашение заключено также с Италией, но оно требует обновления. Сейчас в отношениях с этой страной накопилось много вопросов по теме прав семей, в которых родители имеют гражданство разных стран.

В ближайшее время аппарат детского омбудсмена России планирует наладить сотрудничество в сфере защиты прав детей и семей с детьми с Финляндией.

Моя международная история в должности детского омбудсмена началась с Финляндии, - пояснила Анна Кузнецова. - Мы позаботились о том, чтобы этот вопрос был решен системно. Для этого мы встретились с финским уполномоченным по правам детей. И договорились о том, что будем разрабатывать соглашение как некий инструмент, позволяющий впредь избегать случаев, как, например, с семьей Виктории Медведевой.

Напомним, что в сентябре 2016 года у россиянки из Петрозаводска, работающей в Финляндии, изъяли и поместили в приют троих детей: двойняшек забрали из детского сада, старшую дочь - из дома. Правовая сторона вопроса вызвала много вопросов у обеих сторон.

Этот случай мы вели в ручном режиме с участием МИД, консульств и других инстанций. К счастью, вопрос возврата был решен, - уточнила Анна Кузнецова.

Во время обсуждения проблем семьи Виктории Медведевой уполномоченные по правам ребенка России и Финляндии договорились о проработке вопросов двустороннего сотрудничества. С этой целью Анна Кузнецова отправляется 21 мая с рабочим визитом в Финляндию.

Я очень надеюсь, что в конце мая удастся заключить соглашение, которое мы разработали совместно с финской стороной. Это меморандум о совместных действиях, в котором прописано соблюдение прав семьи как основы соблюдения прав ребенка. Мы постарались подчеркнуть то, что было самым болезненным в этой теме, - уточнила Анна Кузнецова.

За последние пять лет было несколько нашумевших случаев изъятия в Финляндии детей российских граждан. Так, в 2015 году у россиянки Любви Власовой забрали семилетнего сына. Это произошло после ее ссоры с финским другом. Власова в тот момент была в состоянии алкогольного опьянения.

В 2014 году финские социальные службы отобрали 13-летнего сына у Ирины Загорской, мотивировав это решение тем, что женщина недостаточно хорошо лечит ребенка от диабета. В том же году у жительницы Вантаа россиянки Александры Фоминой забрали десятилетнюю дочь. По версии финских правозащитников, женщина систематически избивала ребенка.

В 2012 году в Хельсинки изъяли четверых детей у россиянки Анастасии Завгородней и ее мужа, гражданина Финляндии. Причиной были названы разногласия родителей и возможные побои в семье. История стала резонансной и повлекла за собой вмешательство министров иностранных дел обеих стран, а также акцию протеста в России.