Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

А рхимандрит Гавриил (в миру Иван Иванович Игошкин) родился 23 мая 1888 года в деревне Самодуровке Городищенского уезда Пензенской губернии в семье глубоко верующих крестьян-бедняков. Ваня с детства полюбил богослужение и молитву, строго соблюдал посты. Тихий и молчаливый, кроткий и смиренный, он был всегда со всеми обходителен и ласков.Мелекесский Святой преподобноисповедник Гав

Закончив двухклассную церковно-учительскую школу, пятнадцатилетним юношей Иван поступил в Жадовскую пустынь (Симбирской губернии). В 1909 году послушника Иоанна призвали на военную службу, и он отправился в Ковно (ныне Каунас), где служил в артиллерийском полку на должности певчего при военном Петропавловском соборе.

В марте 1913 года молодой человек вернулся в родную деревню; помогал родителям вести хозяйство, стал псаломщиком храма Рождества Христова в соседнем селе Сыресеве. В Первую мировую войну был псаломщиком и делопроизводителем при военном госпитале, а в конце 1917 года демобилизовался по болезни и возвратился в Самодуровку. Как и до войны, он исполнял должность псаломщика и вместе с братьями работал в поле. Трудились они много и с молитвой, потому и получали богатые плоды, и жили в достатке.

Однако безбожная советская власть преследовала хороших хозяев как кулаков-эксплуататоров. В 1921 году трое братьев Игошкиных были вынуждены покинуть родные места и переехать в город Покровск (ныне Энгельс) Саратовской области.

Вид Жадовской пустыни Корсунского уезда Симбирской губернии. 1895 г.

В 33 года Иоанн принял решение послужить Матери-Церкви в священном сане. 3 марта 1921 года митрополит Уральский Тихон (Оболенский) рукоположил его в диакона, а через год, на Благовещение Пресвятой Богородицы, он был рукоположен во священника.

В 1922 году митрополита Тихона перевели в Москву, и он взял с собой о. Иоанна, который был его духовным чадом. В Москве о. Иоанна назначили вторым священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители сестер милосердия. Духовник обители и настоятель Покровского храма протоиерей Митрофан Сребрянский, ныне прославленный в чине новомучеников и исповедников Российских как преподобноисповедник схиархимандрит Сергий, стал для него живым образцом пастырского служения.

Поучительные проповеди о. Иоанна проникали в сердца верующих. Он часто говорил со слезами на глазах, а за ним плакали и богомольцы. Батюшка отличался необыкновенным смирением, никогда никого не осуждал, приходящих к нему учил кроткому перенесению скорбей, в чем сам был примером. Был мягок и внимателен, находил путь к каждому сердцу; многие старались у него исповедоваться. Отец Иоанн обладал красивым голосом, хорошо играл на скрипке. Вечерами, когда выпадали свободные минуты, садился за фисгармонию и исполнял духовную музыку.

Когда в 1925 году скончался святой Патриарх Тихон и местоблюстителем Патриаршего престола стал митрополит Сергий (Страгородский), о. Иоанн не колеблясь признал его. «Наше пастырское дело служить Господу, исполняя свой долг, а не заниматься церковной политикой и осуждением архиереев»,- сказал он.

В феврале 1926 года Марфо-Мариинская обитель была закрыта. Покровская церковь еще два с половиной года просуществовала в качестве приходской, а после ее закрытия батюшка перешел в соседний храм Николы в Пыжах на Большой Ордынке.

В июне 1929 года о. Иоанн принял монашеский постриг в московском Богоявленском монастыре с именем Гавриил в честь Вестника тайн Божиих, а через год, в праздник Преображения Господня, был возведен в сан игумена.

Первая и вторая настоятельницы обители Великая княгиня Елизавета и В.С.Гордеева
и духовник обители о.Митрофан Сребрянский

«Священник, как сторож, должен оберегать и охранять достояние Господне - свою паству. Если же он проявит равнодушие, леность и небрежение, а враг, воспользовавшись его равнодушием, похитит грехом и соблазном душу, то виновником этого будет пастырь»,- всегда говорил батюшка. Служа в Никольском храме, он, как и прежде, много проповедовал, призывая к покаянию, открывающему путь ко спасению.

Первый раз игумена Гавриила арестовали в апреле 1931 года, обвинив в контрреволюционной деятельности, организации нелегальных сестричеств и братств и оказании помощи ссыльному духовенству. На допросах ему то обещали свободу, если он откажется от священнического сана, то избивали, но он оставался тверд. Постановлением особого совещания при Коллегии ОГПУ от 30 апреля 1931 года он был осужден по статье 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда и агитация).

Игумен Гавриил отбывал трехлетнее заключение в Красновишерском лагере Свердловской области. Осужденные жили в наспех построенных своими руками бараках. Вокруг стояли вышки с часовыми. Колючая проволока, натянутая между столбами, образовывала несколько заградительных рядов, которые ярко освещались прожекторами и охранялись сторожевыми собаками. Зимой недалеко от лагеря днем и ночью горели костры, отогревая мерзлую землю для братских могил.

Утром в зону въезжали закрытые грузовики с «воспитателями», надзирателями и другими работниками, которые обходили бараки, проверяя сохранность решеток и замков, отсутствие подкопов или других признаков побега. Затем отпирали двери, и заключенные выбегали на улицу для поверки, строились побригадно в колонны; тех, кто запаздывал хоть на минуту, жестоко избивали. Строем шли на раздачу «пайки», а потом к месту работы.

Отца Гавриила послали на лесоповал, и, работая, он непрестанно повторял Иисусову молитву. Непосильный труд и трескучий мороз с порывистым ветром постепенно убивали истощенных, плохо одетых узников. Промерзшие, они в изнеможении возвращались в барак и валились на нары. Скудный обед из полусгнивших продуктов не восстанавливал силы, да и его часто отбирали уголовники, державшие в страхе «политических».

Отец Гавриил лечил больных, нередко отдавая кусок черного хлеба из своего пайка. «Господи, Иисусе Христе! Помоги им, исцели, яви милость Твою. Дай дожить им до воли»,- молился он. Батюшка был со всеми ровен и доброжелателен; после работы, сидя на своей койке, молился, порой ночи напролет. К нему тянулись заключенные, видя его сердечность, доброту ко всем, деликатность. От общения с ним делался легче лагерный гнет, и постепенно и политические, и уголовники стали его друзьями.

У батюшки были в лагере и духовные чада. Некоторых он исповедовал и провожал в вечность. Иные не могли покаяться, не хватало веры и мужества высказать все содеянное, они только просили: «Батя, возьми мои руки, держи в своих, мне так легче» - и так умирали.

Пробыв в лагере больше года, о. Гавриил совсем ослаб. Однажды упавшее бревно придавило ему ноги, и в июне 1932 года он был досрочно освобожден по состоянию здоровья и выслан в Ростов Великий. Там ему разрешили служить, и правящий архиерей Ярославской епархии назначил его настоятелем церкви Николы на Воржицах. Однако через полтора месяца о. Гавриила отправили во Владимир. По милости Божией, и здесь местное ОГПУ снисходительно отнеслось к ссыльному священнику. В сентябре 1933 года он был беспрепятственно назначен настоятелем церкви в честь святого великомученика Никиты, где и прослужил до конца года, ежедневно отмечаясь в ОГПУ.

«Вы спрашиваете, как жить для спасения души, - говорил он в одной из проповедей.- Вопрос необходимый и весьма важный. Живите по совести, любите Господа, молитесь Ему с усердием и делайте добро. Праздники почитайте, посты соблюдайте, безропотно скорби переносите, творите милостыню, читайте Евангелие и Псалтырь. Имейте страх и не делайте грех. Нет маловажных грехов, всякий грех есть беззаконие, и малый грех прогневляет великого Бога и лишает благодати Его. Любите ближнего, каждому стремитесь делать то, что желаете себе, то есть добро, и не делайте того, что не желаете, то есть зло. В этом исполнение закона; поступая так, благоугодите Богу и спасете свою душу».

Духовные чада приглашали о. Гавриила домой для душеспасительных бесед, которые были пронизаны твердой верой в милость Божию, согревали людей, открывали им духовные очи, просвещали разум, приводили к раскаянию, душевному миру и возрождению души. Во время этих бесед затрагивались темы, на которые батюшка не мог говорить с церковного амвона, так как агенты ОГПУ приходили в храм. «Кто останется сейчас верен Святой Апостольской Церкви,- говорил о. Гавриил,- тот спасен будет. Многие сейчас из-за преследований отходят от Церкви, другие даже предают ее. Но из истории хорошо известно, что и раньше были гонения, но все они окончились торжеством Православия, так будет и с этим гонением. Оно окончится, а Православие снова восторжествует, и это помните всегда».

Батюшка был противником общей исповеди, считая, что это замена новозаветного таинства ветхозаветным обрядом. Он старался исповедовать после вечерней службы; все происходило чинно, не спеша, чтобы каждый мог открыть все свои грехи. Исповедь, особенно перед большими праздниками, затягивалась за полночь.

В 1934 году игумен Гавриил был возведен в сан архимандрита и удостоен права ношения второго креста.

В июле Никольскую церковь захватили обновленцы, и батюшка перешел в храм Воскресения Христова в Кадашах. Своих духовных чад и прихожан он не благословлял ходить в храмы, занятые обновленцами.

Отец Гавриил готовился принять сан епископа, но на Преображение 1934 года во время богослужения его арестовали вместе с другими девятью священниками, объявив их членами контрреволюционного церковно-монархического общества Семеновского кладбища. Отца Гавриила, кроме того, обвиняли в совершении тайных постригов. Вскоре уголовное дело прекратили и он был освобожден из-под стражи. За это время Воскресенскую церковь закрыли. Батюшку назначили в храм Покрова Пресвятой Богородицы села Звягина Пушкинского района Московской области.

Прихожане трех московских храмов, в которых служил о. Гавриил, несмотря на большое расстояние, стали ездить к нему, чтобы вместе помолиться, получить духовный совет или наставление. После церковной службы или у себя дома батюшка проводил духовные беседы, разъясняя Священное Писание. Рассказывал о своих скорбях и о бедах Церкви, о закрытии храмов, арестах священников, о том, как бедствуют их семьи. Со своими духовными чадами тайно собирал деньги и продукты для отправки заключенным в лагеря и ссыльным священникам.

В октябре 1936 года комсомольцы сожгли Покровскую церковь, и о. Гавриила перевели в храм Сошествия Святаго Духа на Апостолов в город Пушкин Московской области. Но долго ему не пришлось там послужить: 4 ноября, на праздник Казанской иконы Божией Матери, во время богослужения его снова арестовали. На Рождество 1937 года ему предъявили обвинение и 20 января осудили по ст. 58-10 УК РСФСР на 5 лет лагерей. Отца Гавриила отправили этапом в поселок Чибью (ныне г. Ухта), в УХТПЕЧЛАГ НКВД. Так начался его второй лагерный срок.

С работ заключенные возвращались в барак усталые и промерзшие. Кружилась голова, знобило от холода и голода, но, немного отдохнув, батюшка начинал читать по памяти вечерню, утреню, акафисты Спасителю и Божией Матери. Почти всю ночь он молился, поминал духовных чад, заключенных в своем бараке, всех усопших, чьи имена помнил, а утром вставал бодрым и полным сил.

И здесь товарищи по несчастью полюбили о. Гавриила. «Душа вы человек»,- часто говорили ему. Батюшка стремился всегда творить добро, и чувствовалось, что он мысленно как бы пребывает на служении в храме Божием. Оказывая помощь, он не размышлял, что это за человек и как он отнесется к его помощи, а видел перед собой только человеческую душу, которая в данный момент нуждается в поддержке. Верующие почитали его как священника и старца, достигшего духовного совершенства и несшего в лагере свой подвиг. Наблюдая жизнь о. Гавриила, они проникались спокойствием и примирялись со своей участью. Уголовники защищали его и относились к нему по-своему уважительно, а иной раз и прибегали к его духовной помощи.

Позже о. Гавриил вспоминал о празднике Святой Пасхи в лагере: «Ночью мною тайно отслужено Пасхальное богослужение, все присутствующие причастились Святых Христовых Таин. Праздник Светлого Христова Воскресения, Пасха - самый большой и главный для православных. Духовные чада постарались сделать передачу с продуктами, которыми и разговелись. Всем казалось, что все сделано тайно и начальство ничего не узнает. Утром вызвал меня начальник и грозно приказным тоном сказал:

Иди срочно мести лагерный двор.

Товарищ начальник, сегодня великий праздник Святой Пасхи, нарушать его не буду.

Мы строго накажем тебя.

Я нахожусь в вашей власти, делайте со мной что хотите.

Тогда начальник вызвал надзирателя, который завел меня в отдельную комнату и, обрив наголо мне голову и сбрив бороду, отпустил с насмешкой: «Вот тебе, поп, и Святая Пасха». На душе была такая скорбь! Но я сразу вспомнил слова, произнесенные распятым на Кресте Спасителем мира: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23. 34). Поблагодарил Господа, что Он в такой день сподобил пострадать за Его святое имя, и, запев «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», пошел в свой барак».

В июле 1942 года о. Гавриил был освобожден. Собственного угла у него не было. Месяц он прожил у родной сестры Пелагеи в Кузнецке Пензенской области, а потом пошел пешком в Ульяновск, чтобы получить назначение на службу (в Ульяновск была эвакуирована Московская Патриархия во главе с Патриархом Сергием). Но «особый отдел» о. Гавриилу служить не разрешил. Тогда батюшка отправился к блаженному старцу Василию Струеву, проживавшему в селе Копышовка Тагайского района (в настоящее время - Майнский район), и тот благословил его поселиться в двух километрах от себя, в Базарном Урене, у престарелых сестер Матрены и Анны Беляковых. Вот каким запомнили архимандрита Гавриила жители этой деревни: одет в длинный кафтан, на ногах резиновые галоши, подвязанные, как лапти, веревкой,- и это в лютый январский мороз 1943 года.

Власти установили за батюшкой строгий надзор, но, несмотря на это, к нему пошли верующие. Была война, люди как никогда нуждались в молитвах за родных и близких. Отец Гавриил тайно служил Божественную литургию, исповедовал, причащал, совершал требы. Несмотря на угрозу очередного срока, он никому не отказывал в помощи. Вспоминают, как о. Гавриил предсказал, что победу над фашистами объявят именно 9 мая 1945 года.

Батюшка часто бывал у старца Василия в Копышовке, иногда и служил у него в доме литургию при большом стечении верующих. Со старцем они подолгу вели духовные беседы.

Немного поправив здоровье, в начале 1946 года архимандрит Гавриил обратился с прошением о назначении на приход и в мае был назначен настоятелем ульяновской церкви в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина». Верующие из Базарного Уреня и близлежащих сел, которые раньше ходили к батюшке тайно, стали приезжать к нему на службы; прихожане ульяновского храма сразу узнали в нем истинного пастыря. Власти, видя, каким авторитетом и уважением пользуется о. Гавриил, решили отказать ему в прописке как врагу народа, и он был переведен настоятелем Никольской церкви в город Мелекесс (ныне Димитровград) Ульяновской области. И здесь с появлением о. Гавриила оживилась приходская жизнь, в храм стало ходить много молодежи и детей, которых батюшка называл духовными цветами Церкви и общества.

Скромный, кроткий и любвеобильный пастырь был требователен к церковному причту, не терпел пьянства и безнравственности. Недовольные принялись писать доносы в Московскую Патриархию, правящему архиерею и в органы госбезопасности. В июне 1949 года во время богослужения о. Гавриила, невзирая на возраст и состояние здоровья, арестовали.

Батюшку обвинили во враждебном отношении к политике ВКП(б) и советского правительства, антисоветской пропаганде среди верующих, а также в том, что он превратил возглавляемую им церковь в духовную школу, привлекал к церкви молодежь и детей школьного возраста, учил родителей говорить детям слово Божие. Начались мучительные ночные допросы. Как вспоминал потом о. Гавриил, один из следователей ругался, унижал его, даже бил. На допросах, продолжавшихся семь месяцев, и на суде о. Гавриил не признал себя виновным. Он был осужден по статье 58-10 ч. 2 УК РСФСР и приговорен к 10 годам лагеря.

В лютую январскую стужу товарный вагон с заключенными отбыл в г. Мариинск Кемеровской области. По прибытии в лагерь о. Гавриила поместили в барак к уголовникам-рецидивистам, которые и здесь продолжали совершать преступления. Надзиратели были уверены, что в первые же сутки батюшку убьют, так как без убийства не проходило ни одной ночи.

Отец Гавриил вошел в камеру со словами: «Мир вам!» Сразу сказал, что он священник, и попросил разрешения помолиться. Сначала заключенные возмутились, но потом как-то притихли и стали слушать молитву, в которой батюшка поминал всех страждущих и озлобленных… Вскоре все они ощутили исходящую от него благодать Божию. Уголовники избрали о. Гавриила старшим и все делали только с его благословения. Надо ли говорить, что с этих пор тяжкие преступления прекратились.

Лагерное начальство посылало пожилого нездорового человека на тяжелые работы. В рваной телогрейке батюшка выглядел усталым, изможденным, но когда люди обращались к нему за советом и поддержкой, то видели его глаза и понимали, что о. Гавриил полон необыкновенной духовной силы и любви. Он молился за всех осужденных. Даже некоторые из надзирателей приходили в его барак послушать наставления и беседы.

Делить продукты в камере доверяли только о. Гавриилу как старшему. Зачастую он отдавал свой кусок хлеба самым истощенным из собратьев по несчастью, лечил обмороженных. В Мариинский лагерь батюшке от духовных чад приходило много посылок с продуктами, которыми он оделял всех соседей по бараку. Лагерное начальство говорило: «Иван Иванович, для вас только почта и работает».

Отец Гавриил и в заключении никогда не нарушал постов, как бы трудно ему это ни было. Вспоминая его жизнь в лагере, бывшая заключенная, Ольга, говорила, что он сделал из тюрьмы тайный монастырь.

Как-то начальник лагеря стал просить о. Гавриила полечить жену. «А как лечить? Идите к врачу»,- ответил он. - «Пользы нет!» - «Я ведь только молюсь и прошу у Господа, чтобы исцелил болящего». - «А я об этом и прошу вас». Начальник пригласил о. Гавриила к себе домой, батюшка прожил у него две недели, и по его молитвам женщина получила от Господа полное исцеление.

Находясь вдали от духовных чад, батюшка поддерживал их молитвенно, не оставляя без пастырского попечения, хотя сам находился в несравненно более тяжелом положении. Он постоянно посылал им наставления, проповеди, поздравления к церковным праздникам. «Возлюбленные о Господе чада, боголюбивые братия и сестры! - писал он.- Не меняйте свои сокровища духовные на страсти и пороки, делами милосердия отправляйте их в страну вечности, там они будут вашим богатством духовным. Украшайте свои души добрыми делами, чтобы быть достойными Небесного Жениха Иисуса Христа. Тогда, как отправитесь в путь и приидете в страну вечной жизни, услышите от него радостный призыв: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное от создания мира».

Трижды судимый о. Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности 14 лет, но никогда не жаловался на суровые условия лагерной жизни. О себе он почти ничего не рассказывал, а все свои беды воспринимал как испытание веры и любви к Богу. Часто повторял: «На все воля Господня, слава Богу за все!» Он говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и претерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных. Испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

После смерти Сталина, в марте 1953 года, была объявлена амнистия политзаключенным, но батюшка продолжал отбывать свой срок. Он писал в Верховный суд СССР с просьбой отменить решение суда как незаконное. Начальник лагеря тоже хлопотал о досрочном освобождении, и 23 октября 1954 года о. Гавриил был освобожден по болезни, отбыв ровно половину срока.

Батюшка вернулся в Мелекесс. В последние годы он стал заметно стареть, по слабости здоровья уже не служил в церкви, но, как и прежде, к нему шли люди. Перед его духовным взором душа человека открывалась. В лучах исходящей от него божественной любви согревались сотни людей. Всех приходивших к нему батюшка обязательно кормил, а приезжим находил место для ночлега в своем тесном домике. Для этого были сделаны широкие лавки, которые днем убирали. Ни деньги, ни подарки у него долго не задерживались, обычно в тот же день он передавал полученное нуждающимся, соразмеряя, кому что нужней.

Общение с огромным количеством пасомых не вредило старцу­архимандриту, он всегда оставался невозмутимым, неприступным для суетного мирского духа. Батюшка постоянно был на людях, выслушивая их скорби, нужды, искушения, однако никогда ни словом, ни взглядом не выказал и тени гнева, раздражения или неприязни.

С духовными чадами. Москва. 1957 г.

Отец Гавриил много писал. Его духовное наследие - кладезь уроков веры и благочестия. Его труды «Толкование Апокалипсиса», «Толкование седьмой главы Пророчества Даниилова», «Предание о древе Животворящего Креста», «Искушение» и другие многократно переписывались и стали достоянием многих верующих. Когда в 1956 году в Самаре (тогда Куйбышеве) случилось знаменитое «Зоино стояние», о. Гавриил сам ездил в Куйбышев и потом описал это чудо в своей книге «О загробной жизни»:

«Неверующая девица Зоя в возрасте 18-ти лет вопреки верующей матери сделала в канун великого праздника Крещения Господня вечеринку, хотя мать всеми силами препятствовала ей. И когда мать ушла вечером в церковь, явились приглашенные ранее подруги с кавалерами. Был накрыт стол. Заиграла музыка, начались танцы.

Весело кружилась и лихо танцевала молодежь. Только сама хозяйка ввиду отсутствия ее кавалера не могла принять участия в общем веселии. Но чтобы быть оригинальной и забавной, она решилась на потеху всем на богомерзкое дело. Она охватила висевший в переднем углу образ святителя Николая и вихрем закружилась вслед за остальными. Но не успела сделать трех-четырех кругов, как Господь поразил мерзкую девушку за поругание Своего святителя. Сверкнула молния, грянул гром, все танцующие от испуга попадали, дом наполнился дымом. Когда дым немного рассеялся и в испуге лежавшие танцоры стали приходить в себя и подниматься с полу, они увидели хозяйку Зою с иконой святителя Николая окаменевшую. Она стояла, икона была у нее в руках. И так крепко она держала, что никто не мог взять ее, а сама она, окаменевшая, приросла к полу. И все усилия собравшегося народа, чтобы сдвинуть ее с места, были бесполезны.

При отсутствии внешних признаков жизни Зоя была жива: сердце ее билось. С этого времени она не могла ни пить, ни есть. Врачи делали ей уколы, но иголки ломались. Весть о чуде разнеслась по городу и за его пределы. Через некоторое время подходы к дому были перекрыты».

Зоя простояла 128 дней до самой Пасхи. В ночь на Светлое Христово Воскресение она громко взывала: «Молитесь! Страшно, земля горит! Весь мир в грехах гибнет! Молитесь!» С этого времени она стала оживать. Ее положили в постель, и через несколько дней она умерла...

Земная жизнь старца подходила к концу. Он творил непрестанную молитву, днем и ночью не давая себе телесного покоя. За праведную жизнь Господь сподобил о. Гавриила дарами прозорливости и исцеления. Батюшка постоянно благодарил Бога за дарованные милости, оплакивал свои прегрешения и готовился к переходу в иной мир. За три дня до смерти он видел необыкновенный свет и в нем Господа, разговаривал с Ним.

18 октября 1959 года архимандрит Гавриил отошел ко Господу. На отпевание 20 октября собралось множество духовенства и мирян со всех концов страны.

Церковь Святителя Николая в Димитровграде (бывшем Мелекессе),
где покоятся мощи преподобноисповедника Гавриила

Еще при жизни батюшка говорил своим чадам: «Когда меня не станет, ходите на мою могилку, все, как живому, расскажите, и я вас услышу и помогу». И действительно, множество чудес творил он и при жизни, и после смерти.

Доныне молитвами о. Гавриила Господь утешает и исцеляет всех приходящих к нему.

На Архиерейском Соборе 2000 года архимандрит Гавриил (Игошкин) был причислен к лику святых. В том же году в Никольском кафедральном соборе Димитровграда состоялось великое торжество - были открыты для всенародного поклонения мощи новопрославленного угодника Божия. Память преподобноисповеднику Гавриилу, архимандриту Мелекесскому, совершается в день его преставления - 18 октября по новому стилю.

Преподобноисповедник Гавриил родился 23 мая 1888 года в деревне Самодуровка Пензенской губернии (село Сосновка Сосновоборского района) в семье крестьянина Ивана Игошкина. Во святом крещении младенцу нарекли имя Иоанн, потому что в этот день, 23 мая, праздновалась память Ростовского чудотворца - блаженного Иоанна Власатого Милостивого. Родители его, Иван Павлович и Варвара Павловна, отличались богобоязненностью и простотой. С детства Иоанн познакомился с тяжелым крестьянским трудом, помогая своему отцу в работе.

Родители воспитали сына в заветах строгого благочестия, и посеянное семя принесло добрый плод. Иоанн был старшим сыном в семье. Когда он подрос, его отдали учиться грамоте. Родители смотрели на обучение грамоте как на дело священное: грамота давала ключ к чтению и уразумению Божественных писаний. Приходилось ходить на учебу за десять километров в Русский Качим, - именно там находилось двухклассное духовное училище. Иоанн полюбил храм Божий, в свободное от учебы время посещал его, а дома все свободное время посвящал чтению духовных книг и молитве.

Еще будучи отроком, Иоанн обнаружил склонность к подвижничеству, с годами его ревность к благочестию возрастала все более и более. Закончив учебу, он решил оставить мир с его соблазнами и ушел 12 ноября 1903 года в монастырь Жадовская пустынь Корсунского уезда Симбирской губернии.

В 1909 году послушника Иоанна призывают на военную службу в город Ковно. В Ковенской крепостной артиллерии на должности певчего при военном соборе он прослужил до конца марта 1913 года. Возвратившись домой, Иоанн вместе с родителями занялся крестьянским трудом, но в 1914 году, в связи с начавшейся Первой мировой войной, был призван в действующую армию, где служил псаломщиком и делопроизводителем при 25-м военном госпитале. В конце 1917 года Иван Игошкин был демобилизован по болезни и вернулся к родителям в Самодуровку. В 1922 году родители его скончались.

В январе 1921 года Иоанн был рукоположен во диакона к Свято-Троицкой церкви города Покровска, а в 1922 году - во священника к тому же храму. В 1922 году архиепископа Уральского Тихона (Оболенского)2 переводят в Москву, и он забирает с собой священника Иоанна.

С 1922 года отец Иоанн служил вторым священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, что на Большой Ордынке, основанной в 1908 году преподобномученицей великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Духовник обители и настоятель Покровского храма архимандрит Сергий (Сребрянский)3 стал для батюшки живым образцом пастырского служения, и у него он многому научился. Отца Сергия в 1926 году арестовали и сослали. В послевоенное время отец Иоанн, уже сам отбывший многие годы в лагерях, посетил своего любимого наставника и духовника, который жил тогда в ссылке в селе Владычня Тверской области.

Отец Иоанн прослужил в храме обители до 1928 года, после его закрытия его перевели в храм святителя Николая в Пыжах. В 1929 году отец Иоанн принял монашеский постриг в Московском Богоявленском монастыре с именем Гавриил. В 1930 году иеромонах Гавриил был возведен в сан игумена.

Первый раз отца Гавриила арестовали 14 апреля 1931 года, он был осужден и заключен в концлагерь сроком на три года. Срок отбывал в Вишерском лагере Екатеринбургской области. Здесь он пробыл до 29 июня 1932 года, после чего по состоянию здоровья был освобожден досрочно и выслан в город Ростов Ярославской области под наблюдение местного отдела ОГПУ, через полтора месяца отправлен в город Владимир отбывать оставшийся срок ссылки - до декабря 1933 года. По окончании срока ему был выписан паспорт, и он вернулся в Москву, где был назначен настоятелем храма святителя Николая в Пыжах. В 1934 году игумен Гавриил был возведен в сан архимандрита. В июле 1934 года храм, где служил архимандрит Гавриил, захватили обновленцы, и он перешел служить в храм Воскресения Христова в Кадашах.

19 августа 1934 года в праздник Преображения Господня во время богослужения его арестовали, обвинив в принадлежности к активной контрреволюционной церковно-монархической группировке. 3 октября 1934 года он был освобожден за недоказанностью вины. Вскоре церковь, в которой служил отец Гавриил, была закрыта, и его перевели в храм Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района Московской области. Среди прихожан московских храмов отец Гавриил пользовался большим авторитетом, и многие, несмотря на расстояние, стали ездить в Звягино. Это был пастырь, просвещенный благодатью Божией, умудренный жизненным опытом, находивший путь к каждому сердцу. Ему были чужды осуждение и равнодушное отношение к людям. После службы в храме, а иногда и дома он проводил духовные беседы, разъясняя Священное Писание. Отец Гавриил со своими духовными чадами собирал пожертвования для отправки в лагеря высланным священникам.

В октябре 1936 года местные комсомольцы совершили поджог церкви, в которой служил отец Гавриил. Он очень скорбел об этом и говорил о гонении на Православную Церковь со стороны властей, о безнаказанности за поджог. Его перевели в храм Сошествия Святого Духа города Пушкино. 4 ноября 1936 года во время богослужения на праздник в честь иконы Казанской Божией Матери отца Гавриила арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. Содержался отец Гавриил в Бутырском изоляторе, где на многочасовых допросах спрашивали о священнике Вениамине Воронцове, с которым он служил пять лет в Марфо-Мариинской обители. На вопросы отец Гавриил отвечал уклончиво: «Я с ним не поддерживаю связи». Задавали вопросы и о других священниках и руководителях Марфо-Мариинской обители, в частности о великой княгине Елизавете Федоровне. На все вопросы он отвечал: «Ничего не знаю и общаюсь только с теми людьми, что касается службы в церкви».

В день Рождества Христова - 7 января 1937 года отцу Гавриилу предъявили обвинительное заключение, и 20 января Особое совещание при Народном комиссариате внутренних дел СССР за участие в контрреволюционной группе приговорило его к пяти годам исправительно-трудового лагеря. Отца Гавриила отправили этапом в город Чибью в Коми область.

Отец Гавриил во время пребывания в лагерях претерпел много издевательств. Были случаи избиения чуть не до смерти, выводили в 40-градусный мороз на улицу босиком, где держали по нескольку часов. Однажды решили подсыпать ему яд в пищу, но Господь открыл батюшке умысел зложелателей, - он помолился, перекрестил еду и сказал: «Напрасно вы меня травите. Вы мне яду подсыпали. Я съем эту еду, как вы этого хотите, и она не причинит мне вреда». Злоумышленники переглянулись, стали смеяться и ждать, что батюшка умрет. Но с Божией помощью он остался жив и невредим.

Срок заключения закончился в конце 1941 года, но в связи с войной отец Гавриил был освобожден только в июле 1942-го. После освобождения работал в этом лагере до октября 1942 года. В октябре 1942 года он уехал в город Кузнецк Пензенской области к своей сестре Пелагее. Прожив у сестры около месяца, он решил идти пешком в Ульяновск, чтобы получить назначение на службу, так как в Ульяновск была эвакуирована Московская Патриархия во главе с митрополитом Сергием (Страгородским)4. По пути зашел к известному в то время блаженному старцу Василию Струеву, проживавшему в селе Копышовка Тагайского района Ульяновской области, чтобы получить от него благословение, как и где ему жить. В дороге он занемог, и старец Василий благословил пожить ему в двух километрах от него в Базарном Урене у престарелых сестер, которые не побоялись принять в свой дом старца. Он пришел в деревню в длинном кафтане, в резиновых галошах на шерстяной носок, завязанных веревкой, как лапти. И это в лютый январский мороз 1943 года! После долгих лет скитания по тюрьмам и лагерям здоровье батюшки было совсем плохим, и старые женщины приютили его у себя, создали покой и уют. Подлечили, как могли, и он стал чувствовать себя лучше. За отцом Гавриилом со стороны властей был установлен строгий надзор; несмотря на это, к нему стали обращаться многие верующие. Шла война, и людям как никогда была необходима молитва священника за родных и близких, воевавших и погибших на фронтах Великой Отечественной. Отец Гавриил тайно совершал Божественные литургии, исповедовал, причащал Святых Христовых Таин, совершал требы. Несмотря на угрозу очередного срока, отец Гавриил никому не мог отказать в помощи, и здесь уместно вспомнить евангельские слова: Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (Ин. 10 , 11). Частенько он бывал у старца Василия в Копышовке, с которым подолгу вел духовные беседы. Отец Гавриил прожил в Базарном Урене до начала мая 1946 года (по словам его жителей, он предсказал, что победу над фашистами объявят именно 9 мая 1945 г.). Немного поправив свое здоровье, он обращается с прошением к епископу Ульяновскому и Мелекесскому Софронию (Иванцову; † 1947) о назначении на службу.

Вскоре он становится настоятелем церкви в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» в Ульяновске. Власти видели, каким авторитетом стал пользоваться отец Гавриил, и уполномоченный по делам религии облисполкома отказал ему в регистрации как «врагу народа». Батюшку перевели настоятелем Никольской церкви г. Мелекесса (ныне Димитровград) Ульяновской области. По приезде в Мелекесс отец Гавриил, благодаря денежной помощи брата Григория, проживавшего в Москве, купил небольшой домик по ул. Неверовой, 4.

Прихожане полюбили нового настоятеля. Но не всем церковнослужителям пришлись по душе строгость и требовательность отца Гавриила: в Московскую Патриархию, правящему архиерею, в органы государственной безопасности стали поступать письма-доносы на батюшку. И вот регент Костин пишет очередной донос, и 8 июня 1949 года во время богослужения отец Гавриил был арестован. Донос регента был лишь поводом для ареста, на самом же деле сотрудники Госбезопасности исполняли директиву МГБ и Прокуратуры СССР за № 66/241 от 26 октября 1948 года, которая гласила, что все священники, отбывшие срок заключения, должны быть снова арестованы и сосланы пожизненно.

Прихожане тяжело переживали расставание с отцом Гавриилом, им было жаль своего пастыря, который жил только для них, отдавая им всю свою душу. Когда его вывели из церкви, сотрудники ГБ остановили проезжающую мимо автомашину с углем и с насмешками посадили батюшку на нее, чтобы довезти до отделения милиции. Многие прихожане бежали за машиной со слезами, чтобы получить, возможно, последнее благословение и попрощаться с батюшкой. Когда машина подъехала к отделению милиции, отца Гавриила трудно было узнать: он весь был черным от угольной пыли. К нему сразу подошли верующие, а одна прихожанка осмелилась спросить: «Отец Гавриил, за что Вас так?» - «За грехи, люди нашлись и написали клевету. Последний мой суд будет». Когда батюшка слез с машины, люди хотели подойти к нему под благословение, но милиция этого не допустила.

Архимандрита Гавриила обвинили в том, что он враждебно настроен к политике ВКП(б) и советского правительства, среди верующих на протяжении ряда лет проводит антисоветскую пропаганду, вверенный ему храм превратил в духовную школу, в которой в праздничные и воскресные дни после церковной службы проводятся духовные беседы, привлекает к церкви молодежь и детей школьного возраста, учит родителей говорить детям Слово Божие и приучать к страху Божию. На основании всего этого архимандриту Гавриилу было предъявлено обвинение в преступлении, предусмотренном статьей 58–10 ч. 2 УК РСФСР. Во внимание не брались старость, две перенесенные сложные операции и плохое состояние здоровья. В качестве меры пресечения было избрано содержание под стражей. Начались мучительные допросы, которые начинались в 11 час вечера и продолжались до двух-трех часов ночи.

29 декабря 1949 года областной суд признал отца Гавриила виновным по ст. 58–10 ч. 2 УК РСФСР и приговорил к 10 годам лишения свободы с лишением избирательных прав сроком на 5 лет и конфискацией имущества (частного дома). В тюрьме отец Гавриил терпеливо нес свой крест и других научал терпению, ко всем относился с любовью и называл тюрьму курортной лечебницей, где душа верующего человека исцеляется терпением, смирением, перенесением скорбей и молитвой. По прибытии в лагерь отца Гавриила поселили в барак, где содержались уголовники-рецидивисты, Когда надзиратель вел отца Гавриила первый раз в камеру, батюшка несколько раз просил остановиться для отдыха, - одышка и сильная сердечная боль давали о себе знать. Надзиратель был уверен, что в первую же ночь батюшку убьют, так как без убийства не проходило ни одной ночи. Когда открыли дверь камеры, батюшка вошел туда со словами: «Мир вам!». Сразу сказал, что он священник, и попросил разрешения помолиться. С появлением отца Гавриила тяжкие преступления в тюрьме прекратились.

В лагерь батюшке приходило от его духовных чад много посылок с теплыми вещами и продуктами, которыми он оделял всех соседей по бараку. Делить продукты в камере доверяли только отцу Гавриилу как старшему. Зачастую он отдавал свой кусок хлеба самым истощенным из собратьев по несчастью, лечил обмороженных.

Находясь вдали от духовных чад, архимандрит Гавриил поддерживал их молитвенно, не оставлял без пастырского попечения, хотя сам находился в несравненно более тяжелом положении. Он постоянно присылал в своих письмах наставления, проповеди, поздравлял с церковными праздниками.

Начальник лагеря относился к отцу Гавриилу с большим уважением: батюшка исцелил его тяжелобольную жену, которой не могли помочь врачи. Произошло это так: начальник лагеря стал просить отца Гавриила полечить жену. «А как лечить? - ответил батюшка.- Идите к врачу».- «Пользы нет!» - «Я ведь только молюсь и прошу у Господа, чтобы исцелил болящего».- «А я об этом и прошу Вас». И начальник пригласил отца Гавриила к себе домой. Батюшка жил у него две недели. По молитвам архимандрита Гавриила жена начальника лагеря получила от Господа полное исцеление.

После смерти Сталина, в марте 1953 года, была объявлена амнистия политзаключенным, но отец Гавриил продолжал отбывать свой срок. 4 сентября 1953 года он пишет очередное письмо в Верховный Суд СССР с просьбой отменить решение Ульяновского областного суда как незаконное, основанное на клеветнических показаниях. Как и прежде, он не признает своей вины и не может понять, за что его, старого, больного человека, осудили на 10 лет. Батюшке исполнилось уже 65 лет, здоровье его было очень плохим, и он просил отпустить его домой, чтобы умереть в кругу близких людей. Начальник лагеря тоже хлопотал о досрочном освобождении батюшки, и 23 октября 1954 года отец Гавриил был освобожден по болезни, отбыв ровно половину срока.

Трижды судимый, отец Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности 15 лет, но никогда не жаловался на суровые условия лагерной жизни. О себе он почти ничего не рассказывал, хотя все знали, какая у него была страшная судьба. Все свои беды он воспринимал как испытание его веры и любви к Богу. Часто повторял: «На всё воля Господня, слава Богу за всё!». Он непоколебимо верил в благой Промысл Божий о каждом человеке, в Покров Царицы Небесной над каждым из людей, безропотно и мужественно переносил страдания, нередко говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и претерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных. Испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

После освобождения из лагеря батюшка вернулся в Мелекесс, чтобы молиться за своих врагов, строго следуя заповедям Божиим. Вернулся батюшка с узелком в руках, в котором было только Священное Писание и рукописи духовных трудов. Дом отца Гавриила был конфискован. И он пошел в церковь, надеясь на помощь добрых людей. Многие боялись пригласить к себе «врага народа». Но вот нашлась добрая душа - Евдокия Васильевна Ирдинкина, которая не побоялась принять отца Гавриила. Семья Евдокии Васильевны состояла из старицы Анастасии, незамужней Марии Андреевны Мадьянкиной, ее сестры - вдовы Ольги Андреевны Кузьминой и дочери последней отроковицы Валентины. Все они были глубоко верующими людьми. Когда отец Гавриил стал жить в этом доме, сюда начали приходить скорбящие, больные, обиженные. Просили у батюшки молитв и благословения. Приходили и просто увидеться со старцем. Всех утешал батюшка, всем помогал, за всех молился. К нему шли как миряне, так и священники.

6 января 1955 года Президиум Верховного Суда РСФСР рассмотрел жалобу отца Гавриила и постановил: «Приговор Ульяновского областного суда от 29 декабря 1949 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 23 февраля 1950 года в отношении Игошкина И.И. отменить и делопроизводство прекратить, из-под стражи освободить, полностью реабилитировать». Признавалось, что отец Гавриил был осужден без достаточных оснований. Вскоре удалось возвратить конфискованный дом. В знак благодарности Евдокии Васильевне и ее семье отец Гавриил пригласил их жить к себе, так как их дом стал совсем ветхим: «Будете за мной ухаживать, я человек больной, долго не проживу, а дом подпишу на вас». Так он и сделал.

Далеко расходилась молва о праведности отца Гавриила. Кто бы ни приходил к нему, всех он принимал с любовью. Иногда домочадцы просили, чтобы батюшка немного отдохнул, но он всегда отвечал: «Здесь некогда отдыхать, уж очень много дел, там отдохну». За праведную жизнь Господь даровал отцу Гавриилу дары прозорливости и исцеления.

Множество чудес творил он при жизни, и до сего времени творятся им чудеса. Недаром народ почитает его святым угодником и исповедником Христовым, скорым помощником и ходатаем перед Богом. На могиле батюшки всегда живые цветы. Его молитвами Господь утешает, ублажает и исцеляет приходящих к нему. Воистину старец Гавриил - это великий светильник Божий, который светит всем.

Память новопрославленному святому преподобноисповеднику Гавриилу, архимандриту Мелекесскому, совершается в день его преставления - 18 октября. А также в день общецерковного празднования собора новомучеников и исповедников Российских - 7 февраля (если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает, то в ближайшее воскресенье после 7 февраля).

18 октября 2000 года в Никольском кафедральном соборе Димитровграда состоялось великое торжество - были открыты для всенародного поклонения мощи новопрославленного угодника Божия.

20 декабря 2000 года на родине святого преподобноисповедника Гавриила, в селе Сосновка (ранее Самодуровка) Сосновоборского района Пензенской области был установлен памятный деревянный крест на месте, где когда­то стоял дом, в котором родился святой. 5 июня 2004 года на родине был освящен новый храм в честь преподобноисповедника Гавриила.

Затаив коварство и злобу и приняв личину дружелюбия, для последнего искушения враг явился к старцу в чувственном виде, как человек, когда тот с молитвою на устах, в поте лица трудился и возделывал свой огород, и вступил с ним в беседу. В немощах тела враг имеет в борьбе с человеком своих помощников и союзников. Старец трудился и работал в поте лица и, естественно, почувствовал усталость, чем и хотел воспользоваться для задуманной цели враг.

- Не утруждай себя, старец, бесполезной работой, думай больше о себе и о своем здоровье, - сказал искуситель.

Труд полезен, он укрепляет человека, и Сам Господь велел в поте лица нести труд, - ответил старец.

Нет, я думаю, для тебя полезнее и лучше будет, если ты совсем оставишь бесполезный и изнурительный труд и будешь молиться и размышлять о слове Божием, это гораздо для тебя будет лучше. - Так враг говорил с целью, чтобы войти в доверие.

Есть время для молитвы и размышления, нужно часть времени посвящать и труду во славу Божию, - ответил старец.

Для тебя, старца преклонных лет, труд не только бесполезен, но и вреден. Тебе не нужно забывать, что не хлебом одним жив будет человек, но всяким словом исходящим... - и далее враг договорить не мог, замолчал.

Заметив замешательство его, старец догадался, кто пред ним стоит. Хотя он, умудренный духовным опытом, с первых слов почувствовал, сразу заметил по походке, по обращению и по всему поведению, что пред ним стоит не человек, а искуситель. Однако для большего его посрамления старец не отгонял его, терпеливо ожидал, пока он сам с позором исчезнет от него, и потому безбоязненно продолжал беседу с ним.

Слово Божие - пища для души, а для тела Бог повелел Адаму в поте лица добывать хлеб свой, - ответил старец.

Врагу надоело вести разговоры на отвлеченные темы, ему захотелось скорее приступить к самому главному. Прервав рассуждения о пище духовной, он тонко, незаметно начал излагать свою хитрость, плести искусительную сеть.

А знаешь ли, добрый и мудрый старец, кто пред тобою стоит и с кем ты ведешь беседу? - спросил искуситель.

Из слов твоих догадываюсь, - ответил подвижник.

Я твой искуситель, пришел договориться с тобой.

Долгое время я искушаю тебя и никак не могу соблазнить. В этом ты заслуживаешь похвалу. - Говоря так, враг думал внушить ему горделивые мысли, а гордость является началом и причиной всякого падения. Но старец был смиренномудр, и на такие слова врага с достоинством ответил:

Да! Ты много искушал меня, и всякий раз уходил от меня со стыдом и позором. Сморщился враг, ему не понравилось замечание старца, но, скрыв свое смущение, продолжал:

Надоело мне искушать тебя, а тебе, я думаю, надоело терпеть мои испытания. В дальнейшем давай договоримся, и я больше уже никогда не приду к тебе.

Хорошо договариваться о полезном, от тебя же едва что можно ожидать полезного. Что надумал?

Предоставляю тебе полный покой, никогда больше не явлюсь к тебе, никогда ты больше не будешь терпеть скорбей и неприятностей от меня. Разве это не полезно? Разве это не выгода?

Слова твои заманчивы, что ты хочешь предложить мне? Враг обрадовался: сам старец, как бы побуждаемый любопытством, интересуется узнать желание искусителя.

Предлагаю тебе самую ничтожную вещь, для тебя она ничего не составляет.

В чем же состоит сущность твоего предложения?

В самом пустяшном: сделай самый маленький, ничтожный и пустяшный грешок. Потом покаешься, и Бог тебя простит, и ты будешь жить после того покойно, тихо и мирно. Даю тебе честное слово (может ли быть у диавола честное слово?), что больше уже никогда не приду и не буду искушать тебя.

Вещь заманчивая и сомнительная!

Поверь мне, я правду говорю.

Какой же грех предлагаешь мне сделать?

Какой угодно, выбор предоставляю тебе самому.

Здесь лукавый хотел уловить и соблазнить старца маловажностью греха и обещанием покоя. Пред Правосудием Божиим всякий грех есть преступление закона Божия. Всякий грех есть противление воле Творца, и самый малый грех прогневляет Великого Бога и отгоняет от человека благодать Божию. И после каждого сознательно сделанного греха человек на нём не остановится, но обязательно сделает ещё три или более грехов. Таков закон греха. Они, как кольца в цепи: возьмешь одно - за ним потянется другое. Так и в отношении грехов: сделаешь один грех - за ним незаметно сделаешь ещё и другие грехи. Маловажных грехов нет. Что может быть маловажнее вкушения запрещенного плода? Но оно послужило изгнанию прародителей из Рая. Другое страшное зло заключается в грехе: удаление благодати Божией от согрешившего. После сатана свободно подступает к нему, всецело подчиняет воле своей и влечет его в другие смертные грехи.

В настоящем случае лукавый был хитрый, подвижник-мудрый. Здесь происходила борьба хитрости с мудростью. Посмотрим, на чьей стороне будет победа. Старец понимал цель врага, и со своей стороны принял не только меры предосторожности, но употребил Божественную мудрость для уловления самого искусителя.

Охотно принимаю твоё предложение, сделаю любой грех, только при одном условии, - сказал старец.

Враг засиял, заторжествовал, удивился такому скорому согласию старца; он был рад, но для него было непонятно, какое условие хочет предложить старец.

Что же ты хочешь от меня? - спросил лукавый.

Хочу немногого, самые пустяки, - ответил старец.

Ну,что?

Скажи, ты был на небе?

О! на небе я был светлым ангелом, - с гордостью ответил искуситель.

Меня интересует один вопрос.

Что же именно?

Какие порядки на небе?

Такие же, как у вас в монастыре.

В чем они заключаются?

В правилах общежития, взаимного уважения и исполнения воли Творца.

Интересно! Какова их внутренняя жизнь?

Все низко кланяются друг другу, почитают старших, и каждый небожитель беспрекословно исполняет своё послушание, - пренебрежительно ответил искуситель.

Теперь скажи, пожалуйста, если ты был на небе и был, как говоришь, светлым ангелом, какое же было твое послушание? - спросил старец.

Весьма важное! - приняв гордую осанку, ответил искуситель.

Что же ты делал?

Я у Престола Вседержителя немолчно прославлял Творца!

Так ты был Херувимом? Ведь у Святейшего Престола Бога прославляют только Херувимы?

Да, я был Херувимом!

В душе своей дивился искуситель. Ему непонятно было, для чего старец так подробно расспрашивает о небе и о небожителях. Вспоминая же свои прежние достоинства и жизнь на небе, он с гордостью рассказывал старцу о небесной жизни.

Теперь с полным согласием и охотно согрешу, совершу любое преступление, какое только укажешь, - говорит старец, - только ты сначала спой мне херувимскую песнь, какую ты пел у Престола Вседержителя на небе.

Ха-ха-ха! - злорадно разразился он демоническим смехом, - чего ты захотел, спеть тебе херувимскую песнь? А знаешь ли, чего ты просишь? Ведь ты - глиняный горшок, и хочешь слушать небесное пение.

Да, я прошу спеть мне херувимскую песнь, и в награду предаю тебе свою душу без всякого искушения с твоей стороны, - ответил старец.

Безумна твоя просьба.

Почему?

Да потому, что ты не вынесешь моего пения, ты умрешь, растаешь, как воск. Помни, что от небесной херувимской песни колеблется небо и содрогается земля!

Тем и лучше для тебя, если я умру, как говоришь ты, от твоего пения, душа моя отойдет от тела, и ты примешь её в свои объятия и понесешь к отцу своему -сатане. Какая честь, какая слава ожидает тебя пред всеми бесами и пред отцом твоим сатаною, когда ты явишься в ад с моею душою. Он вознаградит и превознесет тебя пред всеми.

Задумался искуситель. Подвижник дал ему задачу, за выполнение её, за решение её обещает отдать в награду душу свою. Отдать без всяких трудов и искушений со стороны лукавого, отдать навечно и безвозвратно. Награда заманчива, и притом без всяких трудов, только за одно пение. Но ему страшно не хотелось петь херувимскую песнь и произносить святые слова. Говоря о херувимской песне, подвижник разумел и просил спеть не ту херувимскую песнь, которая поется у нас в церкви за литургией, которая является творением благочестивого о. Иустиниана. Хотя и она является высокой и святой, но подвижник в данном случае разумел не её, нет, но ту херувимскую песнь, которой Небесные Силы и все небожители устами Херувимов прославляют и превозносят величие Творца. Прославляют Его Всемогущество, славословят Его Премудрость и Благость, величают Его бесконечное милосердие и любовь, и превозносят над всеми безмерную Его благостыню в искуплении падшего рода человеческого. Она неизвестна падшим сынам человеческим, ею прославляют Бога только Херувимы, и её просил подвижник спеть искусителя. Действительно, от пения ее колеблется небо и содрогается земля.

От такой необычайной просьбы пустынника задумался искуситель в нерешительности.

Что задумался? - спрашивает подвижник, - разве малая награда? Ведь я отдаю тебе навечно душу мою, за которой ты столько лет охотился и не достигал цели. А теперь за одно пение можешь получить её.

Оскорбленное самолюбие искусителя не могло вынести замечания старца, и он, встряхнув кудрями, говорит:

Ты желаешь слышать херувимскую песнь и в награду отдаешь мне душу свою? Так слушай!

Подняв голову, положив руки на грудь, выставил он левую ногу вперед, и, приняв артистическую позу, запел.

Никогда земная атмосфера не оглашалась таким чудесным пением. Весь воздух волновался и дрожал, принимая в себя звуки чудесного голоса и святые слова херувимской песни. Облака остановились, казалось, самое солнце, увлекшись необыкновенным пением, от удовольствия склонялось к закату. А луна, как невинная девушка, очарованная чудесным пением, скромно и стыдливо выступала из-за горизонта.

Сладкая мелодия умилительного пения и святые слова херувимской песни с первого звука охватили сердце старца, наполняли его умилением и торжеством. Сладкая мелодия вся сияла, вся томилась вдохновением и красотой. Она росла и таяла, она касалась всего, что есть дорогого, тайного и святого. Она прославляла неописуемые и неизъяснимые совершенства и свойства: Всемогущества, Премудрости, Благости, Любви и Милосердия Бога Вседержителя. Она дышала бессмертной грустью и тоскою, и уходила в самые небеса.

Пел он, очаровывая всё: дикие животные, зверьки, птицы, мушки, букашки встали как вкопанные. Поднявши головы, они, затаив дыхание, слушали. А чудесные звуки голоса певца неслись по пустынному пространству, как полноводная река, и затопляли всё. Голос его дрожал едва заметной внутренней дрожью, которая стрелою вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся.

Увлекшись сам своим пением, он пел, позабыв совершенно своего слушателя, на уловление и прельщение которого употребил всё своё знание, искусство и талант. Он пел, от усиления звуков его пения дрожала вся атмосфера и всё живое. И вдруг он ослабевал и нежно, как бы замирая, стихал и проникал в самое сердце и заставлял восторгаться, дрожать и трепетать его.

Склонивши голову, весь претворившись во внимание, пустынник с любовью слушал и готов был слушать без конца. Никогда он не только слышать, но и вообразить себе не мог о таком пении. Красоту и сладость чудесного пения словами нельзя передать, можно только сердцем пережить и прочувствовать. Восторг подвижника был безграничен. Душа его от радости ликовала, он действительно чувствовал, что не вынесет сего пения, умрет, и потому усердно молился Богу о себе, о всем мире и о своем искусителе. А чудесные звуки и бесподобное пение ещё лучше и пленительнее неслись из уст певца.

Во время чудесного пения, которое пустынник слушал с замиранием сердца и с трепетной душой, он с благоговейным любопытством поднял голову и взглянул на своего искусителя, который так вдохновенно пел и прославлял совершенства Всемогущего Творца, и поражен был его смирением. Он видит: пред ним стоит не гордый артист-искуситель, а смиренный, кающийся грешник, падший дух. Склонив голову на грудь, руки опустив по швам, ноги поставив вместе, он стоял, как на молитве. Да, он действительно стоял на молитве, он стоял и молился, каялся и плакал. Видно было, как из глаз его катились на камень слезы, и камень как огнем расплавлялся от них.

Искуситель, чтобы завладеть душою старца, прельстился его предложением и начал петь; особого значения своему пению он не придавал, и потому предложение старца принял охотно, как его ошибку, и радовался. Искуситель, как уже говорил, прекрасно понимал, что земное существо - человек - не вынесет пения херувимской песни - умрет. Таким образом, он достигнет цели, завладеет душою подвижника как блестящей наградой и победным трофеем. Он уже торжествовал победу, и в мечтах его рисовались награда от самого Веельзевула и почести от своих сотоварищей, когда он явится в ад с душою пустынника. Для увеличения прельщения своим пением он употребил все свои знания, талант, искусство и технику.

Запел, как он думал, на погибель души старца, но произошло наоборот. Богомудрый старец уловил его. Незаметно для себя хитрый искуситель, дух бесплотный, попался и был уловлен мудростью земного существа. Он пел для прельщения подвижника, но самый умилительный напев и произносимые им святые слова херувимской песни коснулись его самого. Тронули его злое, жестокое, очерствевшее каменное сердце. Вместе с произносимыми им святыми словами херувимской песни в сердце его вошла благодатная теплота Божественной любви. Озаренный ею, падший дух вспомнил небо и вечное небесное блаженство, вспомнил он, как со всеми Ангелами Божиими радовались и торжествовали на небе у Престола Божия, питаемые Божественною любовью. Пред его умственным взором во всем величии предстало бесконечное милосердие Божие с безграничною Его любовью, которую он отверг и попрал, наполнив своё сердце враждою и злобою.

Он увидел бездну своего падения, коварство и злобу, ложь и обман, жестокость и хитрость, наполнявшие его сердце и мучившие его. Он увидел море слез людских, увидел горе и страдание их, слышались ему вопли, стоны и плач старых и иных мужчин и женщин от его свирепых и жестоких деяний, которыми он услаждался. Он увидел зло в самом существе его, мрачное, мучительное, отвратительное, безобразное, бесформенное и хаотическое. И зло наскучило ему. Всем порывом сильной души он возненавидел его. И вдруг, как пламень, благодать Господня охватила сердце его. У него явилось чувство искреннего покаяния.

Он пел, стоял, молился, каялся и плакал. По мере усиления чувств раскаяния звуки его пения становились всё нежнее, красивее, пленительнее и сладостнее. Все окружающее оцепенело, как бы замерло в ожидании чего-то необыкновенного. Действительно, происходило необыкновенное событие: каялся искуситель, падший дух. Свидетелями сего необыкновенного события были небо и земля. Звуки покаянного пения и плача проникали в самое небо, их слушали святые Ангелы, и радовались. Вместе со звуками покаянного пения они, преклонив колена, молили Отца Небесного простить и помиловать кающегося брата. Когда пламень покаяния, умиления и сокрушения сердечного охватил все его существо, покаянный вопль его, как стрела, возносился к подножию Престола Божия и молил о пощаде и помиловании.

Пустынник стоял, с благоговением и со страхом наблюдая совершающееся явление. Он видел раскрытие вековой тайны, разрешение мировой драмы, уничтожение зла и победу добра, видел и радовался. Как в домирном бытии не было зла и греха, было всё добро зело - так и теперь перед пустынником совершалась тайна искупительной жертвы Христовой, когда Он упразднит всякое начальство и всякую власть и хулу: «... доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится - смерть... да будет Бог всё во всем (1 Кор. 15, 24-28) ».

Здесь в малой форме, в едином лице происходило уничтожение зла и победа добра в покаянии искусителя, падшего духа. Когда он, будучи злым духом, через покаяние превращается и становится служителем добра и добрым духом, светлым Ангелом, совершается полная победа дела Искупления Христова. Полная победа над врагом бывает не тогда, когда он связан и закован. Хотя он лишен силы и возможности действовать, однако он жив и остается врагом, и дышит злобою. Для полной победы нужно совершенное изменение и перерождение его, превращение зла в добро, что и было в настоящем случае. Перерождение и изменение падшего кающегося духа отражалось и во внешности его.

Старец, к великой радости своей, заметил на мрачном лице певца светлую точку на челе. По мере усиливающегося покаяния светлая точка всё более и более расширялась. Она охватывала постепенно всё лицо, голову, грудь, руки, и, наконец, весь он просветлел. Видит пустынник, что крылья летучей мыши с перепонками отделились от спины кающегося. И когда Милосердый Господь, с любовью внимавший покаянной мольбе кающегося падшего духа и умоляемый всем небесным воинством Своими Божественными устами, изрек: « ПРОЩАЮ! » - заколебалось всё небо: возрадовались Ангельские воинства и, ликуя, с торжеством воспели: « Аллилуйя, Свят, Свят, Свят Господь Саваоф /Вседержитель/, иже бе, Сый и грядый Вседержитель. Аминь. Аллилуйя ».

На земле же пред пустынником происходило дивное зрелище. Когда отделились от спины кающегося певца крылья летучей мыши с перепонками, и со всего тела слетела, как чешуя, мрачная пелена, сверкнула молния, грянул гром, молнией сожгло и пелену, и крылья.

Радости пустынника не было границ. В дополнение сего дивного зрелища и необыкновенного события взору старца представилось необычайное чудо. Над главою он видит разверзшиеся небеса, из глубины небес во свете, блистая, как солнце, спускались с ангельским блистающим одеянием два Великих Архангела Божия: Михаил, небесных чинов начальник, и Гавриил, провозвестник Тайн Божиих. Они со славою одели блистающим одеянием покаявшегося брата и, обнимая его, с радостью приветствовали.

Радость, восторг и восхищение пустынника достигли крайних пределов. Он видел свою победу, победу добра, поражение и уничтожение зла, видел и радовался. Радость его была так велика, и переживания его были так сильны, что он чувствовал, что душа его отрешается от тела, он умирает. От чудесных звуков, от умилительного пения, от святых слов херувимской песни, и от всего, виденного им, он таял как воск. ОН УМЕР. Душа его отошла от бренного тела. И когда два Великих Архангела после приветствия взяли под руки покаявшегося брата, как победителя, взяли и душу подвижника. С восторгом все вчетвером вознеслись в открытое небо, в глубину небес, с торжеством и веселием встречаемые всеми небесными силами.

Можно было опасаться, что это необыкновенное событие пропадет, исчезнет бесследно, так как свидетелями его были только одни бессловесные животные, и, таким образом, потомство лишится назидательного примера, и Божественная мудрость старца покроется мраком забвения. Всё мрачное владычество, все бесы рады были скрыть своё поражение, скрыть бесконечное Милосердие Божие. Со стороны духа зла были приняты все меры для сокрытия и уничтожения печального для них факта бесконечного Милосердия Божия, открывшегося в прощении и принятии не только великого грешника из людей, но и покаяния искусителя - падшего духа. Блаженный старец сам позаботился из загробного мира, чтобы его победа и бесконечное Милосердие Божие, как богатое наследство, досталось бы потомкам.

Наследство сие весьма ценно и полезно для назидания, для поддержки и ободрения всех грешников. Пусть никто не отчаивается в своем спасении и не отлагает своего покаяния. В Святом Евангелии Господь говорит: «Грядущаго ко Мне не изжену вон». Он принимает и прощает всех кающихся: мытарей, блудниц, разбойников и даже покаявшегося падшего духа. Если он, т.е. грешник, искренно, чистосердечно, с сокрушением сердечным пред Богом приносит своё покаяние. Старец явился Христолюбцу, который по временам навещал его, и рассказал ему об этом событии. При этом явившийся старец заповедал с любовью во славу Божию передавать настоящую повесть всем людям, и, в особенности, грешникам, и похоронить его бренные останки на месте блаженной кончины.

Некоторые люди настоящее событие, покаяние искусителя, считают неправдоподобным, не выдерживающим богословской критики догматической, т. к. дух злобы не может раскаяться, древняя злоба не может быть новою добродетелью. Не будем дискутировать об этом, событие само говорит за себя, целью же раскрытия настоящего события является забота о всяком грешнике, и, в особенности, о грешнике великом, чтобы предохранить его от отчаяния и привести его к покаянию, ибо проснувшаяся совесть после грехопадения начинает бичевать его, и бичевать беспощадно. Злой дух, пользуясь угрызениями совести, раскрывает пред ним пропасть его падения, толкает его в отчаяние, чтобы безвозвратно низринуть его в бездну погибели, как Иуду-предателя. Пример настоящего события раскрывает пред нами, что милосердие Божие неистощимо и безгранично, и что Господь всех чистосердечно кающихся прощает. «Господь хощет всем спастися и в разум истины прийти».

Преп. Гавриил Мелекесский. ЖИТИЕ.

Жизнь преподобноисповедника Гавриила (Игошкина), архимандрита Мелекесского (05.05.1888 - †18.10.1959) неразрывно связана с жизнью Русской Православной Церкви в XX веке. Трижды судимый, отец Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности семнадцать с половиной лет, но никогда не жаловался на суровые условия лагерной жизни. О себе он почти ничего не рассказывал, хотя все знали, какая у него была страшная судьба. Все свои беды он воспринимал как испытание его веры и любви к Богу. Часто повторял: «На всё воля Господня, слава Богу за всё!» Он непоколебимо верил в Благой Промысел Божий о каждом человеке, в Покров Царицы Небесной над каждым из людей, безропотно и мужественно переносил страдания, говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и претерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных. Испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

Ничто не могло сломить его. До последнего дня своей земной жизни остался он верен Матери-Церкви. Далеко расходилась молва о праведности отца Гавриила. Кто бы ни приходил к нему, всех он принимал с любовью. Для богатого, равно как и для убогого, всегда, на всякое время были открыты двери его дома. Иногда домочадцы говорили, чтобы батюшка немного отдохнул, но он всегда отвечал: «Здесь некогда отдыхать, уж очень много дел, там отдохну». Годы земной жизни старца завершались. Душа его постоянно пребывала в непрестанной молитве. Молился батюшка не только днем, но и ночью, молился неустанно и непрерывно, не давая себе телесного покоя до самой смерти. За праведную жизнь Господь даровал о. Гавриилу дары прозорливости и исцеления.

Последние пять лет своей земной жизни архимандрит Гавриил посвятил написанию духовного наследия. Рукописи печатались на печатной машинке, раздавались и рассылались духовным чадам во все концы Советского Союза. Его рукописи верующие вновь перепечатывали и передавали из рук в руки. Духовные повести отца Гавриила написаны простым языком... просты для чтения и понимания, ... глубоки для духовного назидания и укрепления веры Христовой. Благодаря этим повестям многие обратились к Богу.

18 октября 1959 года архимандрит Гавриил отошел ко Господу. Множество чудес творил он при жизни, и до сего времени творятся им чудеса. Недаром народ почитает его святым угодником и исповедником Христовым, скорым помощником и ходатаем перед Богом. На его могиле всегда живые цветы. Его молитвами Господь утешает, ублажает и исцеляет всех приходящих к нему. Воистину старец Гавриил - это великий светильник Божий, который светит всем.

На юбилейном Архиерейском соборе, проходившем в Москве с 13 по 16 августа 2000 г., была совершена канонизация великого сонма Новомучеников и Исповедников Российских. В сонм Новомучеников и Исповедников Российских, пострадавших за веру, Архиерейский собор включил и архимандрита Гавриила (в миру - Ивана Ивановича Игошкина). Было определено, что память новопрославленному святому преподобноисповеднику Гавриилу, архимандриту Мелекесскому, будет совершаться в день его преставления - 5/18 октября. А также в день общецерковного празднования Собора Новомучеников и Исповедников Российских - 25 января / 7 февраля (если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает, то в ближайшее воскресенье после 25 января / 7 февраля).

18 октября 2000 г. в Никольском кафедральном соборе г. Димитровграда состоялось великое торжество - были открыты для всенародного поклонения мощи новопрославленного угодника Божия, преподобноисповедника Гавриила, архимандрита Мелекесского. 20 декабря 2000 г. на родине святого преподобноисповедника Гавриила, в селе Сосновка (ранее с. Самодуровка) Сосновоборского района Пензенской области был установлен памятный деревянный крест на месте, где когда-то стоял дом, в котором он родился Святой. А 5 июня 2004 года новый храм в с. Сосновка был освящен в честь преподобноисповедника Гавриила, архимандрита Мелекесского.

МОИ НЕБОЛЬШИЕ ПОЯСНЕНИЯ

Покаяние действительно невозможно без наличия и действия Святого Духа Божия. Именно Дух Божий вещает через совесть, укоряет, обличает и призывает к покаянию. В то же время, покаяние есть дар Божьей любви, дар благодати, которую, как известно, не заслуживают.

Бесы, падшие духи, покаяться не могут, потому что Дух Святой не обитает с ними. Поэтому демоны совершенствуются во зле и лютости.

Но суть в том, что тексты богослужебных песнопений и молитв (небесных и церковных) не являются сами по себе сухими буквами. В них обязательно присутствует благодатная сила Божьего Духа, отчего все богослужебные тексты молитв и песнопений являются священными и спасительными для тех, кто к ним обращается. Кстати, это отчасти поясняет вопрос, почему православные предпочитают молиться по молитвослову…

Нечистый дух не придавал значения как раз этому значимому факту, поэтому был уловлен мудростью старца. Когда же бес начал исполнять (из гордости) со всяким старанием величественную Херувимскую песнь, на него в этот час снизошла благодать Святого Духа, которая и совершила свою спасительную работу.

Вот почему и стало возможным обращение беса в безгрешного небесного Ангела…

Преподобноисповедник ГАВРИИЛ (ИГОШКИН) МЕЛЕКЕССКИЙ, архимандрит (1959) ДНИ ПАМЯТИ:18 октября, 4 февраля (переходящая), 3 июня КРАТКОЕ ЖИТИЕ Преподобноисповедник Гавриил (Игошкин), в миру Иван Иванович Игошкин, родился 23 мая 1888 года в деревне Самодуровка Городищенского уезда Пензенской губернии (ныне с. Сосновка Сосновоборского района Пензенской области) в крестьянской семье. Закончил 2-классное духовное училище. Его жизненный путь определился уже в детстве: он не увлекался играми подобно своим сверстникам и все свое свободное время старался проводить в храме. 12 ноября 1903 года, в 15 лет, закончив учебу поступил послушником в мужской монастырь Жадовская пустынь Симбирской епархии. В 1909 году призван на военную службу, которую проходил в крепостной артиллерии Ковно в должности певчего при военном соборе до конца марта 1913 года. Вернулся со службы в 1913 году, жил со своими родителями, но в 1914 году призван в действующую армию, где служил псаломщиком и делопроизводителем при 25-м военном госпитале. В 1917 году был демобилизован по болезни и вернулся к родителям. Служил псаломщиком в храме во имя Рождества Христова. В январе 1921 года рукоположен в сан диакона к Свято-Троицкой церкви Покровска (ныне город Энгельс Саратовской области) архиепископом Уральским Тихоном, а в 1922 году - в сан иерея к тому же храму. В 1923 году архиепископ Тихон, назначенный членом Временного Патриаршего Синода, переехал в Москву и забрал с собой отца Иоанна, который по приезде в Москву был назначен священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители. После его закрытия в 1928 году переведен в храм свт. Николая в Пыжах. В 1929 году в Московском Богоявленском монастыре епископом Петром (Рудневым) был пострижен в монашество с именем Гавриил. В 1930 году возведен в сан игумена. 14 апреля 1931 г. был арестован по обвинению в «систематической антисоветской агитации» и организации нелегальных сестричеств и братств, оказании помощи ссыльному духовенству; заключен в Бутырскую тюрьму. Проходил по групповому делу "Следственное дело Алексинского Ф.Н. и др. Москвa. 1931г." вместе с Татьяной Николаевной Гримблит. Всего по делу проходило 39 человек. На следствии показал: "Против влaсти среди прихожaн aгитaции я не вел. Я всегда говорил, что Советская власть как и всякая власть, дана Богом, поэтому ей надо подчиняться и за нее молиться, чтобы Господь улучшил положение верующих". 30 апреля того же года приговорен к трем годам исправительно-трудового лагеря. Срок отбывал в Вишерском ИТЛ. 29 июня 1932 г. досрочно освобожден по состоянию здоровья с запретом проживания в 12 городах. Поселился в г. Ростове Ярославской обл., с августа - во Владимире. По окончании срока ссылки в декабре 1933 г. вернулся в Москву и назначен настоятелем Московского Никольского храма в Пыжах. В начале 1934 г. архиепископом Дмитровским Питиримом (Крыловым) возведен в сан архимандрита. В июле 1934 г. в связи с захватом храма Николы в Пыжах обновленцами перешел на служение в храм Воскресения Христова в Кадашах. Избран кандидатом на епископство. 19 августа 1934 г. арестован во время богослужения, обвинялся «в участии в активной контрреволюционной церковно-монархической группировке», заключен в Бутырскую тюрьму, но 3 октября того же года освобожден. В связи с захватом Воскресенского храма обновленцами переведен на служение в Покровскую церковь с. Звягино Пушкинского района Московской обл. Прихожане тех московских храмов, где он служил, весьма почитали св. Гавриила. После службы проводил духовные беседы в храме и дома и собирал пожертвования для репрессированных священников. После того, как местные комсомольцы сожгли Покровскую церковь в октябре 1936 года, переведен в храм во имя Сошествия Святого Духа в г. Пушкино. 4 ноября 1936 г. во время богослужения он был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности. Содержался в Бутырском изоляторе. 20 января 1937 г. приговорен ОСО при НКВД СССР к 5 годам ИТЛ. Срок отбывал в Ухтинско-Печорском ИТЛ в пос. Чибью (ныне г. Ухта, Республика Коми); неоднократно подвергался избиениям, по несколько часов выстаивал в 40-градусный мороз на улице босиком. Срок заключения закончился в конце 1941 г., освобожден только в июле 1942 г.; работал в лагере. В октябре 1942 г. уехал в г. Кузнецк Пензенской обл., у сестры Пелагеи прожил около месяца. Для назначения на службу пешком направился в Ульяновск, куда была эвакуирована Московская Патриархия. Чтобы получить благословение у старца Василия Струева, зашел в с. Копышовка (ныне Карсунского района Ульяновской обл.). Заболевшего Гавриила старец благословил жить недалеко от себя - в с. Базарный Урень у престарелых сестер Беляковых. Гавриил тайно совершал в их доме богослужения, исповедовал, причащал, совершал требы. Вел духовные беседы со старцем Василием. В начале мая 1946 года Ульяновский епископ Софроний назначил его настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» Ульяновска. Из-за отказа в прописке как «врагу народа» переведен настоятелем Никольского храма в Мелекессе, где купил домик при денежной помощи брата Григория, проживавшего в Москве и работавшего на заводе. Был строг к себе и к церковному причту, не терпел пьянства и безнравственности, строго исполнял церковный устав. Богослужение совершал с духовным подъемом. Особое внимание уделял проповеди. После служб в воскресные и праздничные дни по благословению Ульяновского и Мелекесского еп. Серафима (Шарапова) проводил духовные беседы, что привлекло в церковь много молодежи и детей. 8 июля 1949 г. по доносу церковного регента был арестован во время богослужения; позднее переведен во внутреннюю тюрьму управления Министерства государственной безопасности по Ульяновской обл. Обвинен в том, что «является враждебно настроенным к политике коммунистической партии и сов. правительства», «проводил антисоветскую пропаганду», «во время церковной службы упоминал врага революционного движения отца Иоанна Кронштадтского». Виновным себя не признал. 29 декабря 1949 г. приговорен к 10 годам лишения свободы. Отправлен в Сибирский ИТЛ в г. Мариинск Кемеровской обл. В лагере (в бараке, где содержались уголовники-рецидивисты) продолжал пастырское служение: вел беседы с заключенными, тайно исповедовал их, отпевал умерших. Даже в заключении Гавриил не нарушал постов. Оделял продуктами из посылок, которые присылали его духовные чада, тех, кто жили вместе с ним. 4 сентября 1953 г. обратился в Верховный суд СССР с просьбой отменить решение Ульяновского обл. суда как незаконное и построенное на клеветнических показаниях свидетелей. 23 октября 1954 г. досрочно освобожден по болезни. 6 января 1955 г. Президиум Верховного суда РСФСР вынес постановление о его полной реабилитации. Архим. Гавриил вернулся в Мелекесс, где ему вернули его конфискованный дом. В июне 1956 г. он обошел пешком села Сыресево, Самодуровка, Шугурово, Шкудим, Качим, в домах родных служил Божественную литургию, молебны, совершал крещения; на могилах служил панихиды. 18 октября 1959 г., предчувствуя смерть, попрощался со всеми; скончался, как бы тихо заснув. Похоронен на городском кладбище. Прославление и почитание 20 августа 2000 года, по завершении Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, архимандрит Гавриил (Игошкин) был причислен к лику святых для общецерковного почитания в Соборе новомучеников и исповедников Российских 18 октября этого же года в Никольском кафедральном соборе Димитровграда были открыты для всенародного поклонения мощи новопрославленного угодника Божия. В 2004 году на родине святого в деревне Сосновка (быв. Самодуровка) Пензенской области был построен деревянный храм, освященный во имя преподобноисповедника Гавриила

Молитва преподобноисповеднику Гавриилу (Игошкину), архимандриту Мелекесскому О, добрый пастырю и доблий воине Христов, скорый помощнике и теплый заступниче, богоблаженный угодниче Божий и Православия твердый исповедниче Гаврииле! Имеяй велие дерзновение пред Престолом Всевышняго, не остави нас молитвами твоими, с любовию и верою к тебе притекающих. Ты бо от лет ранних юности твоея огнь любве Божественныя в сердце твоем ко Господу возжегл еси, жизнь свою всецело Богу посвятивый, наипаче нищету духовную стяжавый, яко раб благий, дела богоугодная кротко и смиренно творил еси, темже и надели тя Господь дары Духа Святаго, имиже и поныне точиши чудеса многая. Молим тя, отче Гаврииле, призри на люди, зде стоящия, и благодатию, ти Свыше данною, уврачуй души наша, грехом изъязвленныя, исцели телеса наша многоболезненная, старость поддержи, вдовиц заступи, сирых и обездоленных окорми, супружество верно сохрани. Нас же вразуми, научи и воспитай чада наша в вере Православной, дабы не уклонятися нам от правыя стези, но, храняще апостольская предания, твердо Христа Бога исповедати. Ей, святче Божий! Умягчи сердца наша, житейскими попеченьми окамененная, и помози нам милосердным быти, во еже, долга христианскаго не забывающе, единому от меньших братий Господа нашего Иисуса Христа милостиво послужити. Дабы, егда явитися Господеви нашему во славе Отца Своего со Ангелы Святыми, в радости услышати глас Его: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. Аминь. #святые

прп.исповедник Гавриил (Игошин)

Преподобноисповедник Гавриил родился 23 мая 1888 года в деревне Самодуровка Пензенской губернии в семье крестьянина Ивана Игошкина. Во святом крещении младенцу нарекли имя Иоанн, потому что в этот день, 23 мая, праздновалась память Ростовского чудотворца - блаженного Иоанна Власатого Милостивого. Родители его, Иван Павлович и Варвара Павловна, отличались богобоязненностью и простотой. С детства Иоанн познакомился с тяжелым крестьянским трудом, помогая своему отцу в работе.

Родители воспитали сына в заветах строгого благочестия, и посеянное семя принесло добрый плод. Иоанн был старшим сыном в семье. Когда он подрос, его отдали учиться грамоте. Родители смотрели на обучение грамоте как на дело священное: грамота давала ключ к чтению и уразумению Божественных писаний. Приходилось ходить на учебу за десять километров в Русский Качим, - именно там находилось двухклассное духовное училище. Иоанн полюбил храм Божий, в свободное от учебы время посещал его, а дома все свободное время посвящал чтению духовных книг и молитве.

Еще будучи отроком, Иоанн обнаружил склонность к подвижничеству, с годами его ревность к благочестию возрастала все более и более. Закончив учебу, он решил оставить мир с его соблазнами и ушел 12 ноября 1903 года в монастырь Жадовская пустынь Корсунского уезда Симбирской губернии.

Литография, вид с южной стороны — 1895 года.

В 1909 году послушника Иоанна призывают на военную службу в город Ковно. В Ковенской крепостной артиллерии на должности певчего при военном соборе он прослужил до конца марта 1913 года. Возвратившись домой, Иоанн вместе с родителями занялся крестьянским трудом, но в 1914 году, в связи с начавшейся Первой мировой войной, был призван в действующую армию, где служил псаломщиком и делопроизводителем при 25-м военном госпитале. В конце 1917 года Иван Игошкин был демобилизован по болезни и вернулся к родителям в Самодуровку. В 1922 году родители его скончались.

прп.исповедник Гавриил Москва-1930

В январе 1921 года Иоанн был рукоположен во диакона к Свято-Троицкой церкви города Покровска, а в 1922 году - во священника к тому же храму. В 1922 году архиепископа Уральского Тихона (Оболенского)2 переводят в Москву, и он забирает с собой священника Иоанна.

С 1922 года отец Иоанн служил вторым священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, что на Большой Ордынке, основанной в 1908 году преподобномученицей великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Духовник обители и настоятель Покровского храма архимандрит Сергий (Сребрянский)3 стал для батюшки живым образцом пастырского служения, и у него он многому научился. Отца Сергия в 1926 году арестовали и сослали. В послевоенное время отец Иоанн, уже сам отбывший многие годы в лагерях, посетил своего любимого наставника и духовника, который жил тогда в ссылке в селе Владычня Тверской области.

Отец Иоанн прослужил в храме обители до 1928 года, после его закрытия его перевели в храм святителя Николая в Пыжах.

В 1929 году отец Иоанн принял монашеский постриг в Московском Богоявленском монастыре с именем Гавриил. В 1930 году иеромонах Гавриил был возведен в сан игумена.

Первый раз отца Гавриила арестовали 14 апреля 1931 года, он был осужден и заключен в концлагерь сроком на три года. Срок отбывал в Вишерском лагере Екатеринбургской области. Здесь он пробыл до 29 июня 1932 года, после чего по состоянию здоровья был освобожден досрочно и выслан в город Ростов Ярославской области под наблюдение местного отдела ОГПУ, через полтора месяца отправлен в город Владимир отбывать оставшийся срок ссылки - до декабря 1933 года. По окончании срока ему был выписан паспорт, и он вернулся в Москву, где был назначен настоятелем храма святителя Николая в Пыжах. В 1934 году игумен Гавриил был возведен в сан архимандрита. В июле 1934 года храм, где служил архимандрит Гавриил, захватили обновленцы, и он перешел служить в храм Воскресения Христова в Кадашах.

19 августа 1934 года в праздник Преображения Господня во время богослужения его арестовали, обвинив в принадлежности к активной контрреволюционной церковно-монархической группировке. 3 октября 1934 года он был освобожден за недоказанностью вины. Вскоре церковь, в которой служил отец Гавриил, была закрыта, и его перевели в храм Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района Московской области. Среди прихожан московских храмов отец Гавриил пользовался большим авторитетом, и многие, несмотря на расстояние, стали ездить в Звягино. Это был пастырь, просвещенный благодатью Божией, умудренный жизненным опытом, находивший путь к каждому сердцу. Ему были чужды осуждение и равнодушное отношение к людям. После службы в храме, а иногда и дома он проводил духовные беседы, разъясняя Священное Писание. Отец Гавриил со своими духовными чадами собирал пожертвования для отправки в лагеря высланным священникам.

В октябре 1936 года местные комсомольцы совершили поджог церкви, в которой служил отец Гавриил. Он очень скорбел об этом и говорил о гонении на Православную Церковь со стороны властей, о безнаказанности за поджог. Его перевели в храм Сошествия Святого Духа города Пушкино. 4 ноября 1936 года во время богослужения на праздник в честь иконы Казанской Божией Матери отца Гавриила арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. Содержался отец Гавриил в Бутырском изоляторе, где на многочасовых допросах спрашивали о священнике Вениамине Воронцове, с которым он служил пять лет в Марфо-Мариинской обители. На вопросы отец Гавриил отвечал уклончиво: «Я с ним не поддерживаю связи». Задавали вопросы и о других священниках и руководителях Марфо-Мариинской обители, в частности о великой княгине Елизавете Федоровне. На все вопросы он отвечал: «Ничего не знаю и общаюсь только с теми людьми, что касается службы в церкви».

В день Рождества Христова - 7 января 1937 года отцу Гавриилу предъявили обвинительное заключение, и 20 января Особое совещание при Народном комиссариате внутренних дел СССР за участие в контрреволюционной группе приговорило его к пяти годам исправительно-трудового лагеря. Отца Гавриила отправили этапом в город Чибью в Коми область.

Отец Гавриил во время пребывания в лагерях претерпел много издевательств. Были случаи избиения чуть не до смерти, выводили в 40-градусный мороз на улицу босиком, где держали по нескольку часов. Однажды решили подсыпать ему яд в пищу, но Господь открыл батюшке умысел зложелателей, - он помолился, перекрестил еду и сказал: «Напрасно вы меня травите. Вы мне яду подсыпали. Я съем эту еду, как вы этого хотите, и она не причинит мне вреда». Злоумышленники переглянулись, стали смеяться и ждать, что батюшка умрет. Но с Божией помощью он остался жив и невредим.

Срок заключения закончился в конце 1941 года, но в связи с войной отец Гавриил был освобожден только в июле 1942-го. После освобождения работал в этом лагере до октября 1942 года. В октябре 1942 года он уехал в город Кузнецк Пензенской области к своей сестре Пелагее. Прожив у сестры около месяца, он решил идти пешком в Ульяновск, чтобы получить назначение на службу, так как в Ульяновск была эвакуирована Московская Патриархия во главе с митрополитом Сергием (Страгородским)4.

По пути зашел к известному в то время блаженному старцу Василию Струеву, проживавшему в селе Копышовка Тагайского района Ульяновской области, чтобы получить от него благословение, как и где ему жить. В дороге он занемог, и старец Василий благословил пожить ему в двух километрах от него в Базарном Урене у престарелых сестер, которые не побоялись принять в свой дом старца. Он пришел в деревню в длинном кафтане, в резиновых галошах на шерстяной носок, завязанных веревкой, как лапти.

Отец Гавриил тайно совершал в их доме Божественную литургию, исповедовал, причащал Святых Христовых Тайн, совершал требы. Частенько бывал у старца Василия в Копышовке, подолгу они вели духовные беседы; бывало, служил у него в доме литургию, причащая старца и всех желающих. На исповеди говорил так, что все плакали. Отец Гавриил обращался к иконе Спасителя и говорил: «Господи, прими эти слезы покаяния и прости их согрешения». Батюшка сказал однажды: «Я рад, что, живя здесь, успел сказать 33 проповеди». Везде старался он выполнять свой пастырский долг, окормляя верующих. Архимандрит Гавриил, прожив в Базарном Урене до начала мая 1946 года и немного поправив свое здоровье, обратился с прошением о принятии в клир к епископу Ульяновскому и Мелекесскому Софронию (Иванцову), который назначил его настоятелем церкви в честь иконы Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина» города Ульяновска.

Храм иконы Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина»

Батюшке была присуща любовь к богослужению, благоговейная строгость в исполнении церковного устава. Божественную литургию он совершал с особым духовным подъемом, со слезами молясь за прихожан. Неотъемлемой частью богослужения считал проповедь. Говорил он проникновенно и убедительно. Поучения его были глубоки по смыслу и вместе с тем доступны пониманию молящихся.

Интерьер Храма иконы Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина»

Власти, видя, каким он стал пользоваться авторитетом и уважением, решили отказать ему в прописке, и он был переведен настоятелем Никольской церкви в город Мелекесс.

По приезде в Мелекесс он купил небольшой домик, благодаря денежной помощи брата Григория, который проживал в Москве и работал на заводе. С началом служения отца Гавриила в Никольской церкви духовная жизнь прихожан оживилась. В воскресные и праздничные дни стали проводиться духовные беседы, на которых толковались прочитанные во время литургии главы из Евангелия, изучались молитвы. Батюшка не выдерживал большого напряжения из-за слабого здоровья, поэтому беседы начинались после вечернего богослужения. Духовные беседы проводились по благословению епископа Ульяновского и Мелекесского Серафима (Шарапова)6. В церковь стало ходить много молодежи и детей. Отец Гавриил, добрый и снисходительный к другим, сам вел строгую монашескую жизнь, имел всецелое послушание своим архипастырям и искренне любил их.

Архимандрит Гавриил был необычайно строг к себе, а также к церковному причту, не терпел пьянства и безнравственности. Не всем это нравилось. Некоторые - регент хора, церковный староста, председатель ревизионной комиссии - вели себя неблагочестиво. Приходили в церковь в пьяном виде, устраивали скандалы, деньги из церковной кассы расходовали на свои нужды. Замечания, сделанные батюшкой, им пришлись не по душе, и они стали писать клеветнические письма и доносы в Патриархию, правящему епископу, уполномоченному по делам религии при Ульяновском облисполкоме и в органы государственной безопасности. Батюшка сам обращался к архиерею с просьбой о переводе на служение в другую церковь, но получил отказ.

Преподобноисповедник Гавриил 1949 год

Регент хора написал очередной донос на батюшку, и 8 июня 1949 года отец Гавриил был арестован сотрудниками государственной безопасности во время богослужения. Прихожане все плакали. Когда его вывели из церкви, арестовывавшие остановили проезжавшую автомашину с углем и с насмешкой посадили батюшку на нее, чтобы довезти его до отдела милиции. Многие прихожане бежали за машиной со слезами, чтобы получить благословение и попрощаться с ним. Когда машина подъехала к милиции, батюшку было не узнать - он был весь черный от угольной пыли. Сразу подошли верующие, и им было сказано с усмешкой: «Вот сидит ваш поп». Одна верующая, Анна, осмелилась подойти ближе к машине и с сожалением спросила: «Отец Гавриил, за что вас так?» А он отвечал: «За грехи, люди нашлись и написали клевету. Последний мой суд будет». А когда он слез с машины, народ стал подходить к нему под благословение, но милиция не допустила.

Отца Гавриила сначала поместили в Мелекесскую тюрьму, а 9 мая перевели во внутреннюю тюрьму управления Министерства государственной безопасности по Ульяновской области.

Архимандрита Гавриила обвинили в том, что он является враждебно настроенным к политике коммунистической партии и советского правительства, среди верующих на протяжении ряда лет проводит антисоветскую пропаганду. Возглавляемую им Мелекесскую церковь превратил в духовную школу, в которой в праздничные и воскресные дни после церковной службы с верующими проводил собеседования, беседы по изучению молитв, привлекал к церкви молодежь и детей школьного возраста. В одной из проповедей сказал: «Родители, чтобы не допустить детей к неповиновению, нужно им всегда внушать слово Божие. Утром встанет дитя - заставить его молиться, приучать к страху Божию, тогда дети будут расти послушными». Игнорировал марксистско-ленинские науки. Во время церковной службы упоминал врага революционного движения отца Иоанна Кронштадтского7.

По поводу «антисоветской настроенности и агитации» отец Гавриил ответил: «Настроен я религиозно, я человек верующий, антисоветской агитацией никогда не занимался. Нигде и никто не слышал от меня враждебных слов в адрес советской власти и ее вождей. Сборищ не собирал, проповеди говорил только в церкви, призывал верующих к честному труду и исполнению своих гражданских обязанностей, заботе о семье и быть полезным членом общества и государства».

На обвинение в том, что он игнорирует науку, ответил: «Это неправда, науку я люблю и всю жизнь учусь и другим советую учиться, ибо учение - свет, а неучение - тьма. Наука облагораживает человека и облегчает ему жизнь. Пред людьми науки я преклоняюсь и превозношу их имена, труды и открытия. О сотворении на земле жизни и человека говорил, как написано в Святом Писании, по-другому и не мог сказать… Проповеди произносились в строго церковном духе, ни в какой мере не касался политики. А остальное, что говорят так называемые свидетели, это клевета».

29 декабря 1949 года областной суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. Этапом в товарном вагоне в лютую январскую стужу отец Гавриил был отправлен в лагерь в город Мариинск Кемеровской области.

По прибытии в лагерь его поселили в бараке, где содержались уголовники-рецидивисты. Когда надзиратель первый раз вел отца Гавриила в камеру по длинному коридору, батюшка несколько раз, из-за одышки и сильной сердечной боли, просил отдохнуть. Надзиратель внимательно смотрел на батюшку и думал, что в первую же ночь убьют его, ведь без убийства не проходило ни одной ночи. Когда открыли дверь камеры, батюшка вошел туда и возгласил: «Мир вам!» Отец Гавриил сразу сказал, что он священник, и попросил разрешения помолиться. Сначала сокамерники возмутились, но потом как-то притихли и стали слушать молитву, в которой отец Гавриил поминал всех страждущих и озлобленных… В лагере отец Гавриил продолжал свое пастырское служение: вел беседы с заключенными, исповедовал, отпевал умерших. Все это запрещалось лагерным начальством, и за нарушение полагался карцер, поэтому богослужения совершались в строжайшей тайне.

В Мариинский лагерь отцу Гавриилу приходило от его духовных чад много посылок с продуктами, которыми он оделял всех живущих вместе с ним. Делить продукты в камере доверяли только отцу Гавриилу, как старшему. Зачастую он отдавал свой кусок хлеба самым истощенным из собратьев по несчастью, лечил обмороженных.

4 сентября 1953 года отец Гавриил написал очередную жалобу в Верховный суд СССР, в которой просил отменить решение Ульяновского областного суда как незаконное и построенное на клеветнических показаниях свидетелей.

Отец Гавриил оставил большое духовное наследие - это и проповеди, и многочисленные письма, и повести. В одной из них, «Беседа двух старцев», батюшка описывает случай, который произошел в лагере: «Однажды под давлением всего пережитого я лег на свое убогое ложе с намерением скорее заснуть. Измученный переживаниями целого дня, я действительно в ту же минуту погрузился в глубокий сон.

Увидел я себя стоящим в конце площадки перед бараком. Одноэтажный длинный барак тянулся с северо-востока на юго-запад, перед ним была небольшая площадка, где в свободное время гуляли заключенные. День был пасмурный, но дождя не было. Я стоял на конце площадки с южной стороны. Там стояли и другие, преимущественно старики, народу было немного. Окинувши взглядом площадку, я посмотрел и на барак, и дальше на запад. Взор мой прикован был чудным видением. Низко на облаках плыла величественная женщина - Монахиня, одетая во все черное и с черным апостольником на голове. Взор Ея блистал, лицо светилось, красоты было неописуемой. Величественно Она плыла по воздуху и плавно опустилась на середину площадки к стоящему народу.

В мыслях у меня промелькнуло, что это Матерь Божия пришла посетить нас, скорбящих, и подать утешение в печали. Скорыми шагами я направился к Ней, но здесь глазам моим представилась другая - жуткая картина. Недалеко от того места, где Она опустилась, далее к востоку среди народа стоял огромного роста бурый медведь. Он стоял, как копна, вернее, сидел на задних лапах с вытянутыми вперед передними лапами. Я задрожал от испуга, что этот великан-зверь растерзает Монахиню. Она же шла прямо на него. И что же? Она не дошла до него. Как только увидел Ее этот страшный великан-зверь, рассыпался, как прах, исчез бесследно. Не убежал, не спрятался и не скрылся куда-либо, но рассыпался в прах и исчез, не оставив после себя никакого следа, так что никаких признаков его существования на площади не осталось.

Матерь Божия двигалась по тому же направлению, как и вначале, то есть дальше на восток. Народ подходил к Ней, и Она каждого благословляла, что-то давала каждому в руку. Все с радостью спешили к Ней получить благословение и получить во утешение то, чем Она оделяла всех. Спешил и я, но вследствие того, что я стоял на самом конце площадки, скоро не мог подойти, и тем более когда весь народ тесным кольцом окружил Ее со всех сторон. Когда подошел я к первым получившим от Нее гостинцы, спросил: что Она раздает? Один благообразный старичок показал мне только что полученную от Нее круглую небольшую лепешечку размером, видом и цветом наподобие печенья; разломивши пополам, старичок половину отдал мне. С радостью я взял как дар и благословение Матери Божией, а сам употреблял все меры, чтобы самому подойти и лично получить от Нее благословение и гостинец. Но сего по моим грехам не удостоился, ибо, только я получил половину лепешечки, врученную мне старичком как небесный дар, как благодать Божию, как небесный хлеб, данный людям в благословение, освящение и подкрепление духовных и телесных сил, я с благоговением принял его во уста и тут же проснулся, чувствуя сладость во устах.

Проснулся я с большим сожалением, как бы потерявши сокровище и драгоценности, не удостоившись лично получить от Матери Божией то, чем Она утешала многих. Я сокрушался и был в великой печали, что по своим грехам не удостоился получить благословение. Во время такого печального раздумья меня осенили отрадные мысли. В них слышался мне как бы голос, отрадный голос Самой Матери Божией, ласково и непонятно откуда раздававшийся в ушах моих: “Не печалься, - вещал сей таинственный голос, - видение сие для тебя не окончено, а только прервано, оно продлится для тебя в самой жизни. Ты идешь и стремишься получить благословение и милость. Не ослабевай, терпеливо продолжай путь, вместе с благословением получишь милость и дар”. Настоящие мысли ободрили меня.

Хотя лично я не удостоился получить от Матери Божией гостинец, которым Она оделяла подходящих к ней, однако и не лишен был благодатного утешения, которое получил через старичка в виде половины сладостного печенья. И оно имело для меня пророческое значение, а именно: я пробыл в лагере на этот раз половину срока, данного мне, после которого я удостоился уже наяву получить благословение на возвращение домой, как вещал мне сей таинственный голос, и дар освобождения».

Отец Гавриил даже в трудные лагерные годы не нарушал постов, как бы ему это трудно ни было. Ольга, отбывавшая с батюшкой свой срок и работавшая на кухне в лагере, любила повторять, что отец Гавриил из тюрьмы сделал тайный монастырь. Как-то подошел отец Гавриил к Ольге и предрек скорое освобождение, так как она была осуждена, будучи совершенно невиноватой, как вскрылось позже. Она заплакала: «Батюшка! Не хочу уходить от вас». Он в ответ: «Мы еще увидимся…» И действительно, после освобождения Ольга переехала в Мелекесс и купила домик на улице Неверова, на которой жил батюшка. Позже, когда отец Гавриил был освобожден, они и встретились на этой улице.

Начальник лагеря относился к отцу Гавриилу с большим уважением. У него тяжело болела жена, обошла всех врачей и к профессорам обращалась, но помощи ни от кого не получила. И тогда он стал просить отца Гавриила, чтоб он полечил жену. «А как лечить? Идите к врачу». - «Пользы нет!» - «А я ведь молюсь и прошу у Господа, чтоб исцелил болящего». - «А я это и прошу вас». Начальник пригласил отца Гавриила домой. Он жил у него две недели. И по молитвам отца Гавриила его жена получила от Господа полное исцеление. Теперь и начальник стал хлопотать о его досрочном освобождении. И вот 3 октября 1954 года состоялось заседание Кемеровского областного суда, на котором было вынесено определение о досрочном освобождении отца Гавриила по болезни, и он был освобожден из-под стражи 23 октября, отбыв половину срока.

Находясь вдали от духовных чад, архимандрит Гавриил поддерживал их молитвенно, не оставлял без пастырского попечения, хотя сам находился в несравненно более тяжелом положении. Он постоянно присылал в своих письмах наставления и проповеди. Свои письма он начинал, испрашивая милость, мир и благословение на всех словами: «Возлюбленные о Господе чада, боголюбивые братия и сестры!.. Возлюбленные чада, не меняйте свои сокровища духовные на страсти и пороки, делами милосердия отправляйте их в страну вечности, там они будут вашим богатством духовным. Украшайте свои души добрыми делами, чтобы быть достойными Небесного Жениха Иисуса Христа. Тогда, как отправитесь в путь и пришедше в страну вечной жизни, услышите от Него радостный призыв: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное от создания мира». Он призывал хранить верность Богу во всех обстоятельствах жизни.

Трижды судимый, отец Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности семнадцать с половиной лет, но никогда не жаловался на ужасы лагерной жизни. О себе он почти ничего не говорил, хотя все знали, какая судьба выпала на его долю, а он все это воспринимал как испытание его в вере и любви к Богу. Только говорил: «На все воля Господня. Слава Богу за все!» Он непоколебимо верил в благой Промысел Божий о каждом человеке, в Покров Царицы Небесной над каждым из нас, безропотно и мужественно переносил страдания все долгие годы заключения. Он говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных; испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

После освобождения из лагеря архимандрит Гавриил вернулся в Мелекесс. Дом его был конфискован. И он пошел в церковь, надеясь на добрых людей. Многие боялись пригласить к себе батюшку. Но вот нашлась добрая душа Евдокия Васильевна, которая не побоялась принять отца Гавриила, хотя домик ее был небольшой и в семье четыре человека.

Прп.исповедник Гавриил

6 января 1955 года Президиум Верховного суда РСФСР рассмотрел жалобу отца Гавриила и постановил: приговор Ульяновского областного суда от 29 декабря 1949 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 23 февраля 1950 года в отношении Игошкина И.И. отменить и делопроизводство прекратить, из-под стражи освободить, полностью реабилитировать.

Начались хлопоты по поводу конфискованного дома, который вскоре был возвращен. В знак благодарности к Евдокии Васильевне и ее семье отец Гавриил пригласил жить в свой дом ее и всю ее семью, так как их дом был ветхим, сказав: «Будете за мной ухаживать, я человек больной, долго не проживу, а дом подпишу на вас». Так он и сделал.

Батюшка вернулся после лагеря именно в Мелекесс, как он сам говорил, молиться за своих врагов, строго следуя заповедям Божиим. Пастырь, которому было свойственно полное самоотвержение ради ближнего, безграничная любовь к несчастным, больным, душевно и телесно страждущим, не знал покоя ни днем ни ночью и еще при жизни был прославлен Богом даром прозорливости и исцеления.

После освобождения, пока позволяло здоровье, архимандрит Гавриил несколько раз бывал в Москве. Очень скорбел о том, что храмы, в которых он служил, были закрыты и там царили мерзость и запустение. После лагеря отец Гавриил не служил в церкви из-за слабого здоровья, служил Божественную литургию у себя дома.

Отец Гавриил последний раз посетил родные пензенские места в июне 1956 года. Молва о приезде батюшки быстро облетела близлежащие села. Всем хотелось увидеть его и получить духовное наставление и благословение. Он всех принимал и внимательно выслушивал. Обойдя пешком села Сыреси, Самодуровку, Шугурово, Шкудим, Качим, где проживали его родные, в их домах служил Божественную литургию, причащал Святых Христовых Тайн немощных и больных. Служил молебны, совершал крещения, служил панихиды на могилах, и все это делал при большом стечении верующих. С великой радостью вместе со своими односельчанами совершал молитвы, призывая на них милости Божии. Тогда же совершил последнюю панихиду на могиле родителей.

Преподобноисповедник Гавриил с духовными чадами-1959

Годы земной жизни старца завершались. Душа его постоянно пребывала в молитве, в ней он черпал силы. Он благодарил Бога за все полученные от Него милости, оплакивал все свои прегрешения, готовился к переходу в горний мир. Состояние здоровья ухудшилось. С каждым днем телесные силы слабели. До последнего часа были вокруг него его чада. За три дня до смерти он видел необыкновенный свет и в нем Господа и разговаривал с Ним.

В воскресенье 18 октября 1959 года батюшка отслужил Божественную литургию, причастился Святых Христовых Тайн. Как и всегда, во время «Тебе поем» очень сильно плакал. В течение дня много писал, вечером отслужил всенощную. После нее вышел на улицу немного погулять, затем был ужин, но когда ему принесли еду, он попробовал две ложки и отказался. Попросил прочитать акафист «Иисусу Сладчайшему», слушал лежа, и вдруг стал говорить: «Грудь давит и тяжело дышать». Предчувствуя смерть, попросил прочитать «Канон при разлучении души от тела». Стал прощаться со всеми, велел крестить его с головы до ног, окинул взглядом все четыре стороны света и почил, как бы тихо заснув.

Отец Гавриил был похоронен на городском кладбище. 5 (18) октября 2000 года состоялось обретение мощей которые ныне покоятся в Никольском соборе города Димитровграда.8

Молитва преподобному Гавриилу исповеднику, архимандриту Мелекесскому

О добрый пастырю и доблий воине Христов, скорый помощнике и теплый заступниче, богоблаженный угодниче Божий и Православия твердый исповедниче Гаврииле! Имеяй велие дерзновение пред Престолом Всевышняго, не остави нас молитвами твоими, с любовию и верою к тебе притекающих. Ты бо от лет ранних юности твоея огнь любве Божественныя в сердце твоем ко Господу возжегл еси, жизнь свою всецело Богу посвятивый, наипаче нищету духовную стяжавый, яко раб благий, дела богоугодная кротко и смиренно творил еси, темже и надели тя Господь дары Духа Святаго, имиже и поныне точиши чудеса многая. Молим тя, отче Гаврииле, призри на люди, зде стоящия, и благодатию, ти свыше данною, уврачуй души наша, грехом изъязвленныя, исцели телеса наша многоболезненная, старость поддержи, вдовиц заступи, сирых и обездоленных окорми, супружество верно сохрани. Нас же вразуми, научи и воспитай чада наша в вере Православней, дабы не уклонятися нам от правыя стези, но, храняще апостольская предания, твердо Христа Бога исповедати. Ей, святче Божий! Умягчи сердца наша, житейскими попеченьми окамененная, и помози нам милосердными быти, во еже, долга христианскаго не забывающе, единому от меньших братий Господа нашего Иисуса Христа милостиво послужити. Дабы, егда явитися Господеви нашему во славе Отца Своего со Ангелы Святыми, в радости услышати глас Его: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. Аминь.

Тропарь преподобному Гавриилу исповеднику, архимандриту Мелекесскому

глас 3:

Вельми светел явися нам подвиг жития твоего, исповедниче Христов Гаврииле, любве ради ко Господу изшел еси с радостию на скорбь и лишения, крест свой носяй и тако образ терпения показуяй, верныя в годину озлобления пастырски в вере соблюл еси, дерзновением благодать Святаго Духа стяжав, темже убо вопием ти: молитвами твоими спаси души наша.

Кондак, глас 2:

Крепости Божия соименник и причастник Божия благодати явился еси, отче Гаврииле, преподобием и исповедничеством истину Православныя веры утверждаяй, иго Христово до конца восприял еси, темже и прославлен еси со святыми, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Величание

Ублажаем тя, преподобне отче Гаврииле, и чтим святую память твою, наставниче монахов и собеседниче ангелов.

Материал с сайта: http://kotlovka.ru/index.php?id=2913&option=com_content&view=article

Прим.

1 Ныне село Сосновка.^

2 Тихон (Оболенский Иван Иванович; 1856 - 1926), митрополит. С 1901 года епископ. С 1918 года архиепископ Уральский. С 1924 года митрополит. С мая 1924 года член Св. Синода и ВЦС.^

3 Преподобноисповедник архимандрит Сергий (Сребрянский Митрофан Васильевич; 01.08.1870, с. Трехсвятское Воронежского у. Воронежской губ, в семье священника - 05.04.1948, с. Владычня Тверской обл.). ДС. С 02.03.1893 г. - диакон Стефановской церкви слободы Лизиновка Острогожскоского у. Воронежской губ. С 20.03.1894 г. - священник 47-го драгунского Татарского полка, с 1896 г. - Двинского военно-крепостного собора С 01.09.1897 г. настоятель Покровской церкви в г. Орле. Во время русско-японской войны находился на фронте в Маньчжурии. В 1906 г. вернулся в Орел. Протоиерей (12.10.1906). Настоятель Покровской и Марфо-Мариинской церквей на ул. Б. Ордынка в Москве (1908). Духовник и настоятель церкви Марфо-Мариинской обители со времени ее открытия (10.02.1909). По благословению Св. Патриарха Тихона принял постриг; архимандрит. Арестован 23.03.1923, выслан на 1 год в Тобольск. Арест (1925). По освобождении проживал в с. Владычня Тверской обл., с 1927 г. служил в Покровской церкви. Арестован в февр. 1931 г., отправлен в ссылку в Северный край. Вернулся в 1933 г. Память 23 марта/5 апреля и 28 ноября/11 декабря (обретение мощей).^

4 Сергий (Страгородский Иван Николаевич; 11.01.1867-15.05.1944), Патриарх Московский и всея Руси. Архимандрит (1894). С 1897 г. помощник начальника Православной духовной миссии в Японии. Епископ Ямбургский, викарий С.-Петербургской епархии (1901). С 1905 г. архиепископ Финляндский и Выборгский. С августа 1917 г. архиепископ Владимирский и Шуйский. Митрополит (ноябрь 1917). В 1922 и 1923 гг. подвергался арестам. В июне 1922 г. перешел в обновленческий раскол. В августе 1923 г. принес покаяние. С марта 1924 г. митрополит Нижегородский. С мая 1924 г. член Св. Синода. По завещательному распоряжению митрополита Петра (Полянского) от 06.12.1925 назначен первым кандидатом на должность заместителя Патриаршего Местоблюстителя. С 10.12.1925 заместитель Патриаршего Местоблюстителя. С ноября 1926 по март 1927 г. в тюремном заключении. С 1934 г. митрополит Московский и Коломенский. С 1936 г. Патриарший Местоблюститель. С 19.09.1943 Патриарх Московский и всея Руси.^

5 Ныне город Димитровград.^

6 Серафим (Шарапов Алексей Сергеевич; 1878 - 1959). Епископ с 1946 г. С 1947 года епископ Ульяновский м Мелекесский. С 1952 года епископ Полтавский и Кременчугский.^

7 Иоанн Кронштадтский (Сергиев Иоанн Ильич; 1829 - 1908 г.), протоиерей, праведный. Память 20 декабря/ 2 января.^

8 Использованы материалы: ГАРФ. Ф. 10035, д. П578582, д. П527265. ЦИАМ. Ф. 1215. РГВИА. Ф. 11128, 11545. Архив УФСБ по Ульяновской обл., д. П53375. ГАПО. Ф. 182. ГАСО. Ф. 5, 32, 353, 360, Р54187. ГАУО. Ф. 134, 3022, 3705.

Симбирские Епархиальные Ведомости. 1911, №17; 1912, №12.

Баженов Н. Статистическое описание соборов, монастырей, приходских и домовых церквей Симбирской епархии по данным 1900 года. Симбирск, 1903.^