1953 год запомнился советским гражданам двумя событиями - смертью Сталина и не имевшей аналогов в отечественной истории амнистией, которая известна как «бериевская». Хотя в народе её поначалу называли «ворошиловской».

Амнистия Берии: Холодное лето 53 года

Журнал: Тайны СССР №4, апрель 2018 года
Рубрика: Тайны Кремля

Под указом об амнистии, опубликованным 28 марта 1953 года, стояла подпись тогдашнего председателя Верховного Совета СССР Климента Ворошилова, который по Конституции и являлся главой Советского государства. Поэтому поначалу амнистию и называли «ворошиловской».

Как разгрузить ГУЛАГ?

Формально амнистия не имела никакого отношения к кончине «отца народов».
В Российской империи прощение осуждённым преступникам даровали по случаю восшествия на престол очередного государя (или, как в XVIII веке, государыни).
После свержения монархии, помимо «борцов с царским режимом», по инициативе «первого министра юстиции свободной России» на свободу вышли около 90 тысяч уголовников - так называемых птенцов Керенского, сыгравших заметную роль в последующем революционном хаосе.
В Советском Союзе во славу вождей амнистии не объявлялись. Последнее из осуществлённых при Сталине мероприятий подобного рода произошло в июле 1945 года и было приурочено к победе над Германией. Предыдущее состоялось в 1938 году «в ознаменование 20-летия Рабоче-Крестьянской Красной Армии». В промежутке между ними затесалась никаким указом не зафиксированная амнистия 1939-1940 годов, также получившее наименование «бериевской». Тогда по воле нового наркома внутренних дел Лаврентия Берии из лагерей вышли до 290 тысяч человек, преимущественно осуждённых по политическим статьям.
Сразу после кончины Сталина никто из его соратников в качестве нового вождя народом не воспринимался, но список их обычно начинался фамилиями Молотова, Маленкова и Берии. Молотов привычно воспринимался как второй человек в Союзе, Маленков возглавлял правительство, а вот Берия резко набрал политический вес, вернув отобранное ранее руководство министерством внутренних дел, вобравшим в себя ещё и министерство госбезопасности. Попутно он подрезал и полномочия министерства юстиции, добившись переподчинения себе системы ГУЛАГа.
В высшем руководстве именно Берия и выступал поначалу в роли главного реформатора, настроенного на либерализацию созданной Сталиным системы. В списке намеченных к реорганизации структур ГУЛАГ значился одним из первых пунктов. Советская экономика уже не нуждалась в подпорках в виде практически дармовой лагерной рабочей силы. Зато сконцентрированные в лагерях массы заключённых представляли собой взрывоопасную силу, да и снабжение такого количества людей в труднодоступных районах было делом дорогостоящим.
Зачастую не хватало даже охранников, так что к делу пришлось привлекать самих зеков. Таких помощников в качестве стрелков ВОХР в конвойных войсках насчитывалось около 25 тысяч (другие узники называли их вертухаями). Во многих зонах сотрудники администрации появлялись либо в окружении автоматчиков, либо вообще без оружия, которое у них всё равно бы отняли.

Нарком и его команда

Лаврентий Павлович попытался подойти к делу рационально. 26 марта 1953 года он представил правительству и партийному руководству докладную записку. В ней говорилось, что из 2526402 заключённых ГУЛАГа к числу «особо опасных государственных преступников» следует отнести только 221435 человек - то есть менее 10%.
Далее следовал вывод: без ущерба для безопасности граждан можно освободить беременных женщин и женщин, имеющих детей до 10 лет, мужчин старше 55 лет и женщин старше 50, а также тех, кто страдает неизлечимыми недугами. Будь амнистия осуществлена в таком виде, особых проблем не возникло бы, тем более что шеф МВД особо оговаривал: нельзя амнистировать осуждённых за бандитизм, умышленное убийство, контрреволюционные преступления и хищение социалистической собственности в особо крупных размерах. Но эта здравая мысль обнулялась другим предложением: вдвое сократить срок лицам, получившим более пяти лет заключения. Тех, кто более пяти лет отсидел, следовало отпустить на свободу.
Здесь-то и крылась причина последовавшего вскоре криминального беспредела. Срок более пяти лет обычно получали люди серьёзные, включая бандитов и убийц, сумевших из-за промахов следствия или благодаря адвокатам «съехать» на более мягкие статьи Уголовного кодекса (например, непредумышленное убийство вместо умышленного). Вопрос, почему Берия настоял на этом пункте, имеет два возможных ответа. Первый: амнистия только беременных женщин и матерей, стариков и неизлечимо больных могла дать максимум 150-200 тысяч человек, что не решало проблемы ГУЛАГа. Версия вторая: Берия предвидел все негативные последствия и рассчитывал, что, настрадавшись от банд уголовников, народ возопит о сильной руке. В этой обстановке Лаврентий Павлович задействует подчинённые ему силовые структуры и наведёт порядок, обретя по ходу дела популярность и дополнительные властные полномочия.
Так или иначе, предложение Берии приняли. В результате под инициированную им амнистию попали 1,203 миллиона человек и ещё 401 тысяча лиц, находившихся под следствием, были объявлены чистыми перед законом.

Кровавая дорога на волю

Освобождённые на окраинах страны заключённые неизбежно должны были добираться до транспортных узлов большинство заключённых восприняло - амнистию с радостью. Но матёрые уголовники решили её использовать в своих целях, группами, испытывая материальные трудности и соблазн продемонстрировать окружающим криминальную удаль. И совсем скверно получалось, когда среди них оказывались какие-нибудь отморозки или криминальные авторитеты.
С 1947 года смертная казнь за уголовные преступления вообще не применялась; расстреливали только «изменников Родины, шпионов, подрывников-диверсантов». Убийце, получившему 25 лет и вышедшему на свободу потому, что отсидел 13 лет или больше, терять было особенно нечего.
В сухих цифрах статистика амнистированных в 1953 году выглядит следующим образом: осуждённых на сроки до пяти лет - 551,5 тысячи; на сроки свыше пяти лет за должностные, хозяйственные и воинские преступления - чуть менее 50 тысяч; женщин, имеющих детей до 10-летнего возраста, - 57 тысяч; беременных женщин - б тысяч; несовершеннолетних - 5,5 тысячи; мужчин старше 55 лет - 44 тысячи; женщин старше 50 лет - 18 тысяч; страдающих тяжёлыми неизлечимыми недугами - 43,5 тысячи.
Самую большую опасность в криминальном плане представляли именно лица первой и самой многочисленной группы.
Из «политических» под амнистию попадали не самые лучшие. 14 мая 1953 года в лагерях под Норильском объявили забастовку около 14 тысяч заключённых, причём главную роль в «стачечных комитетах» играли прибалтийские и украинские националисты. В результате многие из них вышли на свободу.
Города вдоль сибирских железнодорожных магистралей оказались заполнены вчерашними зеками.
Больше всего досталось столице Бурят-Монгольской АССР Улан-Удэ, куда сходились пути из Колымы, Магадана и формально независимой Монгольской Народной Республики, в которой ГУЛАГ тоже имел свои филиалы, причём заполненные самой опасной публикой из числа убийц и грабителей-рецидивистов.
К середине июня по причине резкого роста преступности все государственные учреждения бурятской столицы перешли на казарменное положение. В милиции, партийных, советских, министерских структурах, отделениях Госбанка сотрудники дневали и ночевали. Спали на установленных прямо в кабинетах раскладушках, прикрыв окна первого этажа мешками с песком и забаррикадировав двери.
Но в государственных органах по крайней мере имелась вооружённая охрана. Рядовым гражданам приходилось рассчитывать только на собственные силы и, следуя звучащим по радиотрансляторам призывам, тоже устраивать домашние баррикады. Милиционеры появлялись на улицах только днём, большими группами и до зубов вооружёнными. Огнестрельного оружия у бандитов было немного, однако холодным они располагали в изобилии, ухитряясь расправляться со своими жертвами даже при помощи… вилок.
По ночам, а порой и средь бела дня уголовники грабили магазины и предприятия общественного питания, врывались в существующие при заводах женские общежития, устраивая групповые изнасилования.
Ситуация стала выравниваться только в конце июня, тогда в город прибыли дополнительные воинские части из Читы и других крупных сибирских центров. Стоит отметить, что 26 июня при участии возглавляемой маршалом Жуковым группы генералов был арестован Лаврентий Берия , так что военные в те дни чувствовали себя господами положения.
С 22 до 6 часов утра в Улан-Удэ устанавливался комендантский час, и в это время солдаты могли без предупреждения открывать огонь по любому прохожему, равно как и автомобилю, водитель которого не останавливался по первому требованию. Со схваченными преступниками разбирались без лишних формальностей, ликвидируя их при «попытке к бегству». В общем, социалистической законности на несколько дней сказали до свидания, зато нужный эффект был достигнут.

«Бериевские птенцы»

В июле драматичные события разыгрались под Казанью. На одном из полустанков около тысячи уголовников, следовавших в специально выделенном грузовом эшелоне, занялись грабежом окрестных посёлков. По тревоге подняли два военных училища и даже подтянули целую армейскую дивизию. Военные посёлок окружили и, постепенно стягивая кольцо, либо заставляли зеков сдаваться, либо стреляли на поражение. Тех, кто предпочёл сдаться, погрузили в эшелон и отправили обратно в места заключения.
В это время уже действовал указ «О неприменении амнистии к лицам, осуждённым за разбой, ворам-рецидивистам и злостным хулиганам». Суть его сводилась к тому, что, если амнистированные даже не попадались на преступлениях, но «продолжали вести паразитический образ жизни и не занимались общественно-полезным трудом», амнистия отменялась и они могли быть возвращены в места, которые недавно покинули. Вообще предусмотренным амнистией критериям начали следовать более строго, так что по сравнению с изначально заявленными цифрами за колючей проволокой и решёткой остались около 200 тысяч заключённых.
Криминальная публика протестовала и пыталась добиться амнистии, исходя из собственного понимания указа. В Джидинской колонии пришлось показательно расстрелять семерых самых буйных из числа имевших наибольшие сроки, после чего всё успокоилось.
А вот в лагерях Куйбышевгидростроя в Ставрополе-на-Волге (ныне Тольятти) ситуация с женским контингентом разрешилась к обоюдному удовольствию. С конца июня женщины-заключённые начали едва ли не поголовно беременеть. При малейшей возможности они отдавались любому мужчине, который по суровой лагерной надобности оказывался в зоне доступности, - будь то вольнонаёмный рабочий, техник или даже охранник. В общем, к концу года все женские лагеря Куйбышевгидростроя прекратили своё существование.
Ситуация, когда целые населённые пункты оказывались во власти бандитов, больше не повторялась, но в целом уголовная преступность по сравнению с предыдущим годом выросла резко.
Если в 1952 году в Ленинграде было зафиксировано 5945 преступлений, то в 1953 году их число выросло уже до 8065. А вот в Москве количество криминогенных случаев увеличилось на 75%.
Амнистированных прозвали «бериевскими птенцами», благо на объявленного врагом народа Лаврентия Павловича теперь вешали все грехи советского руководства.
Однако кардинального закручивания гаек не произошло. Более того, процесс продолжился. Так, 8 сентября 1953 года был отменен запрет применять амнистию к лицам, осуждённым по законам 1932 года о «трёх колосках» («Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации») и «О борьбе со спекуляцией».
Мера разумная, поскольку сидели по ним в основном лица, попавшиеся на мелких хищениях, или граждане с развитой предпринимательской жилкой.
В 1954 году дошёл черёд и до «политических», каковых за последующие семь лет было реабилитировано 737 тысяч. А для уравновешивания ситуации в том же 1954 году была восстановлена высшая мера наказания для «лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах».
Однако, по мнению многих социологов, последствия амнистии 1953 года оказались более глубокими, чем кажутся. В медовую бочку строителей социализма добавили ложку уголовного дёгтя.
Нравы, понятия, жаргон криминального мира вторгались в повседневную жизнь граждан. Вместо значка ГТО молодёжь щеголяла наколками, вместо распевания победных маршей тренькала на гитарах блатные песни.
Помимо официальной культуры, стала развиваться культура альтернативная с ощутимой блатной составляющей. И позже она даже стала мейнстримом.

Об амнистии заключенных, проведенной в Советском Союзе в 1953 году, большинство имеет представление благодаря фильму «Холодное лето 1953-го». Блестящая картина, в которой свою последнюю роль сыграл великий актер Анатолий Папанов , тем не менее, создает об амнистии 1953 года неверное представление.

Итак, вот основные мифы об этой амнистии:

• Она касалась исключительно уголовников, не затрагивая политических заключенных;
• На свободу выходили «воры в законе» и убийцы;
• В стране произошел катастрофический рост преступности;
• Амнистию инициировал для того, чтобы спровоцировав волну насилия, затем установить «режим жёсткой руки».

Лаврентий Берия. Фото: www.russianlook.com

Начнем с конца. Хотя изначально амнистия 1953 года получила название «ворошиловской», по имени подписавшего Указ о ее проведении Председателя Президиума Верховного Совета СССР Клима Ворошилова , инициатором ее действительно был всесильный глава МВД Лаврентий Берия.

Необходимость амнистии Берия обосновывал в секретной записке на имя главы Советского правительства Георгия Маленкова , датированной 26 марта 1953 года. В ней глава МВД сообщал, что в лагерях, тюрьмах и колониях СССР к началу 1953 года содержалось более 2,5 миллионов человек, из которых не более 220 тысяч являются особо опасными государственными преступниками. В то же время огромное число находящихся в местах заключения граждан осуждены за мелкие преступления, кражи и хищения социалистической собственности, ответственность за которые была ужесточена в 1947 году.

Берия полагал необходимым не только амнистировать сотни тысяч человек, но и пересмотреть действующее законодательство, которое приводит к осуждению к реальным срокам наказания лиц, не представляющих социальной опасности.

На свободу вышла половина ГУЛАГа

Предложение главы МВД встретило поддержку в правительстве, и в кратчайшие сроки Указ об амнистии был принят и опубликован.

Согласно ему, освобождению из мест заключения подлежали все лица, осужденные на срок до пяти лет лишения свободы включительно. Также подлежали освобождению лица, вне зависимости от срока заключения, лица, осужденные по целому ряду статей за должностные, хозяйственные и воинские преступления, беременные женщины, женщины, имеющие детей в возрасте до 10 лет, несовершеннолетние в возрасте до 18 лет, мужчины старше 55 лет и женщины старше 50 лет, осужденные, страдающие неизлечимыми недугами.

Заключенным, осужденным на срок свыше пяти лет, срок сокращался наполовину.

Амнистия не применялась к лицам, осужденным на срок свыше 5 лет за контрреволюционные преступления, крупные хищения социалистической собственности, бандитизм и умышленные убийства.

Согласно данным на 16 ноября 1953 года, из мест лишения свободы в связи с амнистией были освобождено 1201606 человек, из которых:

• осужденных на сроки до 5 лет - 551551;
• осужденных на сроки свыше 5 лет за должностные, хозяйственные и воинские преступления - 49745;
• женщин, имеющих детей до 10-летнего возраста - 57132;
• беременных женщин - 6013;
• несовершеннолетних - 5684;
• мужчин старше 55 лет - 44210;
• женщин старше 50 лет - 18044;
• страдающих тяжёлыми неизлечимыми недугами - 43411 человек.

Также были прекращены дела на более чем 400 тысяч человек, которых тюремные нары ждали в перспективе.

Общее число заключенных в лагерях после амнистии 1953 года сократилось более чем на 52 процента.

«Политических» освобождали, убийц - нет

Ни один глава МВД, ни один царский, советский и постсоветский лидер страны, не инициировал амнистию, сопоставимую по масштабам с амнистией, инициатором которой стал Лаврентий Берия.

Теперь что касается мифов. Вопреки распространенному мнению, амнистия 1953 года касалась и политзаключенных - свободу получили те из них, кто был осужден на срок до 5 лет. Да, таких было меньшинство, но, как говорил один советский лидер, «процесс пошёл». К тому же многие современные историки полагают, что у Берия были планы последующей широкой политической амнистии, которые впоследствии реализовал Никита Хрущев . Как бы то ни было, амнистия 1953 года не была чисто уголовной.

Никакого целенаправленного освобождения преступных авторитетов, бандитов и убийц в 1953 году не было. Текст Указа об амнистии прямо свидетельствует об этом - лица, осужденные за бандитизм и умышленные убийства, прав выйти на свободу не получили.

Другой вопрос, что многие опасные преступники осуждались по более «мягким» статьям. Происходило это потому, что осудить их за самые тяжкие деяния порой не удавалось из-за отсутствия доказательной базы. И не надо вновь скептически хмыкать в адрес отечественных стражей порядка – вспомните, что кровавого американского гангстера Аля Капоне посадили вовсе не за многочисленные убийства, а за неуплату налогов.

В итоге те закоренелые преступники, которые сидели в СССР по не самым тяжким статьям, действительно вышли на свободу. Кому-то помог в этом возраст старше 55, кому-то сокращение срока вдвое. Именно они и стали настоящей головной болью советской милиции в 1953 году.

Но основную массу освобожденных в 1953 году составили люди, сидевшие за мелкие кражи, за незначительные преступления, за попытку вынести с мясокомбината кусок свинины. Эти люди, действительно не представлявшие серьёзной опасности для государства, получили свободу из рук Лаврентия Берия.

«Неблагодарных» карали безжалостно

Рост преступности после амнистии 1953 года в СССР действительно произошёл, причем весьма существенный. Но причиной его, в том числе, являлось и непродуманность некоторых моментов со стороны государства.

Не были просчитаны последствия одновременного перемещения по стране десятков тысяч бывших осужденных, не было проработанной программы их реабилитации и трудоустройства.

В результате бывшие зэки, не имеющие работы средств к существованию, брались за старое. Правоохранительные органы оказались в тяжелых условиях, когда на свободу вышли не отдельные бывшие члены преступных группировок, но порой и целые банды в полном составе. Преодоление этих побочных последствий амнистии продлится в течение нескольких месяцев, однако ситуация все-таки останется под контролем у властей.

Имели место и масштабные эксцессы, попытки захвата вчерашними заключенными целых населенных пунктов, как это показано в «Холодном лете 1953-го». Однако в подобных ситуациях власти действовали жестко и безжалостно, применяя оружие, и отправляя уцелевших преступников назад, в лагеря. Существует целый ряд историй, видимо, имеющих под собой реальную почву, о железнодорожных составах с освобожденными «зэками», которые поднимали бунты и устраивали массовые грабежи мирного населения на станциях. Реакция властей в таких случаях была незамедлительной - «отморозков» блокировали войсками и уничтожали на месте.

Говорить о том, что осложнение криминогенной обстановки было инспирировано Берией, нельзя - хотя бы потому, что, как уже говорилось выше, амнистия не распространялась на бандитов и убийц. После амнистии произошел прежде всего всплеск краж, случаев хулиганства, грабежей, а не убийств и других особо тяжких преступлений.

Можно сказать, что Лаврентий Берия, затевая амнистию, касающуюся 1,2 миллионов человек, шел на эксперимент - ведь просчитать последствия, опираясь на аналогичный опыт, было невозможно за отсутствием такового.

Зато после 1953 года государство получило чёткое представления обо всех плюсах и минусах широкой амнистии.

И последнее. Одним из мифов об амнистии 1953-го года является утверждение, что она была приурочена к смерти Сталина . На деле это лишь укоренившаяся байка. В тексте Указа об амнистии имя почившего вождя не упоминается ни разу.

В 1939-1940 годах из тюрем ГУЛАГа было выпущено 270 000-290 000 человек.

Амнистия 1953 года, называемая бериевской (хотя в то время ее чаще именовали ворошиловской), по которой было освобождено 1,2 млн зеков, хорошо описана как «торжество послесталинского гуманизма». Чуть менее известной была амнистия в честь десятилетия Победы в 1955 году - по ней на волю в основном вышли коллаборационисты и прислужники немецкого оккупационного режима. И совсем почти ничего не говорится о первой бериевской «амнистии» 1939-1940 годов.

Строго говоря, она не была амнистией, поэтому мы ее и берем в кавычки. О причинах же ее замалчивания можно только строить догадки, и одна из них - нежелание лишний раз «светить» Берию как позитивного государственного деятеля. Лаврентий Берия в официальной (и неофициальной) историографии прочно занял место главного «злодея сталинского режима». На него принято списывать ответственность за почти все репрессии того времени, хотя, если следовать фактам, репрессивными органами он управлял только шесть лет - с 1939 по 1945 год. Вот за этот период Берия может отвечать по полной, а все репрессии и беззакония, случившиеся до и после этого периода - на совести других лиц (от Ягоды и Ежова до Абакумова).

Наоборот, именно период бериевского управления репрессивными органами - это первая попытка за все время сталинского режима навести хоть какую-то законность в карательном аппарате СССР.

Краткая хронология вступления Берии на пост комиссара НКВД:

22 августа 1938 года он был назначен первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР, а 8 сентября - начальником I управления НКВД. 11 сентября Берии было присвоено звание комиссара государственной безопасности первого ранга, 29 сентября он занял должность начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. 25 ноября 1938 года Берия был назначен наркомом внутренних дел СССР. 10 апреля 1939 года Ежов был арестован по обвинения в шпионаже, терроризме и заговоре.

Одним из первых решений Берии на посту комиссара НКВД было открытие с 1 января 1939 года «Бюро по приему и рассмотрению жалоб». Именно эту дату можно считать началом пересмотра множества уголовных дел, заведенных при прежнем руководстве НКВД, а также выявления чекистов, «поправших законность».

В историографии «гуляют» цифры по количеству людей, выпущенных на волю в 1939-1940 годах. Говорят и о 800 000 человек, и о 50 000. Истина, как всегда, где-то посередине.

Но если методики, по которым вычисляется количество «амнистированных» в 1939-1940 годах, достаточно волюнтаристские, то наведение порядка Берией в самом НКВД очень четко задокументировано.

Сразу после назначения комиссаром НКВД, Берия принялся за массовую чистку кадров Ежова. С конца ноября 1938 года по декабрь 1939-го из рядового состава НКВД были уволены 7372 человека (22,9 % общей численности ведомства), из руководящего - 3830 человек (62 %).

Вот примеры бериевских «чисток» от ежовских кадров всего лишь за одну неделю января-февраля: 31 января 1939 года Берия подписывает приказ о предании суду 13 сотрудников дорожно-транспортного отдела НКВД Московско‑Киевской железной дороги за необоснованные аресты, 3 февраля 1939 года приказом Берии суду предается начальник районного отдела НКВД Н. Сахарчук за преступные методы ведения следствия, 5 февраля приказом Берии арестована группа работников Особого отдела Балтийского флота за необоснованные аресты. И такие процессы шли непрерывно на протяжении всего 1939 года.

Одновременно было принято на оперативно-чекистскую работу 14 506 человек, из них - 11 062 по партийно-комсомольским путевкам. Фактически более чем на треть состав НКВД стал состоять из прежде гражданских лиц, в основном молодых выпускников вузов. Людей с высшим образованием стало 35 % (при Ежове - всего 10 %) от общего состава НКВД, а доля людей без среднего образования упала с 42 % до 18 %. Еще одно пополнение НКВД пришло из армии. 27 января 1939 года замнаркома обороны армейский комиссар второго ранга Щаденко издал приказ № 010 о досрочном выпуске и откомандировании в распоряжение НКВД СССР ряда слушателей выпускных и младших курсов военных академий РККА. Кстати, забегая вперед, скажем, что первыми, чьи дела начали пересматриваться при Берии, стали офицеры РККА: за 1937-1938 годы из армии по политическим мотивам было уволено около 30 000 человек (осуждено около 10 000). Возвращено в строй после смены руководства НКВД 12 500 офицеров.

В течение первых месяцев работы Берии были полностью пересмотрены правила ведения уголовных дел. Осужденные «тройками» теперь могли подавать жалобы, которые были обязаны рассматривать в течение 20 дней. Для рассмотрения заявлений и жалоб при Секретариате Особого совещания было создано специальное отделение со штатом 15 человек. В ходе суда по групповым делам обязаны были допрашивать всех его участников. В десятки раз уменьшилось число рассматриваемых судьями дел - если при Ежове в день судья «штамповал» по 200-300 дел (фактически просто зачитывал приговор, без допроса свидетелей и разбирательства дела), то при Берии нормой стало не более десяти дел за рабочий день.

Характерно то, что эта «перестройка» была поручена не прокуратуре или суду, а именно НКВД под руководством Берии.

Заключенные ГУЛАГа, 1940 год. Фото: Фотохроника ТАСС

Политических дел, начиная с 1939 года, стало на порядок меньше - эпоха «Большого террора» закончилась. За 1939 год по обвинению в контрреволюционных преступлениях были приговорены к высшей мере наказания 2600 человек, за 1940 год - 1600 (для сравнения - за 1937-1938 годы были расстреляны около 680 000 человек). При этом надо понимать, что среди этого числа расстрелянных была и значительная доля настоящих диверсантов и шпионов, в основном состоящая из лиц с недавно присоединенных к СССР территорий на западе (Прибалтика, Буковина, Молдавия и Западная Украина).

Происходила и либерализация тюрем: подследственным разрешили пользоваться в камерах настольными играми и книгами, установили правила свидания с родственниками и передачи посылок.

Берии принадлежит и изобретение «шарашек» - оборонных НИИ и предприятий, в которых находились нужные ВПК и науке заключенные на относительно мягких условиях.

Одновременно стали заниматься и пересмотром дел, началась та самая первая бериевская «амнистия». Доктор исторических наук В. Земсков приводит такие цифры:

«Всего за 1939 год из ГУЛАГа было освобождено 327 400 человек (223 600 - из лагерей и 103 800 - из колоний), но в данном случае эти цифры мало о чем говорят, так как нет указаний о том, каков среди них был процент досрочно освобожденных и реабилитированных „врагов народа“. Нам известно, что 1 января 1941 года на Колыме находилось 34 000 освобожденных лагерников, из них 3000 (8,8 %) полностью реабилитированных».

На 1 января 1939 года общая численность заключенных составляла 1 672 000 человек. Если принять данные Земскова за средние по всему ГУЛАГу, то его по бериевской «амнистии» покинули около 140 тысяч человек. Примерно такие цифры (от 130 000 до 150 000) называют и другие исследователи, правда, большинство из них уточняют, что значительная часть не получила статуса реабилитированных, а им либо «скинули» сроки до минимальных (один-два года), либо перевели в статус ссыльных (то есть смягчили наказания).

Гораздо больше повезло тем, кто до ноября 1938 года не успел получить приговор, а находился в предварительном заключении. Историк спецслужб Олег Мозохин приводит точные данные по этой категории. Так, на 1 января 1939 года числилось подследственных - 149 426 человек, освобождены по прекращенным в процессе следствия делам - 83 151 человек, освобождены прокуратурой и оправданы судами 25 575 человек. Всего же на 187 840 осужденных в 1939-м - первой половине 1941 года приходится 142 432 освобожденных в ходе следствия и суда. Это точная цифра бериевской «амнистии» для подследственных.

Таким образом, общее число попавших под первую бериевскую «амнистию», выпущенных на волю подследственных и заключенных ГУЛАГа, составляет 270 000-290 000 человек.

Но не стоит думать, что Берия был гуманистом. Нет, ему, а точнее Сталину, нужен был не более гуманный, а более гибкий НКВД. Берия верно просчитал, что эти «амнистированные» 200 000-300 000 человек принесут больше пользы на воле, чем в лагере - надвигалась война, и они возвратились на заводы, в лаборатории и армию.

Берия стал и творцом ГУЛАГа как значимой единицы экономики СССР. Берии не нужен был мертвый зек, заключенного он рассматривал как рабочую единицу, которую, как станок или другое орудие труда, все же надо жалеть (в 1939 году смертность в ГУЛАГе сразу резко упала в два раза, а в первой половине 1941 года, по сравнению с 1938-м - в три раза). За 1941-1944 годы только строительными организациями НКВД было выполнено капитальных работ на 14,2 млрд рублей, что составляло 15 % всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом.

Такой же «технократический» подход к заключенным Берия проявил во время Великой Отечественной войны - стране нужны были солдаты, и из ГУЛАГа на фронт отправилось более 800 000 человек (в «знаменитые» штрафбаты).

В нынешнее время Берию назвали бы технократом или «эффективным менеджером». Он им и был - с поправкой на кровавую эпоху.