Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно
Эти слова Иисус произнес в последний день иудейского праздника кущей. Казалось бы, простые слова, но они пронизаны глубочайшим смыслом. Эти слова наполняли и наполняют смыслом жизни тысяч людей, жаждущих живой воды из Божественного источника…
В Евангелии от Иоанна в 7:2 мы читаем:
« 2 Приближался праздник Иудейский – поставление кущей».
Праздник Кущей был одним из трех религиозных праздников иудейского народа, требовавший паломничества в Иерусалим. Таково было Божественное повеление, Лев.23:34-37, 39-43:
« 34 скажи сынам Израилевым: с пятнадцатого дня того же седьмого месяца праздник кущей, семь дней Господу; 35 в первый день священное собрание, никакой работы не работайте; 36 в течение семи дней приносите жертву Господу; в восьмой день священное собрание да будет у вас, и приносите жертву Господу: это отдание праздника, никакой работы не работайте… 39 А в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней: в первый день покой и в восьмой день покой; 40 в первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных, и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней; 41 и празднуйте этот праздник Господень семь дней в году: это постановление вечное в роды ваши; в седьмой месяц празднуйте его; 42 в кущах живите семь дней; всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, 43 чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской. Я Господь, Бог ваш».
Это был последний праздник в году. Как мы видим, праздник продолжался семь дней, и для участия в нем как жители Палестины, так и многие люди из других стран собирались в Иерусалиме. Они стекались в Иерусалим отовсюду, радостно неся свои дары произведения земли, так что город казался чудесным лесом.
Этот праздник являлся не только благодарением за урожай, но и торжеством в память о защите и заботе, дарованной Господом по отношению к Израилю, когда он блуждал по пустыне. В воспоминание о своей жизни в шатрах иудеи во время этого праздника жили в кущах или шалашах из зеленых веток. Такие шалаши устраивались на улицах, во дворах храма или на крышах домов. Холмы и долины, окружавшие Иерусалим, также были усеяны этими кущами и казались живыми. По традиции крыша шалаша делалась таким образом, чтобы сквозь нее можно было видеть небо. Днем – солнце, ночью – звезды.
Во Втор.16 сказано, 13-15:
« 13 Праздник кущей совершай у себя семь дней, когда уберешь с гумна твоего и из точила твоего; 14 и веселись в праздник твой ты и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, и пришелец, и сирота, и вдова, которые в жилищах твоих; 15 семь дней празднуй Господу, Богу твоему, на месте, которое изберет Господь, Бог твой; ибо благословит тебя Господь, Бог твой, во всех произведениях твоих и во всяком деле рук твоих, и ты будешь только веселиться».
Храм был центром всеобщей радости. Здесь происходили пышные жертвенные служения. Ночью и храм и двор храма сияли светом, исходящем от четырех золотых светильников. Это было особо радостное время. Вокруг светильников с хвалебными песнопениями под музыку, исполняемую левитами, с факелами в руках танцевали почетные горожане, священники и раввины. Но наиболее впечатляющей церемонией этого праздника, которая вызывала наибольшую радость, было воспоминание об особом событии во время странствования в пустыне.
Ранним утром, при восходе солнца священники трубили в свои серебряные трубы – это был долгий пронзительный звук – ему вторили звуки труб и радостные крики народа, находящегося в шатрах. Они раздавались по всем холмам и долинам, приветствуя праздничный день. Затем священник наполнял чашу водой из потока Кедрона, и, подняв ее над головой, под звуки труб медленно и величаво в ритм музыке поднимался по широким ступеням храма. Он приносил чашу с водой к жертвеннику, который занимал главное место во дворе священников. Здесь были два серебряных сосуда, возле каждого стоял священник. В один из них священник выливал принесенную воду, а в другой – кувшин вина, и содержимое обоих стекало по трубе в Кедрон, а оттуда – в мертвое море. Эта освященная вода символизировала источник, который по повелению Господа забил из скалы, чтобы утолить жажду детей Израиля некогда в пустыне (Чис.20:7-11).
Иисус, не смотря на опасность для Своей жизни все же пришел на этот праздник и принялся учить в храме. Находясь в центре внимания огромной толпы, Иисус говорил так, как не говорил ни один человек. Его речь свидетельствовала о знании законов и установлений Израиля, жертвенного служения и учения пророков. Его познания далеко превосходили познания священников и раввинов. Он разрушал границы формализма и преданий. Все удивлялись Его знанию законов и пророков и спрашивали: «Как Он знает Писания, не учившись?» (Ин.7:15). Ни один человек не мог считаться подлинным духовным учителем, если он не учился в школах раввинов, и Иисуса и Иоанна Крестителя выставляли невеждами из-за того, что они не получили такого образования. Но те, кто слышал их, были удивлены их познаниями в Писании, которые они имели, «не учившись». Они не учились у людей, но Небесный Бог был их Учителем, и Он наградил их высочайшей мудростью.
И вот, как сказано в Ин.7:37,38:
« 37 В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. 38 Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой».
Слышавшие эти слова были увлечены продолжающейся великолепной картиной празднества, их глаза были пленены светом и яркостью красок, их слух радовала прекраснейшая музыка, но ничто в этих обрядах не утоляло жажду души водой, текущей в жизнь вечную. Иисус пригласил их прийти и пить из источника жизни, который превратится в них самих в источник воды, текущей в вечную жизнь.
В это утро священник совершал обряд, который представлял иссечение воды из скалы в пустыне. Эта скала символизировала Иисуса Христа, Который откроет потоки живой воды спасения для всех желающих, а живой водой были слова Христа . Некогда Моисей ударил по скале, чтобы из нее побежала вода, и Иисус Христос был готов принять удар на Себя, чтобы живая вода могла излиться на мир. И этим ударом для Него была Голгофа. Поражая Христа, сатана надеялся уничтожить Князя жизни, но от удара по Скале потекла живая вода. Когда Иисус произнес эти слова, то сердца людей затрепетали от неведомого благоговения, и многие были готовы воскликнуть подобно женщине самарянке у колодца: «Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды» (Ин.4:15).
Иисус Христос является нашим единственным источником земных и духовных благословений. Только Он может насытить жаждущую душу. Подобно словам, произнесенным во время праздника Кущей, Иисус произнес слова в видении, данном апостолу Иоанну, Откр.21:6:
«Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой».
Воду жизни Иисус дает даром, но чтобы ее получить, нужно воистину возжаждать. А что такое настоящая жажда? Это сильнейшее желание пить, такое, которое вытесняет все другие потребности и желания, кроме желания припасть к прохладной и живительной воде. Действительно ли мы жаждем этой воды? А может, мы обманываем сами себя и черпаем не из живительного источника, а из разбитого водоема, подобно тому, как сказано в Иер.2:13:
« 13 Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды».
Между тем Иисус обещает, Мф.5:6:
« 6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся».
Жаждем ли мы этой правды? Чего мы жаждем? Каковы наши нужды?
Иисус знал духовные нужды народа. Пышность, богатство, почести не могут удовлетворить сердце, но Иисус может снять бремя с души, утешить страдающих и даровать надежду отчаявшимся. «Кто жаждет, иди ко Мне и пей!» - говорит Он. Каждого человека Иисус зовет в Себе. Многие из слушавших Иисуса скорбели о своих несбывшихся надеждах; многие изнемогали от тайных душевных ран, иные же стремились утолить свои стремления к мирскому благополучию и почету. Но когда человек достигает всего, к чему сильно стремился, то обнаруживает, что он трудился так тяжело только для того, чтобы вновь очутиться у разбитого водоема, из которого невозможно утолить жажду. Неудовлетворенными и обиженными чувствовали себя эти люди на празднике Кущей среди всеобщей радости, потому что старались напиться не из того источника.
Когда Иисус разговаривал с самарянкой возле колодца Иакова, то сказал, Ин.4:13,14:
« 13 всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, 14 а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную».
Тот, кто стремиться утолить свою жажду в источниках этого мира возжаждет вновь. Люди готовы прильнуть хоть к какому-нибудь источнику, дабы найти смысл своего существования. Но эту жажду может утолить только Христос. Именно в Нем нуждается весь мир. Божественная благодать, которую может даровать только Иисус, - вот та живая вода, которая очищает, освежает и наполняет душу новыми силами.
Иисус вовсе не имел ввиду, что человеку будет достаточно только одного глотка воды жизни. Тот, кто вкушает любовь Христа, будет постоянно жаждать ее. Ничего другого ему уже не будет нужно. Человеческие силы истощатся, земные опоры пошатнутся, чаши опустеют, водоемы высохнут, но наш Искупитель – это неисчерпаемый Источник, Который помогает человеку осознать его нужду и всегда готов удовлетворить духовную жажду и сердечный голод. Тот человек, в котором обитает Христос, имеет в себе благословенный «источник воды, текущей в жизнь вечную» (Ин.4:14).
Подобные слова, которые Иисус произнес самарянке, Он произнес и на празднике Кущей, Ин.7:38:
« 38 Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой».
Что это значит? Давайте вспомним самарянку. После беседы с Иисусом Христом она привела к Нему многих самарян, Ин.4:39:
« 39 И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала».
На примере этой женщины мы видим, как влияет на людей действительная вера во Христа, появляющаяся после обретения воды жизни. Слушая слово Иисуса, она стала его ученицей, а каждый истинный ученик становится миссионером для Царства Божьего. Всякий пьющий живую воду, сам становится источником жизни. Тот, кто получил, начинает отдавать. Благодать Христа в душе человека подобна роднику в пустыне: бьет ключом, чтобы освежать всех и пробуждать в гибнущих душах страстное желание испить воды жизни.
Напоил ли наши души Иисус этой живой водой? Некогда мы были далеко от Бога, мы блуждали безбожниками в мире, но однажды, каждый из нас помнит когда и как это произошло, мы встретились с Иисусом, и в нашей жизни произошло чудо, о котором говорит апостол Павел в обращении к Ефесской церкви, Еф.2:12,13:
« 12 что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире. 13 А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою».
И если мы насыщаемся из этого Божественного источника жизни, то, как сказал Иисус, из нас самих должны потечь реки воды живой. Потекли ли реки воды живой из меня? Исполнилось ли это пророчество в моей жизни? Чем закончится наше земное путешествие по дорогам христианства?
В книге Откровение есть удивительное обетование для искупленных, Откр.21:2-4:
« 2 И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. 3 И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. 4 И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».
Каждый из нас стремится в этот удивительный Небесный город, который Господь приготовил как невесту, украшенную для мужа своего. Стремимся ли мы туда в одиночку, или реки воды живой, которые текут из наших уст, дают возможность многим нуждающимся в Иисусе Христе обрести эту надежду и веру, которая живет в наших сердцах?
Каждый ветхозаветный праздник либо полностью, либо частично нашел свое исполнение с Первым Пришествием Иисуса, за исключением праздника Кущей. Этот праздник найдет свое исполнение только после Второго Пришествия Иисуса, тогда Новый Иерусалим станет великой Кущей, в которой Бог будет обитать со всеми людьми одновременно и постоянно. Не сорок лет, как это было в пустыне, а всю вечность. Не в разных шалашах, а в одном огромном городе – «двенадцать тысяч стадий» по длине, ширине и высоте – уместятся все спасенные, и тогда Христос соберет всех на великую «брачную вечерю Агнца» (Откр.19:9).
Пусть Господь благословит каждого из нас в том, чтобы наше стремление в эту Небесную Отчизну не совершалось в гордом одиночестве, но чтобы наше свидетельство о любви Божьей текло бурными и живыми реками из наших уст для тех, кто пытается напиться из разбитых водоемов.Аминь.
таким .
Туринской плащаницы
таком ы
Нет власти попущена в наказание
Пилат ) .
усыновление Ей всех людей наш
течет в жизнь вечную , она – вода живая
всеми
действительно лишь из трупа и именно то, что …
Читайте также: Слово о Кресте
|
Название: Воздвижение Креста: Кто жаждет – иди ко Мне и пей Теги: крест, Голгофа, Воздвижение Креста, Христос Севастийская когорта набиралась из «антисемитов» – самарян и сирийцев, которые – в этом можно не сомневаться – всласть наиздевались над «Царем Иудейским» до и после того, как двое из них исполосовали Его, стоящего с привязанными к невысокому столбу руками, «плетями, наводящими ужас» – флагрумами или, по-русски, нагайками (только вместо гайки использовались стальные шарики или костяные наконечники, рассекавшие мясо до кости. 59 ушибов с рваной раной около четырех сантиметров в длину от бича с тремя концами, 18 – с двумя и 21 – с одним). Шутовской маскарад – красный солдатский плащ, символизировавший царскую порфиру, нахлобученный на голову вместо митры восточных монархов клубок из колючек, по которому били палкой (30 кровоточащих проколов по всей верхней части головы) – шутовской маскарад продолжался и вне внутреннего двора претории, обычного места порки: выведенный оттуда Иисус продолжал быть актером жуткой комедии, только зрителями были уже не солдаты, а Его народ: кто онемел от ужаса, кто сплюнул, кто усмехнулся, видя Мессию – таким . Есть только одна нерукотворная – поистине нерукотворная – икона, где мы видим тот же лик Спасителя, что и Пилат, иудеи и римские солдаты тем утром: обезображенный, залитый кровью, заплывший от побоев. Разбитые брови, порванное веко, проломленная переносица, борода, из которой вырваны клочья волос. Это данные исследования Туринской плащаницы , в которой христиане видят те самые погребальные пелены, что рассматривал, ничего не понимая, Петр послепасхальным утром 15 нисана (апреля). Именно таким предстал Иисус перед Пилатом и народом за два дня до того, как Его гробница оказалось пустой – в пятницу, куда возвращает нас читаемая на , 19-я глава Евангелия от Иоанна. Чтение начинается с 6-го стиха: Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим. Пилат, услышав это слово, больше убоялся. Страх Пилата вполне объясним: это суеверный страх язычника, наслышанного о богах, сходящих на землю в человеческом облике. В Иисусе – даже таком – несомненно было нечто царственное (хотя бы это Его молчание), а цари во всех народах (яз ы ках) мыслились равнобожественными существами (не по природе – по статусу, обожествлявшему природу), и посягнуть на них было равнозначно посягательству на мстительных небожителей. Не говоря уж о том, что отправить на самую мучительную из казней невинного – вещь не из приятных даже для безжалостного Пилата: при всей своей баснословной жестокости он ведь римлянин, представитель той культуры, какой Европа обязана «правовым самосознанием», (напрочь отсутствующим у нас). Сын Божий! Что бы не подразумевалось под этим, лучше не связываться. Тем более, что Он явно не из повстанцев. Но кто же Он? Прокуратор (если быть исторически точным – префект) опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. Что Он мог ответить? Сказать, что Он действительно Сын Божий и Царь Израилев, но вовсе не в том смысле, что вкладывает в эти титулы Пилат, да и Его соплеменники? Пересказать всю историю Израиля, начиная с Адама и Евы и заканчивая вот этим днем – днем кульминации истории спасения не только богоизбранного народа, но и – через него – всех людей, в том числе и его – Пилата, не знающего что есть истина агностика? Иисус молчит. Почему Он молчит? Он что, не понимает, что сейчас, вот сейчас решается, жить ему или издыхать на кресте? Это молчание, ставящее спрашиваемого выше спрашивающего, выводит наместника из себя. Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Власть? Ты имеешь власть? Какая детская самонадеянность! Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. Через несколько лет апостол Павел заметит в одном из своих писем в созданную им общину, адресуясь и к каждому из нас: что ты имеешь такого, что не получил бы, а если получил, то, что хвалишься так, будто не получил? Кое-какие полномочия у Пилата, разумеется, есть, но все это дано ему свыше и точно так же дано иудеям поступать так, как они поступают. Что не снимает ответственности ни с них, ни с префекта, но степень этой ответственности – различна. Первосвященники совершают большее зло, что становится очевидным из следующего эпизода: Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал [Пилат] Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Существует точка зрения, что первосвященники будто бы знали, что в лице Иисуса перед ними стоял никто иной как Сам Бог, Второе Лицо Святой Троицы, и они, тем не менее, сделали все, чтобы отправить Его на крест. Я не считаю нужным доказывать невозможность такой проницательности и мышления современников Иисуса в богословских категориях IV века после Р.Х., но тем не менее первосвященники предали именно Бога Израилева, отреклись от Него при всем народе: Нет царя кроме кесаря! Так предается не только Иисус, в Котором они отказываются видеть Мессию, но и Мессия, которого они, как уверяют, ждут. И более того: предается Бог, о котором Писание, псалмы и пророки говорят как о единственном подлинном Царе, тогда как языческие цари обличаются как жалкие пародии на Него. Нет власти не от Бога, но власть этих узурпаторов попущена в наказание как доказательство от противного подлинности только одной – божественной власти. И понятно, к чему в дальнейшем могло привести такое «руководство». Разрушение иерусалимского Храма – закономерный результат совершившегося здесь предательства. Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по- еврейски Голгофа; там распяли Его и с Ним двух других, по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса. Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по – еврейски, по-гречески, по-римски. Пилат , как мог, отыгрался на первосвященниках, намекнувшим ему, что, в случае не удовлетворения их требования, Тиберию будет сообщено, что он, Пилат, в довершение ко всем своим злоупотреблениям властью еще и отпустил непонятно почему предводителя антиримского мятежа. А это уже серьезное нарушение закона в пусть фашистском, но все же по-своему правовом государстве, где за скверное управление провинцией лишались не только должности, но нередко и головы. Первосвященники заострили вопрос до предела: или Иисус или Пилат. Рисковать жизнью из-за какого-то еврея? Пилат поступил так, как поступил бы на его месте всякий чиновник, но осадок остался. И наместник сорвал зло, написав невыносимо оскорбительную для иудеев надпись, напомнив зарвавшимся варварам, кто в доме хозяин. Он резко отклонив их просьбу ее изменить (о чем говорят опущенные в завтрашнем чтении стихи 21-22: первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский. Пилат отвечал: что я написал, то написал ) . И первосвященникам не оставалось ничего, как проглотить эту издевку. Издевку не только над ними, но и антисемитами: «Царь Иудейский» – это на все времена напоминание о народе «безродных космополитов» как о народе, давшем Богу человеческую плоть. И еще отрывок, который (видимо, из экономии времени) не включен в завтрашнее чтение: Воины же когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Это – из того самого 21-го хвалебного (!) псалма, начинающегося словами «Боже мой, Боже мой, почему Ты меня оставил?» Казнимый как взбунтовавшийся раб, Иисус живет этим псалмом, воспроизводящим то, что происходит с Ним и в Нем: «Я червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе. Все видящие меня ругаются надо мною; говорят устами, кивая головою: он уповал на Господа – пусть избавит его; пусть спасет, если он угоден Ему. Пронзили руки мои и ноги. Делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий». Для Иоанна, как и для других евангелистов, очень важно подчеркнуть, что Иисус именно Тот, о Ком пророчествовал Псалмопевец: Он – Царь Израилев, Которому поклонятся все народы, Бог, Чья слава нигде и никогда не откроется так как в этом чудовищном унижении Бога и Человека, взятом Ими на Себя. Зачем? Чтобы каждый униженный, убиваемый знал, что и Бог претерпел то же самое, вошел в этот ужас и наполнил его Собой, своей силой и славой, обращающий ад в Свое Царство. При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Почему только женщины и Иоанн? Да потому что веры засулич и софьи перовские были тогда немыслимы, в не видели никакой угрозы. Ну, а Иоанн? Он был еще слишком молод, у него даже усы не росли, согласно отраженном в иконографии преданию, – мальчишка, можно, не обращая вниманья, хлебнуть наконец-то из кувшина, расслабиться, перекинуться в кости на белье и верхнюю одежду повешенных. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе. Я воздержусь от комментирования этих слов, которые, мне кажется, не могут не тронуть даже самое заскорузлое из сердец. Христианская традиция видит в усыновлении Иисусом любимого ученика Его Матери усыновление Ей всех людей , через что каждый из нас становится Ее сыном – тем же, Кем был для Нее Иисус. Кто-то из древних святых сказал, что Бог стал Человеком для того, чтобы обрести Мать. Можно прибавить, что и это Его обретение – ни что иное, как Его дар нам, как и вся Его жизнь, жизнь вечная, все, чем Он, Бог, Единый и Триединый, является. И в то же время Мариам, еще и наш дар Творцу, дар от Его народа и через этот народ – всех людей. Проявив последнюю в Своей земной жизни заботу о людях, Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Дальше снова пропущенный стих: Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Уксус? О н что, утоляет жажду? Мне такие случаи неизвестны. Но кому из нас, хлебнув дешевого вина не приходилось, сморщившись, называть его уксусом? То же самое и здесь: «уксус» – это дешевое, кислое вино, которая пила римская солдатня. Итак, вино, впервые появляющееся у Иоанна в рассказе о свадебном пире в Кане, делается крестным питьем Того, Кто претворил в него – но другое, несравненно лучшее, – простую воду. Но и вода у Иоанна – не просто вода, а библейский символ благодати, милости Божьей, она течет в жизнь вечную , она – вода живая , стихия Святого Духа. «Кто жаждет – иди ко Мне и пей», – обращается Иисус к иудеям в четвертом Евангелии, здесь же Он жаждет Сам и утоляет эту жажду «уксусом», пропитавшим губу, протянутой Ему на острие римского копья. То есть становится одним из бесчисленных жаждущих, задыхающихся в агонии «жалкой, кровавой, человеческой смерти» (Г. Гессе). Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. Но так как [тогда] была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, – ибо та суббота была день великий, – просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Смерть на кресте, призываемая распятыми, могла не приходить несколько суток, и все это время облепленные мухами, обливающиеся потом и кровью рабы (на граждан Рима эта казнь не распространялась) были вынуждены непрерывно приседать, чтобы глотнуть воздуха, при том, что трение кости о гвоздь вызывало болевой шок. Но смерть на кресте была страшна не только этими и другими муками, но и тем, что унижение казненных с ней (смертью) не заканчивалось: останки умерших оставлялись на крестах, пока не сгнивали, становясь добычей собак и стервятников. Если же тела, как в описанном евангелистами случае, ввиду праздника все же снимались, то они также не удостаивались погребения, а выбрасывались, как падаль, в яму. От чего умер Иисус? Одни из исследователей Туринской плащаницы предполагают, что от удушья, другие – от разрыва сердечной мышцы. «Лучшее объяснение обильного истечения крови и сыворотки из раны в груди, – пишет Джованни Новели, – предоставляет гипотеза о произошедшем вследствие инфаркта кровотечении в перикард, что послужило причиной смерти». Это – научное объяснение. Богословское – от «безумия любви», как сказал Максим Исповедник, сам претерпевший пытки: ему отрубили руку и вырвали язык, но уже не язычники – христиане, видевшие в нем еретика, а не обличителя ереси, разделявшейся всеми епископами, включая Папу Римского и Константинопольского Патриарха. Кровь и вода… О их символике уже было сказано, но Иоанн, дважды подчеркивая, как очевидец, истинность своего свидетельства об этом истечении, на этот раз имеет ввиду не символику воды и крови, которым отведено столько места в его Евангелии – эта натуралистическая подробность понадобилась ему как доказательство тому, что Слово действительно стало плотью. Вода и кровь отдельно одна от другой могут вытечь лишь из трупа и именно то, что «не понарошку», что это был не краткий обморок, а именно смерть и важно показать Иоанну. Показать докетам и прочим гностикам, а вместе с ними и всем, кто и тогда и сейчас отрицает подлинность этой Смерти, а значит и |
Игумен Тихон (Борисов)
Сегодня, в день Пятидесятницы, наши храмы утопают в цветах и облекаются в зеленые ветки вечной молодости и вечной радости. Сегодня человеческие сердца украшаются благодатию Святаго Духа и становятся похожими на вечноцветущий рай. Сегодня день рождения Церкви. Это торжество святитель Иоанн Златоуст называет столицей всех праздников, заключительным аккордом Божественного Домостроительства. Сегодняшний день - это торжество Пресвятой Троицы, потому, что с сошествием Святого Духа человечеству открывается Истина, что Бог Троичен.
«Бог есть Любовь» (1 Ин. 4, 16) Но не только потому, что Он любит Своё творение - мир и человечество. Бог есть Любовь Сам в Себе, потому что бытие Единаго Бога, это событие Божественных Ипостасей Отца, Сына и Духа Святого, пребывающих между собой «в вечном движении любви», по словам прп. Максима Исповедника. Троица есть Троица Любви и Бог есть единство Трех, бесконечно любящих друг друга Лиц.
Священномученик Ириней Лионский говорит: «Церковь приняла от апостолов и их учеников свою веру в Единого Бога и Отца Всемогущего, создавшего небо и землю, и море, и всё, что в них, и в единого Христа Иисуса, Сына Божьего, Который стал плотью для нашего спасения, и в Святого Духа, Который через пророков возвестил домостроительство Божие...»
А святитель Николай Сербский очень глубоко и поэтически вдохновенно приоткрывает тайну Святой Троицы такими словами: «О, как совершенная любовь всегда готова к совершеннейшему послушанию! Любовь постоянно бдит в желании и готовности послушаться своего возлюбленного. А из совершенного послушания проистекает, словно поток мёда и млека, совершенная радость, которая и составляет притягательную силу любви. Отец имеет совершенную любовь к Сыну и Духу. Сын имеет совершенную любовь ко Отцу и Духу. И Дух имеет совершенную любовь ко Отцу и Сыну. По этой совершенной любви Отец есть ревностный послушник Сына и Духа, и Сын есть самый ревностный послушник Отца и Духа, и Дух есть самый ревностный послушник Отца и Сына! Как никакая любовь в сотворенном мире не может сравниться со взаимною любовью Божественных Ипостасей, так и никакое послушание не может сравниться с Их взаимным послушанием!»
Тогда, в пятидесятый день по Воскресении Христовом, в виде огненных языков, в шуме стремительного ветра благодати исполнилось то, о чем раньше говорил Господь. «Когда же придёт Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15, 26). Дух Святой сошел на неграмотных галилейских рыбаков и соделал их богословами и апостолами, которые без сожаления оставили свои ветхие дырявые вещественные сети и сетями Евангельской проповеди «уловили всю Вселенную».
Но не на одних только апостолов, и не ради только их, сошел Дух Святой, а через них - на всех нас и ради всех нас. Ради всего страждущего, жаждущего, алчущего человечества! Как и раньше, более чем 2 тысячи лет назад, так и сейчас в наш фантастический, сверхскоростной, сверхтехнологичный, прогрессивный, «гуманный», постоянно говорящий о свободе человека, но на самом деле циничный, бездушный, равнодушный, безразличный XXI век - приходит Святой Дух и превращает, претворяет мертвые и пустые человеческие сердца в сосуды благодати, любви и истины!
Целью вочеловечения Слова Божия является принятие людьми Святого Духа, и становление их членами Тела Христова, Церкви и через это - жилищами Троичного Бога! А без благодати Святого Духа мы жалкие, нищие, обезображенные оборванцы, самые несчастные люди, хотя можем рядиться в призрачные одежды мудрых и преуспевающих, как сейчас говорят, состоявшихся людей.
Священномученик о. Иоанн Восторгов говорил, что «обновление и возрождение жизни наших народов заключается в силе жизни духа, а не в тех внешних реформах государственного и общественного строя, на которые теперь возлагают столько надежд: самое лучшее лекарство не поможет трупу». Без жизни духа человечество может превратиться в живой труп, а все, даже самые удивительные информационно-цифровые технологии и достижения прогресса могут стать искусственным венком на его могиле.
Без благодати Святого Духа, оживляющей душу, человек может стать «постчеловеком», «сверхчеловеком», киборгом, не способным ни любить, ни чувствовать, ни верить. Священномученик Иларион Верейский говорил: «Идеал Православия есть не прогресс, но преображение!» Преображение человеческой души. Преображение человеческого сердца. Поэтому мы взываем и вопием со слезами и покаянием:
«Царю Небесный, Утешителю Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша».
Поэтому мы и будем сегодня, стоя на коленях наших сердец, умолять Бога о прощении наших многочисленных грехов.
Преподобный Никодим Святогорец говорит, что существуют три вида опьянения:
Первый - это опьянение от обычного вина.
Второй вид опьянения - опьянение страстями.
И, наконец, третие опьянение - это опьянение Святым Духом! Или «трезвенное опьянение», - как говорит священномученик Дионисий Ареопагит. Это таинственный плод стяжания благодати Святаго Духа, Небесных Божественных энергий. Это невидимые огненные языки, которые созидают в нашем сердце сокровенного человека в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа.
А дары Святого Духа, которые Господь посылает каждому из нас, они многоразличны, они имеют множество удивительных духовных оттенков, граней, полутонов. Каждый человек прекрасен, уникален и дорог в очах Божиих! Удивительно прекрасен и бесконечно любим. Но мы сами порою коверкаем в себе образ Божий. Засыпаем сладким, коварным, земным, летаргическим сном. И как страшно смотреть на мир и не видеть в нем ничего сакрального, ничего таинственного, ничего одухотворенного Десницей Творца.
И если мы не видим, не чувствуем, не удивляемся красоте Богом сотворенного мира, красоте человеческой души, а красотой считаем лишь моду, стили, дизайн, «артхаус» - то наш путь еще долог! Если человека мы воспринимаем не как образ Божий, а как объект интервенции, а вместо любви в нашем сердце царит корысть и лицемерие - то мы еще не сдвинулись с места!
И если Богом данное время земной жизни мы тратим впустую, в игрушки для взрослых, в добывание корма и поедание его, если не ценим духовные жемчужины, которые дарит нам Господь, а дорожим придорожным навозом, налипшим на белоснежную одежду нашей души - то мы играем на краю пропасти!
Поэтому Святая Церковь будит нас и голос ее колокола, колокола Любви, разносится по всей Вселенной. Старец Фаддей Витовницкий говорит: «Когда мы будем держать ответ на Страшном Суде, мы должны будем ответить и за то, как мы распорядились Божественной силой и жизнью, которые нам дарованы. Ответить за то, что мы создали во Вселенной - гармонию или хаос?»
А геронда Ефрем Аризонский так замечательно говорит: «В ином мире пищей людей будет любовь. Любовь ко Христу и друг ко другу. Один человек будет лицезреть другого и ощущать в душе настоящий рай». Но для того, чтобы наша душа достигла райских обителей, в наших сердцах еще здесь должен зажечься огонь Пятидесятницы!
Сегодня все верующие сердца - раньше парфяне и медяне, жители Месопотамии, Понта и Ассии, а сейчас - Греции, Сербии, Румынии и России и многих других уголков нашей планеты празднуют день Рождения Церкви! Сегодня Господь зовет каждого из нас: «кто жаждет, иди ко Мне и пей». А мы, стоя на коленопреклоненных молитвах, среди русских березовых райских веток, с сердцем, исполненным благодарности, покаяния и любви вопием и глаголем:
Упование мое - Отец! Прибежище мое - Сын! Покров мой - Дух Святый! Троица Святая! Слава Тебе!
37 В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей.
38 Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. (Иоан.7:37-38)
События этой главы разворачиваются во время праздника Кущей, и чтобы правильно понять эти события, мы должны иметь представление о значении этого праздника и о некоторых связанных с ним обычаях.
Праздник Кущей, или праздник сбора плодов, был наравне с Пасхой и Пятидесятницей одним из праздников, посещение которых было обязательно для взрослых иудеев, живших в пределах 24 километров от Иерусалима. Он выпадал на пятнадцатый день седьмого месяца, то есть около 15 октября. Как и все важные иудейские праздники, он имел двойное значение.
Во-первых, историческое. Его название происходит оттого, что люди на протяжение всего праздника оставляли свои дома и жили в палатках. Во время праздника эти палатки возникали везде: на плоских крышах домов, на улицах, на городских площадях, в садах и даже во дворцах Храма. В законе было специально указано, чтобы эти палатки, эти шатры были не долговременными сооружениями, а строились специально для этого праздника. Стены их делались из жердей и ветвей с листьями, эта конструкция должна была защищать от непогоды, но не должна была закрывать совсем солнца. Крыша должна была быть покрыта тростником, но так, чтобы ночью видны были звезды. Значение этого заключалось в том, чтобы напоминать людям о том, что когда-то они были бездомными странниками в пустыне, без крыши над головой (Лев. 23,40-43), "чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской". Вначале этот праздник длился семь дней, но во времена Иисуса к ним был прибавлен восьмой день.
Во-вторых, он имел сельскохозяйственное значение. Это был в высшей степени благодарственный праздник урожая - иногда его называют праздником жатвы первый плодов (Исх.23,16; 34,22). Он был самым популярным праздником, и потому его иногда называли попросту праздником (3 Цар.8,2), а иногда - праздником Господним (Лев. 23,39). Этот праздник вообще занимал особое место. В народе он получил название "пора нашей радости", потому что к этому времени были убраны и ячмень и пшеница, и виноград. В законе было специально сказано, что он должен праздноваться "в конце года, когда уберешь с поля работу твою" (Исх. 23,16), "когда уберешь с гумна твоего и с точила твоего" (Втор. 16,13.16). Это был даже непросто праздник благодарения за один нынешний урожай - это была радостная благодарность за щедрость Божию, сделавшую жизнь полной и счастливой. В видении пророка Захарии о новом мире именно этот праздник праздновался везде (Зах. 14,16-18). Римский историк Иосиф Флавий назвал его "наисвященнейшим и величайшим праздником иудеев" ("Иудейские древности" 3,10,4). Этот праздник был не только для богатых - по закону во всеобщей радости должны были участвовать слуги, чужестранцы, вдовы и бедные.
С этим праздником был связан один специфический ритуал. Участники должны были взять "ветви красивых деревьев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и вербных" (Лев. 23,40). Саддукеи говорили, что из этого материала следовало строить кущи, фарисеи же говорили, что эти ветви участники должны были принести с собой в Храм, и, конечно, народ выбирал точку зрения фарисеев, потому что тогда они могли участвовать в живописной церемонии.
Именно эта церемония имеет прямое отношение к отрывку и к словам Иисуса. Совершенно очевидно, что Он имел в виду эту церемонию, а может быть, она даже служила непосредственным фоном Его словам. Каждый день люди приходили со своими пальмовыми и вербными ветвями в Храм, образовывали из этих ветвей своего рода экран или крышу, и шествовали вокруг большого жертвенника. В это время один из священников брал золотой кувшин, вмещавший три лога (около полутора литров), спускался к Силоамскому источнику, наполнял его водой и нес назад через ворота Источника. Народ в это время пел Ис. 12,3: "И в радости будете почерпать воду из источников спасения". Воду приносили в Храм и выливали на жертвенник, как жертвоприношение Богу. В это время хор левитов пел под аккомпанемент флейт, Псалмы 112-117. Каждый раз, дойдя до слов "Славьте Господа" (Пс. 117,1), "О, Господи, спаси же" (Пс. 117,25) и, наконец, до заключительных слов "Славьте Господа" (Пс. 117,29), присутствовавшие на богослужении кричали и махали своими пальмовыми ветвями к алтарю. Вся драматическая церемония представляла собой яркое благодарение Богу за Его чудный дар - воду, и драматизированную молитву о дожде, и память о воде, ударившей из скалы во время странствования по пустыне. В последний день эта церемония была еще впечатлительней: они обходили вокруг жертвенника семь раз в память о том, что иудеи семь раз обходили вокруг стен Иерихона, после чего стены его пали и город был взят.
После всего этого, а может в тот самый момент, прозвучал голос Иисуса: "Кто жаждет, иди ко Мне и пей" . Иисус как бы говорил: "Вы славите и благодарите Бога за воду, которая утоляет жажду ваших тел. Приходите, если вы хотите воды, которая утолит жажду ваших душ". Он использовал этот драматический момент для того, чтобы обратить мысли людей к Богу и к вечности.
Познакомившись с историческим фоном, на котором происходило действие, рассмотрим подробнее этот отрывок.
Предложение Иисуса ставит перед нами некоторые трудности. Он говорит: "Кто верует в Меня, у того... из чрева потекут реки живой воды", добавляя "как сказано в Писании". Никто еще не смог удовлетворительно указать, откуда эта цитата, и вопрос сводится к тому, что она значит? Существуют две возможности.
1. Она может относиться к людям, которые уверуют в Него, в Иисуса: в них будет река живой воды. Это, должно быть, переложение слов, сказанных самарянке: "Вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную" (Иоан. 4,14), или прекрасных слов пророка Исаии: "И будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают" (Ис. 58,11). Тогда высказывание Иисуса значит, что Он может восстановить человеку силы Святым Духом.
Иудеи связывали все мысли и чувства с определенными частями тела. В сердце они помещали ум, в почках и в животе - сокровенные чувства. Как это выразил автор Книги Притчей Соломоновых: "Светильник Господень - дух человека, испытывающий все глубины сердца" (Прит. 20,27). А это значит, что Иисус предложил людям очищающую, освежающую, живительную струю Святого Духа с тем, чтобы очистились и оживились наши мысли и чувства. Иисус как бы говорил: "Придите ко Мне и уверуйте в Меня и Я через Мой Дух вложу в вас новую жизнь, дающую очищение и удовлетворение, которые вы всегда жаждали и никогда не имели". Вне всякого сомнения, какое бы из этих толкований мы ни взяли за истинное, каждое из них по себе истина.
2. Другое толкование заключается в том, что выражение "из чрева потекут реки воды живой" относится к Самому Иисусу. Возможно, это характеристика Мессии, взятой Иисусом из неизвестного нам источника. Христиане всегда отождествляли Иисуса со скалой, давшей израильтянам воду в пустыне (Исх. 17,16). Этот образ применил к Иисусу Павел (1 Кор. 10,4). Иоанн рассказывает о том, что от удара солдатского копья истекла кровь и вода из Иисуса (Иоан. 19,34). Вода символизирует очищение, получаемое через крещение, а кровь - искупительную жертву Голгофы. В Ветхом Завете часто встречается символ животворящей воды, получаемой от Бога (Пс. 104,41; Иез. 47,1.12). У пророка Иоиля есть такая великолепная картина: "Из дома Господня выйдет источник" (Иоил. 3,18). Вполне может быть, что евангелист думает об Иисусе, как об источнике, из которого течет очистительная струя. Как человек не может жить без воды, так и без Христа человек тоже не может ни жить, ни рискнуть умереть. И опять же, какое бы толкование мы ни взяли, в каждом из них - глубокая истина.
В этом отрывке есть поразительный момент. В русском переводе Библии, как впрочем и в английском, это несколько сглажено, но в лучших греческих списках в 7,39 содержится поразительное заявление: "Ибо еще не было Духа Святого". Какой смысл вложен здесь? Представим себе это так: какая-то великая сила может существовать в течение многих лет и даже столетий, а люди не могут приобщиться и использовать ее. Возьмем, к примеру, атомную энергию в нашем мире; люди ведь не изобрели ее, но лишь в наше время смогли использовать ее. Святой Дух существовал всегда, но люди никогда не могли воспользоваться Его силой и мощью до самого праздника Пятидесятницы. Как прекрасно сказал кто-то: "Без Голгофы не было бы Пятидесятницы".
Лишь узнав Иисуса, люди действительно узнали Духа. До того Дух был Силой, а теперь Он стал Личностью, потому что Он - всегда пребывающий с нами Воскресший Иисус Христос. В этом поразившем нас предложении Иоанн говорит не о том, что Дух не существовал, но что потребовались жизнь и смерть Иисуса Христа, чтобы открыть ворота и чтобы Дух стал реальным и действенным для всех людей.
Москва залита солнцем и изнемогает от неистовой жары. Глаз невольно ищет голубую полоску тени вдоль линии домов или деревьев. Но и под деревьями трава высохла без дождей, а желанная тень от их ветвей каким-то странным образом избегает тротуара, она жмется к стволу и, защищая от зноя траву, оставляет асфальт и спешащих по нему людей под палящими лучами. Бетон, плитка, асфальт, стекло, железо, несущееся машины, шум, потоки людей... Асфальтовые русла улиц-рек направляют железные потоки, их завихрения пульсируют пробками и душат газами город. Не умещаясь на поверхности, эти реки спустились под землю, несутся и кружатся в грохоте стальные поезда, поглощая и выплевывая волнами людские толпы.
Нельзя не заметить, что чем более множатся и разветвляются эти транспортные потоки по лицу земли, тем неумолимей мелеют, исчезают и мертвеют богозданные реки.
Бог Творящий создал воду в день первый творения как стихию, и она, когда еще земля была «безвидна и пуста» уже ощущала на себе дыхание творящей силы: «И Дух Божий ношашеся верху воды».
Вода - источник жизни, ее реки на поверхности земли и реки - морские и океанические течения - являются и артериями жизни и ее средой. Вода напояет жизнь и напоена ею, но она, изначально ощутившая на себе веяние Духа Божия, навсегда стала и образом действующей благодати: «Изолью от Духа Моего» (Иоил. 2, 27-28), «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7:37).
Каин, создавший первый город, продолжает свое богоборческое дело: огораживает от Творца свою мертвенную жизнь. В его городе ничего не растет и не распускается во славу Божию, храмы не возвышаются как славословие Отцу Небесному над делами рук человеческих и не благословляют их, но все выше и выше громоздятся один над другим циклопические свидетельства гордыни. Она, гордыня, думает, что возводит на камне своего могущества, знания, власти над природой, но подо всем этим - воды долготерпения Божия. Кончится оно, уйдут эти воды - и "падение дома сего будет великое".
Куда несутся реки, истекающие из чрева города, в какое море впадают они? В море вечной суши и смертной жажды, в котором ничто не омоет измученное тело, и никто не коснется перстом, омоченном живой водой, пересохшего языка загнанной души.
Как о сердце человека сказал Достоевский, так и об этом можно сказать: "здесь дьявол с Богом борется", и поле битвы - город.
Но для каждой жаждущей и верующей души по молитвам тех, кого мы называем Святой Русью, Господь сохраняет живительные источники - как оазисы в каменной пустыне. Живая вода благодати, собранная возлюбленными сосудами Его, стоит недвижимо над раками нетленных мощей, под древними сводами намоленных храмов, в оградах монастырей; они - как стены колодца, хранящего живительную благодать, или как стены заветного духовного града Китежа.
Мы входим в эти темные таинственные воды, погружаемся в иной мир, ушедший на глубину и сокрытый там - до поры. Иные, неведомые внешнему миру жители этого града встают перед затихшей душой - они смотрят с иконостасов, с колонн, из окладов икон. Певучие силуэты нездешних фигур, едва различимые лики - трудно нашему, обожженному суетой, взгляду проникнуть в эту немыслимую духовную глубину. Эта глубина недвижна, ничто не колеблется, не искажается в ней, как неколебима и истинна Вечность. Позолота икон и окладов темна, золото надмирного света, из которого выступают фигуры, его торжествующее сияние ушло на глубину и недоступно нашему плотскому зрению, привыкшему к наглому блеску витрин. Оно тихо мерцает и тихо зовет... Жесты тонких рук благословляют, но одновременно и останавливают нас в нашей суете. А когда приближаешься к раке со святыми мощами преподобного и наклоняешься над нею, то чувствуешь, как живая вода любви встречает и приемлет тебя. Пролившись с высот духовного неба, эта вода собралась в таких местах, чтобы напоять нас, жаждущих, омыть наши духовные очи и направить нашу жизнь по иному руслу. Чтобы, опомнившись, мы поняли, что мертвые реки не есть реки нашей жизни.
Засуха, пожары, удушающий дым - встали перед нами огромным зеркалом, в котором должны мы увидеть себя: «сего ради заключися небо и сотворися аки медяно, яко заключися сердце наше от милосердия и истинныя любве ко ближнему; сего ради отверде земля и соделася безплодна, яко не приносим Господу нашему плодов добрых дел; сего ради несть дождя и росы, яко не имамы слез умиления и животворныя росы Богомыслия; сего ради увяде всяк злак и трава сельная, яко изсеше в нас всякое благое чувство; сего ради омрачися воздух, яко ум наш омрачися студными помышленьми и сердце наше осквернися беззаконными похотеньми» .
Когда же поймут люди в пустыне безбожной цивилизации, что они в действительности ищут не того, за чем гонятся? «Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс.41,1).
«Если Дух есть вода живая, поищем же его источник. Какой Его источник? Пусть говорит Иеремия: "подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили" (Иер.2:12,13). Видишь, что источник воды - Бог, а вода живая - Святой Дух? Источник воды живой - Отец; река, из земли исходящая, Сын; вода этой реки - Дух Святой. "Меня, источник воды живой, оставили". Пусть то же самое скажет о Сыне и пророк Исаия: и "будет" Господь "как источник вод в степи" (Ис.32:2). Видишь источник? Видишь реку? Видишь воду живую?» .