Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

• Читать: Азия

Тибет: физгеография, природа, люди

Тибет - это самое большое, самое высокое и самое молодое горное плато в мире. Поэтому Тибет называют "крышей мира" и "третим полюсом".

Географически Тибет можно разделить на три основных региона - восток, север и юг. Восточная часть - это лесистая область, которая занимает приблизительно одну четверть территории. Девственные леса протянулись по всей этой части Тибета. Северная часть - открытые равнины, где кочевники пасут яков и овец. Эта часть занимает приблизительно половину Тибета. Южная и центральная часть - сельскохозяйственный регион, который занимает приблизительно одну четвертую области земли Тибета. Со всеми главными Тибетскими городами и городками, типа Лхасы, Шигатце, Гьянце, которые расположены в области Цетанг, этот регион считается культурным центром Тибета. Общая площадь Тибетского Автономного региона - 1 200 000 кв.км, а население - 1 890 000 человек.

Горная вершина номер один на Земле - это Эверест, высота которого 8 848.13 метра. Это серебряный пик, который рассылает серебристое сияние год за годом. Его самая узкая часть скрывается в облаках. Среди 14 пиков, высота которых более 8 000 метров, 5 находятся на территории Тибета. Помимо Эвереста, это вершины Luozi, Makalu, Zhuoayou, Xixiabangma и Nanjiabawa, которые постоянно конкурируют с Эверестом за первенство по высоте.

У многих люде сложилось неверное представление о природе Тибета, как постоянно заснеженной земле. Его старое название - "земля снега" - это имя, под которым собственно он и известен во всем мире и которое и дает представление о стране, как о территории чуть-ли не вечной мерзлоты с едва уловимыми признаками жизни. Фактически, так оно есть, но только в областях, расположенных в Ima, Tisi и подобных. Эта горная цепь, которая охватила почти всю страну, а ее высокие пики, до самых синих небес, покрывает снег.

В других равнинных районах фактически, снег идет только несколько раз в году, а из-за постоянного в течении дня очень яркого солнечного света, там не холодно даже в самые лютые зимы. Тибет настолько солнечный, что там в течении всего года насчитывается более, чем 3 000 часов постоянного солнца.

Тибет полон рек и озер, густо заросшие берега которых - дома для многочисленных здесь лебедей, гусей и уток.

Протяженность реки Yaluzangbuцелых 2 057 км, она состоит из сплошных поворотов и завихрений, извивается, как серебряный дракон, с запада на восток в долины южного Тибета, а затем впадает в Индийский океан.

На востоке Тибета протекают три реки: Gold Sand, Lancang и река Nu. Все они текут с севера на юг, в провинцию Юньнань. Эта местность популярна, благодаря красивому пейзажу горы Hengduan.

Святое озеро или озеро Manasovara расположено в 30 км к юго-востоку от горы Холи. Его площадь около 400 квадратных километров. Буддисты полагают, что озеро - это дар Небес. Святая вода может вылечить все виды болезней, а если ею умыться, то с людей смываются все их заботы и тревоги. К озеру даже совершаются паломничества, после ходьбы вокруг озера и принятия ванны поочередно в четырех вратах, происходит очищение от грехов и боги даруют тебе счастье. Великий монах Ксуан Жуанг называл это озеро "Святым озером на Западных Небесах".

Площадь другого озера Yangzongyong 638 кв. км, а длина прибрежной линии - 250 км. Самое глубое место находится на глубине 60 метров. В озере сосредоточено большее количество естественных кормов для рыбы. Подсчитано, что в озеро имеется запас рыбы приблизительно в 300 миллионов кг. Именно поэтому это озеро называют "рыбным сокровищем Тибета". На его просторах и по берегам обитает множество водоплавающих птиц.

Площадь озера Наму - 1940 кв. км, оно второе по величине озеро с соленой водой. На глади острова возвышаются 3 острова, которые являются идеальной средой обитания для всех видов водной жизни.

А вокруг расстилался безбрежный Тибет. Это приподнятое на 4500- 5500 метров всхолмленное плато размером более чем Западная Европа и ограниченное самыми высокими горами в мире, казалось как бы специально сотворенным на случай Всемирного Потопа в виде «Вечного Материка». Здесь можно было спастись от надвигающейся и сметающей все на своем пути волны, но выжить было проблематично.

Редкая травка покрывала землю, но на высоте более 5000 метров и она исчезала. Травинки росли на расстоянии 20- 40 см ДР5Т от друга; было удивительно, что такое крупное животное как як, способно прокормиться здесь. Но Великий Созидатель предусмотрел и эту возможность.

А на участках плато, расположенных выше 5000 метров, можно было видеть только ржавый мох, да камни.

Везде и всюду на Тибете можно было заметить красивые горные вершины. Они казались совсем небольшими, но мы знали, что их абсолютная высота составляет 6000- 7000 метров над уровнем моря. Волей-неволей я вглядывался в детали каждой из этих тибетских вершин, пытаясь увидеть там людей, - слова Николая Рериха о том, что иногда на неприступных тибетских вершинах видят странных людей, невесть каким образом попавших туда, не давали мне покоя. Я помнил рассказы гималайских йогов о сверхлюдях Шамбалы и знал, что они обитают именно здесь, на Тибете. Но странных людей мне увидеть не удалось; показалось только несколько раз.

Холмистые места сменялись абсолютно ровными участками. Воспаленное воображение тут же рисовало здесь аэропорт, куда могли бы приземляться самолеты и привозить людей, чтобы они могли поклониться цитадели человечества на Земле - горе Кайлас. Наша главная земная Родина - «Вечный Материк» - заслуживала этого. Но я знал, что на такой высоте самолеты не могут совершить посадку и взлет, - слишком разрежен воздух.

На таких ровных участках нам нравилось останавливаться, чтобы перекусить. Чем-то ласковым веяло от этой земли, и мы, усевшись на землю, нежно поглаживали и похлопывали ее, - заложенное в подсознании слово «цитадель» и через тысячелетия влияло на нас. Завхоз Сергей Анатольевич Селиверстов доставал из пищевого мешка шоколад, орехи, изюм, печенье, воду, но есть не хотелось. Воду мы пили, а еду с трудом пихали себе в рот. Мы подспудно понимали, что нам здесь не хотелось нормально жить, нам хотелось… выживать, как это делали наши далекие - Далекие предки.

Чем далее мы продвигались на северо-запад, тем больше становилось песка. Вскоре появились красивые барханы. Мы выбегали из машины и, как дети, кидались друг в друга песком. А потом песок стал показывать свои «прелести». Прежде всего, это были пылевые бури, которые сопровождались грозовыми разрядами без дождя. Такие бури не только прижимали человека к земле и заметали его песком, но и останавливали автомобиль.

Наверное, такими барханами занесло тибетский Вавилон - подумал я.

А бури шли одна за другой.

Но самым неприятным было то, что в носу появлялись камни или, как говорится по народному, - каменные козюльки. Дело в том, что из-за влияния высокогорья из слизистой носа выделялась сукровица, на которую налипал мелкодисперсный песок, который постепенно как бы каменел. Вытаскивать эти каменные козюльки, забивавшие весь нос, было сущим наказанием. Кроме того, после удаления внутриносового камня шла кровь, на которую опять налипал песок, имеющий склонность каменеть.

Рафаэль Юсупов большую часть времени в районе барханов провел в специальной марлевой маске, пугая своим видом не только тибетцев, но и нас. Он так привык бывать в маске, что даже курил через нее. Правда, каменные козюльки выковыривал из носа не реже нас.

Он же, Рафаэль Юсупов, постоянно учил нас дышать в условиях высокогорья. Когда мы ложились спать, то у нас возникал страх задохнуться, из-за чего мы всю ночь натужно дышали, боясь заснуть.

В крови должно накопиться достаточное количество углекислоты, чтобы она раздражала дыхательный центр и переводила акт дыхания на рефлекторно-бессознательный вариант. А вы, дураки, своим натужным сознательным дыханием сбиваете рефлекторную функцию дыхательного центра. Терпеть надо до того, пока не задохнешься, - читал он нам нотации.

А вокруг расстилался безбрежный Тибет. Это приподнятое на 4500-5500 метров всхолмленное плато размером более чем Западная Европа и ограниченное самыми высокими горами в мире, казалось как бы специально сотворенным на случай Всемирного Потопа в виде «Вечного Материка». Здесь можно было спастись от надвигающейся и сметающей все на своем пути волны, но выжить было проблематично.

Редкая травка покрывала землю, но на высоте более 5000 метров и она исчезала. Травинки росли на расстоянии 20-40 см ДР5Т от друга; было удивительно, что такое крупное животное как як, способно прокормиться здесь. Но Великий Созидатель предусмотрел и эту возможность.

А на участках плато, расположенных выше 5000 метров, можно было видеть только ржавый мох, да камни.

Везде и всюду на Тибете можно было заметить красивые горные вершины. Они казались совсем небольшими, но мы знали, что их абсолютная высота составляет 6000-7000 метров над уровнем моря. Волей-неволей я вглядывался в детали каждой из этих тибетских вершин, пытаясь увидеть там людей, - слова Николая Рериха о том, что иногда на неприступных тибетских вершинах видят странных людей, невесть каким образом попавших туда, не давали мне покоя. Я помнил рассказы гималайских йогов о сверхлюдях Шамбалы и знал, что они обитают именно здесь, на Тибете. Но странных людей мне увидеть не удалось; показалось только несколько раз.

Холмистые места сменялись абсолютно ровными участками. Воспаленное воображение тут же рисовало здесь аэропорт, куда могли бы приземляться самолеты и привозить людей, чтобы они могли поклониться цитадели человечества на Земле - горе Кайлас. Наша главная земная Родина - «Вечный Материк» - заслуживала этого.

На таких ровных участках нам нравилось останавливаться, чтобы перекусить. Чем-то ласковым веяло от этой земли, и мы, усевшись на землю, нежно поглаживали и похлопывали ее, - заложенное в подсознании слово «цитадель» и через тысячелетия влияло на нас. Завхоз Сергей Анатольевич Селиверстов доставал из пищевого мешка шоколад, орехи, изюм, печенье, воду, но есть не хотелось. Воду мы пили, а еду с трудом пихали себе в рот. Мы подспудно понимали, что нам здесь не хотелось нормально жить, нам хотелось... выживать, как это делали наши далекие-далекие предки.

Чем далее мы продвигались на северо-запад, тем больше становилось песка. Вскоре появились красивые барханы. Мы выбегали из машины и, как дети, кидались друг в друга песком. А потом песок стал показывать свои «прелести». Прежде всего, это были пылевые бури, которые сопровождались грозовыми разрядами без дождя. Такие бури не только прижимали человека к земле и заметали его песком, но и останавливали автомобиль.

Наверное, такими барханами занесло тибетский Вавилон -подумал я.

А бури шли одна за другой.

Но самым неприятным было то, что в носу появлялись камни или, как говорится по народному, - каменные козюльки.

Рафаэль Юсупов большую часть времени в районе барханов провел в специальной марлевой маске, пугая своим видом не только тибетцев, но и нас. Он так привык бывать в маске, что даже курил через нее. Правда, каменные козюльки выковыривал из носа не реже нас.

Он же, Рафаэль Юсупов, постоянно учил нас дышать в условиях высокогорья. Когда мы ложились спать, то у нас возникал страх задохнуться, из-за чего мы всю ночь натужно дышали, боясь заснуть.

В крови должно накопиться достаточное количество углекислоты, чтобы она раздражала дыхательный центр и переводила акт дыхания на рефлекторно-бессознательный вариант. А вы, дураки, своим натужным сознательным дыханием сбиваете рефлекторную функцию дыхательного центра. Терпеть надо до того, пока не задохнешься, - читал он нам нотации.

Совсем задохнешься? - спрашивал не поддающийся этой методике Селиверстов.

Почти, - отвечал Рафаэль Юсупов.

В один из дней я вышел из автомобиля, отошел метров на сто-двести, сел на тибетскую землю и задумался. Предо мной расстилался Тибет с огромными солеными озерами, барханами, редкой травкой и высокими холмами.

Когда-то здесь жили последние из атлантов, - подумал я. -Где же они сейчас?

Слово «Шамбала» вылезло из подсознания и стало клокотать наяву.

Я сел в автомобиль. Мы снова поехали. Я ждал появления прёдвестников Шамбалы.

Первая ассоциация, которая возникает с природой Тибета — это горы, Гималаи, вершина мира. И да, они величественны, они прекрасны, я никогда не забуду то чувство, когда увидела впервые Эверест из иллюминатора самолета, точнее, его вершину, парящую над облаками. В голове не укладывалось, как там, а небе некоторые люди стояли своими ногами!

И я искренне восхищаюсь теми, кто решился на эту авантюру, хоть и ровно на столько же считаю их сумасшедшими. Про Эверест обязательно напишу чуть дальше, а начать хочу с озер.
Вот не смутил меня тот факт, что на карте Тибета полным полно голубых пятен, и как-то особенно я была поражена следующему, что открылось моему взгляду уже на подлете к аэропорту Лхасы. Озера здесь совершенно потрясающие — огромные, неземного глубокого цвета, и каждое совершенно особенное.

Первое озеро, водой которого довелось умыться — Ямдрок Цо, это было самое начало экспедиции, когда мы проехали свой первый пятитысячный перевал, и немножко спустились на высоту 4650 метров.
Его еще называют Ямджо Юмцо, бирюзовое озеро, считается, что оно постоянно меняет свой цвет, и его оттенки нельзя увидеть дважды. Я очень даже склонна согласиться с этой легендой.
И ни один объектив, как бы не старался фотограф, не передаст эту глубину и сочность красок. Озеро считается священным, вокруг него так же ходят Кору, и согласно преданию, если оно высохнет, то жизнь в Тибете исчезнет. На одном из берегов Ямдрок Цо находится единственный в стране монастырь, где настоятельницей является женщина.

Следующее озеро, на берегу которого мы жили, и в котором даже некоторые отчаянные женщины купались (я же, признаюсь, ограничилась тем, что помочила ножки) — Манасаровар.
Легендарное «живое» озеро, в котором живет Парвати, жена Шивы, и откуда мы впервые увидели Кайлас.
Говорят, что вода из него смывает грехи.
Буддисты ее пьют, а индуисты предпочитают купаться.
Над озером возвышается один из самых известных монастырей — Чиу Гомпа, здесь какое-то время провел в медитации Падмасамбхава.

Рядом расположено второе не менее священное озеро — Ракшас Тал, «мертвое».
Таковым оно считается из-за того, что в его водах нет ни рыб, ни водорослей, а все из-за повышенного содержания серебра. По легенде озеро создал предводитель ракшасов, демон Равана, и на острове посреди озера каждый день приносил в жертву Шиве свои головы, когда у него осталась одна голова, Шива сжалился, и наградил того сверх-способностями.
Место считается важным для тантриков, как очень сильный энергетический центр.
Омовения в озере совершают для того, чтобы оставить в нем все старое и обнулиться, а вот пить воду нельзя, якобы отравишься. Ну, легенды легендами, а мне почему-то именно здесь захотелось хлебнуть водицы. Во-первых, не отравилась, во-вторых, она вкусная. А я для себя решила, что таким образом мертвой водой убиваю свои страхи и переживания, в конце концов, все убеждения мы создаем себе сами.

Между озерами есть естественная протока длиной 10 километров, и когда она наполняется водой, считается, что наступает баланс во всем мире. Как вы понимаете, это природное явление давненько не наблюдалось.

Еще одно большое озеро — Пейку Цо мы проезжали по дороге к базовому лагерю Эвереста.
Да, кстати, на берегах всех озер частенько можно встретить такие пирамидки из камней. Складывают их местные для того, чтобы душа умерших, пока она находится в чистилище, себя хорошо чувствовала, или как-то так.

Ну и в конце не могу не показать то, к чему в душе стремятся, наверно, все альпинисты — крышу мира. Где-то неподалеку от поселка Тингри есть несколько смотровых площадок, с которых открывается вид на Эверест и близлежащие восьмитысячники.
Встретить там рассвет — бесценно! И да, Шива с Буддой явно нам благоволили, ибо показали все горы, даже те облака, которые норовили в какие-то моменты их закрыть, расходились за считанные минуты.
И последней точкой, после которой мы начали спускаться вниз, стал базовый лагерь Эвереста.
Говорят, со стороны Тибета он особенно красив, конечно, чтоб убедиться в этом, нужно еще разок взглянуть на него со стороны Непала. В сентябре не сезон, и лагерь пуст, поэтому мы могли вдоволь насмотреться и наснимать эту великую гору со всех доступных нам ракурсов.
И да, дух захватывает, и понимаешь, насколько ты, человек — ничтожен в сравнении в природой.
И просто слезы наворачиваются от осознания того, что тебе хоть чуть-чуть удалось прикоснуться к этой легенде, ну ладно, пусть не прикоснуться, но хоть посмотреть своими глазами, а не на фотографиях. В то утро кем-то из нас была произнесена ключевая фраза:
— Ради таких моментов и стоит жить..

Очерк тибетской природы

Г рандиозная природа Азии, проявляющаяся то в виде бесконечных лесов и тундр Сибири, то безводных пустынь Гоби, то громадных горных хребтов внутри материка и тысячеверстных рек, стекающих отсюда во все стороны, ознаменовала себя тем же духом подавляющей массивности и в обширном нагорье, наполняющем южную половину центральной части этого континента и известном под именем Тибета. Резко ограниченная со всех сторон первостепенными горными хребтами, названная страна представляет собою, в форме неправильной трапеции, грандиозную, нигде более на земном шаре в таких размерах не повторяющуюся, столовидную массу, поднятую над уровнем моря, за исключением лишь немногих окраин, на страшную высоту от 13 до 15000 футов. И на этом гигантском пьедестале громоздятся, сверх того, обширные горные хребты, правда, относительно невысокие внутри страны, но за то на ее окраинах развивающиеся самыми могучими формами диких альпов. Словно стерегут здесь эти великаны труднодоступный мир заоблачных нагорий, неприветливых для человека по своей природе и климату и в большей части еще совершенно неведомых для науки.

Тибетское нагорье, где покоятся колыбели рек Инда, Брамапутры, Салуена, Меконга, Голубой, Желтой, раскинулось, действительно, на громадное пространство. Доступное приблизительно в средней своей части в направлении от извилины Брамапутры на Куку-нор влиянию юго-западного муссона Индийского океана, оно в этом районе летом богато атмосферными осадками. Далее на запад нагорье еще более возвышается, выравнивается, сухость климата постепенно увеличивается, и травянистый покров высокого плато сменяется щебне-галечной пустыней, справедливо называемой «мертвой землей». По мере же удаления от помянутой климатической диагонали на восток и юг, по мере того, как реки, стремящиеся в эти стороны, вырастают в могучие водные артерии, нагорье Тибета все больше и больше размывается, переходя последовательно в горно-альпийскую страну.

Долины рек, мрачные ущелья и теснины чередуются здесь с водораздельными гребнями гор. Дороги или тропы то спускаются вниз, то ведут вновь на страшные относительные и абсолютные высоты. Мягкость и суровость климата, пышные и жалкие растительные зоны, жилища людей и безжизненные вершины величественных хребтов часто сменяются пред глазами путешественника. У ног его развертываются или чудные панорамы гор, или кругозор до крайности стесняется скалистыми боками ущелья, куда путник спускается из-за облачной выси; внизу он слышит неумолкаемый шум по большей части голубых пенящихся вод, тогда как наверху тишина нарушается лишь завыванием ветра и бури.

В северной части Тибета расстилается высокое холодное плато. Спокойный, мягко-волнистый рельеф, прикрытый характерной травянистой растительностью, изобилует оригинальными представителями животного царства: дикими яками, антилопами оронго и ада, дикими ослами и другими, приспособленными к разреженному воздуху и климатическим невзгодам копытными. Рядом с травоядными, на соседних глинистых увалах, во множестве населенных пищухами (Lagomys ladacensis), бродят тибетские медведи (Ursus lagomyiarius) не только в одиночку, но нередко и компанией в два-три пищухоеда. Окраска шерсти тибетского медведя сильно варьирует: от черного до чалого и ярко-светлого, чтобы не сказать белого.

На речках и озерах летом держится много плавающих и голенастых пернатых; среди первых наибольшего внимания заслуживает индийский гусь (Anser indicus), а среди вторых – черношейный журавль (Grus nigricollis), открытый Н. М. Пржевальским.

Кочевники-тибетцы, появляющиеся здесь лишь изредка в виде охотников, золотоискателей или просто грабителей-разбойников, не нарушают привольной жизни млекопитающих. Путешественнику в этих местах нужно быть крайне осмотрительным, чтобы не подвергнуть себя неприятной случайности.

В летнее время, в рассматриваемой части тибетского нагорья, погода характеризуется преобладающей облачностью, обилием атмосферных осадков, выпадающих в виде снежной крупы, снега и дождя. Ночной minimum температуры частенько ниже нуля. Однако, не смотря на все это, местная флора, веками приспособленная к борьбе за существование, произрастает сравнительно успешно и в теплые солнечные проблески ласкает взор своими яркими колерами.

В другие времена года погода на севере тибетского нагорья выражается господствующими с запада сильными бурями, в особенности весною, кроме того, соответственно низкой температурой, несмотря на столь южное положение страны, и крайнею сухостью атмосферы; результатом этой сухости воздуха является почти полное отсутствие снега в долинах даже зимою, когда иначе было бы невозможно существование здесь многочисленных стад диких млекопитающих.

В южной части тибетского нагорья характер местности круто изменяется: к голубой выси неба поднимаются скалистые цепи гор, между которыми глубоко залегает лабиринт ущелий со стремительно бегущими по ним ручьями и речками. В замечательно красивую, дивную гармонию сливаются картины диких скал, по которым там и сям лепятся роскошные рододендроны, а пониже ель, древовидный можжевельник, ива; на дно, к берегам рек сбегают дикий абрикос, яблони, красная и белая рябины; все это перемешано массою разнообразнейших кустарников и высокими травами. В альпах манят к себе голубые, синие, розовые, сиреневые ковры цветов из незабудок, генциан, хохлаток, Saussurea, мытников, камнеломок и других.

В глубоких, словно спрятанных в высоких горах, ущельях водятся красивые пестрые леопарды, рыси, несколько видов более мелких кошек (некоторые из них забегают и в долины), медведи, волки, лисицы, большие летяги, хорьки, зайцы, мелкие грызуны, олени, мускусная кабарга, китайский козел (Nemorhoedus) и, наконец, обезьяны (Macacus vestitus), живущие большими и малыми колониями нередко в ближайшем соседстве с человеком.

Что касается пернатого царства, то среди последнего замечено еще большее богатство и разнообразие. Особенно резко бросаются в глаза белые ушастые фазаны (Crossoptilon thibetanum), зеленые всэре (Ithaginis geoffroyi), купдыки (Tetraophasis szechenyi), рябчики (Tetrastes severzowi), несколько видов дятлов и порядочное количество мелких птичек из отряда воробьиных. В поясе скал и россыпей по утрам и вечерам раздается звонкий свист горной индейки, или улара (Alegaloperdix Ihibetanus).

В ясную теплую погоду в красивых уголках южного Тибета натуралист одновременно услаждает и взор, и слух. Свободно и гордо расхаживающие по лужайкам стаи фазанов или плавно, без взмаха крыльев, кружащиеся в лазури неба снежные грифы и орлы невольно приковывают глаз; пение мелких пташек, раздающееся из чащи кустарников, ласкает ухо.

Летом погода в южном Тибете непостоянная: то ярко светит солнце, то падает дождь; иногда неделями густые свинцовые облака окутывают горы почти до их подошвы. Выглянувшее солнце жжет немилосердно в разреженной атмосфере.

Лучшее время – сухое, ясное – наступает осенью.

Зима сравнительно мягкая, малоснежная. Значительные реки не знают ледяного покрова, хотя второстепенные реченки и ручьи в декабре и январе бывают прочно скованы льдом. Редко падающий снег или тает по мере своего падения, или же испаряется к вечеру следующего дня; словом, южные скаты гор всегда свободны от этого осадка, и только северные склоны или верхний пояс гор чаще покрываются слоем снега, хотя и не столь значительным по толщине. Вслед за выпавшим снегом атмосфера, и без того прозрачная, еще более проясняется, а небо принимает густую синеву, особенно перед закатом солнца. По ночам планеты и звезды ярко блестят.

В конце февраля температура быстро повышается: горные ручьи журчат, франколины и кундыки токуют, ягнятники бородатые поднимаются на страшную высоту и там ликуют, потрясая воздух своими весенними голосами.