Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

— сознательное искажение исторических событий, или историческая мифотворчество. Цели и мотивы фальсификаций могут быть самыми разнообразными: идеологическими, политическими, создание общественного или коммерческого интереса к той или иной проблемы, события или ученого и т.д. Примеры исторических фальсификаций известны со времен Древнего Египта.

Но если Кассационный суд нарушил это решение, он по процедурной причине и без рассмотрения существа, так что вопрос все еще не урегулирован в прецедентном праве. Правовые вопросы, которые ставит эта ситуация, являются серьезными. В большинстве случаев предполагаемые родители запрашивают транскрипцию во французских регистрах гражданского статуса правовых актов, которые устанавливают их отношения в стране, где произошло суррогатное материнство - это в целом признание ребенка отцом и принятие того же ребенка матерью намерения.

Признание отцовства отца, если он был донором, не всегда создает трудности, хотя прецедентное право, которое редко встречается по этим вопросам, четко не урегулировано. Некоторые суды считают, что, выезжая за границу для заключения незаконного соглашения во Франции, пара сознательно обходит французское законодательство и что, следовательно, в силу принципа, что «мошенничество развращает все», отцовство должно быть отклонено. В других случаях отец-донор имел транскрипцию без заявления Прокурора об аннулировании.

Методы фальсификации

Методы фальсификации истории разнообразны, но в целом их можно свести к следующим:

прямое сочинения фактов и подделка документов; уничтожение документов и исторических исследований; сокрытия имеющихся документов.
односторонний отбор и произвольное толкование фактов, в результате чего между фактами выстраиваются связи, в реальности отсутствуют, и делаются выводы, которые на основании полной картины сделать никак нельзя.

Первая группа методов относится к фальсификации источников информации. Источники тех или иных «фактических» суждений могут не указываться вообще, указываться со ссылкой на вымышленные издания или явно не связаны с первичными источниками работы (обычно публицистические), в которых эти «факты» были впервые озвучены. В таком случае правильнее говорить не столько о фальсификации (подделку известного), сколько о мифотворчество (дописки вымышленного). Наиболее тонким средством фальсификации является подделка первичных источников («сенсационные» археологические открытия, ранее «неизвестные» и «еще не печатные» летописные источники, мемуары, дневники и т. В этом случае для опровержения неверных данных необходима специальная экспертиза, которая либо не проводится, либо проводится с заранее известным результатом, то есть тоже фальсифицируется.

На практике, однако, проблема заключается главным образом в признании «матери намерения», Кассационный суд запретил, чтобы ребенок, родившийся от суррогатного материнства за границей, мог подвергаться пленарное усыновление женой или компаньоном отца ребенка, когда устанавливается отцовство последнего. Для Кассационного суда предоставление общественного порядка, составленного в соответствии со статьей 16-7 Гражданского кодекса, предусматривающее, что «любая конвенция, касающаяся деторождения или беременности от имени других, является недействительной», существует досада между иностранного права и французского международного общественного порядка.

Во втором случае все использованы факты отдельно могут соответствовать реальности, но выводы делаются с грубым и целеустремленным нарушением методологических основ. Для обработки первичной информации могут применяться нетрадиционные методы, приводящие к «сенсационных» выводов, истинность или ложность первоисточников могут подтверждаться в зависимости от поставленной цели, может использоваться неполное цитирование, проводиться экстраполяция тех или иных тенденций и тому подобное.

Отсутствие стенограммы свидетельства о гражданском статусе иностранного гражданина не препятствует тому, чтобы этот гражданский статус признавался и использовался родителями в актах повседневной жизни, тем более что формальность транскрипции не имеет места. для соответствующих пар, никакого обязательного характера. Статья 47 Гражданского кодекса признает доказательную ценность записей о гражданском статусе, оформленных за рубежом. Вместе с тем акт должен быть переведен и, при наличии противоположных соглашений, легализован или «апостилирован» компетентными органами.

Особое этот процесс размаха достигает в странах с тоталитарными режимами, где аппарат пропаганды контролируется только властью, а не общественностью, а альтернативная информация блокируется. В результате власть получает возможность создавать совершенно произвольные картины прошлого и потом менять их по своему усмотрению. Это отразилось в известной шутке: «СССР — страна с непредсказуемым прошлым».

Однако на самом деле жизнь этих семей более сложна в отсутствие транскрипции из-за формальностей, которые должны выполняться в течение определенных событий в жизни. Следует, в частности, отметить, что в отсутствие признания во Франции происхождения ребенка, созданного за границей в отношении матери намерения, когда она умирает, ребенок не может наследовать от него, за исключением того, что он назначил легата, налоговые пошлины рассчитываются так, как если бы ребенок был третьим лицом.

На сегодняшний день практика паркета Нанта, который знает об этих ситуациях, заключается в отказе от запрошенных стенограмм на том основании, что они противоречат международному общественному порядку. Существует, правда, понятие «ослабленного воздействия общественного порядка», к которому можно прибегнуть, с тем чтобы разрешить последствия ситуации, сложившейся за рубежом, во Франции, но эта концепция не применяется к французским парам, которые выезжали за границу специально для получения суррогатного материнства, если учесть, что статья 16-7 Гражданского кодекса является законом полиции в условиях абсолютного общественного порядка и, во всяком случае, в отношении мошенничества с законом.

Исторические примеры

Древний Египет

В древнеегипетских документах деятельность фараонов конечно изображалась в гипертрофированном и преувеличенном виде. Например, указывалось, что Рамзес II внес решающий личный вклад в победу в битве при Кадеше, самостоятельно уничтожая полчища врагов. На самом деле Рамзес II лично участвовал в бою, когда прорывался с небольшим отрядом из окружения, а сама битва закончилась ничьей. Хетты отступили в Кадеш, на поле остались египетские войска, и каждая из сторон выставила себя победителем. Но, несомненно, результатом этого боя стало усиление влияния Египта.

Транскрипция становится запрещенной. Эта позиция прокуратуры, которая в случае необходимости транскрибирует иностранный акт с единственной целью поиска его аннулирования, разделяется некоторыми судами существа, которые должны были принять решение. Каковы способы обеспечения того, чтобы у детей была определенная безопасность филигранства?

Было высказано предположение о том, что судьба детей должна быть отделена от судьбы незаконного договора в духе эволюции, которая наблюдается для детей-прелюбодей. В последней области закон в конечном итоге признал права, в том числе наследование, эквивалентными правам других детей. Чтобы преодолеть недостатки, возникшие в результате отсутствия детей, родившихся от суррогатного материнства, решение могло состоять в том, чтобы признать своего рода «предполагаемое происхождение».

После смерти фараона Эхнатона, провел религиозную реформу и пытался ввести единобожие, новый культ был объявлен ересью. Изображения и скульптуры Эхнатона уничтожались, а его имя было изъято из документов.

Иван IV Грозный

Один из первых в России документально подтвержденных случаев фальсификации истории по политическим мотивам относится к царствованию Ивана Грозного. По указанию царя был написан «Лицевой летописный свод» — целостный запись истории с древнейших времен до того времени. В последнем томе (так называемый «синодальный список»), где рассказывалось уже о царствовании самого Грозного, кем были сделаны исправления, в которых воеводы и бояре, попавшие в немилость к царю, обвинялись в различных неблаговидных деяниях. По некоторым предположениям, боярский мятеж 1533, который был описан только в синодальном списке, но не упоминался более ни в коем письменных источниках, также был вполне придуман.

Можно также предусмотреть санкционирование транскрипции отцовской принадлежности и позволить матери намерения инициировать процедуру усыновления, что невозможно в состоянии закона. Это решение позволит судье контролировать усыновление и признавать его только в том случае, если оно отвечает интересам ребенка. Это приведет к различию в зависимости от семейного положения пары.

Тем не менее, все эти решения имеют общее значение для создания глубокой юридической несогласованности с запретом суррогатного материнства во внутреннем законодательстве. Они действительно приведут к признанию правовых последствий ситуации, которая законодательно запрещена. Лишая некоторые из своих последствий запрета суррогатного материнства, мы будем рисковать облегчать практику, считающуюся противоречащей уважению человеческой личности, будь то мать-гестация или ребенок, На юридическом, а также символическом уровне сложно смириться с поддержанием этого запрета во Франции и признанием определенных последствий беременности, регулярно проводимой за рубежом.

В связи с монопольным положением коммунистической партии, в течение всего периода существования Советской России и СССР история истолковывалась согласно ее идеологическими установками и целями под контролем соответствующих партийных структур, — отделов ЦК КПСС и республиканских партийных организаций (отделы пропаганды и агитации, отдел науки и т. д.), — и подчиненного ЦК КПСС главного органа государственной цензуры в СССР — Главлита.

Кроме того, признать форму регуляризации в интересах супружеских пар, юридически применяющих суррогатное материнство за границей, не санкционируя такую же практику для «преднамеренных родителей», которые незаконно использовали суррогатное материнство во Франции, создаст несправедливость между детьми, воспитанными парами, которые могут позволить себе выезжать за границу, а детей воспитывают те, кто не мог.

Однако одноразовые решения могут быть разработаны для преодоления практических трудностей семей, не изменяя при этом правил об отборе. Таким образом, можно разрешить транскрипцию единственного отцовского отчества, учитывая, что в интересах ребенка его признание признается в отношении его биологического отца; то, не допуская признания материнской принадлежности, мать намерения могла бы получить по просьбе отца решение суда с общими родительскими полномочиями. В этом случае мать могла бы воспользоваться прерогативами, связанными с родительскими полномочиями, без установления происхождения в ее отношении.

Тотальный контроль за средствами массовой информации позволял руководству партии фальсифицировать любую информацию и любые события.

Так, уже в начале 1918 года руководитель большевистского правительства Советской России В. Ульянов в своих выступлениях в пропагандистских целях приводил недостоверную информацию 7 апреля в речи на митинге утверждал, что меньшевики и правые эсеры «поставили виселицу для тов. Шаумяна », хотя в то время он даже не был арестован; 23 апреля он же говорил, что «первый по храбрости контрреволюционер Корнилов убит своими же собственными, возмущенными солдатами», хотя Л. Корнилов был убит в бою под Екатеринодаром.

Однако, как и в случае с предыдущим вариантом разрешения на усыновление матери, использование делегирования родительских полномочий требует признания возможности установления отцовской принадлежности. Это не должно, несмотря на юридическую неопределенность, создавать трудности, поскольку существует биологическая связь между ребенком и отцом, которая находится в ситуации, аналогичной ситуации с отцом ребенка, рожденного вне брака. Отношения с родителями предстают перед Государственным советом для признания.

Наконец, можно было бы санкционировать включение на границу свидетельства о рождении ребенка ссылки на иностранное суждение, которое признало мать намерения матери, при условии, что эта надпись будет иметь единственный эффект от что в случае смерти матери процедура пленарного усыновления третьей стороной может лишить родителей матери намерения любой связи с ребенком.

Историки Дьяков Ю.Л. и Бушуева Т.С. отметили, что «Сталинский режим создал свою историю, чтобы историческими средствами фальсифицировать прошлое». В результате историческая наука в СССР «потеряла одну из главных своих функций — изучение уроков прошлого во имя настоящего и будущего».

Одним из примеров фальсификации истории в СССР фальсификация истории КПСС, заверенная учеными АН СССР, входивших в Научного совета «История Великой Октябрьской социалистической революции», учеными Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Центрального партийного архива КПСС.

Отмечая, что судебная практика Кассационного суда исключает такое признание, он подчеркивает, что это имеет «особенно серьезные последствия» для ребенка. В частности, в нем говорится следующее. Первоначально невозможно, чтобы ребенок получил свидетельство о гражданском статусе Франции. Это представляет серьезный недостаток для ребенка и его родителей. Хотя на практике они могут использовать определенные виды использования иностранного акта, если они легализованы или апостилированы, реальный риск состоит в том, что этот акт отклоняется или оспаривается администрациями, которые сталкиваются с иностранным актом, систематически боятся мошенничества.

Еще в 1932 году Лев Троцкий показал примеры фальсификации Сталиным истории Октябрьской революции в России и более поздних событий в то время, когда еще были живы их непосредственные участники и свидетели.

Указания на фальсификацию истории Октябрьской революции, истории СССР и более ранних периодов истории Российской империи содержатся во многих научных исследованиях и энциклопедических изданиях, особенно в тех, издававшихся в периоды очередного развенчание предыдущей власти: в 1920-х годах — в отношении периода до 1917 года, например «Малая советская энциклопедия»; после XX съезда КПСС — в отношении периода диктатуры Сталина, как, например, исследования А. Солженицына; после 1991 года — в отношении различных периодов истории, как Российской империи и захваченных ею в разные времена земель, так и истории СССР, как, например, Энциклопедия истории Украины в 10 томах; Краткий энциклопедический словарь, вышедший в свет в Москве и многие, многие другие. Фальсифицировались биографии руководителей — В. Ульянова, И. Джугашвили, многих других партийных и государственных деятелей Л. Бронштейна, Скрябина В.М., Кагановича Л.М. и др.

Неизбежно, даже с этим иностранным актом предполагаемые родители столкнутся с серьезными практическими трудностями. Им придется получить для ребенка титул путешествия и пребывания, поскольку у ребенка нет французского гражданства. Хотя есть поправки к этому решению, представленному Государственным советом и так называемому Циркуляру Таубира, не известно, что предлагаемые решения остаются, особенно в отношении последнего решения Кассационного суда, которое не допускает в отношении биологического отца может быть установлено больше происхождения.

Фальсифицировалось и замалчивалась история таких важнейших событий в государстве как Голодомор в Украине 1932-1933, Голодомор в Украине 1921-1923, Голодомор в Украине 1946-1947, массовые депортации населения по национальной принадлежности, подписание Договора о ненападении между СССР и Германией и сопутствующих документов, образования СССР, создание и деятельность ГУЛАГьу, КПСС, уничтожение польских пленных, расстрелы мирных демонстраций (начиная с января 1918 и до 60-х годов, как, например, в Новочеркасске) и множества других.

Вполне вероятно, что администрация больше не признает, что иностранный акт доказывает принадлежность к стране, срок действия которой, вероятно, будет оспорен во французском праве, поскольку Кассационный суд счел, что рождение произошло как часть мошеннического процесса, Эта сложность будет повторяться во всех администрациях, зачислении в школу или сборе социальных пособий. Более того, в той мере, в какой родительские отношения не считаются установившимися между ребенком и предполагаемыми родителями, у них в основном нет права на осуществление родительских прав; этот аспект вещей, уже занятый само по себе, не может не поднять побочные трудности в случае смерти или разлуки.

Член лондонского «Комитета по невмешательству» во время гражданской войны в Испании, посол СССР в Великобритании Иван Майский, на заседании Комитета 4 ноября 1936 (а затем, в своих воспоминаниях) опроверг утверждение представителя Италии Дино Гранди (итал. Dino Grandi) об участии в то время танков, самолетов и вйськових СССР в боях в Испании. Но в примечаниях к изданию «Испанских дневников» М. Кольцова 1987 указанная участие танкистов Красной армии под командованием комбрига С.М. Кривошеина в защите Мадрида уже 27 октября 1936. Комбриг Я.В.Смушкевич воевал в Испании «с октября 1936». Первые жертвы среди советских пилотов были уже в конце октября, как и проинформировал Комитет по невмешательству Дино Гранди.

По той же причине, в отсутствие наследства или завещания, дети не будут иметь наследства в отношении своих предполагаемых родителей. В докладе также рассматривается вопрос о совместимости позиции Кассационного суда, в частности с статьей 8 Конвенции и пунктом 1 статьи 3 Международной конвенции о правах ребенка, согласно которому во всех случаях решения, затрагивающие детей, будь то государственные или частные учреждения социального обеспечения, суды, административные органы или законодательные органы, наилучшие интересы ребенка должны быть первоочередными.

В качестве примера фальсификации методом произвольного выбора исторических фактов историки С. Волков и Ю. Емельянов приводят брошюру «Фальсификаторы истории (историческая справка)», изготовленную «Совинформбюро» 1948 года в ответ на опубликование Госдепартаментом США, вместе с Министерством иностранных дел Великобритании и Франции, сборника документов «нацистский-советские отношения 1939-1941 гг.». Указывая на значительный перечень реальных событий того времени, в то же время анонимные авторы брошюры не упоминают тайной советско-германского соглашения 1922 года, которая позволила Германии осуществить существенный рывок в пдготовци вооруженных сил в обход Версальского договора. А это соглашение было подписано 11 августа 1922

Затем, исследуя различные возможные решения, в отчете представлено следующее предложение. Для детей, родившихся от суррогатного материнства за границей, предлагается признать полное признание ситуаций, которые действительно были созданы, и это потому, что в интересах ребенка установить свою принадлежность к стране. в отношении его двух предполагаемых родителей.

Это признание должно сопровождаться твердой приверженностью Франции к предстоящему созданию модели Гаагской конвенции об усыновлении международного документа по борьбе с порабощением женщин через организацию. рождений для других, противоречащих основным правам человека.

Ленин предвещает на митинге на площади Свердлова в Москве 5 мая 1920 Троцкий и Каменев стоят на ступеньках платформы.

Сфальсифицировано фото: Троцкого и Каменева уже нет.

Николай Ежов рядом со Сталиным.

Сфальсифицировано фото: Ежова уже нет.

Ульянов с А.Богданов играют в шахматы на Капри (1908). Стоят: В.Базаров, М.Горький, его сын З.Пешков, жена Богданова

то же фото, но изъятые В.Базаров и Зиновий Пешков

Современная Украина

В Украине в конце 1980-х — начале 1990-х годов появилась также ряд украинских псевдоисториков, которые пытались на основании фальшивых доказательств превознести роль украинского народа в истории. В частности утверждалось, что первоначальные индоевропейцы были украинском или выдающиеся исторические фигуры, как Иисус Христос и Будда, были из Украины. Официальная украинская историческая наука борется с такой фальсификацией истории.

Современная Россия

В России также есть ряд историков, стремится поднять величие России на основании многих фальсификаций или замалчивание некоторых исторических обстоятельств. Так, школьный учебник Н. Загладина «История России и мира в 20 в.», Что по заданию В. Путина должен был преподавать историю «патриотичней», намеренно умалчивает или односторонне интерпретирует много темных страниц истории России — сталинские репрессии и голодоморы, Чеченские войны тому подобное.

16:54 17/12/2014

Дмитрий Кайсин, адвокат АБ "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры"

C момента начала своей работы в августе 2014 года судьями Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ было рассмотрено около 30 заявлений (жалоб), в которых ставился вопрос о фальсификации доказательств. Вынесенные по ним определения об отказе в передаче дела для рассмотрения «второй кассацией» показывают, что судебная коллегия следует практике, сформированной ранее Президиумом ВАС РФ в постановлениях от 13.05.2014 № 1446/14 и от 10.09.2013 № 4096/13.

Изученные за последние полгода судебные постановления судов, в особенности арбитражных, показывают, что фальсификация доказательств чаще, чем раньше, становится предметом судебного рассмотрения.

Фальсификация доказательств представляет собой межотраслевой правовой институт, в основе которого лежат нормы процессуального и уголовного права России. Как и по многим другим вопросам, правовое регулирование данного института в гражданском и арбитражном процессах далеко не тождественное.

Согласно части 1 статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ, если лицо, участвующее в деле, обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле, суд:
1) разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления;
2) исключает оспариваемое доказательство с согласия лица, его представившего, из числа доказательств по делу;
3) проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения относительно его исключения из числа доказательств по делу. В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры.

В свою очередь, в статье 186 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ предусмотрено более скромное правовое регулирование: «В случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства».

Обращают на себя внимание следующие принципиальные различия:

В АПК РФ установлена обязанность суда провести проверку, в ГПК РФ - право;
- в АПК РФ доказательство может быть исключено с согласия лица, его представившего, сразу после заявления о фальсификации; в ГПК РФ - такой порядок не предусмотрен.

Форма или содержание

В то же время оба кодекса хранят молчание по вопросу о том, что же является предметом проверки суда - форма доказательства или его содержание. Конституционный суд РФ в определении от 22 марта 2012 года № 560-О-О следующим образом истолковал правила о фальсификации:

«Закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу. Сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности».

Вышеприведенная интерпретация «негативного» законодателя была подвернута критике в юридической литературе, на взгляд автора, незаслуженно. Так, Н.В. Ершова полагает, что «проверка подлинности формы доказательства неотделима от проверки достоверности доказательства, поскольку является частным проявлением последнего» (см. Ершова Н.В. Процессуальные особенности подачи заявления о фальсификации доказательства на стадиях проверки и пересмотра судебных постановлений в арбитражном процессе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 2).

С такой трактовкой не согласен М.З. Шварц, который обоснованно противопоставляет форму и содержание доказательства в рамках института фальсификации и указывает, что фальсификация доказательства препятствует дальнейшей оценке содержания доказательства на достоверность (Шварц М.З. К вопросу о фальсификации доказательств в арбитражном процессе // Арбитражные споры. 2010. № 3).

Не вызывает сомнений, что назначение специальных экспертиз (постановления АС ВВО от 29 октября 2014 года по делу № А39-5231/2013; АС ВСО от 27 октября 2014 года по делу № А19-15218/2013; АС МО от 6 ноября 2014 года по делу № А41-42666/2013; определение ВС РФ от 2 апреля 2013 года № 4-КГ12-36), а также допрос свидетелей об обстоятельствах изготовления спорного документа (постановления АС ДВО от 22 сентября 2014 года по делу № А73-3416/2013; АС СЗО от 28 октября 2014 года по делу № А56-14485/2013; апелляционное определение Пермского краевого суда от 27 августа 2014 года по делу № 33-7397) отвечают цели проверки именно подлинности формы.

В то же время действия суда, связанные с проверкой достоверности сведений, содержащихся в том или ином письменном документе, например, сопоставление с содержанием иных доказательств, такой цели явно не соответствует. Данный процесс познания осуществляется судом не в судебном разбирательстве, а после удаления суда в совещательную комнату для постановления решения, где суд оценивает доказательства в совокупности в соответствии с частью 4 статьи 170 АПК РФ, частью 4 статьи 198 ГПК РФ.

Согласие на исключение доказательства

В отличие от ГПК РФ в арбитражном законе специально введено правило о праве лица, представившего спорное доказательство, дать суду согласие на его исключение из числа доказательств по делу.

Данный вопрос не является сугубо теоретическим, поскольку фальсификация доказательств по гражданскому делу является уголовно наказуемым деянием с санкцией до 4 месяцев ареста (часть 1 статьи 303 УК РФ).

Состав данного преступления небольшой тяжести является формальным, то есть последствия его совершения не имеют уголовно-правового значения для квалификации деяния по данной статье. Буквально толкуя диспозицию данной уголовно-правовой нормы во взаимосвязи с нормами арбитражного и гражданского процесса, преступление следует считать оконченным в момент поступления в суд заявления о приобщении соответствующего доказательства к материалам уже возбужденного дела, а если такие доказательства являются приложениями к заявлению (иску), на основании которого возбуждено производство, - то с момента вынесения определения о возбуждении производства по делу. Иными словами, «с момента поступления таких доказательств в распоряжение суда» (Асташов С.В. Фальсификация доказательств по гражданскому делу (части 1 и 2 статьи 303 УК РФ): проблемы уголовно-правовой регламентации и квалификации. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. С. 12).

В связи с этим возникает вопрос, когда данное преступление будет оконченным, если лицо, участвующее в арбитражном процессе, соглашается с исключением доказательства. Очевидно, что само согласие на исключение не может являться добровольным отказом по той причине, что получение судом оспариваемого доказательства уже является оконченным преступлением. В связи с этим согласие с исключением может быть только учтено при назначении наказания, а при определенных обстоятельствах повлечь освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (статья 75 УК РФ), хотя в литературе высказана точка зрения, что в таком случае будет отсутствовать событие преступления (Шварц М.З. Указ. соч.).

В изученных нами судебных постановлениях по данной проблематике ни разу не встретился вывод о том, что оспариваемое доказательство является именно сфальсифицированным (исключение - решение АС Иркутской обл. от 17 февраля 2014 года по делу № А19-4993/2013). Как правило, арбитражные суды и суды общей юрисдикции отвергают доказательство по причине установления порока его формы со ссылкой на заключение эксперта.

Преюдиция и состав преступления

В статье 90 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ, как и в других процессуальных законах, содержатся нормы о преюдиции. Если суд в рамках гражданского или арбитражного судопроизводства прямо не назовет оспариваемое доказательство фальсифицированным, но отвергнет его с соответствующей мотивировкой, полагаем, имеются все основания считать данное обстоятельство (событие преступления), не подлежащим доказыванию в уголовном деле.

Тем не менее, в ходе уголовного преследования необходимо установить наличие всех признаков состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 УК РФ, в том числе установить лицо, его совершившее. Уголовным законом субъектом рассматриваемого преступления признается лицо, участвующее в деле, или его представитель. Поскольку статья 19 Уголовного кодекса (УК) РФ не предусматривает привлечения к уголовной ответственности юридических лиц в принципе, то круг лиц, участвующих в деле (потенциальных субъектов преступления), ограничен исключительно физическими лицами.

Уголовный закон оперирует также термином «представитель», который следует трактовать в том смысле, который придается ему в процессуальном праве, а именно: в статьях 48-49 ГПК РФ и статье 59 АПК РФ. Иными словами, в круг субъектов преступления по части 1 статьи 303 УК РФ включаются сотрудники юридического лица, которые являются его руководителем или иным уполномоченным органом, а равно лица, уполномоченные на представление юридического лица на основании доверенности.

Помимо установления круга потенциальных субъектов и объективной стороны преступления, требуется доказать, что, приобщая оспариваемое доказательство к материалам дела, физическое лицо - лицо, участвующее в деле, или его представитель - осознавало общественную опасность своих действий и желало их совершить (прямой умысел). Подчас многие представители, действующие в гражданском и арбитражном процессах, получают необходимые документы от сотрудников своих доверителей. Сами представители по доверенности часто не осведомлены о пороках формы доказательства, что логично исключает вину таких представителей в совершении преступления (постановление Президиума Мосгорсуда от 24 июня 2011 года по делу № 44у-148/11).

При этом не подлежит уголовной ответственности и рядовой сотрудник, передавший уполномоченному представителю сфальсифицированное доказательство (например, юрист, бухгалтер), поскольку он не поименован в диспозиции части 1 статьи 303 УК РФ среди специальных субъектов. Такая конструкция вряд ли обоснована в той мере, в какой она позволяет избежать уголовной ответственности в силу пробела в уголовном законе.

Третейское разбирательство

Другим недостатком уголовного закона является отсутствие ответственности за фальсификацию доказательств в третейском разбирательстве.

Как известно, государственный суд не наделен правом пересмотра третейского решения по существу (пункт 1 статьи 46 федерального закона от 24 июля 2002 года № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации»), а круг оснований для отказа в принудительном исполнении третейского решения либо его отмены ограничен законом. Как следствие, государственный суд не вправе переоценивать доказательства, на которых основаны выводы третейского суда. Третейское решение может быть отменено только в том случае, если лицо, обратившееся за его отменой, заявило в самом третейском разбирательстве о подложности доказательства, но третейский суд не принял мер для его проверки. В связи с этим полагаем ошибочным слишком широкий вывод Президиума Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ, что третейское решение может быть отменено, если решение основано на подложных доказательствах, что рассматривается в качестве нарушения некоего основополагающего принципа российского права (пункт 30 Информационного письма от 22 декабря 2005 года № 96; постановление ФАС ВСО от 28 августа 2014 года по делу № А19-16602/2013); но сам принцип по тексту не назван. Существующая практика отмены по данному основанию не способствует развитию третейской формы разрешения споров, а борьба с «карманными» третейскими судами и коррумпированными арбитрами должна вестись иными средствами.

Незаконное поведение участника третейского разбирательства, представившего cфальсифицированное доказательство, не обладает меньшей общественной опасностью, нежели такое же поведение в гражданском или арбитражном процессе. Понятно, что соответствующий состав преступления не подлежит помещению в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия», так как согласно статье 118 Конституции РФ третейское производство не является формой отправления правосудия и, как следствие, отсутствует объект преступления. Сейчас криминализация таких деяний выглядит наиболее уместной в рамках главы 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности».

В отличие от гражданского процесса (часть 3 статьи 226 ГПК РФ), в АПК РФ вообще никак не регламентирован процесс коммуницирования арбитражным судом факта фальсификации доказательства в адрес правоохранительных органов. В связи с этим в литературе подчеркивается, что процедура проверки заявления о фальсификации в арбитраже не более чем фикция (Анохин В.С. Вопросы фальсификации доказательств в арбитражном процессе // Российский судья. 2009. № 12).

С учетом вышесказанного, правила об оценке доказательств, уже включенные в статью 71 АПК РФ и статью 67 ГПК РФ, являются эффективными инструментами для борьбы с фальсификацией доказательств. Наличие отдельных процессуальных норм, помещенных в главы о судебном разбирательстве, вряд ли логично с точки зрения структуры процессуальных законов. De lege ferenda вышеуказанные статьи АПК РФ и ГПК РФ об оценке доказательств могут быть дополнены новыми частями, предусматривающими право суда назначить экспертизу, допросить свидетелей или произвести иные действия, направленные на проверку подлинности формы доказательства. Это должно быть именно право, а не обязанность суда, поскольку недобросовестные участники процесса часто используют механизм статьи 161 АПК РФ, дабы затянуть разбирательство дела.

А обязанность суда должна состоять в направлении сообщения в правоохранительные органы о действиях, содержащих признаки преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 УК РФ. Одновременно следует признать удачным правило АПК РФ об исключении доказательства с согласия лица, его представившего, как отвечающее целям процессуальной экономии.

К сожалению, попытки ознакомиться с проектом так называемого Единого процессуального кодекса не увенчались успехом, хотя в конце октября 2014 года в прессе появились многочисленные сообщения о том, что концепция кодекса была анонсирована его разработчиками в Екатеринбурге. В связи с этим было бы интересным увидеть, как составители данного документа видят унифицированное правовое регулирование института фальсификации доказательств.