Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

13/07/2015 - 01:10

ЧП под Омском: в учебном центре ВДВ произошло обрушение казармы. В результате 2 человека погибли, в здании находилось 337 человек. На данный момент судьба 19 из них неизвестна. Обрушение здания вызвало общественный резонанс, ведь здание казармы было новым. Сообщаем последние новости о ЧП на данный момент, список выживших и погибших, возможные причины трагедии, фото и видео.

В Омске обрушилась казарма 242-го учебного центра ВДВ, трагедия произошла вечером 12 июля. Учебная часть и казарма располагалась в посёлке Светлый.

Произошло обрушение левого крыла здания. Отмечено, что рухнули все четыре этажа. 38 человек оказались под завалами, из них 17 человек ранены, большинство получило серьезные ранения и сейчас находятся в операционных. Двоих бойцов вызволили из-под завалов мертвыми, судьба еще 19 человек остается неизвестной, пока разбираются завалы.

В Омский 242-й учебный центр ВДВ съехались родственники и друзья раненых, погибших и пропавших бойцов. Пока что взволнованных граждан не допускают до места ЧП.

Список пострадавших при обрушении казармы:

Авкач Сергей Николаевич, 20 лет, ранен. Находится в операционной с диагнозами: ушибы мягких тканей головы и груди
Андрианов Антон Михайлович, 19 лет. Находится в операционной, диагноз – многочисленные ушибы мягких тканей и ушиб поясницы
Дедусенко Виталий Николаевич, 20 лет, в операционной с диагнозом «разрыв мочевого пузыря»
Жуланов Артем Владимирович, 18 лет, ранен. Находится в операционной с диагнозом «ушибы мягких тканей головы и ссадины»
Клыш Михаил Борисович, 20 лет, ранен, попал в операционную с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма»
Куандыков Ильнур Иликович, 23 года, ранен. Находится в операционной с серьезной черепно-мозговой травмой, проводится нейрохирургическое вмешательство
Сухоруков Михаил Дмитриевич, 20 лет, в операционной с переломом правой голени
Харимов Ринат Азгарович, 19 лет, ранен. Диагноз – перелом пяточной кости.

Данные пострадавшие находятся в Омской ЦРБ №1.

В казарме ВДВ под Омском располагались будущие бойцы батальона механиков-водителей боевых десантных машин.

На место ЧП выдвинулись военные прокуроры РФ ЦАО во главе с ВРИО Сергеем Ахишиным, 30 бригад высококвалифицированных врачей 5-й врачебной бригады Минобороны. На месте обрушения работают также сотрудники МЧС, причем совместно с военнослужащими.

ЧП в казарме под Омском стало причиной преждевременного прерывания отпуска министра обороны РФ Сергея Шойгу. Глава Минобороны лично курирует ход спасательной операции на месте обрушения казармы 242-го центра ВДВ.

Последние новости с места обрушения оперативно сообщаются президенту Владимиру Путину.

Обрушение казармы ВДВ на окраине Омска произошло также не из-за ветхости здания. Об этом информирует технадзор по Омской области. Отмечено, что здание эксплуатируется около 2-х лет: казарма построена в 2013 году.

Обрушение казармы под Омском также не спровоцировало взрыва или возгорания, так как здание не было газифицировано.

Почти три года прошло со дня крушения казармы в омском поселке Светлый, где погибли 24 военнослужащих, еще 20 получили травмы. Все это время шло расследование, дело выросло почти вдвое - до 500 страниц. По предварительным данным, на ознакомление со всеми документами у фигурантов уйдет около года. При этом большинству из них придется летать на заседания суда из Омска в Москву .

Главное военное следственное управление Следственного комитета России предъявило окончательные обвинения. Экс-начальника 242-го учебного центра ВДВ Олега Пономарева будут судить за превышение должностных полномочий. Следстве считает, что перед тем как заселять в отремонтированную казарму личный состав, полковник должен был лично убедиться в качестве проведенных работ. Каким-то образом Пономарев должен был выступить в роли строительного эксперта. С этим категорически не согласны представители его адвокаты.

За всеми этими работами, считает защита офицеров, должны были следить не полковники ВДВ, ничего не понимающие в стройке, а сотрудники федерального казенного предприятия «Управление заказчика капитального строительства Минобороны », Регионального управления заказчика капитального строительства Центрального военного округа, ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое », ГУССТ №9 и СМУ №916. Все они, как полагает уже следствие, по разным причинам на нарушения во время ремонтных работ закрыли глаза, - пишет .

Напомним, уже после трагедии были в здании 1975 года постройки выявили грубейшие нарушения. Оказалось, что казарму изначально возвели не по правилам. Ремонт только усугубил ситуацию. Строители удалили толстый слой штукатурки, которая, по сути, скрепляла разваливавшиеся стены. Новую штукатурку нанесли значительно худшего качества. Кроме того, в стенах просверлили отверстия для облицовки сайдингом - это еще больше ослабило конструкцию. Также были неправильно сварены стыки арматур и так далее. Все это в итоге привело к обрушению.

Еще один фигурант - полковник Владислав Пархоменко - сейчас находится в СИЗО. Туда он попал, когда к основным обвинениям неожиданно добавилось еще и дело о взятке в крупном размере. По версии его знакомых, Пархоменко подставили сотрудники ФСБ , прослушивавшие телефон. После истории с казармой полковник лишился работы. А когда закончились деньги, необходимые на адвокатов, он попросил у знакомого строителя занять 200 тысяч. Это посчитали взяткой и нарушением подписки о надлежащем поведении. Поэтому полковника отправили в изолятор. Все его жалобы отклоняются.

Помимо офицеров окончательные обвинения предъявлены строителям - гендиректору ООО «Ремэксстрой» Александру Дорофееву и его партнеру Дмитрию Баязову . Компания, выигравшая тендер, реконструировала казарму, а Баязов, не имевший специального образования, руководил этим проектом.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Офицер омской части, где рухнула казарма: Пока шел ремонт, начальники стройфирм лишь успевали менять свои крутые машины

После задержания следователями начальника 242-го Учебного центра ВДВ Олега Пономарева «Комсомолке» удалось связаться с одним из военнослужащих части. В эксклюзивной беседе офицер рассказал нам, как в 2013-ом году проходил ремонт злополучного здания и какие нарушения допустили строители. И почему, несмотря на это, полковник Пономарев разрешил заселение казармы срочниками. ( ...)

Начальник омского учебного центра Пономарев - в суде: Чувствую себя соучастником трагедии и, надеюсь, суд докажет мою вину

Задержанный военный просил отпустить его под подписку, чтобы успеть навестить раненых и извиниться перед родителями. Однако суд решил оставить военного в СИЗО. ( ...)

Сослуживец арестованного после трагедии под Омском полковника Пономарева: Он относился к солдатам, как к сыновьям!

Вечером в среду начальника 242-го учебного центра ВДВ арестовали на два месяца. Сейчас ветеран боевых действий, обладатель 27 военных наград Олег Пономарев – один из возможных виновников страшной трагедии, унесшей при обрушении казармы в поселке Светлый жизни 24 человек. Именно он подписал протокол о возможности эксплуатации рухнувшего здания. ( ...)

Выжившие в омской казарме солдаты: «Вылечимся и будем дальше служить Родине»

Девятерых солдат-срочников доставили из Омской области на самолете в московский военный госпиталь им. Вишневского три дня назад. Нашему корреспонденту удалось встретиться с парнями и передать им бойцовский паек. ( ...)

На месте обрушившейся казармы в Омске построят часовню

На коллегии Минобороны России почтили минутой молчания погибших десантников и обсудили развитие Вооруженных сил в Арктике и на Курилах. ( ...)

В 22:40 часов 12 июля 2015 года в посёлке Светлом произошла крупнейшая из подобных трагедий. В казарме третьего учебного парашютно-десантного батальона рушатся перекрытия. После отбоя в здании находятся 337 человек, и 45 из них оказываются под завалами. Жертвами обрушения стали 24 молодых парня от 18 до 22 лет. Накануне молодые десантники давали присягу. Многие из них были призваны из других регионов России, и в ночь трагедии их родственники, ещё не успевшие уехать домой, находились у КПП, пытаясь узнать хоть какую-то информацию о своих сыновьях.

Причиной обрушения практически сразу назвали ошибки при строительстве и капремонте казармы. В 2013 году компания "РемЭксСтрой" (Нижний Новгород) провела капитальный ремонт здания с надстройкой четвёртого этажа. Первый подозреваемый - начальник 242-го учебного центра ВДВ полковник Олег Пономарёв - был задержан уже в ночь трагедии. Обвинение также предъявили директору "РемЭксСтроя" Александру Дорофееву и его партнёру Дмитрию Баязову.

Олег Пономарёв не стал снимать с себя ответственность за произошедшее, хотя в Омск прибыл уже после окончания ремонта. В Омском гарнизонном военном суде, где решался вопрос о его двухмесячном аресте, он сообщил, что и сожалеет только об одном - не смог проститься с погибшими солдатами и поговорить с родителями погибших и пострадавших.

Во время следствия Пономарёв получил большую поддержку от сообщества десантников. 28 июля бывшие военные, ветераны ВДВ и родственники погибших парней вышли на митинг в поддержку Пономарёва. Они говорили о предвзятости следствия и невиновности боевого офицера. "Пономарёв - это человек, который всегда проверял, в чём одеты-обуты солдаты, поели ли они, поспали ли, созванивался с родителями. Мальчишки называют его не иначе как "батя" , - рассказывали .

В итоге 1 августа Олег Пономарёв под поручительство командующего ВДВ России Владимира Шаманова. Пономарёв оставил пост руководителя учебного центра и уехал к своей семье в Рязань. В сентябре 235-й гарнизонный военный суд (Москва) признал, что омские военные следователи вызывали Пономарёва на допрос без его адвоката.

В конце 2016 года строившей казарму компании "Спецстрой". Во избежание трагедий в учебном центре снесли соседние жилые здания и построили новые.

Финальную экспертизу специалисты Московского государственного строительного университета. Они подтвердили, что изначально казарма была построена с многочисленными нарушениями, а капремонт лишь усугубил ситуацию. Одна из опорных стен пропиталась влагой (здание всё лето стояло без крыши), вспучилась и начала рассыпаться. Эксперты отметили, что лицами, отвечающими за "обеспечение механической безопасности" казармы, являлись Олег Пономарёв и его заместитель по тылу Владислав Пархоменко, а также сотрудники "Спецстроя". В ближайшее время Пономарёву и Пархоменко могут предъявить обвинение в халатности или превышении должностных полномочий. Александр Дорофеев и Дмитрий Баязов обвиняются в "нарушении при ремонте казармы правил проведения строительных работ, что повлекло гибель людей" (ч. 3 ст. 216 УК РФ). В деле также фигурируют сразу несколько руководителей региональных подразделений "Спецстроя", которые должны были осуществлять надзор за работами. Адвокат Олега Пономарёва Антон Антонов заявил, что защита намерена обжаловать проведение финальной экспертизы и её выводы в Главной военной прокуратуре.

Что же касается десантников, выживших под завалами, то все они прошли лечение и реабилитацию в московских госпиталях. После выписки некоторые из них продолжили военную службу. Рустам Гиниятуллин из Челябинска после демобилизации стал фельдшером скорой помощи, и к этому его подтолкнули события той ужасной ночи. Самые тяжёлые травмы получил Рустам Набиев из Башкирии. Врачам пришлось ампутировать обе ноги. Однако трагедия не сломила молодого парня. За два года, прошедшие с трагедии, он встал на протезы, профессионально занялся следж-хоккеем, женился на девушке, провожавшей его в армию. Сейчас пара ждёт своего первенца.

Фото: Илья Петров, Дмитрий Феоктистов

– Ты действительно хочешь со мной остаться? Если нет, лучше уходи сейчас, я не обижусь, пойму. Ты прекрасный человек и достойна самого лучшего, – сказал своей невесте Рустам Набиев, выживший после обрушения казармы в Омске 12 июля 2015 года, как только смог разговаривать.

– Я тебя сильно люблю, не важно с ногами ты или нет. Но если еще раз ты заведешь подобный разговор, я точно уйду, – ответила Индира, специально приехавшая в Москву из Уфы, чтобы дежурить у постели Рустама.

…Свою жизнь на следующие десять лет Рустам распланировал еще до окончания школы: Уфимский государственный нефтяной технический университет, потом армия, год работы и женитьба на Индире, когда уже будут какие-то средства. Университет был окончен, престижная работа найдена, в армию Рустам попросился сам, чтобы не ждать срока призыва, и именно в ВДВ – мечтал прыгать с парашютом, да и служба в элитных войсках приветствовалась на новом месте работы.

Однако через две недели после начала службы в армии молодой человек потерял обе ноги и чудом остался жить.

Обрушение произошло мгновенно, Рустам признается, что тогда, в Омске, не успел ничего понять, даже повернуть голову – и вот он уже лежит внизу, под завалами, в полной темноте. Он слышал, как просили помощи его товарищи, как некоторые замолкали и было понятно, что навсегда.

Сначала Рустам тоже кричал, звал на помощь, паниковал, плакал. Потом понял, что это бессмысленно – их вытащат не скоро, ведь они в самом низу обрушения, а потому надо беречь силы. Об этом он говорил и стонавшим рядом товарищам.

Обрушение казармы в Омске в 2015 году. Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС

Ожидание длилось семь бесконечных часов.

– За это время я успел подумать обо всем, вспомнить самые яркие моменты своей жизни. А потом, когда мое состояние резко ухудшилось, я уже не чувствовал ни рук, ни ног и понимал, что могу умереть в любой момент, решил, что, пока не поздно, нужно мысленно со всеми попрощаться и попросить у всех дорогих для меня людей прощения, если кого-то обидел в этой жизни. Это был очень морально, психологически тяжелый момент, когда вроде бы ты еще жив, но уже прощаешься с жизнью.

– Я уже не плакал – все слезы выплаканы. Но умереть не боялся, я знал, что по ту сторону меня встретит мама.

Мама умерла, когда Рустаму был год и три месяца, он ее совсем не помнит. До семи лет он называл мамой вырастившую его тетю. Когда взрослые рассказали ему все, он не смог больше назвать тетю мамой, хотя очень любит ее и благодарен за все, что она для него сделала.

Рустама нашли с помощью кинологов и обученных собак. Потом долго не решались вытащить, боясь, что на Рустама обрушится нависшая сверху бетонная плита и раздавит его. Из-под завалов Рустама доставали долго, около 40 минут.

– Все время с момента обрушения до того, как меня вытащили и донесли до скорой помощи, я находился в сознании и хорошо все помню. Потом меня ввели в кому, и я пришел в себя через семь дней уже в Москве в госпитале имени Бурденко. Очнулся уже без обеих ног, перенеся множество операций, в тяжелом состоянии, но живой.

Через боль – к людям

Мыслей, что уж лучше бы он умер, чем остаться вот так, без ног в молодом возрасте, у Рустама не возникало ни на мгновение.

– Как я мог так подумать, зная, сколько людей погибло, а я выжил. Жаловаться, что жив, было бы грехом! Двадцать четыре человека лежат под землей, а я сегодня, слава Богу, живу. У меня своя семья, ребенок, любимая работа, я вижу свет. Мне дали второй шанс, и как можно быть этим недовольным?!

Рустам был самым тяжелым среди выживших и сразу не понял, насколько сложно его состояние. Думал, вот полежит в госпитале немного – и домой. «Немного» продлилось одиннадцать месяцев, были десятки операций, непростая реабилитация. Надо было учиться жить без ног.

– Физические моменты преодолевать было не так сложно, – говорит Рустам. – Самое трудное – это принять себя нового. Я понимал, что в моей жизни будет много ограничений. В госпитале очень узкий круг людей, которые меня видели, и я к ним привык, не стеснялся их. Но стоило мне выйти за пределы больницы… Я боялся чужого мнения, чужого взгляда, боялся, что меня будут жалеть, будут тыкать в меня пальцем, говоря, что вот, бедненький калека, без ног… Даже на ноги встать было намного легче, чем себя принять. На это ушло примерно год.

Первое время, уже дома, Рустам не желал появляться на людях в инвалидной коляске – все время ходил на протезах. Физически это было очень тяжело, и ему все-таки пришлось переломить себя, сесть на коляску. Рустам понял, что он сам ограничивает себя, лишний раз не выходя из дома к людям.

Теперь Рустам признается, что чужие взгляды, даже самые нетактичные, ему безразличны. Главное, что о нем думают его близкие, знающие, какой он на самом деле.

Тем более чаще он встречается с уважением окружающих. Рустам ведет блог в инстаграме , где рассказывает о своей жизни, успехах, достижениях. В общественных местах – например, в торговых центрах – к нему постоянно подходят за автографом.

Здесь нужно быть волевым человеком

От работы, на которую Рустам планировал выйти после армии, пришлось отказаться. Другие организации, куда он посылал резюме, отвечали отказом. Тогда он решил заняться профессиональным спортом. Эту идею еще в госпитале подал лечащий врач Рустама, рассказав про следж-хоккей (от англ. sledge hockey – хоккей на санях).

На первых тренировках и сборах было тяжело, ведь прошло совсем немного времени после выписки. Но Рустам упорно тренировался, и вскоре его официально включили в команду, он подписал контракт. Первые победы и первые медали не заставили себя ждать.

Рустам часто уезжает на сборы и потому, когда он дома, старается больше времени уделять семье. Но и дома нужно тренироваться – профессиональный спорт требует постоянного напряжения. На сборах же занятия проходят целый день – две тренировки на льду, две – в тренажерном.

– Перед нами ставят серьезные задачи. В этом виде спорта нужно быть не только физически сильным, но и морально крепким человеком. Не все выдерживают нагрузки, которые нам дают. Спортом я не только зарабатываю деньги, обеспечиваю семью, хотя это очень важно. Спорт – важная часть моей жизни, так же, как и моя семья.

Рустам играет за химкинский следж-хоккейный клуб «Феникс», представляющий Московскую область, и участвует в международных соревнованиях. В 2017 году он вместе с командой выиграл золото международного турнира в польском Эльблонге, а в феврале 2018 года занял первое место на европейских параспортивных играх в шведском Мальме. На всероссийских играх, которые провели в 2018 году для спортсменов, которых не допустили на Паралимпиаду, его команда завоевала серебро.

Конечно, Рустам водит машину – ручное управление заказывали из Москвы и ставили его в новую машину уже на месте, в Уфе.

Рустам не выносит слово «инвалид» по отношению к себе и всячески подчеркивает – он не инвалид, он – здоровый, полный сил мужчина, отвечающий за себя и за свою семью.

На вопрос, помогает ли ему сопровождающий для передвижения, скажем, по городу, Рустам отвечает вопросом:

– Мне-то зачем? Услугами сопровождающих должны пользоваться действительные инвалиды – немощные. Я – полноценный человек и не нуждаюсь, чтобы кто-то помогал мне в этой жизни только потому, что у меня нет ног. Я всего буду добиваться сам, я сам строю свою жизнь.

С самого начала, когда я только приспосабливался к новой жизни, все старался делать самостоятельно. Да, мне все время помогали, на что я очень злился и просто требовал, кричал, что этого делать не надо. Я понимал, что в моей жизни не всегда будет поддержка. Ведь все равно настанет такой момент, когда я окажусь где-то один и рядом не будет помогающих. Что тогда делать? Нужно приспосабливаться к жизни, нужно быть самостоятельным, несмотря ни на что. Я очень доволен, что у меня это получилось.

Подарок на все праздники вперед

Множество операций, лекарств, в том числе сильнейших антибиотиков – Рустам боялся, что все это могло повлиять на репродуктивные способности, тем более первое время с ребенком не получалось. Он уже собрался сообщить супруге, что будет обследоваться…

В тот момент к нему подошла жена со словами:

– У меня для тебя есть подарок. Это тебе на день рождения и на все, все праздники вперед. – И протянула коробочку, перевязанную ленточками. В ней – пинетки и тест с двумя полосками.

– Это было невероятно, – вспоминает Рустам. – Я хотел плакать от счастья и не мог поверить в него. Вы даже не представляете, как я был рад!

Рустам мечтал, чтобы первым ребенком была девочка. Даже там, под завалами, прощаясь с жизнью, он жалел, что не сможет стать отцом, Индира не родит ему дочку. И вот – родилась София. Первый месяц Рустам даже боялся брать девочку на руки – она такая маленькая, хрупкая.

Сейчас, конечно, он делает для дочки все то же, что и мама: может сменить подгузник, покормить, поиграть, уложить спать. Особенно если Индира куда-то уходит.

Все домашние обязанности супруги выполняют вместе – Рустам может и полы помыть, и посуду, и убраться.

– Да в городской квартире вообще делать нечего, чувствую себя в замкнутом пространстве, как в тюрьме! – признается Рустам. Он вырос у тети в деревне, привык к физической работе, к простору.

Когда Рустам учился в школе, он разводил кроликов – у него было их около семидесяти пяти. Летом косил для них траву, а зимой мог иногда «позаимствовать» сено из соседней фермы. Пока однажды его не поймали с поличным. Потом пришлось стоять и краснеть, слушая, как его отчитывает председатель колхоза, директор школы, завуч, начальник роно. Дома еще от тети досталось.

Именно тетя привила Рустаму стремление быть всегда самостоятельным. И трудолюбие, причем именно любовь к тяжелой деревенской работе.

А в городской квартире – какая работа: ни воды натаскать, ни огород вспахать, ни дров наколоть.

Так что в ближайших планах Рустама – строительство собственного дома. Благоустроенного, конечно, но в частном доме, даже если он современный, всегда найдется что сделать.

Еще в планах – рождение в будущем сестрички или братика для Софии.

Цели в профессии – участие в Пекинской паралимпиаде в 2022 году.

Среди увлечений Рустама еще и прыжки с парашютом.

– Еще один урок всем нытикам. Что бы с тобой ни случилось, ты должен стремиться реализовать свои мечты. Я мечтал прыгать с парашютом, потому и пошел именно в воздушно-десантные войска. Но впервые прыгнул уже после армии, без обеих ног.

Это еще доказательство, что ограничения в жизни мы создаем себе сами, а на самом деле можно жить очень широко, без границ. Поэтому я буду стараться ломать все стереотипы о таких людях, как я. Ведь мы можем намного больше, чем некоторые люди с руками-ногами, мы намного сильнее, и это доказывает далеко не только мой пример.

Выжившие при крушении казармы 242-го учебного центра ВДВ в Омске десантники рассказали сайт, что с ними произошло во время трагедии, как они с этим справились и чем теперь занимаются.

Практически в "летний экватор", 12 июля, в России произошла трагедия - обрушилась казарма 242-го учебного центра ВДВ в Омске. Катастрофа унесла жизни 24 российских десантников, буквально за полдня до этого принявших присягу. Еще два десятка военнослужащих получили травмы различной степени тяжести.

По факту произошедшего было возбуждено уголовное дело, подозреваемыми по которому проходят начальник центра полковник Олег Пономарев и Александр Дорофеев, генеральный директор компании ООО "Ремэксстрой", ремонтировавшей здание в 2013 году. По данным издания "Деловой квартал" , в настоящее время компания близка к тому, чтобы стать банкротом. Суд рассмотрит соответствующее дело 30 ноября.

Информационное агентство сайт пообщалось с порядка десятью пострадавшими при крушении казармы военнослужащими. Как оказалось, многие пострадавшие оправились и продолжают службу в регулярных войсковых частях, но остаться в ВДВ удалось не всем. Кроме того, десантники сошлись во мнении, что командир учебного центра полковник Пономарев не виноват в произошедшем.

Михаил Клыш

Повсюду были крики, люди пытались найти своих. Один боец все кричал: "У меня ноги отрезало, руки зажаты". Минут 15 он покричал, а потом замолк...

К этому времени я уже не чувствовал ног, было очень тяжело дышать и я начинал терять сознание. В это время моего друга уже вытащили, перед этим я попросил его рассказать обо мне, что я тоже здесь и мне нужна помощь, но про меня забыли. А плиты уже двигались, пережимая ноги еще сильнее. Я уже физически не мог кричать, потому что не было сил набрать воздуха.

Но тут меня наконец нашли. У меня спасатель спрашивает: "Это твои ноги?". Я говорю, что нет, не мои, мои впереди. Как потом оказалось, что между плитами надо мной лежал труп. Меня откопали и повезли в госпиталь, а я говорил, что мне идти надо, надо пацанам помогать.

В больнице я дал врачу свой телефон, чтобы он позвонил маме и успокоил ее. На следующий день я уже был в госпитале в Москве. Там хирург мне дал какие-то бумаги на подпись и сказал, что у меня пошло заражение крови и требуется ампутация ног. Я сказал, что не буду подписывать, меня долго уговаривали это сделать, но я все время отказывал и в итоге мне все-таки начали делать очищение крови вместо ампутации. Во время второй процедуры чувствительность уже начала возвращаться, а после третьей врачи сказали, что я быстро иду на поправку.

Претензий у меня ни к кому нет, я простой человек. А так, пол этот таким был, что попрыгаешь на нем - он и начинал как будто ходить. Но ни мы, ни другие внимание на это не обращали.

Владимир Петров

Я сообразил, что паниковать не надо, нас быстро не вытащат, а воздуха мало. С обеих сторон моей головы было только по пять сантиметров свободного пространство, по которому летала пыль. Спереди меня лежал товарищ, с которым я начал общаться и мы друг друга успокаивали. Еще один сослуживец находился позади. Он меня за правую ногу дергал и мне было больно. А остальное ничего не болело, хотя у меня, как потом оказалось, был разрыв селезенки, открытая черепно-мозговая травма, открытый перелом левой ноги, открытый перелом таранной кости и поперечный перелом тела грудины.

Я постоянно просил сослуживца перестать дергать мою ногу. А он повторял: "Вытащи меня отсюда, пожалуйста". А я мог только ответить: "Друг, я сам под завалом нахожусь, терпи, нас обязательно вытащат, не надо переживать".

В итоге он меня так и держал все время, я уже свыкся с этой болью. А потом он резко мою ногу отпустил. Позже я понял, что он умер.

Через какое-то время я услышал крики: "Здесь живой, здесь живой!". В этот момент меня кто-то за пальцы схватил и сказал: "Братишка, держись, мы тебя вытащим". Со мной после этого такое произошло, что опять таки, не описать словами. После таких слов я начал по-другому чувствовать и ценить жизнь. Меня около 40-50 минут вытаскивали, а когда я оказался на поверхности, я рассказал им, что впереди меня лежит товарищ, он тоже живой, а другой, который позади, погиб.

Все это время я не открывал глаза. Открыл я их только на следующий день, уже находясь в Москве. В больнице мне рассказали, что у меня большая потеря крови и внутреннее кровотечение. А я им все пытался доказать, что не надо со мной ничего делать, я здоров. В итоге меня поместили в искусственную кому и перевезли в Москву. Моя мама уже была дома, в Стерлитамаке, когда ей позвонил мой друг и рассказал, что я в списке пострадавших в крайне тяжелом состоянии.

Сейчас я нахожусь в военном госпитале имени Бурденко. Пролежу здесь до Нового года, а может даже чуть дольше. Врачи говорят, что травмы тяжелые. Мою маму и родителей других пострадавших сначала поселили в казарму при штабе ВДВ, там они жили месяц-полтора, а потом туда приехали солдаты и их переселили в общежитие от Минобороны.

Командира учебного центра я не виню. Он тут вообще ни при чем. Мне когда рассказали, что полковник Пономарев задержан, я вообще был в шоке. Я знаю, что когда проводился капремонт, его вообще в части не было. И потом я уже читал в новостях, что даже подписи Пономарева на документах о заселении в казармы нет.

Сама казарма и снаружи, и внутри выглядела очень хорошо. Никто и подумать не мог, что такое произойдет. Практически перед самой катастрофой нам был как будто знак свыше: на вечерней поверке мы стояли на плацу и у нас три человека потеряли сознание. И уже через час-полтора обрушилась казарма.

Я был бы рад продолжить службу, с детства мечтал попасть в ВДВ. Мечта сбылась и я стал десантником, но мне не суждено было отслужить даже месяц. Сейчас у меня уже слишком тяжелые травмы, я опасаюсь за свое здоровье. Мне, получается, даже в берцах ходить нельзя будет, а в обычную обувь всю жизнь придется вставлять ортопедические стельки.

Мы, все кто пострадал при крушении, контактируем, общаемся и поддерживаем друг друга. Даже наиболее тяжелые пострадавшие настроены оптимистично. Сам я в госпитале пролежу еще долго, нужно разрабатывать ногу и восстановить левую руку, поскольку она у меня не работает практически. Еще и с животом что-то, какие-то боли адские.

Хочу выразить благодарность друзьям и всем остальным неравнодушным людям, которые помогли как морально, так и материально, участвуя в сборе средств на проезд и проживание моей маме. Также хочу сказать спасибо ВДВ за то, что они встретили и разместили ее в Москве.

Рустам Гиниятуллин

Рухнули только два кубрика, оба лестничных пролета остались целыми и по ним эвакуировались солдаты. Я звал их на помощь, но никто из сослуживцев не останавливался, все убегали. Потом несколько ребят и ефрейтор остановились, начали меня выдергивать, но у них ничего не получилось. Они пытались толкать эту плиту потолочную и после нескольких попыток они все-таки смогли это сделать и высвободить меня. Из-за травмы ноги я уже не мог передвигаться и меня тащил на себе ефрейтор с восьмой роты.

Нас построили перед казармой и началась перекличка. Из моего взвода стояло всего девять человек из 27. Стало страшно.

Касаемо обрушения казармы, то, по моему мнению, виновата комиссия, которая признала казарму годной. А полковника Пономарева крайним хотят оставить, хотя он ни в чем не виноват. Сейчас я уже продолжаю службу. Мечтал попасть в десант, попал в десант и буду десантником несмотря ни на что.

Руслан Шабанов

Меня постоянно мучил вопрос о моем левом глазе, так как я думал, что потерял его. Как потом оказалось, это была гематома. Я каждые 15 минут спрашивал у врачей как там мои товарищи. За них мне было страшно и мысли о их судьбе очень угнетали. Врач скорой помощи дал мне свой телефон позвонить отцу, я не стал родителей пугать, рассказал, что у меня всего лишь царапины.

Только профессионализм опытных хирургов и спас меня. Помощь мне оказывалась достойная, спасибо за это также военным и правительству. Меня комиссовали из армии. Конечно, я хотел остаться служить дальше, пытался уговорить врачей, но решение выносят они, а не я.

Обиды у меня никакой нет, тем более на командиров. Обида есть только за погибших ребят, до сих пор не выходит из головы злость на эту проклятую казарму. Конечно, если найдутся прямые доказательства виновности тех или иных лиц, которые знали об аварийности здания, но умолчали и скрыли этот факт, то пусть они понесут ответ за погибших ребят. А от компании, которая занималась капитальным ремонтом казармы, мне ничего не нужно. Я жив, здоров и зачем мне сдались эти судебные иски?

Алексей Богатищев