Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Покоя нет.

Вот, совсем нет. И не потому что жизнь такая. Ложь. Какой я, такая и жизнь. А я дерганый, суетный, хлопотливый. Даже добавлю – бесполезно хлопотливый. Бесполезный, как кипятильник, опущенный в море. Море, клянусь, не закипит. Следовательно, и жизнь моя такая же – дерганая, суетная, бесполезно хлопотливая.

Кто там пропел куплет: «Сердце! Тебе не хочется покоя»? Утесов, что ли? Это клевета. Я не согласен. И Пушкин не согласен. Мы с Пушкиным оба не согласны.

Он сказал:

Пора, мой друг, пора. Покоя сердце просит.

Летят за днями дни, и каждый день уносит

Частицу бытия. И мы с тобой вдвоем

Предполагаем жить. Но, глядь, как раз умрем.

Умрем – не умрем, не важно. Сейчас не об этом. Важно, что «покоя сердце просит» . По-ко-я.

Так и говорит Иисус Христос: «Придите ко Мне вси труждающиеся и обремененные и Аз упокою вы » (Мф. 43 зачало) Он обещает приходящим к Нему дать покой.

Я думал когда-то, что «труждающиеся» это те, кто тяжко трудится. Например, шахтеры или полярники; сталевары или дальнобойщики. Но это было бы слишком просто. Это был бы какой-то христианский социализм с прославлением людей тяжелого физического труда. Они, мол, блаженные, ибо им тяжко. А всякие интеллигенты-очкарики без мозолей и с лишними квадратными метрами жилплощади, те заслужили, чтобы кайлом на Северах помахать. Так грешно думать. Если вы так тоже думаете, покайтесь. Должен быть другой смысл.

И «обремененные» это не просто те, кто грузами отягчен, как грузчики на вокзале, или докеры в порту, или бедный осел с поклажей.

Наш Господь Иисус обращал Свою речь к религиозным людям. Иногда, очень религиозным. Эти люди были буквально обвешаны заповедями, запретами, церемониями, ритуалами, обязанностями, духовными практиками, поучениями старцев, советами мудрецов, исторической памятью, страхом согрешить… Продолжать? Думаю, хватит.

И эти люди, обвешанные всем перечисленным, много чего имели. Имели достоинство, гордость, знания, деньги, тревогу за народ, боязливое уважение этого же народа, слепоту от долгого чтения, седину от долгих размышлений… Но покоя у них не было. Совсем не было. И сострадательный Христос говорил именно им: Вы работаете, и вы перегружены. Но плода нет у вас. Нет у души вашей покоя. Поэтому придите ко Мне, все труждающиеся (в исполнении тысячи предписаний) и обремененные (миллионом обрядов и мелочей), и Я упокою вас. Возьмите на себя Мое иго. Научитесь у Меня. Я кроткий и смиренный сердцем (тогда как вы горды и строптивы). Только тогда найдете для душ ваших покой.

В данном понимании слова Христа Спасителя равно касаются и лесоруба, и переводчика. В особенности, если лесоруб и переводчик – религиозные люди.

А что мы? А мы тоже обвешаны предписаниями, составленными для нашего блага.

Не ешь, не смотри, не трогай, не говори, не думай, не прикасайся. Это прекрасно! Это, действительно, прекрасно. Но, не само по себе. Ведь покоя у нас нет. Плода нет. Сердце наше мятежно. И это уже совсем не прекрасно.

Возможно, мы совсем по-фарисейски загрузились тысячами «льзя» и «нельзя», но иго Христово так и не взяли на шею. Бремя Его так не положили себе на спину. Ведь гораздо легче мяса в среду не есть, нежели невестке со свекровью примириться.

Религиозная жизнь добавляет беспокойства. Вся жизнь проходит в ссорах, в подозрениях, опасениях, обидах, сплетнях, ложных страхах, странных слухах. Какой тут покой? Но та же беспокойная жизнь проходит, кажется, в духовных трудах, усилиях, в слезах, в попытках все наладить и спасти. Если не весь мир спасти, то, по крайней мере, свою губернию.

Нестыковка какая-то.

Каждый раз, когда совершается память преподобного отца (Серафима ли, Сергия, или еще кого) читается то самое зачало из Матфея: Придите ко Мне… Я упокою вас… Возьмите иго Мое… Научитесь… Я кроток… Обрящете покой.

Мы что, глухие? Или слышим звуки, не проникая в смысл? Или вообще не слушаем, а только суем на молебне темечко под тяжелый евангельский оклад? Ведь должен же быть покой для душ.

Скажут: будет. Но только после смерти, когда пропоют «Со святыми упокой »? Может и так. Может и так. Я не спорю.

Спорить, чаще всего, глупо. Особенно, если речь идет о сердечном покое, которого у нас напрочь нет.

Но я о том, что именно его (покоя) стоит искать. Искать больше, чем что-либо иное. Постом подсушиться, в паломничество съездить – дела хорошие, по покой души лучше. Как Серафим сказал: Стяжи дух мирен… Не прозорливость стяжай, не чудеса и знамения, не дар языков, а мирный дух. Мирный дух все с собой приведет. Он обо всем здраво рассудит; все, не торопясь, поймет. Уловки врага, живущего в шуме и любящего шум, распознает. За яркую фразу себя купить не позволит.

«Побольше нервничайте и суйте нос в то, что вас не касается. Тогда вечно со мной будете». Это лукавый говорит. Еще говорит: «Ссорьтесь чаще. И о святых предметах спорьте тоже. Именно через них, через веру и ссорьтесь. Пусть ваша вера будет причиной ваших ссор. Спорьте, дергайтесь, ругайтесь. Доказывайте свою правоту. Умножайте шансы ко мне прийти»

«Научитесь у Меня» – говорит Христос. «Нет Меня и покоя нет. Кто не со Мной, тот вечно в смятении. Вашим душам мир нужен. И кроме, как у Меня, его нигде нет»

Вроде все проще простого.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Приидите ко Мне вcи труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28). Так звал к Себе во время Своей земной жизни Божественный Учитель, Господь наш Иисус Христос. Он звал к Себе труждающихся и обремененных, Он звал к Себе несчастных и обездоленных, Он звал к Себе всех тружеников и страдальцев земли. Его божественный голос проникал в человеческие души, потрясал умы и влек к Нему сердца людей. Они отзывались на этот голос, шли ко Христу, несли к Нему свое горе, несчастье, скорби, страдания и болезни. Любовь, которая сияла на пречистом лике Христа, горела в Его очах — любовь, которая исходила при всяком дыхании Его. Эта божественная любовь согревала всех приходящих к Нему, проникала в сердце, вносила покой в душу. И, забывая обо всем, эти люди обретали мир и покой. Приидите ко Мне! Приидите ко Мне ecu труждающиися и обремененнии… Возьмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 28-29). Так зовет и нас с вами, дорогие братие и сестры, Христос, обещая дать покой душам нашим.

Покой души — какое это счастье для человека. Что может быть в жизни нашей дороже этого покоя?! Можно иметь полное жизненное довольство, можно иметь в пользовании все удобства жизни, все блага мира сего, можно считать себя счастливым в семейной и общественной жизни, но если на душе не будет покоя, то, увы, счастье наше будет далеко не совершенным. Можно ли назвать истинным счастьем то, что временно и скоропреходяще? Сегодня мы в славе и почете, а завтра можем быть в презрении и поношении. Сегодня кричим «осанна», а завтра — «распни», сегодня мы в силе и здравии, завтра — в немощах и болезнях, сегодня мы живем, а завтра пелена смерти может затянуть наши глаза и гроб станет нашим последним достоянием здесь, на земле. Так призрачно, так суетно то, что в мирском понимании принято называть счастьем. Не к такому счастью зовет нас Христос.

Приидите ко Мне вcи труждающиися и обремененнии и обрящете покой душам вашим. Христос зовет нас, обещая дать покой нашим душам.

Отзовемся на это приглашение Христа. Пойдем ко Христу. Пойдем, пока еще не поздно, пойдем, пока еще не ушло время нашего обращения ко Христу, пока еще слышится Его любвеобильнейший голос, обещающий покой душам нашим.

Кто из нас не нуждается в этом покое души? Он, Милосердный, зовет нас к Себе немногими радостями и обильными скорбями, посылаемыми нам.

Нам приходится переносить всякие жизненные испытания, и в них мы должны слышать голос Божий, призывающий нас. В жизни нашей бывает так: муж лишается жены — самого верного, самого надежного друга в жизни.

Несчастный страдающий брат! Это зовет тебя Христос. Иди к Нему. Он утешит тебя, Он даст тебе покой души. Жена теряет мужа — жизненную опору свою, кормильца детей своих. Несчастная вдова! Это зовет тебя Христос. Иди к Нему. У Него обрящешь покой душе своей. Смерть уносит в могилу дорогих и близких нам людей. В жизни нашей часто скорбь тяжелым камнем ложится на сердце, слезы льются из очей ваших, руки опускаются.

Мы теряемся, готовы впасть в уныние. Но среди этой глубокой, беспросветной скорби, как светлый луч надежды, озаряет вас Христос и слышится голос Его: «Приидите ко Мне… и Аз упокою вы».

Ища этого покоя для души, и мы, уже измученные, исстрадавшиеся и усталые на жизненном пути, пойдем ко Христу. Он согреет нас Своей любовью, Он утешит нас, Он простит все вины наши пред Ним, Он забудет все оскорбления, какие так часто мы наносим Ему, Он вернет нам Свое благоволение, и в лоне бесконечной любви мы обрящем покой душам нашим. Аминь.

Проповедь в праздник Сретения Господня архимандрита Серафима (Тяпочкина)

Сретенье

Иосиф Бродский

Анне Ахматовой

Когда Она в Церковь впервые внесла

Дитя, находились внутри из числа

Людей, находившихся там постоянно,

Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял Младенца из рук

Марии; и три человека вокруг

Младенца стояли, как зыбкая рама,

В то утро, затеряны в сумраке Храма.

Тот Храм обступал их, как замерший лес.

От взглядов людей и от взора небес

Вершины скрывали, сумев распластаться,

В то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом

Свет падал Младенцу; но Он ни о чем

Не ведал еще и посапывал сонно,

Покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему

О том, что увидит он смертную тьму

Не прежде, чем Сына увидит Господня.

Свершилось. И старец промолвил:

«Сегодня,

Реченное некогда слово храня,

Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,

Затем что глаза мои видели это

Дитя: Он - Твое продолженье и света

Источник для идолов чтящих племен,

И слава Израиля в Нем». - Симеон

Умолкнул. Их всех тишина обступила.

Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

Кружилось какое-то время спустя

Над их головами, слегка шелестя

Под сводами Храма, как некая птица,

Что в силах взлететь, но не в силах

Спуститься.

И странно им было. Была тишина

Не менее странной, чем речь. Смущена,

Мария молчала. «Слова-то какие...»

И старец сказал, повернувшись к Марии:

«В лежащем сейчас на раменах Твоих

Паденье одних, возвышенье других,

Предмет пререканий и повод к раздорам.

И тем же оружьем, Мария, которым

Терзаема плоть Его будет, Твоя

Душа будет ранена. Рана сия

Даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко

В сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед

Мария, сутулясь, и тяжестью лет

Согбенная Анна безмолвно глядели.

Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

20 декабря, накануне недели 28-й по Пятидесятнице, епископ Россошанский и Острогожский Андрей совершил Всенощное бдение в Ильинском кафедральном соборе г. Россошь.

Проповедь Антония Сурожского в неделю 28-ю по Пятидесятнице.

Притча о званых на вечерю

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Приготовил Господь пир веры, пир вечности, пир любви, и посылает Он за теми, которых Он давно предупредил, что будет такой пир и чтобы были готовы к нему. Один отвечает: я купил клочок земли, надо мне его обозреть, надо мне им овладеть; ведь земля - моя родина; на земле я родился, на земле живу, в землю же лягу костьми, как мне не позаботиться о том, чтобы хоть какой-то клочок этой земли был мой? Небо - Божие, а земля пусть будет моя… Разве мы не так поступаем, разве и мы не стараемся укорениться на земле так, чтобы уже ничто нас не поколебало, так обеспечить себя землей и на земле? И думаем, что вот-вот обеспечим себя; что придет время, когда все земное будет сделано, и тогда будет время подумать о Боге.

Но тут мы слышим и второй пример, который нам дает Господь: к другим званым послал Он Своих слуг, а те ответили: пять пар волов мы купили, надо нам их испытать, - у нас есть задание на земле, у нас есть работа, мы не можем оставаться без дела; мало принадлежать земле - надо принести плод, надо за собой оставить след. Нам некогда пировать в Царстве Божием, оно слишком рано приходит со своим призывом к вечной жизни, к созерцанию Бога, к радости взаимной любви, - надо на земле что-то еще закончить… А когда все будет сделано, когда останутся для Бога только жалкие остатки человеческого ума, тела, сил, способностей, тогда пусть то, что останется от земли, Он Себе берет; но сейчас дело идет о земле - родной, своей, которая плод приносит, на которой надо оставить вечный след: как будто что-нибудь останется от нас через одно-другое десятилетие после нашей смерти!

И к третьим посылает Господь, и эти Ему отвечают: в нашу жизнь вошла земная любовь; я женился, - неужели мне отрываться от этой любви, чтобы вступить в царство другой любви?.. Да, небесная любовь просторней, глубже охватывает всех; но я не хочу этой всеобъемлющей любви, я хочу личной ласки, я хочу одного человека любить так, чтобы никто и ничто на земле не значило бы столько, сколько значит для меня этот человек. Мне недосуг теперь вступать в вечные чертоги: там любовь безграничная, всеобъемлющая, вечная, Божия, - а здесь любовь по масштабу моего человеческого сердца: оставь меня, Господи, насладиться моей земной любовью, и когда ничего больше не останется, тогда прими меня в чертоги Твоей любви…

И мы так поступаем: мы себе на земле находим труд такой неотложный, что для Божиего дела, для жизни с Богом времени нет. И мы такую любовь находим себе на земле, что до Божией любви нет дела. «Вот придет смерть - тогда успеем»: это все тот же ответ на Божию любовь. Христос говорит: Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас… Все дам, любовь дам: встретитесь вы, люди Божий, лицом к лицу, - не так, как на земле, туманно друг друга видя, не понимая друг друга, недоумевая, раня один другого. Встанете в Царстве Божием - и все будет прозрачно: и понимание ума, и ведение сердца, и стремление воли, и любовь: все будет, как хрусталь, ясно… А мы отвечаем: Нет, Господи, на это будет свое время: дай исчерпать землю, на которой мы живем… И черпаем, и живем, и кончается тем, что по слову Божию в Ветхом Завете, дав нам все, что она только могла дать, земля обратно берет все, что она сама дала и что Господь дал: ты земля, и в землю отыдешь… И тогда купленное поле оказывается могильным полем, тогда труд, который нас оторвал от Бога, от живых отношений с людьми, от живого отношения с Богом, рассеивается даже и в памяти людей; тогда земная любовь, которая казалась так велика, представляется нам, когда мы встанем в вечности, узкой тюремной кельей… Но ради всего этого мы сказали Богу: Нет! Не Тебя, Господи, - землю, труд, любовь земную хотим мы пережить до конца!..

Мало избранных не потому, что Бог строго выбирает, не потому, что Он мало кого находит достойным Себя, а потому, что мало кто находит Бога достойным того, чтобы поступиться клочком земли, часом труда, мгновением ласки… Много призванных, - все мы призваны: кто же из нас отзовется? Достаточно на любовь ответить любовью, чтобы войти в пир вечности, в жизнь. Неужели мы не ответим на Божию любовь одним словом: Люблю Тебя, Господи!..

Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. Возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11:28-29), - говорит Господь. Как обрести этот покой душам? - отвечает преподаватель Священного Писания Нового Завета Московской духовной академии и Центра дополнительного образования МДА, настоятель храма иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в Марьиной Роще протоиерей Георгий Климов.

Это текст зачала, которое читается на Всенощных бдениях памяти преподобных. Открывается он словами Господа:

Вся Мне предана суть Отцем Моим и никтоже знает Сына, токмо Отец: ни Отца кто знает, токмо Сын и емуже аще волит Сын открыти (Мф. 11:27).

Что это значит: никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына и кому Сын хочет открыть? Это таинство Троицы Единосущной.

Видевый Мене виде Отца (Ин. 14:9), - говорит Господь в прощальной беседе с учениками.

Но нам как вступить в это единство, чтобы Христос захотел открыть нам Бога? Молился же Господь в Гефсимании: Да ecи едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут. (Ин. 17:21)

Как нам обрести это искомое как, которое, по слову современного афонита архимандрита Василия (Гондикакиса), игумена Иверского святогорского монастыря, драгоценнее самого единства, поскольку являет образ бытия Святой Троицы?

Откровение человеку Бога и есть спасение. Если человек познает Бога, значит, соединяется с Ним. В святоотеческом объяснении, истолковывающем Писание, слово «познание» означает вовсе не знание умом, а знание естеством: всем сердцем, всею душею, всем разумением (Мф. 22:37).

Надо возлюбить Христа. То есть соединиться с Ним. Конечно, идеал воплощения в своей жизни Христа соделовали именно преподобные, монахи, посвятившие этому всю свою жизнь; и они разнятся, как звезда от звезды в славе (см.: 1 Кор. 15:41). Но ко спасению призваны все мы, христиане.

Святогорцы говорят, что вся наша тревожность, помыслы, страхи - оттого что мы постоянно думаем о себе. Я сделал то, я того не сделал и т.д. - этому очень способствует наш суматошный рабочий ритм. Наше «я» в центре всей нашей жизни, как будто не мы живем, а оно живет и мучает нас. «А ты измени тему! - сказал как-то старец Иеремия, наместник афонского Пантелеимонова монастыря послушнику, замотанному помыслами. - Думай теперь только о Христе!» «А как?» - поинтересовался тот. «А вот так: если молишься - молись Христу, если читаешь - читай о Христе, если не можешь молиться или читать - говори о Христе, если никого рядом нет - пой о Христе. Просто все свое время займи Христом. И ты когда-нибудь научишься не думать ни о чем, кроме Христа».

Лучше всего помогает в таком делании постоянное, насколько это возможно, чтение Евангелия. Один из подвижников благочестия ХХ века сказал, что в самых лучших книгах мира, в художественной литературе истина шепчет и ползет, а в Евангелии она поет и летит.

Евангелие можно читать и стоя, и сидя (чтобы не искушал вас сатана тем, что если невозможно стоять, то и не надо читать Евангелие). Святитель Феофан Затворник говорит, что самое главное при чтении Евангелия - внимание. Если ты сохраняешь внимание, даже делая это сидя, - читай. Евангелие можно слушать в записях, даже занимаясь каким-то рукоделием.

Вера от слышания (Рим. 10:17), - говорит апостол Павел. За богослужением мы Евангелие тоже слушаем.

Если я читаю Евангелие, желая спастись, то есть соединиться с Богом, Господь Сам начинает открываться мне. Здесь в действие вступает благодать. Бог открывает нам Себя в Таинствах церковных - прежде всего, в Евхаристии мы непосредственно соединяемся с Ним. Но и чтение Евангелия - это тоже своего рода таинство общения со Христом, когда нам Бог Слово открывает глаголы Жизни Вечной. Евангелие - это вовсе не простой текст. По плодам, которые мы обнаруживаем при чтении в своей душе: по умиротворению, покою, прощению, радости, любви, - мы опознаем это таинственное действие совершившейся беседы со Христом.

Ею нельзя насытиться. Евангелие нельзя исчерпать. Чем больше читаешь, тем больше тебе открывается. Преподобный Серафим Саровский говорил, что наш ум должен плавать в словах Евангелия. Сам он прочитывал за неделю все Четвероевангелие. Жил им, от того и пребывал постоянно в этой Пасхальной радости: Радость моя, Христос Воскресе! Так и Иоанн Богослов, написавший Четвертое Евангелие, дополнившее предыдущие три, к концу жизни, как говорит Предание, не говорил уже длинных речей, а только: Чадца, да любите друг друга!

Чтение Евангелия сопровождается главной работой человека в этом мире - работой по очищению своего сердца через исполнение заповедей. Человек доверяется Богу и слушает Его. Но не того «бога», что гнездится, как любят говорить, «у меня в душе». Господь Свое учение открыл и доверил Церкви, а значит, доверие Богу - это доверие Церкви, ее Соборному учению.

Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр. 1:20-21).

Так же и апостол Павел говорит, что духовное может понять только духовный (см.: 1 Кор. 2:14). Разве нам, грешным, постичь всю ту глубину и смысл, что вкладывали в текст боговдохновенные апостолы, писавшие в соавторстве с Духом Святым?

Однако любой дар Христов, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, подается не за добродетели и не за труды, ради них понесенные, а за рождающееся от них смирение. Понимать Евангелие в свою меру - это тоже дар, ниспосылаемый за смирение. Даже само чтение можно обратить к стяжанию этого дароусвоительного свойства: читать, как говорил, преподобный Паисий Cвятогорец, не для того, чтобы понять, а для того, чтобы смириться.

Святые уже прошли путем смирения и соединились со Христом. Они на практике знают, что и как требуется от нас. Вот как советует читать Евангелие, например, святитель Феофан Затворник. Прочитав отрывок, нужно заставить себя вспомнить - о чем ты читал. Это дисциплинирует и сосредотачивает внимание человека на прочитанном. После этого святитель советует поразмышлять: что для меня лично может значить этот отрывок? Как в моем сердце отзывается? Такое упражнение, как ничто другое, способствует развитию духа истинной молитвы, когда человек уже не только внимать, но и своими словами может общаться со Христом.

Однако недостаточно просто порассуждать «от ветра главы своея», важно найти толкование на прочитанный отрывок у признанных святых экзегетов: Иоанна Златоуста, Феофилакта Болгарского, Ефрема Сирина, Феодорита Кирского и других, сравнив их объяснения со своими, чтобы перепроверить свои мысли с церковной традицией. Такая практика постепенно развивает в человеке способность мыслить в русле Священного Предания Церкви.

Чтение Евангелия - это всежизненное соработничество Христу. Открывается нам именно то, к чему мы через свой личный духовный опыт хотя бы самую малость причастны. Иначе - евангельский текст будет закрыт от нас:

Ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их (Мф. 13:15).

Духовный орган, где происходит встреча и собеседование со Христом, есть сердце человека.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8).

Проповедь Антония Сурожского в неделю 28-ю по Пятидесятнице.

Притча о званых на вечерю

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

И мы так поступаем: мы себе на земле находим труд такой неотложный, что для Божиего дела, для жизни с Богом времени нет. И мы такую любовь находим себе на земле, что до Божией любви нет дела. «Вот придет смерть - тогда успеем»: это все тот же ответ на Божию любовь. Христос говорит: Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас… Все дам, любовь дам: встретитесь вы, люди Божий, лицом к лицу, - не так, как на земле, туманно друг друга видя, не понимая друг друга, недоумевая, раня один другого. Встанете в Царстве Божием - и все будет прозрачно: и понимание ума, и ведение сердца, и стремление воли, и любовь: все будет, как хрусталь, ясно… А мы отвечаем: Нет, Господи, на это будет свое время: дай исчерпать землю, на которой мы живем… И черпаем, и живем, и кончается тем, что по слову Божию в Ветхом Завете, дав нам все, что она только могла дать, земля обратно берет все, что она сама дала и что Господь дал: ты земля, и в землю отыдешь… И тогда купленное поле оказывается могильным полем, тогда труд, который нас оторвал от Бога, от живых отношений с людьми, от живого отношения с Богом, рассеивается даже и в памяти людей; тогда земная любовь, которая казалась так велика, представляется нам, когда мы встанем в вечности, узкой тюремной кельей… Но ради всего этого мы сказали Богу: Нет! Не Тебя, Господи, - землю, труд, любовь земную хотим мы пережить до конца!..

Мало избранных не потому, что Бог строго выбирает, не потому, что Он мало кого находит достойным Себя, а потому, что мало кто находит Бога достойным того, чтобы поступиться клочком земли, часом труда, мгновением ласки… Много призванных, - все мы призваны: кто же из нас отзовется? Достаточно на любовь ответить любовью, чтобы войти в пир вечности, в жизнь. Неужели мы не ответим на Божию любовь одним словом: Люблю Тебя, Господи!..

Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Фоторепортаж

Последние новости раздела