Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно
Т. С. Есенина
Зинаида Николаевна Райх
Имя Зинаиды Николаевны Райх редко упоминается рядом с именем Сергея Есенина. В годы революции личная жизнь поэта не оставляла прямых следов в его творчестве и не привлекала к себе пристального внимания.
Актриса Зинаида Райх хорошо известна тем, кто связан с историей советского театра, ее сценический путь прослеживается месяц за месяцем. Но до 1924 года такой актрисы не существовало (свою первую роль она сыграла в возрасте 30 лет). Образ молодой Зинаиды Николаевны Есениной, жены поэта, трудно восстановить документально. Ее небольшой личный архив пропал в годы войны. До того возраста, когда охотно делятся воспоминаниями, Зинаида Николаевна не дожила. Я не много знаю из рассказов матери.
Мать была южанкой, но к моменту встречи с Есениным уже несколько лет жила в Петербурге, сама зарабатывала на жизнь, посещала Высшие женские курсы. Вопрос «кем быть?» не был еще решен. Как девушка из рабочей семьи, она была собранна, чужда богеме и стремилась прежде всего к самостоятельности.
Дочь активного участника рабочего движения, она подумывала об общественной деятельности, среди ее подруг были побывавшие в тюрьме и ссылке. Но в ней было и что-то мятущееся, был дар потрясаться явлениями искусства и поэзии. Какое-то время она брала уроки скульптуры. Читала бездну. Одним из любимых ее писателей был тогда Гамсун, что-то было близкое ей в странном чередовании сдержанности и порывов, свойственном его героям.
Она и всю жизнь потом, несмотря на занятость, много и жадно читала, а перечитывая «Войну и мир», кому-нибудь повторяла: «Ну как же это он умел превращать будни в сплошной праздник?»
Весной 1917 года Зинаида Николаевна жила в Петрограде одна, без родителей, работала секретарем-машинисткой в редакции газеты «Дело народа». Есенин печатался здесь. Знакомство состоялось в тот день, когда поэт, кого-то не застав, от нечего делать разговорился с сотрудницей редакции.
А когда человек, которого он дожидался, наконец пришел и пригласил его, Ceргей Александрович, со свойственной ему непосредственностью, отмахнулся:
– Ладно уж, я лучше здесь посижу…
Зинаиде Николаевне было 22 года. Она была смешлива и жизнерадостна.
Есть ее снимок, датированный 9 января 1917 года. Она была женственна, классически безупречной красоты, но в семье, где она росла, было не принято говорить об этом, напротив, ей внушали, что девушки, с которыми она дружила, «в десять раз красивее».
Со дня знакомства до дня венчания прошло примерно три месяца. Все это время отношения были сдержанными, будущие супруги оставались на «вы», встречались на людях. Случайные эпизоды, о которых вспоминала мать, ничего не говорили о сближении.
В июле 1917 года Есенин совершил поездку к Белому морю («Небо ли такое белое или солью выцвела вода?»), он был не один, его спутниками были двое приятелей (увы, не помню их имен) и Зинаида Николаевна. Я никогда не встречала описаний этой поездки.
Уже на обратном пути, в поезде, Сергей Александрович сделал матери предложение, сказав громким шепотом:
– Я хочу на вас жениться.
Ответ: «Дайте мне подумать» – его немного рассердил. Решено было венчаться немедленно. Все четверо сошли в Вологде. Денег ни у кого уже не было. В ответ на телеграмму: «Вышли сто, венчаюсь» – их выслал из Орла, не требуя объяснений, отец Зинаиды Николаевны. Купили обручальные кольца, нарядили невесту. На букет, который жениху надлежало преподнести невесте, денег уже не было. Есенин нарвал букет полевых цветов по пути в церковь – на улицах всюду пробивалась трава, перед церковью была целая лужайка.
Вернувшись в Петроград, они некоторое время жили врозь, и это не получилось само собой, а было чем-то вроде дани благоразумию. Все-таки они стали мужем и женой, не успев опомниться и представить себе хотя бы на минуту, как сложится их совместная жизнь. Договорились поэтому друг другу «не мешать». Но все это длилось недолго, они вскоре поселились вместе, больше того, отец пожелал, чтобы Зинаида Николаевна оставила работу, пришел вместе с ней в редакцию и заявил:
– Больше она у вас работать не будет.
Мать всему подчинилась. Ей хотелось иметь семью, мужа, детей. Она была хозяйственна и энергична.
Душа Зинаиды Николаевны была открыта навстречу людям. Помню ее внимательные, все замечающие и все понимающие глаза, ее постоянную готовность сделать или сказать приятное, найти какие-то свои, особые слова для поощрения, а если они не находились – улыбка, голос, все ее существо договаривали то, что она хотела выразить. Но в ней дремали вспыльчивость и резкая прямота, унаследованные от своего отца.
Первые ссоры были навеяны поэзией. Однажды они выбросили в темное окно обручальные кольца (Блок – «Я бросил в ночь заветное кольцо») и тут же помчались их искать (разумеется, мать рассказывала это с добавлением: «Какие же мы были дураки!»). Но по мере того как они все ближе узнавали друг друга, они испытывали порой настоящие потрясения. Возможно, слово «узнавали» не все исчерпывает – в каждом время раскручивало свою спираль. Можно вспомнить, что само время все обостряло.
С переездом в Москву кончились лучшие месяцы их жизни. Впрочем, вскоре они на некоторое время расстались. Есенин отправился в Константиново, Зинаида Николаевна ждала ребенка и уехала к своим родителям в Орел…
Я родилась в Орле, но вскоре мать уехала со мной в Москву, и до одного года я жила с обоими родителями. Потом между ними произошел разрыв, и Зинаида Николаевна снова уехала со мной к своим родным. Непосредственной причиной, видимо, было сближение Есенина с Мариенгофом, которого мать совершенно не переваривала. О том, как Мариенгоф относился к ней, да и вообще к большинству окружающих, можно судить по его книге «Роман без вранья».
Спустя какое-то время Зинаида Николаевна, оставив меня в Орле, вернулась к отцу, но вскоре они опять расстались…
Осенью 1921 года она стала студенткой Высших театральных мастерских. Училась не на актерском отделении, а на режиссерском, вместе с С. М. Эйзенштейном, С. И. Юткевичем.
С руководителем этих мастерских – Мейерхольдом – она познакомилась, работая в Наркомпросе. В прессе тех дней его называли вождем «Театрального Октября». Бывший режиссер петербургских императорских театров, коммунист, он тоже переживал как бы второе рождение. Незадолго перед этим он побывал в Новороссийске в белогвардейских застенках, был приговорен к расстрелу и месяц провел в камере смертников.
Летом 1922 года два совершенно незнакомых мне человека – мать и отчим – приехали в Орел и увезли меня и брата от деда и бабки. В театре перед Всеволодом Эмильевичем многие трепетали. Дома его часто приводил в восторг любой пустяк – смешная детская фраза, вкусное блюдо. Всех домашних он лечил – ставил компрессы, вынимал занозы, назначал лекарства, делал перевязки и даже инъекции, при этом сам себя похваливал и любил себя называть «доктор Мейерхольд».
Из тихого Орла, из мира, где взрослые говорили о вещах, понятных четырехлетнему ребенку, мы с братом попали в другой мир, полный загадочного кипенья. Я принадлежала к тому многочисленному сонму девочек, которые непрестанно подпрыгивают и мечтают о балете. Но, несмотря на все свое легкомыслие, тосковала по Орлу и не переставала удивляться людям, которые могут часами говорить о непонятном. Мать была из их числа, я к ней еще не привыкла и ничем с ней не делилась. А «почемучный» возраст брал свое, и, не решаясь ежесекундно почемукать, я решила своими силами выяснить, о чем Мейерхольд подолгу говорил со своими помощниками. Как-то я заранее приготовила себе скамеечку, чтобы спокойно посидеть и уловить начало разговора, – я вообразила, что тогда сумею распутать всю нить. Увы, в самый ответственный момент меня что-то отвлекло, и опыт не удался.
Внутренняя лестница вела из нашей квартиры в нижний этаж, где располагались и театральное училище и общежитие. Можно было спуститься вниз и поглазеть на занятия по биомеханике. Временами вся наша квартира заполнялась десятками людей, и начиналась читка или репетиция. За обедом мать заливалась смехом, вспоминая какую-нибудь реплику из пьесы. Она была вся в приподнятом настроении, с утра до ночи на ногах – каждая минута ее была чем-то заполнена. К нам вскоре перебралась родня из Орла, в доме всегда кто-то подолгу гостил, Зинаида Николаевна возглавила хозяйство многолюдного дома, налаживала режим. Квартира, лишенная поначалу самого необходимого, стала быстро приобретать жилой вид. Мать успевала даже сочинить для детей специальное «меню» и вывесить его в детской. Рано выучившись читать и вечно страдая отсутствием аппетита, я с тоской глядела на это «меню» и, прочитав строчку вроде: «8 час. вечера – чай с печеньем», заранее принималась пищать: «Я не хочу печенья». В Москве нас быстро избаловали. Позднее нам наняли учителей и стали приучать к дисциплине. А покуда мы полдня проводили с нянькой на бульваре.
Адрес наш, по старой памяти, звучал еще так: «Новинский бульвар, тридцать два, дом бывший Плевако». В свое время и наш дом и несколько соседних строений были собственностью знаменитого адвоката. Когда в 1927 году у нас случился пожар, об этом написала «Вечерняя Москва», и мы узнали из газеты, что дом наш построен еще до наполеоновского нашествия и был одним из уцелевших в пожар 1812 года. Входная деревянная лестница изгибалась винтом, комнаты были разной высоты – из одной в другую вела либо одна, либо несколько ступенек. Маленькие окна сложным способом предохранялись от ледяных узоров – между рамами ставили на зиму зловещий стакан с серной кислотой, под подоконником висела бутылочка – в нее опускали конец бинта, вбиравшего стекающую с окон влагу.
Напротив, на другой стороне бульвара, стояло очень похожее здание с мемориальной доской – в нем жил Грибоедов. Кто из его современников бродил по нашим комнатам – такими вопросами в двадцатые годы как-то не задавались.
Новинский был оживленным местом – неподалеку шумел Смоленский рынок с огромной барахолкой, где престарелые дамы в шляпках с вуалью распродавали свои веера, шкатулочки и вазочки. По бульвару ходили цыгане с медведями, бродячие акробаты. Приезжие крестьяне, жмурясь от страха, перебегали через трамвайную линию – в лаптях, домотканых армяках, с котомками за плечами.
На бульваре мы нежданно-негаданно познакомились со своим сводным братом – Юрой Есениным. Он был старше меня на четыре года. Его как-то тоже привели на бульвар, и, видно, не найдя для себя другой компании, он принялся катать нас на санках. Мать его, Анна Романовна Изряднова, разговорилась на лавочке с нянькой, узнала, «чьи дети», и ахнула: «Брат сестру повез!» Она тут же пожелала познакомиться с нашей матерью. С тех пор Юра стал бывать у нас, а мы – у него.
Анна Романовна принадлежала к числу женщин, на чьей самоотверженности держится белый свет. Глядя на нее, простую и скромную, вечно погруженную в житейские заботы, можно было обмануться и не заметить, что она была в высокой степени наделена чувством юмора, обладала литературным вкусом, была начитанна. Все связанное с Есениным было для нее свято, его поступков она не обсуждала и не осуждала. Долг окружающих по отношению к нему был ей совершенно ясен – оберегать. И вот – не уберегли. Сама работящая, она уважала в нем труженика – кому, как не ей, было видно, какой путь он прошел всего за десять лет, как сам себя менял внешне и внутренне, сколько вбирал в себя – за день больше, чем иной за неделю или за месяц.
Они с матерью симпатизировали друг другу. С годами Анна Романовна становилась человеком все более близким нашей семье. С сыном своим она рассталась в конце тридцатых годов и, не зная о его гибели, десять лет ждала его – до последнего своего вздоха.
Есенин не забывал своего первенца, иногда приходил к нему. С осени 1923 года он стал навещать и нас.
Зрительно я помню отца довольно отчетливо.
В детскую память врезаются не повседневность, а события исключительные. Я, например, сама для себя родилась в тот день, когда мне в полуторагодовалом возрасте прищемили палец дверью. Боль, вопль, суматоха – все озарилось, зашевелилось, и я стала существовать.
С приходом Есенина у взрослых менялись лица. Кому-то становилось не по себе, кто-то умирал от любопытства. Детям все это передается.
Первые его появления запомнились совершенно без слов, как в немом кино.
Мне было пять лет. Я находилась в своем естественно-прыгающем состоянии, когда кто-то из домашних схватил меня. Меня сначала поднесли к окну и показали на человека в сером, идущего по двору. Потом молниеносно переодели в парадное платье. Уже одно это означало, что матери не было дома – она не стала бы меня переодевать.
Помню изумление, с каким наша кухарка Марья Афанасьевна смотрела на вошедшего. Марья Афанасьевна была яркой фигурой в нашем доме. Глуховатая, она постоянно громко разговаривала сама с собой, не подозревая, что ее слышат. «Вы котлеты пережарили», – скажет ей мать в ухо. Она удалялась, ворча под общий хохот:
– Пережарила… Сама ты пережарила! Ничего. Сожрут. Актеры все сожрут.
Старуха, очевидно, знала, что у хозяйских детей есть родной отец, но не подозревала, что он так юн и красив.
Есенин только что вернулся из Америки. Все у него с головы до ног было в полном порядке. Молодежь тех лет большей частью не следила за собой – кто из бедности, кто из принципа.
Глаза одновременно и веселые и грустные. Он рассматривал меня, кого-то при этом слушая, не улыбался. Но мне было хорошо и от того, как он на меня смотрел, и от того, как он выглядел.
Когда он пришел в другой раз, его не увидели из окна. Дома была и на звонок пошла открывать Зинаида Николаевна.
Прошли уже годы с тех пор, как они расстались, но им доводилось иногда встречаться. В последний раз они виделись перед отъездом отца за границу, и эта встреча была спокойной и мирной.
Но сейчас поэт был на грани болезни. Зинаида Николаевна встретила его гостеприимной улыбкой, оживленная, вся погруженная в настоящий день. В эти месяцы она репетировала свою первую роль.
Он резко свернул из передней в комнату Анны Ивановны, своей бывшей тещи.
Я видела эту сцену.
Кто-то зашел к бабушке и вышел оттуда, сказав, что «оба плачут». Мать увела меня в детскую и сама куда-то ушла. В детской кто-то был, но молчал. Мне оставалось только зареветь, и я разревелась отчаянно, во весь голос.
Отец ушел незаметно.
З. Н. Райх
И сразу вслед за этим возникает другая сцена, вызывающая совершенно другое настроение. На тахте сидят трое. Слева курит папиросу Всеволод Эмильевич, посередине облокотилась на подушки мать, справа сидит отец, поджав одну ногу, опустив глаза, с характерным для него взглядом не вниз, а вкось. Они говорят о чем-то таком, что я уже отчаялась понимать.
В шесть лет меня стали учить немецкому, заставляли писать. Я уже знала, что Есенину принадлежат стихи «Собрала пречистая журавлей с синицами в храме…», что он пишет другие стихи и что жить с нами вовсе не должен.
У нас появилась первая «бонна» – Ольга Георгиевна. До революции она работала в той же должности ни больше ни меньше как у князей Трубецких, в том великолепном особняке, который стоял на Новинском рядом с нашим домом и где потом расположилась Книжная палата.
Ольга Георгиевна была суховата, грубовата и начисто лишена чувства юмора. А по ночам она рыдала над детскими книгами. Как-то я проснулась от ее всхлипываний. Над книгой она держала полотенце, мокрое от слез, и бормотала: «Господи, как безумно жаль мальчишек».
Детской нам служила просторная комната, где мебель почти не занимала места, посередине лежал красный ковер, на нем валялись игрушки и возвышались сооружения из стульев и табуреток.
Помню, мы с братом играем, а возле сооружений сидят Есенин и Ольга Георгиевна. Так было раза два. Ему не по себе рядом с ней, он нехотя отвечает на ее вопросы и не пытается себя насиловать и развлекать нас. Он оживился, лишь когда она стала расспрашивать о его планах. Он рассказал, что собирается ехать в Персию, и закончил громко и вполне серьезно:
– И там меня убьют.
Только в ресницах у него что-то дрожало. Я тогда не знала, что в Персии убили Грибоедова и что отец втихомолку издевается над княжеской бонной, которая тоже этого не знала и, вместо того чтобы шуткой ответить на шутку, поглядела на него с опаской и замолчала.
Один только раз отец всерьез занялся мной. Он пришел тогда не один, а с Галиной Артуровной Бениславской. Послушал, как я читаю. Потом вдруг принялся учить меня… фонетике. Проверял, слышу ли я все звуки в слове, особенно напирал на то, что между двумя согласными часто слышен короткий гласный звук. Я спорила и говорила, что, раз нет буквы, значит, не может быть никакого звука.
Как-то до Зинаиды Николаевны дошли слухи, что Есенин хочет нас «украсть». Либо сразу обоих, либо кого-нибудь одного. Я видела, как отец подшучивал над Ольгой Георгиевной, и вполне могу себе представить, что он кого-то разыгрывал, рассказывая, как украдет нас. Может быть, он и не думал, что этот разговор дойдет до Зинаиды Николаевны. А может быть, и думал…
И однажды, забежав к матери в спальню, я увидела удивительную картину. Зинаида Николаевна и тетка Александра Николаевна сидели на полу и считали деньги. Деньги лежали перед ними целой горкой – запечатанные в бумагу, как это делают в банке, столбики монет. Оказывается, всю зарплату в театре выдали в тот раз трамвайной мелочью.
– На эти деньги, – возбужденно прошептала мать, – вы с Костей поедете в Крым.
Я, конечно, гораздо позже узнала, что шептала она во имя конспирации. И нас действительно срочно отправили в Крым с Ольгой Георгиевной и теткой – прятать от Есенина. В доме было много женщин, и было кому сеять панику. В те годы было много разводов, право матери оставаться со своими детьми было новшеством, и случаи «похищения» отцами своих детей передавались из уст в уста.
В 1925 году отец много работал, не раз болел и часто покидал Москву. Кажется, он был у нас всего два раза.
Ранней осенью, когда было еще совсем тепло и мы бегали на воздухе, он появился в нашем дворе, подозвал меня и спросил, кто дома. Я помчалась в полуподвал, где находилась кухня, и вывела оттуда бабушку, вытиравшую фартуком руки, – кроме нее, никого не было.
Есенин был не один, с ним была девушка с толстой темной косой.
– Познакомьтесь, моя жена, – сказал он Анне Ивановне с некоторым вызовом.
– Да ну, – заулыбалась бабушка, – очень приятно…
Отец тут же ушел, он был в состоянии, когда ему было совершенно не до нас. Может, он приходил в тот самый день, когда зарегистрировал свой брак с Софьей Андреевной Толстой?
В декабре он пришел к нам через два дня после своего ухода из клиники, в тот самый вечер, когда поезд вот-вот должен был увезти его в Ленинград. Спустя неделю, спустя месяцы и даже годы родные и знакомые несчетное число раз расспрашивали меня, как он тогда выглядел и что говорил, потому и кажется, что это было вчера.
В тот вечер все куда-то ушли, с нами оставалась одна Ольга Георгиевна. В квартире был полумрак, в глубине детской горела лишь настольная лампа, Ольга Георгиевна лечила брату синим светом следы диатеза на руках. В комнате был еще десятилетний сын одного из paботников театра, Коля Буторин, он часто приходил к нам из общежития – поиграть. Я сидела в «карете» из опрокинутых стульев и изображала барыню. Коля, угрожая пистолетом, «грабил» меня. Среди наших игрушек был самый настоящий наган. Через тридцать лет я встретила Колю Буторина в Ташкенте, и мы снова с ним все припомнили.
На звонок побежал открывать Коля и вернулся испуганный:
– Пришел какой-то дядька, во-от в такой шапке.
Вошедший уже стоял в дверях детской, за его спиной.
Коля видел Есенина раньше и был в том возрасте, когда это имя уже что-то ему говорило. Но он не узнал его. Взрослый человек – наша бонна – тоже его не узнала при тусклом свете, в громоздкой зимней одежде. К тому же все мы давно его не видели. Но главное было в том, что болезнь сильно изменила его лицо. Ольга Георгиевна поднялась навстречу, как взъерошенная клушка:
– Что вам здесь нужно? Кто вы такой?
Есенин прищурился. С этой женщиной он не мог говорить серьезно и не сказал: «Как же это вы меня не узнали?»
– Я пришел к своей дочери.
– Здесь нет никакой вашей дочери!
Наконец я его узнала по смеющимся глазам и сама засмеялась. Тогда и Ольга Георгиевна вгляделась в него, успокоилась и вернулась к своему занятию.
Он объяснил, что уезжает в Ленинград, что поехал уже было на вокзал, но вспомнил, что ему надо проститься со своими детьми.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он и сел, не раздеваясь, прямо на пол, на низенькую ступеньку в дверях. Я прислонилась к противоположному косяку. Мне стало страшно, и я почти не помню, что он говорил, к тому же его слова казались какими-то лишними – например, он спросил: «Знаешь ли ты, кто я тебе?»
Я думала об одном – он уезжает и поднимется сейчас, чтобы попрощаться, а я убегу туда – в темную дверь кабинета.
И вот я бросилась в темноту. Он быстро меня догнал, схватил, но тут же отпустил и очень осторожно поцеловал руку. Потом пошел проститься с Костей.
Дверь захлопнулась. Я села в свою «карету», Коля схватил пистолет…
В гробу у отца было снова совершенно другое лицо.
Мать считала, что, если бы Есенин в эти дни не оставался один, трагедии могло не быть. Поэтому горе ее было безудержным и безутешным и «дырка в сердце», как она говорила, с годами не затягивалась…
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги С. А. Есенин в воспоминаниях современников. Том 2. автора Есенин Сергей АлександровичТ. С. ЕСЕНИНА ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА РАЙХ Имя Зинаиды Николаевны Райх редко упоминается рядом с именем Сергея Есенина. В годы революции личная жизнь поэта не оставляла прямых следов в его творчестве и не привлекала к себе пристального внимания.Актриса Зинаида Райх хорошо
Из книги Всё, что помню о Есенине автора Ройзман Матвей Давидович17 Есенин пишет стихи, рассказывает о своих детях. Доклад Мейерхольда Зинаида Райх вспоминает о своей любви. Письмо Константина Есенина. Стихи-свидетели В конце осени 1921 года я пришел утром в «Стойло Пегаса», чтобы просмотреть квартальный финансовый отчет, который надо
Из книги Женщины, которые любили Есенина автора Грибанов Борис ТимофеевичГлава V ЗИНАИДА РАЙХ - ЖЕНА ЛЮБИМАЯ И НЕНАВИСТНАЯ Лето 1917 года в Петрограде было тревожным, смутным. Временное правительство выказало себя правительством слабым, нерешительным, поистине временным. На власть точили зубы как правые силы, так и левые - справа монархисты, Из книги Борис Пастернак автора Быков Дмитрий Львович
Глава XXII Зинаида Николаевна
Из книги Четыре друга на фоне столетия автора Прохорова Вера ИвановнаГлава 3 Пастернак и Зинаида Николаевна Линия жизни Борис Пастернак Родился 10 февраля 1890 года в Москве.Отец - художник Леонид (Исаак) Пастернак.Мать - пианистка Розалия Кауфман.До 30 лет поэт носил отчество Исаакович.В 1921 году родители и сестры Пастернака эмигрировали.В
Из книги Борис Пастернак. Времена жизни автора Иванова Наталья БорисовнаЗинаида Николаевна. Второе рождение Еще в 1928 году «Поверх барьеров» принес в дом пианиста Генриха Нейгауза его друг Валентин Фердинандович Асмус. Они читали стихи Пастернака вслух, ночь напролет. Жена Нейгауза, Зинаида Николаевна, осталась недовольна затянувшимся
Из книги Всё на свете, кроме шила и гвоздя. Воспоминания о Викторе Платоновиче Некрасове. Киев – Париж. 1972–87 гг. автора Кондырев ВикторЗинаида Николаевна Жёны усложняют жизнь, считал Некрасов.И недоумевал, почему столько мировых парней, его друзей, добровольно ограничивают свою свободу или, хуже того, обращают внимание на мнения жён.Жёны просто мешают мужской дружбе! Но с другой стороны, некоторых из
Из книги Есенин автора Из книги Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия автора Оболенский ИгорьГамлет в юбке Зинаида Райх - Лида, открой дверь. Ты разве не слышишь - стучат!- Да нет там никого, Зинаида Николаевна. Вам показалось.- Я что, по-твоему, сумасшедшая? Я ясно слышала - в дверь кто-то постучал. Ладно, сама открою.Статная черноволосая женщина со следами былой
Из книги 50 величайших женщин [Коллекционное издание] автора Вульф Виталий ЯковлевичЗинаида Райх ТЕАТРАЛЬНЫЙ РОМАНЭтому роману суждено было стать одним из самых громких, скандальных, трагичных в истории русской культуры. Талантливый поэт, известный режиссер – и между ними женщина, которую они любили. Сергей Есенин, Зинаида Райх и Всеволод Мейерхольд –
Из книги Есенин. Русский поэт и хулиган автора Поликовская Людмила Владимировна«Февральская метель». Зинаида Райх Первым поэтическим откликом Есенина на революционные события стала «маленькаяпоэма» «Товарищ», датированная автором мартом 1917-го, а впервые напечатанная в мае того же года в эсеровской газете «Дело народа». На первый взгляд Есенин в
Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич Из книги Есенин глазами женщин автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --Т. С. Есенина Зинаида Николаевна Райх Имя Зинаиды Николаевны Райх редко упоминается рядом с именем Сергея Есенина. В годы революции личная жизнь поэта не оставляла прямых следов в его творчестве и не привлекала к себе пристального внимания.Актриса Зинаида Райх хорошо
Из книги Интимные тайны Советского Союза автора Макаревич Эдуард ФедоровичЗинаида Райх, sex appeal Зинаида Райх, жена Всеволода Мейерхольда, мэтра новаторской режиссуры, работала в его театре – Театре Мейерхольда. Этот театр он, по сути, бросил к ее ногам – из-за нее ушли великая Мария Бабанова, Эраст Гарин, Сергей Эйзенштейн. Но посредственная
Жена Сергея Есенина, жена Всеволода Мейерхольда и актриса его театра. 3инаиду Райх называли роковой женщиной, прожившей две разные жизни: в одной - бедность и личная драма, в другой достаток, преданная любовь, профессиональный успех. И - душераздирающий крик под занавес...
Зинаида родилась в 1894-м в семье обрусевшего немца Николая Райха и бедной дворянки Анны Викторовой. Дочь разделяла убеждения отца, одного из первых социал-демократов, за что и поплатилась исключением из гимназии.
В 1917-м - год встречи с Есениным - она жила в Петрограде и служила машинисткой в редакции левоэсеровской газеты "Дело народа", была председателем Общества по распространению пропагандистской литературы. Там же была и художественная библиотека, куда часто заглядывал Сергей Есенин, - книги выдавала эсерка Мина Свирская, и все думали, что Сергей ей симпатизирует. А Зина уже собиралась замуж за его приятеля, начинающего поэта Алексея Ганина. Перед помолвкой решили съездить вместе на Соловки и дальше на север.Подруга не смогла, а Зинаида поехала.
Черноволосая красавица прекрасно смотрится на палубе белого парохода. Ганин отошел в сторону, любуясь невестой, он не слышит, о чем говорят Зинаида и Сергей:
- Зина, это очень серьезно. Поймите же, я люблю вас... с первого взгляда. Давайте обвенчаемся! Немедленно! Если откажете, покончу с собой... Скоро берег... церковь... Решайтесь! Да или нет?!
-Да...
По дороге Сергей нарвал полевых цветов. Не помня себя, забыв про Ганина, молодые обвенчались в маленькой церкви под Вологдой.
Они вернулись в Петроград, поселились в квартирке на Литейном и зажили вполне нормальной семейной жизнью - Есенин даже отговаривался от холостяцких попоек, мол, жену люблю, мы, брат, взрослые люди. А когда началась борьба за выживание - время было смутное и голодное, - стал хандрить... Ближе к родам Зина уехала к родителям в Орел, а Сергей - в Москву, чтобы примкнуть к поэтам- имажинистам.
Жену не навещал, не звал и не ждал. Тогда она взяла годовалую Танечку и сама к нему приехала в комнату на Богословском, где он жил вместе с Мариенгофом. Сергей особой радости не высказал, но к дочке потянулся всем сердцем. Вскоре он велел ей уехать, сказав, что все чувства прошли, что его вполне устраивает та жизнь, которую он ведет. Зинаида не хотела верить: "Любишь ты меня, Сергун, я это знаю и другого знать не хочу..." И тогда Есенин...подключил Мариенгофа. Вывел в коридор, нежно обнял за плечи, заглянул в глаза:
- А вот чего... не могу я с Зинаидой жить... Скажи ты ей, Толя (уж так прошу, как просить больше нельзя!), что есть у меня другая женщина...
На следующий день Зинаида уехала. Через некоторое время поняла, что ждет ребенка, подумала, может, это и к лучшему, дети привяжут... По телефону обсудила с мужем имя - договорились, если будет мальчик, то назвать Константином. И опять никаких вестей...
Через год с небольшим, направляясь с сыном в Кисловодск, она встретила на платформе ростовского вокзала Мариенгофа. Узнав, что Есенин ходит где-то рядом, попросила: "Скажите Сереже, что я еду Костей. Он его не видал. Пусть зайдет взглянет... Если не хочет со мной встречаться, могу выйти из купе". Поэт нехотя, но зашел, посмотрел на сына и сказал: "Фу... Черный… Есенины черные не бывают». Бедная женщина отвернулась к окну, плечи ее вздрагивали, а Есенин повернулся на каблуках и вышел… легкой, танцующей походкой.
Очень скоро на смену неизвестной орловской жене придет популярная американская танцовщица Айседора Дункан. Но не так далеко и то время, когда Сергей Есенин будет дежурить возле чужого дома, умирая от тоски по своим детям, стучаться в дверь и жалобно просить, чтобы впустили на одну минуту, только посмотреть... Уснули? Пусть их вынесут... спящих... он хочет их видеть. И Зину... свою жену... известную актрису, супругу Всеволода Мейерхольда.
Мейерхольд, кстати, давно присматривался к Зинаиде Райх. Как-то на одной из вечеринок спросил у Есенина:
- Знаешь, Сережа, я ведь в твою жену влюблен... Если поженимся, сердиться на меня не будешь?
Поэт шутливо поклонился режиссеру в ноги:
- Возьми ее, сделай милость… По гроб тебе благодарен буду.
И все-таки Сергей не оценил жену, она докажет ему, на что способна… она станет актрисой. И Зинаида поступила на режиссерские курсы.
Осенью 1921 года она пришла в студию к 48-летнему Всеволоду Мейерхольду, а тот сразу же предложил ей руку и сердце. Зинаида долго не могла решиться, мол, разведена, двое детей, никому не верю... на что известный режиссер просто и внятно ответил: "Я люблю вас, Зиночка. А детей усыновлю". До этого Всеволод прожил четверть века со своей первой женой Ольгой, которую знал с детства, родил с ней трех дочерей. Законная супруга чуть с ума не сошла, когда вернулась из поездки и увидела Зинаиду - что он нашел в этой хмурой женщине, как посмел привести ее в их дом? А потом взяла да прокляла их обоих перед образом: "Господи, покарай их!" Сделала это от отчаяния, но взяла на себя страшный грех - сама осталась ни с чем, а годы спустя гибель Всеволода и Зинаиды была зверской, чудовищной...
Но это потом, а сейчас Мейерхольд счастлив, он и не знал, что можно так любить... Однако Есенина это задело: "Втерся ко мне в семью, изображал непризнанного гения... Жену увел..."
Райх казалась режиссеру живым воплощением стихии, разрушительницей и созидательницей, с ней можно делать революционный театр. Неважно, что многие считали ее посредственной актрисой, зато муж - боготворил и готов был отдать ей все роли - и женские, и мужские. Когда зашел разговор о постановке "Гамлета" и Мейерхольда спросили, кто же будет играть главного героя, он ответил: "Конечно же, Зиночка". Тогда Охлопков сказал, что сыграет Офелию, и даже написал письменную заявку на эту роль, после чего вылетел из театра.
Про Зину говорили, что она передвигается по сцене, как "корова". Прослышав сплетню, Всеволод Эмильевич увольняет из театра любимицу публики Марию Бабанову - тонкую, гибкую, с хрустальным голосом (ей больше хлопают). Из театра уходит любимый ученик Эраст Гарин - Зиночка с ним поссорилась. Мейерхольд специально для нее придумывает такие мизансцены, что и двигаться не нужно - действие разворачивается вокруг героини.
Рядом с Мейерхольдом Зина по-настоящему расцвела. Она почувствовала любовь и заботу. Муж даже взял ее фамилию в качестве второй, так и подписывался - Мейерхольд-Райх. Родители перебрались из Орла в Москву, у детей есть все необходимое: лучшие доктора, учителя, дорогие игрушки, отдельные комнаты. Вскоре семья переехала в стометровую квартиру. Зинаида - одна из первых дам Москвы, она бывает на дипломатических и правительственных приемах, принимает в своем доме самых именитых гостей.
После Америки, после разрыва с Айседорой Дункан, после того, как Зинаида стала актрисой самого авангардного театра, красивой и благополучной супругой популярного режиссера, - Есенин снова влюбился в свою бывшую жену...
Зинаида Райх тайно встречалась с ним в комнате своей подруги Зинаиды Гейман. Но Гейман не сказала ей, что Мейерхольду все известно, что однажды вечером он брезгливо смотрел в глаза своднице: «Я знаю, что Вы помогаете Зинаиде встречаться с Есениным. Прошу, прекратите это: если они снова сойдутся, то она будет несчастна...»Подруга спрятала глаза, пожала плечами, мол, это ревность... фантазии воспаленного воображения...
А Сергей Есенин страдал без детей, ревновал и желал Зинаиду, чей успех в Москве и Петербурге затмил успех Айседоры Дункан. Но... на одном из свиданий Райх сказала бывшему мужу, что "параллели не скрещиваются", все, хватит, она не бросит Всеволода. ...После смерти поэта Райх подарила Гейман фотографию с надписью: "Тебе, Зинушка, как воспоминание о самом главном и самом страшном в моей жизни - о Сергее..."
У Мейерхольда были основания для беспокойства. Зинаида даже на сцене не контролировала себя. Играя городничиху, так щипала дочку, что та вскрикивала по-настоящему. На приеме в Кремле разъяренно набросилась на самого Калинина: "Все знают, что ты бабник!" Любой насмешливый взгляд в свою сторону воспринимала в штыки, могла тут же закатить истерику... Поэтому здоровье жены волновало Мейерхольда больше, чем связь с Есениным - тот ведь после Америки тоже сам не свой, говорят, у него участились приступы эпилепсии...
…О смерти Есенина Мейерхольдам сообщили по телефону. Зинаида с искаженным лицом кинулась в прихожую:
- Я еду к нему!
- Зиночка, подумай...
- Я еду к нему!
- Я еду с тобой...
Всеволод Эмильевич поддерживал Зину около гроба Есенина, когда она кричала: "Сказка моя, куда ты уходишь?", закрыл спиной от бывшей свекрови, когда та заявила при людях: "Ты во всем виновата!" Сопровождал повсюду, не спускал глаз - только бы не было срыва, только бы все обошлось...
В 30-е годы дом Мейерхольдов считали одним из самых благополучных и гостеприимных в Москве. Говорили, что Зинаида опять накормила всякими вкусностями, а уж сама-то как хороша: известная актриса, красивая женщина, муж просто боготворит ее.
Наступало время, когда кругом были одни "враги". В 1938-м появились статьи о "мейерхольдовщине". Под этим подразумевалось тайное пристрастие режиссера к буржуазному искусству. Мейерхольду не дали звания Народного артиста СССР, театр закрыли. А город давно уже содрогался по ночам от резкого звука подъезжающих автомобилей - проводились нескончаемые аресты. Всеволод Эмильевич сильно поседел и постарел.
Его пока не трогали, но удручало другое... В 1939-м болезнь жены обострилась. Зина кричала через окно милиционеру-охраннику, что любит советскую власть, что зря закрыли театр, потом написала яростное письмо Сталину. Кидалась на детей и мужа, говорила, что не знает их, пусть идут вон. Пришлось привязать ее веревками к кровати. Но Мейерхольд не отдал жену в сумасшедший дом: кормил с ложечки, умывал, разговаривал с ней, держал ее за руку, пока не уснет. Спустя несколько недель она спокойно проснулась, посмотрела на свои руки и удивленно сказала: "Какая грязь, какая грязь..." Зинаида снова вернулась к нормальной жизни - муж снова спас ее... Но до трагической развязки оставалось несколько недель...
Мейерхольда взяли в Питере. В это же время в московской квартире проводился обыск. Зинаида понимает, что мир рухнул, что мужа - единственно верного и настоящего друга жизни - она больше не увидит, но еще не знает, что впереди ночь, которая станет для нее роковой. С 14 на 15 июля 1939 года. ...Тело актрисы с многочисленными ножевыми ранами нашли в кабинете, а в коридоре с разбитой головой лежала домработница, спешившая на крик хозяйки.
Всеволода Мейерхольда расстреляли как "шпиона английской и японской разведок", продержав несколько месяцев в тюрьмах и забив до неузнаваемости. Где лежит его тело, неизвестно до сих пор, но судьбе было угодно, чтобы Есенин, Райх и Мейерхольд и в другой жизни были вместе. Зинаиду похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Есенина. Через некоторое время на памятнике Райх появилась еще одна надпись - Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Захоронение Мейерхольда существует в братской могиле Донского монастыря. На Ваганьковском кладбище кенотаф. Душа Всеволода отыскала свою Любовь, а душа Зинаиды сделала свой выбор.
Из статьи Т. Шаманковой.
«Зинаида Райх
со школьных лет отличалась склонностью к бунтарству.
После восьмого класса была исключена «по политическим мотивам» и уже в 19-летнем возрасте стала членом партии эсеров. Родителям с трудом «удалось выхлопотать» свидетельство о среднем образовании, после чего Зинаида уехала в Петроград, где поступила на Высшие женские курсы, училась скульптуре, изучала иностранные языки. Затем работала секретарём-машинисткой в редакции эсеровской газеты «Дело народа», где встретила печатавшегося там Сергея Есенина.
Свадьба происходила в здании гостиницы «Пассаж», но первая брачная ночь разочаровала поэта. По словам А. Мариенгофа
(«Роман без вранья»), «Зинаида сказала ему, что он у неё первый. И соврала. Этого Есенин никогда не мог простить ей... «Зачем соврала, гадина?»...» Вернувшись в Петроград, они какое-то время живут раздельно... Разрыв с Есениным и болезнь сына негативно отразились на её психическом состоянии. Лечение проходило в клинике для нервнобольных.
Взбалмошный, а проще говоря, истеричный, часто столь привлекательный для мужчин характер после развода с Есениным ещё больше испортился.
Осенью 1921 г. Зинаида Райх стала студенткой Высших театральных мастерских в Москве, где училась на режиссёрском отделении, которым руководил В.Э. Мейерхольд
.
А уже через год вышла замуж за знаменитого режиссёра.
В период брака с Мейерхольдом она перенесла несколько острых приступов истерического расстройства, которые потребовали её госпитализации в психиатрическую больницу.
В театре Райх тоже вела себя как законченная истеричка: командовала труппой, плела интриги. Если какая-нибудь актриса хорошо сыграла свою роль и заслужила долгие аплодисменты зрителей, это являлось твёрдой гарантией того, что режиссёр вскоре её уволит, чтобы только не вызвать у жены очередной приступ истерики на почве зависти.
Мейерхольд, который был на 20 лет старше, безмерно потворствовал её амбициям.
В 1938 г. театр закрыли, а Мейерхольда арестовали.
Без него сразу прекратилась артистическая деятельность Райх. И она написала письмо Сталину
, в котором сообщала, что он плохо разбирается в театре, что её муж - гений, и легкомысленно пригласила «Вождя и Учителя» к себе домой, чтобы поговорить на эту тему (Точнее - было написано 2
письма - Прим. И.Л. Викентьева).
После такого письма судьба её была решена.
В ночь на 15 июля 1939 г. Зинаида Райх была зверски убита неизвестными, проникшими ночью в квартиру. Нападавшие нанесли ей 17 ножевых ранений и скрылись.
Актриса скончалась по дороге в больницу.
Тайна её смерти остается нераскрытой.
Так как основным критерием истерического расстройства личности является театральность поведения и/или преувеличенное выражение своих чувств, то неудивительно, что абсолютное большинство талантливых (и не очень) актрис обнаруживают это психическое расстройство.
Наличие подобного диагноза ни в коей мере не преуменьшает их славу и заслуги; более того, можно с уверенностью предположить, что истерическая структура личности помогала проявлению артистических способностей.
В отношении таланта Райх существуют различные мнения. Но вряд ли такой выдающийся режиссёр, как Мейерхольд
, держал бы на первых ролях совсем уж бесталанную актрису.
Впрочем, любящий мужчина способен и на большие глупости. Бесспорно, имевшееся у Зинаиды Райх истерическое расстройство личности закономерно определило и её судьбу».
Гиацинтова С.В., С памятью наедине, М., «Искусство», 1989 г., с. 308.
15 июля 1939 года Москву облетела шокирующая весть – зверски убита ведущая актриса театра Мейерхольда Зинаида Райх. Московскую актрису закололи ножом ночью в собственной квартире в Брюсовом переулке. Прибывшие на место преступления сотрудники МУРа отметили, что в помещении присутствовали явные следы борьбы. Окно в комнате было разбито, повсюду валялись осколки стекла – видимо, убийцы именно таким путем проникли в дом. Актриса была еще жива, но дышала с трудом. По дороге в больницу она скончалась.
Тайна гибели одной из ведущих московских актрис минувшего столетия не раскрыта до сих пор. Кто убил Зинаиду Райх? Что стало причиной кровавой драмы? И как это событие отразилось на других обитателях тихого Брюсова переулка? Телеканал "Москва Доверие" подготовил специальный репортаж.
Зинаиду Райх называли в театральных кругах дьяволицей, покорившей сердца сразу двух гениев – Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда. Правда, музой поэта она была недолго – они обвенчались в 1918-м, а спустя 4 года брак распался. После развода с Есениным, Зинаида Николаевна, работавшая до замужества машинисткой в редакции газеты "Дело народа", решает заняться режиссурой. В 1921 году она поступает в Высшие театральные мастерские в Москве, где встречает свою вторую большую любовь.
"Он был очень сильно влюблен. Женившись на Зинаиде Николаевне, Всеволод Мейерхольд даже взял ее фамилию. И во всех документах значился как Мейерхольд-Райх", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх. Источник: ИТАР-ТАСС
Влюбленный режиссер не только сделал жену ведущей актрисой своего театра, он заваливал ее подарками и выполнял любые капризы. Тем более, что к моменту их знакомства, он был человеком состоятельным.
"Татьяна Сергеевна Есенина, падчерица Мейерхольда, довольно откровенно написала об их материальном положении, зарабатывали они столько денег, что их не только проесть, даже пропить невозможно было", - добавляет Щербаков.
Вскоре Мейерхольд купил для молодой супруги новую квартиру в Брюсовом переулке, в доме, построенном специально для артистов. В доме поселились 17 семей. Каждая квартира, по желанию хозяев, имела особую планировку. Семья Мейерхольда занимала четыре просторные комнаты. Зинаида Райх с энтузиазмом обставляла новое жилище. О его убранстве и роскошной мебели судачил весь Брюсов переулок.
"Зинаида Николаевна покупала антикварную мебель из карельской березы, были у нее какие-то драгоценности. Всеволод Эмильевич как-то сказал ей и детям, что это мещанство, жить надо просто", - рассказывает Вадим Щербаков.
Уместно предположить, что именно драгоценности и антиквариат стали причиной трагической гибели знаменитой актрисы. Следователи сначала считали эту версию основной. В комнате царил хаос, пол в гостиной был залит кровью, багровые пятна сыщики обнаружили и на дорогой мебели. Кресла перевернуты, зеркала разбиты – было очевидно, что в квартире шел бой не на жизнь, а на смерть, в котором актриса, несмотря на отчаянную борьбу, проиграла. Довольно скоро выяснилось, что ювелирные украшения, дорогие наряды и даже деньги остались нетронутыми, а значит версия об ограблении не подтверждалась.
Дом №12 в Брюсовом переулке вошел в историю не только как место одного из самых загадочных преступлений в истории города. В разное время в этом доме жили балетная прима Марина Семенова, главный балетмейстер Большого театра Василий Тихомиров, актер и худрук театра Иван Берсенев с женой Софьей Гиацинтовой. Сегодняшние жители Брюсова переулка считают, что во многом своей популярностью знаменитые артисты обязаны самому месту и прежним землевладельцам, которых в народе считали колдунами и чернокнижниками, причем не без некоторых оснований.
Брюсы владели территорией, соединяющей сегодня Тверскую и Большую Никитскую улицы в XVIII веке. С тех пор переулок так и называют по фамилии домовладельцев.
"Владение на правой стороне, сейчас дом №2, принадлежал Якову Александровичу Брюсу, некоторое время бывшему губернатору двух столиц, Москвы и Петербурга. Мы не путаем двух Яковов – Якова Велимовича и Якова Александровича – они безусловно родственники. Яков Велимович – генерал-фельдмаршал, соратник Петра I, маг, колдун и чародей, как его называли в Москве, а Яков Александрович – его внучатый племянник", - рассказывает москвовед Алексей Дедушкин.
Усадьба построена на фундаменте палат XVII века. Брюсы владели двухэтажным каменным зданием почти столетие. За это время имение несколько раз перестраивалось. К началу XIX века классический особняк, напоминавший когда-то дворец, утратил большую часть своей роскошной отделки. Сменились и его обитатели.
"В 30-х годах XIX века здесь находился художественный класс, предтеча Училища живописи, ваяния и зодчества. В 1836 году здесь торжественно принимали художника Карла Брюллова. Он вернулся из Италии, закончив знаменитые "Последние дни Помпеи", и ему был устроен торжественный прием", - добавляет Дедушкин.
В конце XIX века усадьба Брюсов стала обычным доходным домом. Здесь квартировал писатель Владимир Гиляровский, арендовали комнаты живописец Исаак Левитан и актер Михаил Чехов. Сегодня дом №2 в Брюсовом переулке продолжает привлекать людей творческих. И хотя роскошные палаты все больше напоминают современные офисы, здесь любят рассказывать легенды и предания старинной усадьбы.
"По преданию, в этом доме Екатерина II и Григорий Потемкин праздновали свадьбу своего внебрачного сына графа Бобринского. Ближе к революции здесь были доходные дома, типа публичных. И есть легенда, что Толя Мариенгоф и Сережка Есенин бегали сюда к женщинам", - рассказывает народный артист СССР Владислав Пьявко.
Народный артист СССР Владислав Пьявко работает в этом здании уже более двух десятилетий. Знаменитый тенор продолжает дело своей супруги, оперной певицы, главной советской Кармен Ирины Архиповой.
"В 1992 году пришли (сейчас они уже известные и знаменитые) ребята и сказали: "Мы хотели поехать на конкурс, а у нас денег нет". Мы нашли им денег и выступили с ходатайством перед Правительством, чтобы организовать Фонд, как помощь молодым начинающим певцам", - рассказывает Пьявко.
Фонд Ирины Архиповой стал стартом для многих известных оперных исполнителей. Каждый день здесь звучит оперное пение, репетируют студенты московской консерватории. В особняке Брюсов можно услышать и арии в исполнении единственной в мире труппы слабовидящих певцов – театра "Гомер".
Сейчас в камерном театре "Гомер" более 20 артистов, они выступают с концертами не только в России, но и за рубежом. Ведущие солисты театра сотрудничают и с другими музыкальными коллективами.
Но были в истории Брюсова переулка времена, когда здесь звучала совсем другая музыка. Многие из здешних обитателей, поначалу обласканных советской властью, позже в полной мере ощутили на себе всю тяжесть и безжалостность сталинских репрессий. Не избежал этой участи и легендарный режиссер Всеволод Мейерхольд.
"Если следовать официальной версии, то арестовали его за подрывную троцкистскую деятельность и за то, что он был шпион трех разведок: японской, литовской и английской. Судя по всему, с приходом Берии готовился большой процесс против творческой интеллигенции. И Всеволод Эмильевич стал одним из первых фигурантов этого будущего процесса. Потом Сталин решил, что процесс этот не нужен, и кого арестовали, того и расстреляли. А в это время, о чем он так и не узнал, здесь разворачивалась кровавая трагедия", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Зинаида Райх погибла спустя месяц после ареста супруга. Некоторые очевидцы тех событий считали, что убийство известной актрисы было связано с ее невыносимым характером. Внезапные истерики примы были знакомы всей труппе театра. Супруг и коллеги по цеху старались относиться к этим припадкам с пониманием, они знали, что неадекватное поведение Райх было следствием ее болезни.
Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх
"Зинаида Николаевна к моменту романа и брака с Мейерхольдом перенесла очень тяжелый тиф, который поразил ее мозг. Мейерхольд знал, что для того, чтобы бороться с психическими и ментальными его последствиями, ее нужно как можно больше загружать работой", - говорит Щербаков.
Но время от времени болезнь напоминала о себе. В такие моменты Зинаида Райх совершенно не владела собой. И это многих пугало.
"Было известно, что она может закатить сцену и даже истерику. Знала она много, и скорее всего, это был способ политического устранения ненужного человека", - добавляет историк.
Существует и другое мнение: несмотря на лояльность советской власти, Всеволод Мейерхольд с супругой не были вхожи в политические круги и не могли знать каких-то особых секретов.
Сотрудники МУРа больше склонялись к версии убийства на почве бытовой ссоры. Возможно, неуравновешенная и вспыльчивая актриса сама спровоцировала скандал, стоящий ей жизни. Сыщики предположили, что поздним вечером Зинаида Райх принимала гостей. Бурные творческие дискуссии могли перерасти в конфликт и закончиться дракой. Доказательств, подтверждающих эту версию, не было. Никто из соседей не слышал звуков борьбы в квартире и криков о помощи. Но, несмотря на отсутствие улик и свидетелей, виновные в этой истории были установлены: ими стали соседи Зинаиды Райх, известные оперные исполнители братья Головины.
"Были найдены козлы отпущения, был даже уголовный суд, по которому обвиняемых наказали за бандитизм и ограбление, сопровождающиеся убийством, но вряд ли эта версия является окончательно достоверной", - говорит Щербаков.
1930-е искалечили немало судеб, но при этом стали и временем нового расцвета Брюсова переулка. Так, в 1932 году по проекту архитектора Алексея Щусева здесь был построен дом №17 для артистов Художественного театра. Неудивительно, что Брюсов переулок в прошлом столетии называли улицей артистов и музыкантов. Это было единственное место в Москве, где одновременно жили десятки знаменитостей.
Для сотрудников консерватории в Брюсовом переулке был возведен девятиэтажный дом. В большой сталинке жили композиторы Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович, главный дирижер московского государственного симфонического оркестра Павел Коган, один из крупнейших пианистов XX века Святослав Рихтер. Сюда администрация Большого театра поселила и Александра Ведерникова, обладателя уникального оперного баса, выходца из простой рабочей семьи, который, мечтая о сцене, однажды купил билет в один конец – из города Копейска в Москву.
"Билет был только до Москвы, больше денег не хватило. Я вылез в Москве ночью, пошел в консерваторию, спрашивал дорогу у милиционеров. Пришел глубокой ночью, лег на скамейку и заснул на чемодане. И вдруг меня будят, я просыпаюсь и вижу над собой большую лохматую кудрявую голову. Это был дирижер, который преподавал в консерватории", - рассказывает народный артист СССР Александр Ведерников.
Молодого талантливого певца сразу приняли в Московскую государственную консерваторию имени Чайковского, но отдельной квартиры пришлось ждать несколько лет. Прежде, как и большинство студентов, Ведерников жил в общежитии.
В 1955 году Александр Ведерников окончил консерваторию, и уже через три года стал солистом Большого театра СССР. Однажды, находясь на гастролях за рубежом, певец получил радостную и долгожданную весть от родных.
"Я тогда был на гастролях в Испании с оркестром народных инструментов. И там я получил телеграмму от жены, брать или не брать квартиру рядом с консерваторией и Большим театром. Я тогда заторопился домой, позвонил Демичеву, чтобы он помог с отъездом домой", - рассказывает Ведерников.
За годы работы в Большом театре Ведерников исполнил почти все ведущие партии в классических операх. Впрочем, его раскатистый голос каждый день слушала не только благодарная публика, но и соседи. И не всегда аплодировали.
"Однажды я гулял с собакой, и ко мне подошел Хачатурян, а он жил подо мной, а надо мной – Шостакович, и говорит: "Вы так громко поете и играете на рояле, что это невозможно". И посоветовал купить мне резиновые шайбы под ножки рояля. Но это не помогло", - добавляет артист.
Для многих переулок, связывающий Тверскую и Большую Никитскую улицы, связан с другими знаменитыми исполнителями классической музыки. В доме №7 жил один из самых известных творческих дуэтов: дирижер и композитор Николай Голованов и его супруга Антонина Нежданова. Долгое время улица носила имя этой прославленной оперной певицы.
Брюсов переулок удивляет не только неожиданными встречами со знаменитостями, но и архитектурными находками. Большой сюрприз реставраторам преподнес дом №1.
Большинство тайн Брюсова переулка до сих пор ждет пытливого исследователя. Одна из драм разыгралась в середине XIX века в доме №21.
"В 1850 году здесь снимал квартиру Александр Васильевич Сухово-Кобылин, известный драматург. Вторую квартиру он снимал для своей возлюбленной Луизы. В 1850 году Луиза была найдена убитой. Сначала обвиняли крепостных, которые ухаживали за Луизой, якобы она с ними плохо обращалась, и они ее за это убили. Потом выяснилось, что их пытали, и они оговорили себя. Потом главным обвиняемым стал сам будущий драматург, два года он находился под арестом, 7-8 лет длилось следствие. Но дело не раскрыто до сих пор, оно было приостановлено по Высочайшему повелению", - рассказывает москвовед Алексей Дедушкин.
Спустя почти столетие в Брюсовом переулке снова разыгралась кровавая драма. Убийство знаменитой актрисы Зинаиды Райх породило множество слухов. Кое-кто предполагал, что причиной преступления стал квартирный вопрос.
"Есть еще и бытовая версия – освобождали жилплощадь. Большая квартира отошла ведомству Л.П.Берии. Квартиру поделили, и одна часть отошла его секретарше, другая – шоферу", - рассказывает историк Вадим Щербаков.
Зинаиду Райх сегодня вспоминают не только в связи с жестоким убийством. Историки театра ценят актрису за незаурядный талант и отменный вкус.
"Обычно она сама вместе с художником и портными работала над своими костюмами. У нее были поставщицы, которые приносили ей хорошие материалы. Все эти платья, когда театр Мейерхольда был закрыт, Зинаида Николаевна выкупила у театра. Они хранились дома. И даже хоронили ее в знаменитом черном бархатном платье из "Дамы с камелиями", - добавляет Щербаков.
В квартире, в которой жили когда-то известный режиссер-реформатор Всеволод Мейерхольд и его супруга Зинаида Райх, сегодня располагается музей. Здесь бережно хранят редкие семейные фотографии и сценические костюмы, макеты декораций к спектаклям. Сотрудники музея не любят рассказывать о трагедии, которая разыгралась в этой квартире, пытаясь сохранить о знаменитом творческом дуэте только светлые воспоминания. Однако подробности зверского преступления здесь знает каждый.
Та что же случилось здесь 15 июля 1939 года? Как было установлено в ходе расследования, убийство произошло около часа ночи. Зинаида Райх вышла из ванной и направилась в гостиную. В этот момент на нее напали. Убийц было двое. Один ударил актрису ножом в грудь. Райх упала на пол, но сознание не потеряла, а стала отчаянно звать на помощь. Истекая кровью, доползла до стола в гостиной. Убийцы продолжали наносить ей удары, и только когда жертва потеряла сознание, исчезли. Спустя 75 лет историки, сопоставляя факты, все больше склоняются к версии заказного убийства. И даже называют заказчика – власть. Незадолго до трагических событий Зинаида Николаевна написала письмо Сталину, в котором намекнула, что знает обстоятельства гибели ее первого мужа, Сергея Есенина, и что она готова доказать, что всенародно любимому поэту помогли расстаться с жизнью. Даже всесильному НКВД огласка этой истории была совершенно ни к чему, к тому же появилась прекрасная возможность, не тратя время на арест, допросы и суд, решить жилищные проблемы своих сотрудников. Огромная квартира была весьма лакомым куском.
И все же Брюсов переулок был и остается одним из самых светлых мест Москвы. Сегодня, как и столетия назад, из окон его домов доносятся прекрасные звуки музыки. Каждый день этим путем спешат на работу и учебу в консерваторию известные артисты и начинающие музыканты. И, возможно, каждый из них слышит в это время завораживающий напев – мелодию Брюсова переулка.
Зинаида Николаевна Райх - театральная артистка, которая так талантливо играла, что получила звание заслуженной. Известно, что она была не только женой Всеволода Мейерходьда, но и известный поэт Сергей Александрович Есенин встречался с Зинаидой Райх и даже был на ней женат.
Детство
Родилась Зинаида Николаевна Райх в конце июня 1894 года в Российской империи. Ее местом рождения стало село Ближние Мельницы, которое находится в
Ее отец, Николай Андреевич, был железнодорожным машинистом. Об отце известно, что он был выходцем из Силезии и при рождении получил имя Август Райх, которое было немецкого происхождения, поэтому в России он вынужден был его изменить. Маму будущей известной актрисы звали Анной Ивановной Викторовой.
Революционные взгляды
Зинаида Райх, фото которой есть в этой статье, придерживалась революционных взглядов своего отца. Николай Андреевич с 1897 года был членом РСДПР и социал-демократом. Он активно участвовал в любых революционных событиях, поэтому в 1907 году вся семья была выслана из Одессы.
Они поселились в Бендерах, и отец устроился на работу слесарем в железнодорожные мастерские. Но своим революционным взглядам ни дочь, ни отец не изменили. С трудом получив свидетельство об окончании школы, будущая актриса Зинаидой Райх, биография, личная жизнь которой насыщены событиями, в 1913 году вступает в партию эсеров.
Образование
Известно, что после того как семья переехала в Бендеры, Зинаида поступила в женскую гимназию В. Герасименко, но уже после восьмого класса она была исключена из-за своего активного участия в политике. Маме будущей актрисы с трудом удалось уговорить выдать свидетельство ее дочери об образовании.
После этого будущая актриса Зинаида Райх, биография, фото которой есть в этой статье, поступила в Киеве на Высшие женские курсы. После этого Зинаида Николаевна уезжает в Петроград, а ее родители уехали жить к старшей сестре матери в Орел.
В Петрограде Зинаида Райх, биография которой насыщена событиями, поступила на Высшие женские историко-литературные и юридические курсы Раева. Среди всех остальных преподаваемых предметов были и иностранные языки, и уроки скульптуры.
Встреча с Сергеем Есениным
Первая встреча с известным поэтом Сергеем Есениным произошла уже после того, как она окончила курсы. В то время она устроилась работать в газету «Дело народа», которую издавали эсеры. Ей была предложена работа секретаря-машинистки.
Когда произошла встреча Сергея Есенина с Зинаидой Райх, ей едва исполнилось двадцать три года. Известный поэт в этой газете, где работала Зинаида Николаевна, печатал свои поэтические произведения.
Венчание с Есениным
Венчание Есенина с Зинаидой Райх состоялось в конце июля 1917 года. В то время молодые люди ездили на родину близкого Алексей Ганин помог им обвенчаться в древней церкви деревни Толстиково Вологодского уезда.
Со стороны жениха и невесты было несколько свидетелей. Со стороны Есенина были три крестьянина из разных волостей. А со стороны Зинаиды Николаевны Райх было два свидетеля: крестьянин из Архангельской волости и сын купца Девятков. Проводили венчание священник Виктор Певгов и псаломщик Алексей Кратиров.
Чтобы повенчаться с Сергеем Есениным, Зинаида Николаевна отослала своему отцу телеграмму, где просила прислать ей рублей сто. Отец тут же выслал деньги дочери в Вологду. А уже в следующем месяце молодые приехали в Орел, где жили родители Зинаиды Райх, вместе со своим другом Алексеем Ганиным, чтобы скромно отпраздновать свою свадьбу, а также познакомить своего мужа с родителями и родственниками.
Но уже в сентябре молодые вернулись в Петроград, где некоторое время они жили раздельно, а в начале следующего года Есенин уехал их Петрограда.
Карьера
В августе 1918 года, через три месяца после родов, Зинаида Райх, фото которой есть в этой статье, стала работать инспектором Наркомпроса. А уже ровно через месяц перешла на работу заведующей театрально-кинематографической секции военного комиссариата города Орла. С первого июня, в течение четырех месяцев, в 1919 году исполняла обязанности заведующей подотделом искусств в отделе народного образования города Орла.
Интересная и трагическая биография Зинаиды Райх
Зинаида Райх весной 1918 года приехала в Орел, где жили ее родители, так как вскоре должна была родить первенца. В конце мая она родила дочь Татьяну. Она не могла уехать из отцовского дома, так как ей нужна была помощь в уходе за ребенком. Но когда Белая армия Деникина ушла из города, да и девочка немного подросла, Зинаида Николаевна переезжает в столицу.
Вместе с Сергеем Есениным они некоторое время живут вместе, но вскоре опять последовал разрыв отношений. И Зинаида с дочерью вынуждена была вернуться опять в родительский дом. Но чтобы как-то сохранить свой брак, Зинаида делает еще одну попытку и, оставив дочь у своих родителей, возвращается к мужу. Но это привело лишь к очередному расставанию.
Зато в начале февраля 1920 года в Москве Зинаида Николаевна Райх, российская актриса, родила сына Константина. Но сразу же после родов мальчик заболел, и для его лечения Зинаида Николаевна вынуждена была отвезти его в Кисловодск. Ребенку помогли, но вот только после этого заболела она сама. Постоянные разрывы с мужем, роды, а затем и болезнь сына привели к тому, что ее поместили в клинику для нервнобольных.
В феврале 1921 года сам Есенин подал заявление в суд, где просил развести его с Зинаидой Райх. В октябре того же года они были разведены.
Знакомство с Мейерхольдом
Весной 1921 года Зинаида Николаевна опять жила у родителей и преподавала в Орле, где жили ее родственники, историю театра и костюма на специальных театральных курсах. Понимая, что именно театр ее так манит и влечет, будущая актриса Зинаида Райх, биография которой насыщена событиями, поступает на Высшие актерские курсы и, успешно сдав вступительные экзамены, становится студенткой.
Вместе с ней на столичных режиссерских курсах учились еще и С. Юткевич и С. Эйзенштейн. Руководил актерской мастерской Всеволод Мейерхольд. Зинаида Николаевна уже была знакома с ним еще со времен, когда была свободна, и работала в Наркомпросе. Отношения педагога по актерскому мастерству Мейерхольда и студентки Рейх окончились свадьбой. В 1922 году Зинаида Рейх стала женой своего педагога.
Летом того же года она вместе с мужем забрала детей от родителей и перевезла их из Орла в Москву. Зинаида Райх, дети и сам Мейерхольд стали жить в доме, который был расположен на Новинском бульваре. Новый муж Зинаиды Николаевны не только любил и заботился о детях, но и усыновил их. Но при этом Всеволод Эмильевич был совсем не против того, чтобы Сергей Александрович Есенин постоянно навещал своих детей, посещая его квартиру.
Вскоре Мейерхольд настоял и на том, чтобы родители Зинаиды Николаевны тоже переехали в столицу и поселились у дочери. Этот переезд помог талантливой актрисе больше времени отдавать театру и реализовать себя на сцене.
Театральная карьера
Актриса Зинаида Райх, фото которой есть в этой статье, впервые дебютировала в театре в середине января 1924 года. Первой ее ролью стала роль Аксюши в спектакле по пьесе «Лес» А. Островского, постановка которого происходила на сцене Театра имени Мейерхольда.
После этого спектакля начинается расцвет театральной карьеры Зинаиды Николаевны. Так, в тридцатые годы она была не только самой известной и востребованной актрисой столицы, но еще и ведущей актрисой театра Мейерхольда. На сцену этого театра она выходила тринадцать лет и сыграла более десяти ролей. Но не только талант Зинаиды Николаевны делал ее такой известной, а также ее муж, любя супругу, старался сделать все для того, чтобы она была единственной звездой его театра.
Но ее действительно нельзя было не любить. Многие мужчины влюблялись в нее. Зинаида была очень красива, но красота ее была редкой и утонченной. Она была страстной и своенравной, но это так прекрасно сочеталось с изяществом, что она была просто прекрасна. Яркость и эффективность всему внешнему облику Зинаиды Николаевны Райх придавали ее тонкие черты лица, которые гармонично сочетались с черными глазами и темного цвета волосами.
Весь этот облик дополнялся тем, что талантливая актриса Райх была высокой и стройной. Современники вспоминали, что Зинаида Николаевна была очень эффектной женщиной. Также высоко ценился и театральный талант актрисы. В спектакле «Д.Е.» Подгаецкого Зинаида Райх исполняла роль Сибиллы. Этот спектакль был интересен с точки зрения режиссерского понимания. Все действие происходило в Европе, которая была полностью разрушена и развалена войной. Жив был лишь только мир Советской России, а капиталистический полностью разрушен. Этот спектакль создал сам Мейерхольд по роману Эренбурга. Отдельные эпизоды в нем были связаны между собой персонажами.
В комедийном спектакле «Учитель Бубус» по пьесе Алексея Файко актриса Райх играет Стефку. Этот спектакль ставили на сцене театра Мейерхольда в 1925 году, и тогда же сам Всеволод Эмильевич говорил о том, как необходимо делать постановки на музыке, приводя "Учителя Бубуса" в качестве примера.
В спектакле по пьесе Николая Эрдмана «Мандат» Зинаида Николаевна играет Варвару. Бытовая пьеса о том, как разрушается мещанская жизнь героев. В спектакле по комедии Николая Гоголя «Ревизор» актриса Райх сыграла жену городничего. Анна Андреевна в исполнении актрисы Райх очень понравилась зрителям.
Главную женскую роль в спектакле «Горе от ума» также исполняла актриса Зинаида Райх. В театральной постановке по пьесе Александра Грибоедова она играла Софью. В спектакле по пьесе Антона Павловича Чехова «Тридцать три обморока» Зинаида Райх играет Попову. Необычное шуточное исполнение обязательно запоминалось зрителю, а талантливая актриса получала популярность и успех у зрителей.
В 1931 году состоялась премьера театральной постановки пьесы Юрия Карловича Олеши. В спектакле «Список благодеяний» Зинаида Райх играет главную героиню. Елена Гончарова тоже актриса, и она ведет дневник, куда ежедневно заносит и преступления, и благодеяния революции. Гончарова видит, что человек перестает в годы революции быть ценностью. И Елена Гончарова не может принять изменения, но и в прежней стране ее уникальность была под угрозой. Это раздвоение мучает молодую женщину, и она об этом пишет в своем дневнике.
Так, в 1934 году драматический спектакль «Дама с камелиями» посмотрел и Сталин. Актриса Зинаида Райх в этом спектакле играла главную роль. Но неожиданностью для многих, в том числе и для самой актрисы, и для ее мужа было то, что спектакль Иосифу Виссарионовичу не понравился.
Моментально на Всеволода Мейерхольда обрушились театральные критики, которые даже смогли обвинить его в эстетстве. Как любящая жена и актриса, честь которой была задета, Зинаида Николаевна написала письмо Сталину, в котором обвинила его в том, что он совсем не разбирается в искусстве.
В 1938 году театр Мейерхольда была закрыт, а сам Всеволод Эмильевич был арестован. На этом и театральная карьера Зинаиды Николаевны Райх была окончена.
Смерть Зинаиды Райх
Талантливая актриса, жена Мейерхольда и мать детей известного поэта Сергея Есенина была зверски убита. Убийство Зинаиды Николаевны Райх произошло в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июля 1939 года. В то время талантливая театральная актриса жила на Брюсовском переулке в Москве. Неизвестные проникли в ее квартиру и нанесли семнадцать ножевых ранений, а затем скрылись. Актриса же умерла по дороге в больницу.
Это убийство произошло ровно через двадцать четыре дня после того, как был арестован ее муж Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Первоначально обвинение в этом убийстве было предъявлено другу Всеволода Эмильевича. Известно, что Дмитрий Головин являлся не только солистом Большого театра, но и заслуженным артистом России. Следствие считало, что в убийстве Зинаиды Николаевны ему помогал сын, режиссер Виталий Головин. Но доказать это следственные органы так и не смогли. Но вскоре обвинения с Дмитрия и Виталия Головиных были сняты.
Но все-таки Верховный суд нашел виновных. Ими оказались В. Варнаков, А. Курносов и А. Огольцев, которые никогда не знали ни саму Зинаиду Николаевну, ни ее мужа. Их расстреляли, но тайна смерти талантливой актрисы и по сей день остается нераскрытой.
Очаровательная женщина и талантливая актриса Зинаида Николаевна Райх похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве вместе со своим сыном Константином Есениным. На этом семнадцатом участке недалеко находится и могила Сергея Есенина.
Известная поэтесса в марте 1941 года в своем дневнике сделала запись о том, что Зинаиду Райх зверски убили после того, как странно и загадочно арестовали ее мужа Всеволода Эмильевича Мейерхольда. И хоронили Зинаиду Николаевну тихо, чтобы никто не знал. По ее воспоминаниям, за гробом шел всего лишь только один человек. После ареста Мейерхольда и смерти Зинаиды Райх еще и ее детей выселили из родительской квартиры.