Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Из России, более 100 из них в возрасте младше трех лет. Матери - жительницы Чечни, Дагестана и юга России - просят власти помочь вернуть домой своих родственников. Дочери и внуки этих женщин оказались в зоне боевых действий, в том числе на территории, подконтрольной террористической организации Исламское государство (запрещенной в РФ).

Шабанова Тамум:

У меня дочка четыре года назад, в 2014 году, вышла замуж, и муж сказал: «Мы поедем в Турцию, там родственники у нас, поедем отдыхать». Я была против, конечно, но они меня ослушались и поехали. Дальше они потерялись месяца на два, я начала паниковать, потом она объявилась, сказала: «Мама, в какой-то квартире здесь нахожусь, тут много женщин, телефоны отобрали у нас, муж пропал, нету его». У меня паника была. Я не знала, что мне делать, куда мне обратиться, я боялась всего. Потом через неделю она мне звонит, у какой-то сестры взяла телефон, скрытно позвонила: «Муж приехал, мам, не переживай, все хорошо». Потом они опять пропали, и так получилось, что оказалось, что они были в Мосуле. В последний раз они мне сообщили [о себе] 25 мая. Заболела она очень сильно желтухой, вроде бы лечили ее в домашних условиях, и жили они, не знаю, в каких-то сараях что ли. Потом она пропала, все, больше нету. Она со мной так разговаривала, как будто прощается со мной. Потом через два месяца, 8 июля, муж объявился, сказал: «Все хорошо, иншалла, не переживайте за нас так». И все. Последний звонок был 8 июля.

В последние месяцы тема с россиянами, которые по разным причинам оказались в зонах конфликтов, стала обсуждаться в СМИ. Жительница Астрахани . Видеоролик, снятый в детском приюте Багдада, выложил президент Чечни Рамзан Кадыров.

Успанова Зара:

У меня дочь вышла замуж. Они жили с отцом. Мы в разводе, мы не жили с отцом. В один день позвонили, сказали, что дочка вышла замуж. Дали мне телефонный номер дочери. Позвонила, мне дали только минуты две поговорить. Я попросила: «Дайте мне поговорить с дочкой». Она начала плакать: «Мама, я не знала, я ничего не знаю, помоги, вытащи». И все. Не дали ей говорить больше. В 2014 году 11 сентября это было. Я потом начала звонить на этот номер, там взяла женщина, на русском языке начала говорить, я говорю: «Дайте мне поговорить с моей дочкой», они говорят: «Это уже не ваша дочка». Я говорю: «Как это?» Она: «Если вы будете поднимать такой шум, я вам вообще не дам разговаривать с ней». Я, конечно, успокоилась, говорю: «Пожалуйста, разрешите хоть одно слово». Но не дали мне с ней больше разговаривать. Где-то между этим прошло два-три часа, потом они сами звонят мне, я быстренько беру. «Макка, Макка, это ты?» И видно, как дают: «Ее сейчас не Макка зовут, а Айша»…

Я знала точно - мы через скайп выходили с ней - она чего-то или кого-то боялась. Она: «Мама, все хорошо». Иногда говорила: «Мама, прости, я не знала, что происходит, я не знала, я просто вышла замуж». И я увидела, как заходит к ней в комнату женщина. И она сразу: «Мама, я же сказала, чтоб ты не звонила мне!» И сразу поменяла[сь]. Я не знаю, почему. Потом 29 августа они сперва были в [нрзб], потом в Мосуле она была, потом последнее время в Талль-Афаре, оттуда их вывели. Последняя связь 31 августа, больше на связь не выходила. С ней внучка моя, уже два годика ей. Тоже она очень больная. Она очень болела, [рас]сказала она полгода назад, от простуды ухо воспаленное. Тоже фотографии посылала: «Мама, ничего не могу сделать, скажи мне, как помочь». Что я могла? Больше связи не было.

В июле стала известна история с жителями городка Маркса Саратовской области 24-летней Светланой Ухановой, ее ровесником и гражданским мужем Евгением Кочаари, . С собой они взяли двух маленьких дочерей Светланы - шестилетнюю Лизу Уханову и полуторагодовалую Амину Кочаари. Отец Лизы отправился за дочерью и с помощью Главы Чечни Рамзана Кадырова смог вернуть ее на родину.

Патимат Саламова:

У нас у всех одна проблема, одинаковая, так что долго говорить, я думаю, не надо. Моя дочь замужем - муж уехал, она потом уехала. Вернулась домой с одним ребенком. И с этим мальчиком она уехала. Потом я поехала в Сирию за ней, чтобы забрать ее. У меня ничего не получилось, я не смогла ее забрать, она сказала: «Мама, я не хотела сюда. Я ни в какую не хотела ехать»… Она в апреле где-то вышла на связь с чужого телефона, сказала, что у нее муж погиб, она с тремя детьми осталась там одна, что она приедет домой, если у нее получится. «Не переживай», - она скинула голос [голосовое сообщение - Би-би-си]. После этого я о ней ничего не знаю. Мне скинули с четырех источников такие новости нехорошие, что она в плену у иранцев. Иран. И все эти четыре источника разные. С разных людей, они друг друга не знают, они меня не знают. Как она туда попала? Я не знаю. Но сказали, что были 24 женщины, их усыпили газом, перевязали руки и увезли - то, что я знаю. И все - о них, о детях я больше ничего не знаю.

Возвращением граждан Российской Федерации занимается МИД России, детский омбудсмен Анна Кузнецова, предложившая создать специальную комиссию по возвращению детей из зон боевых действий, а также главы Чечни и Дагестана. Рамзан Кадыров претендует на активную роль в деле по возвращению детей в Россию и регулярно освещает процесс в своем Инстаграме.

Джаннет Эрежебова:

Мои дети уехали на отдых в Турцию 13 июля 2015 года, потому что моя девочка болела. Она должна была первого сентября приступить к работе, работала учительницей английского языка. И старший сын должен был пойти в первый класс. Я сама провожала ее, надеялась, что она вылечится, приедет, приступит к своей работе, начнется нормальная жизнь в их семье. Потом через две недельки она прислала смску, номер был совсем чужой, я не знаю, она писала или другая женщина. Там было написано: «Мама, я тебе ничего не могу сказать, я вернуться не могу домой». Я потом писала в Турцию в российское посольство, все данные отослала, чтобы поискали их быстро, но все было тщетно… Потом на третий месяц она вышла на связь, навзрыд плакала: «Мама, пожалуйста, прости меня, я не знала, я ради детей оказалась здесь, из-за них приехала сюда». Я не знала, что это означало.

Я требовала, чтобы ее муж выходил на связь, но он не вышел на связь, чтобы спросить с него, почему моя дочь оказалась там. Потом я получила информацию от нее: написала, что ей сообщили, что ее муж убит на четвертый месяц, как они поехали туда. Потом я спрашивала: «Расскажи, где ты находишься? Кто с тобой?» Она говорила, что ей не разрешают эту информацию давать. Не говорила, кто с ней живет, но говорила, что девочки из Чечни с ней. Потом с Мосула она пропала. 30 ноября 2016 года вышла на связь. Когда выходила в тот день на связь, она говорила: «Мама, у нас состояние плачевное, если я больше не выйду на связь, ищи моих детей, не оставляй их там». Недавно девочки, которые приехали оттуда, матери, которых привезли с детьми, отослала им фотографии, одна из них узнала этих детей, сказала, что их видела недавно. Отослала все эти фотографии по своим девочкам, одна узнала, что их мать с ними жила. И она сказала, что на следующий день их тоже должны были в какой-то лагерь увезти. Пришли курды. Они должны были сдаться курдам. У меня больше информации от нее нет.

Непосредственно осуществляет перевозку граждан России из Сирии и Ирака представитель Чечни в Совете Федерации Зияд Сабсаби. Детей и женщин ищут в лагерях, тюрьмах и приютах. По словам Сабсаби, речь идет прежде всего о возвращении детей в возрасте до девяти лет. В Сирии ситуация с поисками лучше, так как в каждом крупном населенном пункте, контролируемом силами президента Башара Асада, есть российские офицеры. По словам чеченских властей, за последние три месяца из Сирии и Ирака в Россию были возвращены, по разным данным, 14 или 16 детей и четыре женщины.

В свою очередь, как рассказала изданию детский омбудсмен Республики Дагестан Марина Ежова, сейчас в аппарате уполномоченного по правам детей в республике около 350 обращений от людей, чьи дети находятся в зоне боевых действий - это только те, чью личность можно подтвердить. Общее же число маленьких детей российских граждан и женщин, уехавших вслед за мужьями в Ирак и Сирию, не известно.

Многомесячные ближневосточные скитания трехлетней девочки из Дагестана, которую еще крохой вывезли в Ирак родители, завершились - в среду она воссоединится с родными в грозненском аэропорту. За свою короткую жизнь Сафии многое пришлось испытать: бомбардировки, голод, смерть родителей и даже побывать в женской тюрьме, где ее и нашел зампред комитета Совета Федерации по международным делам, представитель главы Чечни в странах Ближнего Востока и Северной Африки Зияд Сабсаби .

В 2017 году Ибрагим с семьей перебрался в Талль-Афар.

"Последний раз его жена Зоя выходила на связь 18 августа, сказала, что город сильно бомбят, они собрали деньги - по 5 тысяч долларов, чтобы их вывезли из горящего города и завтра они выезжают. Больше они на связь не выходили", - вспоминает Анвар. По его информации, 37-летний сын Ибрагим и его жена, 27-летняя Забив, погибли во время бомбардировок: снаряд попал в автобус, в котором они покидали город. Смерть настигла их, они не успели сбежать. Сафия чудом выжила.

Не дождавшись вестей от сына и невестки, Анвар начал поиски. Искал всюду, цеплялся за каждую ниточку, информацию, пока в соцсетях не нашел фото внучки, которую разместил некий чеченец из Иордании.

"Мы вновь обратились за помощью к Зияду Сабсаби, Хадиджа тоже попросила его найти двоюродную сестру. Он обещал Хадидже и обещание выполнил. Завтра он привезет ее к нам", - отметил Анвар.

Мама осталась у речки

Подробности смерти другого сына - Руслана и его жены в Мосуле Анвар узнал от внучки Хадиджи, которая вернулась на родину еще в августе.

"Она все помнит и рассказывает. Я уже не могу это слушать, тяжело", - замолкает Анвар. После паузы он продолжает: "она (внучка Хадиджа) говорит "Папа у Аллаха". Он пошел на работу на заправку, на которой работал и там погиб во время взрыва". По словам Хадиджи, "мама осталась у речки".

"Вы знаете, что это значит? Это значит ад. Женщины ходили к реке Тигр за водой, там их отстреливали снайперы. Моя невестка тоже пошла попить и "осталась у речки", - с болью и обидой в голосе говорит Анвар. Хадиджа также рассказала, как их травили газом, когда они укрывались в подвалах от бомбардировок.

"Она до сих пор боится дыма. Когда мы гуляли после их возвращения из Ирака, обе девочки как увидели дым от горящего мусора - сразу подняли платья и спрятали лица. Мне пришлось долго их успокаивать и объяснять, что это не опасно", - говорит дедушка. Дети также боятся всего горячего, даже теплой воды во время купания.

Во время телефонного разговора с дедушкой я слышу в трубке звонкий голос.

"Это Хадиджа. Поговори с тетей", - отдает трубку Анвар.

"Привет. Как ваши дела? Вы работаете?", - без малейшего смущения спрашивает Хадиджа. После моего ответа и обещания встретиться в грозненском аэропорту Хадиджа передает трубку, бросив напоследок "пока". Дедушка говорит, что девочка растет бойкой и общительной и с гордостью добавляет, что пошла характером в отцовскую породу.

Воспитание сирот

60-летнему Анвару и его жене в преклонном возрасте предстоит тяжелое испытание - воспитание трех сирот. Сафию они ждут с нетерпением. Последний раз, когда виделись, она была совсем крохотной. Говорит, что встречать пойдут всей семьей - бабушка, Хадиджа и Фатима. Только вряд ли Сафия узнает их, но дедушка не сомневается, что они смогут согреть ее.

*Террористическая организация, запрещенная в России

Примкнувшие к «Исламскому государству» россияне вывезли в зону конфликта сотни детей. Многие из них быстро стали сиротами. Рассказываем, кто и как их разыскивает и возвращает на родину

По официальным данным, из республик Северного Кавказа в зону сирийского конфликта за последние годы было вывезено несколько сотен детей. Из них на родину возвращены пока единицы.

В аппарате детского омбудсмена в Дагестане 213 обращений от родственников детей, которых родители увезли с собой в Сирию, Ирак и Турцию.

Надо понимать, что эта цифра может быть смело умножена на пять.

Родственники опасаются обращаться в официальные органы - боятся обвинений в пособничестве террористам, - говорит уполномоченный при главе Республики Дагестан по защите семьи, материнства и правам ребенка Марина Ежова.

Некоторые родственники знают, где находятся их близкие в зоне конфликта, поддерживают с ними связь, передают какие-то денежные средства. Естественно, они это скрывают, потому что это означает прямое обвинение в пособничестве. И они стараются никуда не обращаться, потому что первый вопрос будет: «Как вы поддерживаете связь?». Родственники могут обратиться в антитеррористические комиссии, в МВД, в ФСБ.

В любом случае, все люди, которые уехали из России в ИГ (террористическая организация, запрещена в России), находятся на учете в силовых ведомствах. Все прекрасно знают, кто уехал и кого с собой взял, - говорит Ежова.

Кроме того, в Дагестане создана специальная комиссия по поиску и возвращению российских детей, вывезенных в Ирак и Сирию.

По данным МВД России по Чеченской Республике, из Чечни в зону боевых действий в Сирии и в Ираке вывезено более 55 детей.

После получения этой информации мы начали работать над тем, чтобы вернуть наших детей на родину. Я неоднократно обращался к уполномоченному по правам ребенка при президенте России, мы написали письмо на имя министра иностранных дел Сергея Лаврова, - рассказал уполномоченный по правам ребенка в Чеченской Республике Хамзат Хирахматов.

Уполномоченный по правам ребенка в Северной Осетии Артур Кокаев утверждает, что к нему не поступало ни одного обращения из республики.

У меня еще никогда не было официальной информации о том, что от нас туда направлялись дети, - сказал он в интервью «Это Кавказ».

В аппаратах детских омбудсменов Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Ставрополья данных о детях, вывезенных из этих регионов в зону сирийского конфликта, получить не удалось.

Как разыскивают российских детей за границей?

Фото: Минобороны России/ТАСС

Поиск детей возможен только на тех территориях, которые переходят под контроль антитеррористических сил, где прекращается огонь и появляются гуманитарные миссии.

Все почему-то думают, что где-то сидят конкретные дети, и они точно наши, и мы знаем, кто они и как их зовут, но почему-то туда никто не идет и их не забирает, - устало объясняет Марина Ежова.

Но в действительности никто не знает, где они конкретно находятся, никто не знает, наши ли вообще эти дети. У них на лбу не написано, а документов нет никаких.

По ее словам, процесс опознания личности ребенка - крайне длительный, трудный и иногда практически безнадежный, если нет взрослых, которые могут дать показания: да, это наш ребенок, зовут его так-то и приехал он оттуда-то. Дети, рожденные в России и вывезенные на территорию «Исламского государства», - это еще самая благополучная категория. Хуже с теми, кто был рожден уже за границей.

Фото: Марина Лысцева/ТАСС

Мы, слава богу, живем в стране, где фиксируются все акты гражданского состояния. Здесь мы можем запросить фотографии, получить фактическую информацию. Остается только найти. Поэтому если хотя бы один родитель жив, это девяносто процентов успеха. С такими детьми мы работаем в первую очередь - у них большие шансы на успех. У нас получалось их вывозить с освобожденных территорий - сначала до Турции, потом до России, - говорит Ежова.

Десятки российских детей, незаконно вывезенных в Сирию и Ирак, сегодня остаются на территориях, отвоеванных у «Исламского государства» *. Многие из них стали жертвами насилия, почти у каждого — тяжелейшие психотравмы. К сожалению, вернуть обратно на родину удалось пока лишь нескольких ребят, у которых в России остался кто-то из родителей. А как быть с остальными, у которых из родственников не осталось никого?!

Зомбированные… но освобожденные

Телеканал Russia Today сообщил , что в освобожденном от боевиков «Исламского государства» иракском городе Мосуле находится 48 детей из России. Их родители уехали на Ближний Восток, чтобы воевать в рядах террористов, и, как правило, были убиты. Сейчас многие из этих детей тяжело ранены: у них контузии, сломаны руки и ноги, отмечает телеканал Russia Today.

О том, что на территориях, освобожденных от «Исламского государства», есть российские дети, широко заговорили не так давно. Месяц назад в What’sApp стала распространяться видеозапись с 4-летним мальчиком Билалом из Мосула, отца которого взяли в плен коалиционные войска. Ребенка узнала его мать, 24-летняя Залиха Ашаханова : бывший муж похитил ребенка и уехал воевать в Сирию, а затем в Ирак. При содействии чеченского лидера Рамзана Кадырова ребенка вернули обратно в Россию.

Ранее в Россию удалось вернуть 6-летнюю Лизу Уханову , об истории которой уже подробно рассказывала «Свободная пресса». Лизу вместе с годовалой сестрой Аминой пыталась переправить в Сирию родная мать, которая вместе со своим гражданским мужем хотела примкнуть к «Исламскому государству». Уроженцы города Маркс (Саратовская область) 24-летняя Светлана Уханова и 27-летний Евгений Кочаари при попытке перехода границы в провинции Хатай были задержаны турецкими силовиками. Лизу Уханову передали ее отцу, живущему в России.

Истории семей Ухановых и Ашахановых, к сожалению, типичные. Даже по оценкам турецких властей, Россия занимает третье место в числе стран, которые активнее всего «поставляли» боевиков для «Исламского государства» (на первом месте была Саудовская Аравия, на втором — Тунис).

Начиная с 2011 года Турция выслала около 800 российских граждан, которые пытались попасть в Сирию через турецкую территорию, чтобы присоединиться к террористическим группировкам. За этот же период более 4 000 граждан России получили отказ в праве на въезд в Турцию: они внесены в «черный список» за предполагаемые связи с террористами.

В списке смертников — 20 детей…

По оценкам Уполномоченной по правам ребенка Анны Кузнецовой , сейчас на территории иностранных государств может находиться около 400 несовершеннолетних россиян, вывезенных незаконно. Большинство среди них, — именно в Ираке и Сирии.

На территориях, контролируемых «Исламским государством», находятся дети и из многих других стран: Китая, Франции, Германии, Бельгии… На днях американский телеканал CBS показал документальный фильм «Дети ИГИЛ» с шокирующими откровениями о том, как в тренировочных лагерях «Исламского государства», некогда разбросанных вдоль всей границе Ирака и Сирии, из мальчишек и девчонок — езидов, уйгуров, чеченцев, французов — готовили новых террористов.

В фильме CBS показано, как уже в 5−6 детей насильно разлучали с родителями, отправляя в тренировочные лагеря. В учебниках по арифметики, по которым малыши осваивали сложение и вычитание, были картинки не бананов и яблок, а связок динамита и АК-47. А определять время эти дети учили по часам, прикрепленным к бомбам…

Похищенные террористами дети в Мосуле работали на подпольных заводах, где производили самодельные бомбы. Видеозаписи с этих заводов боевики «Исламского государства» активно распространяли в соцсетях — чтобы коалиционная авиация не вздумала бомбить эти цеха.

После освобождения Мосула иракские спецслужбы обнаружили в штабах террористов список из 173 смертников, подготовленных к терактам в разных концах света (в основном, конечно, в Европе). И в нем 20 несовершеннолетних. Большинство из них — жители Ирака, а также ребята, вывезенные из Туниса, Марокко, Иордании, Таджикистана, Саудовской Аравии и даже Бельгии и Нидерландов. Этот список был передан в Интерпол, который должен принять меры. Но что делать с 12−14-летними террористами, даже бывалые европейские оперативники плохо понимают…

«Детям нужно вернуть детство»

На севере Ирака уже четвертый год лет действует гуманитарный фонд Social, Educational, and Economic Development (SEED), которую основала и возглавляет Шерри Талабани , бывшая американская дипломат. Этот фонд помогает жертвам «Исламского государства» — женщинам, детям и подросткам. По словам Талабани, многие дети (даже в возрасте до 6 лет) на оккупированных территориях подвергались неоднократному сексуальному насилию. У каждого — глубокая психологическая травма, поскольку они каждодневно становились свидетелями жестокого насилия в отношении их близких. Эти мальчишки, вырастая, даже плохо представляют, что можно как-то по-другому относиться к своим матерям и сестрам: женщина для них — постоянная жертва.

И требуются огромные усилия психологов и соцработников, чтобы вернуть этих детей с искалеченной ИГИЛ судьбой к нормальной жизни. Работает фонд и с женщинами, которые забеременели в результате изнасилования: даже вызволенные из плена, они возвращаются в родные села и аулы… а местные общины отказываются их принимать. И дети, рожденные от бойцов «Исламского государства», становятся изгоями. Их матери должны сделать крайне непростой жизненный выбор: или растить детей, или вернуться в родную семью.

Сейчас такую программу социальной интеграции детей и подростков, возвращенных из плена в «Исламском государстве», разрабатывают и в России.

— С этими детьми, конечно, должны прежде всего, конечно, работать психологи! Это ведь дети, которые уж видели смерть, побывали в зоне военных действий. И чем старше ребенок, тем больше усилий придётся приложить, чтобы хотя бы частично восстановить его психику, — говорит в беседе со «Свободной прессой» председатель Дагестанской ассоциации НКО в сфере детства, президент благотворительного фонда «Живи и дари жизнь другим!» Лейла Гамзатова . — Этим детям надо вернуть детство, которого их лишили своими необдуманными или преступными действиями взрослые. И самое главное, чтобы у детей была семья! Если у них нет родственников, готовых взять к себе, тогда, конечно, лучше в семью их устраивать. Ни в коем случае им нельзя в детдом!

«Будем делать все, чтобы спасти детей!»

Сегодня над возвращением похищенных детей из Сирии и Ирака обратно в Россию занимается российский МИД совместно с Советом Федерации, иракскими и иорданскими властями. Позитивно оценивает эти усилия руководитель российского представительства Международной кризисной группы Екатерина Сокирянская :

— Скорее всего, таких детей гораздо больше, чем 48. Сперва нужно организовать их вывоз в Россию, что очень непросто, затем желательно сразу поместить в семьи. Этим детям больше всего сейчас нужен домашний уют и тепло. Однако, если родителей в живых нет, нужно очень тщательно проверить способность опекунов воспитывать травмированного ребенка и их условия жизни.

Если сейчас поместить такого ребенка в неблагополучную среду, травма будет преодолеваться гораздо сложнее. Таким детям будет, безусловно, нужна помощь психолога-специалиста по детской травме, медицинская помощь и помощь педагогов, которые смогут помочь преодолеть отставание в развитии или учебе. Дети довольно быстро преодолевают травматические переживания и при комплексном индивидуальном подходе реинтегрировать их будет нетрудно.

Президент Гражданской палаты Карачаево-Черкесии Асият Хабичева в беседе со «Свободной прессой» выразила готовность поднять вопрос о социальной адаптации «детей ИГИЛ» даже на федеральном уровне — вплоть по президентского Совета по правам человека.

— На войне прежде всего самые беззащитные — это дети и старики. Хорошо, что есть везде не равнодушные люди, спасибо иорданскому политику чеченского происхождения Самиху Бено , который помогает в возвращении российских детей обратно на Родину, — говорит Хабичева. — Предложенный им проект спасения детей вполне реальный, но с самого начала с российской стороны должны подключиться соответствующие государственные дипломатические структуры и правозащитные организации этого уровня.

Со своей стороны я обращусь к председателю СПЧ при президенте РФ Михаилу Федотову и сообщу ему об этой ситуации. Надеюсь, он не останется равнодушным к страданиям безвинных детей. Возможно, он об этом уже информирован и уже принимает меры, что было бы хорошо. Я надеюсь, что он подключит и дипломатические каналы. Будем делать все, чтобы спасти этих детей и вернуть их на Родину.

* «Исламское государство» (ИГИЛ) — террористическая группировка, деятельность которой на территории России запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014.