• Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

    Поначалу предпосылки для гражданской войны практически отсутствовали. Подавляющее большинство населения не только отвергало «сомосизм», но и поддерживало новый режим. Сторонниками Сандинистской революции первоначально являлись даже будущие лидеры антисандинистской борьбы. Социальная база противников революции ограничивалась бывшими гвардейцами Сомосы и узким кругом убежденных сомосистов. Но политика сандинистского правительства, нацеленная на строительство «реального социализма», то есть командно-административной системы, быстро вызвала разочарование. Осенью 1980 года правящий Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО) объявил себя марксистской партией. Представители других умеренных партий были вытеснены из правительства. Власть сконцентрировалась в руководстве СФНО во главе с Даниэлем Ортегой. Началась перестройка политического режима. Министерство внутренних дел под руководством Борхе и спецслужбa DGSE во главе с Серной развернули политические репрессии. В экономике осуществлялось огосударствление, в том числе аграрная коллективизация, особенно в кластере кофейного производства. Радикальные антисандинистские призывы стали встречать заинтересованный отклик многих никарагуанцев, недовольных подавлением гражданских свобод и репрессиями DGSE, собственников, подвергнутых экспроприации, а главное — крестьян, возмущенных принудительным кооперированием.

    КОНТРАС

    Первые боевые столкновения правительственных войск с вооруженными отрядами оппозиции, получившими название «контрас», были отмечены в ноябре 1980 года. Поначалу они носили разрозненный характер и быстро подавлялись. Правительство жестко контролировало ситуацию в стране. Однако вооруженная оппозиция имела возможность действовать с иностранных плацдармов — из Гондураса на севере и Коста-Рики на юге.

    Формальной датой начала гражданской войны считается 11 августа 1981 года, когда в Майами (США) была создана военно-политическая структура — Никарагуанские демократические силы (FDN), объединившая контрас. Основу военной организации FDN создали отряды крестьянского ополчения. Значительное большинство контрас составляли молодые крестьяне, до войны далекие от политики. До 70 % из них ранее поддерживали СФНО или служили в сандинистской армии.

    БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ

    В 1981 году FDN начали систематические рейды на никарагуанскую территорию, используя базы в Гондурасе. Основными районами военной активности «северных» контрас стали департаменты Матагальпа, Хинотега, Эстели. В 1982 году был открыт второй, «южный фронт» с коста-риканской территории — его организовал Революционно-демократический альянс (ARDE). Однако эта группировка не имела доступа к иностранной (американской) помощи, поэтому «южные» контрас в целом были менее активны, чем «северные».

    Разгар боев пришелся на 1983-1986 годы, когда «северным» и «южным» контрас удалось объединить усилия, а на Москитном берегу активизировали боевые операции индейские ополчения MISURASATA и KISAN. Боевикам удавалось формировать постоянно действующие партизанские отряды в северных департаментах. Но, несмотря на все усилия, они не смогли взять под контроль достаточно обширную территорию, чтобы объявить на ней о создании альтернативного правительства. Тактика контрас сводилась к рейдам, боестолкновениям и диверсиям с последующим отступлением на территорию Гондураса.

    В конце 1986 года сандинистская армия активизировала боевые действия против контрас у границы с Гондурасом. Основываясь на данных, полученных в результате радиоперехвата и агентурной разведки, небольшие армейские разведгруппы стремились обнаружить отряды контрас в момент перехода границы, после чего сообщали о численности, вооружении и направлении движения противника. После этого из мест постоянной дислокации на перехват выдвигались батальоны легкой пехоты.

    На рубеже 1987-1988 годов тяжелые бои развернулись в различных районах страны. С военной точки зрения они не привели к коренному перелому, однако последнее наступление контрас сыграло важную политическую роль. На фоне перестроечных изменений внешней политики СССР сандинистское руководство вынуждено было пойти на переговоры о мирном урегулировании.

    УРЕГУЛИРОВАНИЕ КОНФЛИКТА

    В сентябре 1987 года правительство Никарагуа создало комиссию по национальному примирению. Итогом переговоров стало подписание 23 марта 1988 года общенационального Соглашения Сапоа. Стороны договорились о прекращении огня, освобождении политзаключенных, возвращении эмигрантов, легализации оппозиции и политической реформе. Соглашение означало окончание гражданской войны. 25 февраля 1990 года в Никарагуа состоялись свободные выборы президента и Национальной ассамблеи. Вопреки большинству прогнозов, СФНО потерпел поражение, победу одержал Национальный союз оппозиции. Первое правление СФНО закончилось. В то же время, политические организации контрас также не получили поддержки избирателей. Отторжение никарагуанским обществом всех участников гражданской войны стало ее главным результатом.

    Возможно вам будет интересно:

    4500

    Алексей ЖАРОВ

    У современной РФ немного дружественных стран. Хотя бы из уважения к такой самоотверженности следует знать их национальные праздники. Скажем, 27 июня Никарагуа отмечает День контрас. Если точнее — День никарагуанского сопротивления, мира, свободы, единства и национального примирения.

    «Никарагуанское сопротивление» — так называлась крупнейшая коалиция контрас, воевавших против сандинистского правительства и в общем-то его победивших. Учреждён этот праздник три года назад правительством тех же сандинистов, вернувшихся к власти шестью годами ранее. Персональным автором закона стала Элида Галеано. Сестра легендарного Команданте Франклина , героя войны с сандинистами, начальника штаба «Никарагуанского сопротивления». Она — председатель общенациональной Ассоциации имени своего брата. Сама в юности заслуженная контрас-команданте, с ласковым прозвищем Чапарра. В вольном переводе: «Команданте Малышка». А заодно — депутат никарагуанского парламента… от Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО). Утвердил закон президент Никарагуа и хефе СФНО Даниэль Ортега , против которого Франклин воевал насмерть, а Малышка подносила ему патроны.

    Что это? Образец национального примирения и сотрудничества? Нет. Предательство и коррупция как государствообразующий фундамент и фермент. Главные духовные (и не только) скрепы режима. Уже поэтому стоит присмотреться. Не зря ведь современная Манагуа «лепший кореш» современной Москвы.

    Гвардия в огне

    Никарагуа — страна глубоко семейная. Можно сказать, в ней не действуют никакие законы, кроме Семейного кодекса. Но четыре десятка лет назад правящая тогда семья этот кодекс нарушила. Анастасио Сомоса Дебайле — те, кому сейчас вокруг полтинника с детства должны помнить это имя — съехал с глузду от долгой безнаказанности. Его режим очень уж напоминал описанное в «Трёх толстяках» Олеши. Даже силовики именовались гвардейцами.

    Февраль 1934 года. Анастасио Самоса-старший и Аугусто Сандино. Вскоре, 21 февраля 1934 года, Сандино убьют

    10 января 1978 года неустановленные лица расстреляли Педро Хоакина Чаморро . Не какого-нибудь коммуниста! Впрочем, коммунистов, называвшихся в Никарагуа соцпартией, сомосовцы как раз особо и не прессовали. Партия была создана в 1944-м, когда Сомоса-старший входил в антигитлеровскую коалицию, т.е. формально был союзником СССР. Соответственно, режим удостоился звания антифашистского. Таким и оставался в глазах марксистско-ленинских диалектиков чуть ли не до самого конца. Как в анекдоте, всё поезда под откос пускали.

    И не индейца-мискито. Семейство Чаморро было вторым по статусу. Убитый редактировал единственную в стране разрешённую оппозиционную газету. Так делать было нельзя. К тому же в этом не было никакого практического смысла. Убивали Чаморро только для того, чтобы напомнить, кто в доме хозяин. Говорят, это был личный проект 26-летнего на тот момент диктаторского сынка, несостоявшегося Анастасио III. Начальник боевой подготовки национальных гвардейцев решил взяться за настоящие государственные дела. Получилось мощно, ничего не скажешь. Через полтора года этого государства не стало.

    Весь 1978-й прошёл в огне. Но тогда Национальная гвардия всё-таки остановила наступающих сандинистов. Кстати, командовал «Операцией “Омега”» Анастасио III. Советские международные комментаторы откровенно удивлялись: почему так долго? Двадцатью годами раньше на Кубе батистовцы разбежались гораздо быстрее. Выводы делали свои, в духе марксистского экономического детерминизма: «В рядах Национальной гвардии полуграмотные крестьянские парни получают полноценное питание и красивую форму». За это, мол, и воюют. Можно подумать, гвардейцы Батисты ходили голодные и раздетые. Нет, тут другое…

    Вожди и пули

    Сломать сопротивление Самосы удалось в июле 1979-го. И сандинисты след в след стали всё повторять за кастровцами. Сперва не было речи ни о каком коммунизме. Наоборот: национально-освободительные заветы Сандино, демократия, права человека (наивный Джимми Картер мог быть доволен). В общем: «Свобода к нам пришла, свобода! Споём хвалу вождям народа!»

    Режим Анастасио Сомосы Дебайле напоминал режим «Трёх толстяков»

    Сначала вождей было пятеро. Сандинист Даниэль Ортега — боевик-хефе. Сандинист Мойсес Моралес — политорганизатор. Попутчик сандинизма Серхио Рамирес — писатель. Социал-либерал Альфонсо Робело — химик. Виолетта Барриос де Чаморро — праволиберал, а главное — вдова Педро Хоакина. Без неё никак. Предстояло многое по-семейному решать. Семью Сомоса замочили за беспредел. На её место шла семья Ортега. И на первом этапе требовалась виза семьи Чаморро — типа признаём равного партнёра.

    Правительственную хунту быстро перетасовали. Первым выгнали, разумеется, идеалиста Робело. Министра обороны Бернардино Лариоса — бывшего офицера нацгвардии, повернувшего фронт против диктатуры и много сделавшего для сандинистской победы — вообще отправили за решётку. И вообще, центр власти уже на следующий год переместился в другую хунту — руководящую верхушку СФНО. Там уж рулили чисто конкретные люди, тоже в количестве пяти. Даниэль Ортега — главный по всему. Его брат Умберто Ортега — главный по армии. Мрачный марксистский фанат Томас Борхе — главный по репрессиям. Гламурный киллер-бонвиван Ленин Серна (так «по паспорту») — главный по спецоперациям. Человек-компьютер Байардо Арсе — главный по деньгам.

    В сентябре 1980 года СФНО провозгласил себя марксистской партией. Разумеется, руководящей и направляющей. Всё стало ясно: деревне — коллективизация, городу — национализация, мастерам культуры — ни дня без строчки о любимом гениалиссимусе. Всем вместе — отчество в госбезопасности, которая в Никарагуа называлась DGSE, и командовал ею Ленин по фамилии Серна. Тюрем стало в разы, а заключённых на порядок больше, чем при Сомосе.

    Советская печать горбачёвских времён высказывалась политкорректно: «В Никарагуа сформировался один из вариантов командно-административной системы».

    Как говорится, можно не продолжать. Но продолжение последовало. Осенью 1980-го в Никарагуа ещё оставалась оппозиция. Главной её структурой был союз предпринимателей КОСЕП. По нашим представлениям, просто безумие — всё равно, что шохинский РСПП против Путина. Его вице-председатель Хорхе Салазар владел кофейной плантацией и горным курортом, где во время партизанской войны прятались сандинисты. Всей душой поддерживал победу демократии в 1979-м. Но на место сомосовских чиновников пришли сандинистские с вопросами «кто записывается в колхоз?» и «почему ещё не в ленинской комнате?» Салазар начал организовывать кофепроизводителей в политическую оппозицию. С непременным условием: об оружии даже не думать. Только мирный протест по закону.

    17 ноября 1980 года — важный день никарагуанской истории. Люди Ленина Серны заманили Салазара на вечернюю встречу, застрелили и ещё накидали в его машину мешок пистолетов. Типа — он сопротивлялся. Пулями в Хорхе Салазара сандинисты сняли вопрос о выборе методов борьбы.

    Легион демократических сил

    К тому времени уже почти год действовал «Легион 15 сентября». Организация небольшая, всего полсотни человек. Но серьёзная — бывшие нацгвардейцы. Эти иллюзий не имели, демократии от СФНО не ждали, а тут же ушли в подполье для вооружённой борьбы. Базировались на первых правах поблизости, в Гватемале. Деньги получили от национальной гордости Никарагуа — чемпиона мира по боксу Алексиса Аргуэльо . Ну ещё отрэкетировали кое-кого, не без этого. Пусть богатые раскошелятся на антисандинистскую революцию.

    Экс-вице-президент Гватемалы Марио Сандоваль Аларкон, босс Всемирной антикоммунистической лиги и покровитель никарагуанских легионеров, возражений не имел.

    15 сентября — День независимости Никарагуа, название Легиону дали в честь этого дня. Командовали офицеры нацгвардии Энрике Бермудес и Чино Лау . Они начинали спорадические атаки теракты, связывались с эмигрантскими политиками. Те, как правило, отвечали: нет, так нельзя, теперь же демократия. Но с 17 ноября 1980-го многозначительно приумолкли: ну, как знаете… Так что, если спросить «кто дал первотолчок контрас?» — ответ «Борхе и Серна» абсурдным не будет.

    «После изгнания Сомосы мы ждали исполнения нашей мечты о демократии. Вместо этого мы получили советский тоталитарный режим, диктатуру, угнетение, эксплуатацию Советским Союзом и Кубой» — это сказал не Робело (тот всегда чего-то бестолку ждал). Это слова человека куда более серьёзного и жёсткого.

    Адольфо Калеро . Менеджер «Кока-Колы». Дальний родственник и непримиримый противник Сомосы. Активный оппозиционер, связанный с сандинистами. Он и взялся за организацию контрас.

    11 августа 1982 года в Майами были учреждены Никарагуанские демократические силы (ФДН). Возглавили их Адольфо Калеро, Энрике Бермудес и Аристидес Санчес . Характерен идейно-политический микс. Калеро был типичным рейганистом-неоконом, демократом и антисомосистом. Бермудес — либертарианцем, любителем книг Айн Рэнд и сомосовским офицером, сильно не любившим Сомосу. Санчес — большим сомосистом, чем сам Сомоса. И ничего, сработались. Назывались Triángulo de Hierro — «Железный треугольник».

    Обязанности распределили так. Калеро определял политику, добывал деньги, держал связь с Рейганом и руководил спецоперациями. В последнем плане у них шёл интересный интеллектуальный поединок с Серной, противники были друг друга достойны. Именно Калеро был главной никарагуанской фигурой в теме «Иран — контрас». И, между прочим, всеми отмечалось: себе в карман не положил ни цента из денег, полученных на борьбу. Его вообще мало интересовал личный комфорт. Он другое ценил — Джамбори ( , например.

    Бермудес как военный профи командовал войсками контрас. Звался Команданте 3-80. Если Калеро был кошмаром Ленина Серны, то Бермудес — кошмаром Умберто Ортеги. Санчес же, именовавшийся «главным стратегом контрас», курсировал между штаб-квартирой ФДН в Майами и полевыми лагерями бойцов Бермудеса, созданными в Гондурасе. Кстати, этого сомосиста терпеть не могли в Госдепе и ЦРУ. Чувство было взаимным — по части антиамериканизма, ненависти к «пиндосам» и тяги к особому пути высокой духовности Санчес заткнул бы за пояс тридцать дугиных и киселёвых.

    В общем, «Че Геваре антикоммунизма» Стефано Делле Кьяйе () там было с кем пообщаться.

    Команданте семьи трудовой

    Когда говорится «контрас», обычно подразумевается именно ФДН. Эта организация была не только крупнейшей, но и самой активной в движении. Именно она держала главный — северный — фронт восьмилетней гражданской войны в Никарагуа. Откуда брались бойцы?

    Мрачный марксистский фанат Томас Борхе был главным по репрессиям в Никарагуа / AFP PHOTO / Files / Nicolas GARCIA

    Олицетворение боевика-контрас — Исраэль Галеано , он же Команданте Франклин. В год прихода сандинистов крестьянскому юноше было 19 лет. Что за чудо-счастье свалилось, он понял практически сразу. В 1979-м вступил в ополчение МИЛПАС, в 1980-м перебрался в Гондурас, в 1981-м уже опытным бойцом присоединился к ФДН. Командовал региональным соединением имени Хорхе Салазара N 2. Из всех команданте был самым эффективным, занимал в вооружённых силах контрас вторую позицию после главкома Бермудеса. Именно его бойцы круче всех поставили на уши армию Ортеги.

    При этом Команданте Франклин умел не только воевать. Исраэль Галеано мог объяснить, почему и за что воюет. За свободу и демократию? Да, конечно. Но во вторую очередь. В первую — за родину и её традицию крестьянской культуры. Так что духовные скрепы бывают разные.

    Дальше — ещё один интересный момент. Выше прозвучала аббревиатура MILPAS. В этой организации начинал Галеано и тысячи других контрас. Её лидеры братья Вальдвиа — Команданте Оцелот и Команданте Димас — были видными полководцами контрас. И вообще, к концу войны больше половины командиров ФДН являлись выходцами из МИЛПАС. Изначально эта аббревиатура расшифровывалась: MILicias Populares Anti-Somocistas — Народная антисомосистская милиция. А с 1980-го: MILicias Populares Anti-Sandinistas. Но всё равно МИЛПАС.

    Вот так. Лучшие бойцы приходили не столько из сомосовской гвардии (хотя и оттуда, конечно, тоже), сколько из крестьянского ополчения, ещё при Сомосе отколовшегося от СФНО. Причём отколовшегося по причине недостаточного радикализма Ортеги! Крестьяне защищали свои семьи и дома от произвола власти. «Сомосистас» или «санидинистас» — вопрос второй. Популизм народной воли с оружием в руках противостоял любому государству: «Мужику менты не кенты».

    Естественно, на той же позиции, только в этнически ужесточённом варианте, стояли ополчения МИСУРАСАТА и МИСУРА-КИСАН. Их создали индейцы-мискито с Карибского побережья. В 1987-м, незадолго до конца войны, они объединились в партию ЯТАМА. В переводе с местного наречия: «Сыны Матери-Земли». Во главе ЯТАМА стал племенной авторитет мискито Бруклин Ривера. Идеолог индейской самобытности и общинной демократии. (Сандинисты, разумеется, считают его тираном-касиком, носителем патриархального мракобесия и прочих доколумбовых ужасов.)

    Индейцев в Никарагуа всё меньше, к метисам и креолам они очень подозрительны и от всей души советуют любой государственной власти держаться подальше от мест своего проживания. Сандинисты же, вдохновлённые положениями «Коммунистического манифеста» о централизации и общем плане, принялись вводить государственный регламент ловли черепах. Экономическая премудрость встретила такой ответ, что Борхе озадачился переселением мискито с Атлантического океана на Тихий. Результат описал в своей никарагуанской повести 1985 года Александр Проханов : «Пехота утопала в болотах, тащила на себе артиллерию, а отряды мятежных мискитос ускользали на лёгких каноэ».

    Кто кого покинул

    Были и попросту ультралевые контрас. Прежде всего — Эден Пастора . До 1979 года, когда речь заходила об СФНО, именно Пастора вспоминался в первую очередь. Естественно — он ведь носил почётнейшее прозвище Команданте Серо. Командир нулевого часа. 22 августа 1978-го Пастора провернул в Манагуа «Операцию “Свинарник”» — с командой сандинистских отчаюг захватил Национальный дворец со всеми парламентариями и несколькими родственниками Сомосы. И ушёл с победой. Как Басаев из Будённовска. С той разницей, что захватывал не роддом. Сомоса вынужден был выполнить требования Пасторы и освободить группу лидеров СФНО во главе с Томасом Борхе, который в будущем станет политическим противником Пасторы.

    22 августа 1978 года Эден Пастора провернул в Манагуа «Операцию “Свинарник”» - захватил Национальный дворец со всеми парламентариями и несколькими родственниками Сомосы. И ушёл с победой

    Естественно, такой герой первое время сандинистской власти был в большом почёте. Замещал Умберто Ортегу в министерстве обороны. Но, вот незадача, лозунги сандинизма он принимал всерьёз. Замена клана Сомосы кланом Ортеги не представлялась ему решением задач революции. Крестьяне, за которых он сражался, лучше жить от этого не стали.

    7 июля 1981 года Эден Пастора организовал оппозиционный «Сандинистский революционный фронт» (ФРС) и обнародовал свой политический манифест, а в 1982-м учредил в Сан-Хосе «Революционно-демократический альянс» (АРДЕ) для борьбы с «изменниками делу Сандино» и открыл против сандинистского режима фронт с юга, из Коста-Рики. «Я не покидал СФНО, — говорил Эден Пастора, — они покинули меня. Те, кто предал наши идеалы ради марксизма-ленинизма… Мы против империализма Москвы и Вашингтона. Я предлагаю третий тип правительства — без советских танков и американских долларов». «Мы были не контрас, а диссидентами — вели политическую борьбу, а не войну», — вспоминал затем он.

    «Подумаешь, р-р-революционер», — натужно хихикали советские международники. На деле к Команданте Серо относились более чем серьёзно. 30 мая 1984 года его попытались взорвать на пресс-конференции. Не получилось, только ранили. Но погибли семеро других. Впоследствии выяснилось, что заказ DGSE выполняли аргентинские монтонерос. Хотя перед этим долго думали на ЦРУ — Пастора ломал игру, категорически отказываясь объединяться с ФДН. Не мог он сидеть за одним столом с Бермудесом, даже против общего врага. Национальные гвардейцы много лет назад убили его отца.

    Бывало наоборот: самые остервенелые коммунисты уходили в оппозицию СФНО из-за оппортунизма Ортеги. Назывались они «Марксистско-ленинское народное действие». Этих сандинисты раздавили быстро, чтоб не путались под ногами. В контрас марксисты-ленинцы не шли. Предпочитали группироваться при «невооружённой оппозиции». Проще говоря, при семействе Чаморро.

    Социал-демократы и левые либералы тоже были невооружёнными. Но в контрас состояли. Собрал их тот самый Альфонсо Робело. После того, как сандинистская молодёжь (типа «Наших» или НОДовцев) разорила его дом, бывший член правительственной хунты бежал в Коста-Рику. Там — на почве левых убеждений — сошёлся с Пасторой, ввёл своё Никарагуанское демократическое движение (МДН) в АРДЕ Команданте Серо.

    Но Пастора не умел никого слушать. Робело махнул на него рукой и переориентировался с юга на север — к Калеро–Бермудесу–Санчесу. МДН вступило в главную коалицию контрас — Никарагуанское сопротивление (РН) 1987 года. Присутствие респектабельного социал-либерала было для «Железного треугольника» весьма в тему. А влиять на решения он всё равно не мог — МДН не имела боевых сил. Поэтому, когда Робело решил выйти из РН, Калеро не очень вежливо сказал: «Это не будет проблемой».

    Как Госдеп спасал Ортегу

    Надо сказать, в военном отношении сандинистский режим держался прочно. 10-20 тысяч контрас — в большинстве своём крестьян, упорных, но необученных, среди которых встречались бойцы одиннадцатилетнего возраста, не могли на равных противостоять 75-тысячной регулярной армии, вышколенной полиции и высококлассной спецслужбе. К тому же, в отличие от сандинистов, контрас не имел единого командования и были не столь дисциплинированы.

    При всех разговорах о цэрэушном содержании контрас, с деньгами и оружием у них тоже были серьёзные проблемы. Сам факт дела «Иран — контрас» о многом говорит: конгресс США не санкционировал снабжение никарагуанской оппозиции. Приходилось даже на высшем рейгановском уровне искать замысловатые обходные пути. Доходило до того, что американские симпатизанты вскладчину покупали вертолёт и дарили контрас.

    С другой стороны, правительство СФНО совершенно официально получало военную поддержку государств советского блока. И не только оружие, технику, топливо и т.д. Ещё в мае 1980-го замначальника ПГУ КГБ СССР Яков Медяник на берлинском совещании мобилизовывал восточногерманских, кубинских, болгарских и чехословацких коллег на покровительство Ленину Серне.

    В результате контрас не удавалось захватить сколько-нибудь обширный плацдарм на никарагуанской территории. Не срасталось и с разветвлённым подпольем — в ДГСЕ сидели способные ученики Якова Медяника, Эриха Мильке, Ренана Монтеро и Мирчо Спасов а. У бойцов Савимби в Анголе или моджахедов в Афганистане получалось больше.

    Но сандинисты в принципе не могли победить. Война в Никарагуа была одним из показательных боёв глобальной Холодной войны. Это был матч престижа и принципа. Трещала и рушилась вся мировая социалистическая система. Не случайно генеральное наступление контрас развернулось с 1987-го на 1988-й — в переломный момент советской перестройки.

    «Я принял решение сражаться до смерти. Большинство моих людей — тоже», — хрипло говорил журналистам Исраэль Галеано. Сандинисты услышали это. Услышали они и новые вести из Москвы. Стали думать.

    Уже в феврале 1988-го никто иной, как фанатичный догматик Борхе подписал договор с индейским вождём Риверой. Мискито получали гарантии автономии и преимущественные права на своей традиционной территории. В марте начались переговоры между правительством и РН. Делегацию СФНО возглавлял Умберто Ортега, делегацию контрас — Адольфо Калеро. Всем на удивление они друг другу понравились. «Проявили сердечность и гибкость», — вспоминал потом Ортега. Кстати, в 2012-м пославший семье Колеро телеграмму соболезнования, когда того не стало.

    Договорились так. Огонь прекращается, контрас легализуются (первыми, конечно, относительно безобидное МДН Робело, но потом и все остальные), эмигранты возвращаются, в начале 1990-го проводятся настоящие выборы. Забавно, что сандинисты шли на это довольно спокойно, так как были уверены в любви к ним если не всего народа, то 84 его процентов.

    На всякий случай Команданте Франклин предупредил: попробуют нарисовать цифры — мало не покажется. Контрас считали, что победили в войне и украсть победу не позволят. Впрочем, были и те, кто с мирных переговоров повёл отсчёт капитулянтства и измены. Категорически против сговора с сандинистским врагом был Бермудес: только война до победы. Войти в Манагуа, как некогда сандинисты, и вышвырнуть их, как они Сомосу! Когда КПСС забило на СФНО, это было вполне реально. Примерно в том же духе вёл и Санчес. Но коварный Госдеп поддержал Калеро. И спас Ортегу от судьбы Наджибуллы .

    Робин гуды погибают, поднимаются чубайсы

    Выборы состоялись 25 февраля 1990 года. Сандинистский режим пал как гнилой банан с ветки. Но и контрас популярными у избирателей не оказались. Причём никакие, хоть Калеро, хоть Пастора. Бенефициаром борьбы крестьянина Исраэля стала донья Виолетта. К власти вернулась прежняя сеньорская семья Чаморро. Окружённая конгломератом невооружённых партий от консерваторов до коммунистов.

    Энрике Бермудес — подполковник Национальной гвардии при Самосе, непримиримый контрас

    25 апреля Барриос де Чаморро инаугурировалась в президенты Никарагуа. 27 июня состоялась церемония разоружения контрас, возвращающихся к мирной жизни. Команданте Франклин торжественно сдал автомат донье Виолетте.

    Через два года Исраэль Галеано разбился в автокатастрофе. Он погиб, оставшись в народной памяти никарагуанским Робин Гудом. Бермудеса застрелили годом раньше. Почерк ДГСЕ бросался в глаза: как с Хорхе Салазаром, позвали на встречу, встретили пулями. Но дочь Команданте 3-80 не уверена в этой версии: «От смерти моего отца выигрывали многие: сандинисты, правительство Чаморро, Соединённые Штаты».

    Сандинисты — понятно. Штаты — тоже: «Папа слишком много знал». А Чаморро? Увы, и это понятно. Бермудес был мотором движения Реконтрас — бойцов, отказывавшихся сложить оружие, пока сандинистский «вариант командно-административной системы» не выжжен до конца. А донья Виолетта уже решала вопросы с семьёй Ортега.

    Почти всю легислатуру Чаморро Умберто Ортега-младший просидел в армейском командовании. DGSE переформировали и переименовали в ДИД (из «директората» в «департамент»). Кровавый Ленин Серна мешал текилу с виски и запивал водкой в другом начальственном кабинете — генерального военного инспектора. Экономист СФНО Байардо Арсе проворачивал такие приватизационные схемы, что Чубайс бы нервно курил в сторонке. В России, по крайней мере, национализировала одна генерация хозяев, а приватизировала всё-таки другая. В Никарагуа то и другое произвела не то что одна команда — один человек. То и другое с хорошим табашем для своих и для себя. Когда Умберто Ортега соизволил в 1995-м наконец оставить госдолжность, он сказал: «Не такой я дурак, чтобы на велосипеде уезжать».

    Реконтрас быстро подавили совместными усилиями. Без Бермудеса это оказалось не так сложно. А в 1993-м умер и Аристидес Санчес, которого правительство Чаморро успело обвинить в организации массовых беспорядков и едва не подвело под статью.

    Альфонсо Робело отправился послом в Коста-Рику, потом занялся латиноамериканским культурным наследием. Эден Пастора даже выдвигался в президенты под лозунгом «Нет советским танкам и американским долларам!» Однако проиграл — никарагуанцы не голосовали за тех, кто воевал. После этого впал в сильную депрессию: «Первое, что теряет революционер — это свою жену. Последнее — свою жизнь. А между женщиной и жизнью мы теряем свободу и счастье». Тут ещё навалились денежные проблемы, пришлось продавать дом… В общем, перебрался Команданте Серо поближе к той же Коста-Рике и занялся рыболовным промыслом.

    1994-1995 он, правда, он участвовал в восстании сапатистов. Субкоманданте Маркос обратился к Пасторе с просьбой написать экспертный доклад для президента Мексики Эрнесто Седильо . Пастора призвал не применять силовых методов. Его обращение возымело эффект и способствовало мирным переговорам между правительством и повстанцами.

    В ноябре 2006 года он вновь баллотировался в президенты и опять собрал ничтожное число голосов — 0,3 процента. Вскоре после этого он объявил о своём примирении с сандинистами. Поскольку избранный президентом Даниэль Ортега к тому времени признал ошибки прежнего правления, Пасторе это удалось сделать без ущерба для своей репутации.

    «Лидер только один: Даниэль Ортега. Он продолжает революционный путь к свободе и демократии. Только он может гарантировать социальные программы. Если не он, антисандинисты разрушат всё. Мы уже видели их два десятилетия назад — приватизация четырёхсот предприятий, демонтаж железных дорог, лишь бы искоренить сандинизм, более полумиллиона вынужденных переселенцев на работу в Коста-Рику», — заявил он.

    В сандинистском правительстве Пастора стал заниматься вопросами развития бассейна реки Сан-Хуан. Он затеял в этом бассейне такие работы, что Коста-Рика обвинила его в нанесении тяжкого ущерба экологии. 17 декабря 2013 года по заявлению правительства Коста-Рики Эден Пастора объявлен в розыск по линии Интерпола.

    Адольфо Калеро прожил ещё долго. Но он реалистично оценивал происходящее и не рвался к несбыточному. Снесён просоветский режим, обломан местный коммунизм, второй Кубы сделать не дали — и этого для него было достаточно. Он мало занимался политикой, больше адвокатской практикой. Жил в своём доме, конфискованном сандинистами и торжественно возвращённом. Состоял в комиссии законодательных инициатив Либерально-конституционной партии. Скончался в 80 лет, при нотариусе и враче. Кстати, через несколько недель после своего главного врага — Томаса Борхе.

    Мэр и султан

    Партия, о которой сказано выше — это отдельная песня. Послесандинистская демократизация Никарагуа выразилась в основном в том, что вместо диктатуры одной семьи установился плюрализм на троих.

    Главу третьего семейства зовут Арнольдо Алеман . Сын адвоката-плантатора, сомосовского министра. При сандинистах дважды сидел в тюрьме. За оружие не брался, с контрас дел не водил, но оппонировал СФНО как член руководства КОСЕП. После поражения сандинистов в 1990-м стал мэром Манагуа. А когда закончился президентский срок доньи Виолетты, выдвинулся в главы государства. С ультралиберальной программой. И победил. Очень уж симпатично выглядел очкастый весельчак по кличке Гордо (Толстяк).

    Есть у Терри Гиллиама фильм с Робином Уильямсом и Умой Турман — «Приключения барона Мюнхгаузена». И в нём важная сюжетная линия: турецкие полчища осаждают европейский город. Пожары, кровь, смерть. А мэр и султан поддерживают тайную связь, чтобы бесконечно длить войну, обеспечивающую власть и распилы. В такие отношения вступили Алеман и Ортега. Только, в отличие от кино, не особо это скрывали. Пятилетку алемановского правления называют «двухпартийной диктатурой». Когда честного либерала Эдуардо Монтеалегре привлекали к суду, он назвал это попыткой расправы «со стороны либерально-сандинистской верхушки». Термин никого не удивил.

    И всё же в никарагуанские лихие девяностые выборы, по крайней мере, проходили вовремя, без фальсификаций и без вторых сроков, не говоря о третьих. В 2002 году победил Энрике Боланьос, которого продвигал Алеман — чтобы командовать из-за спины старика-преемника. Но старик немедленно, едва инаугурировавшись, посадил патрона на 20 лет. Благо было за что — Арнольдо Алеман входит в топ-10 самых коррумпированных политиков мира.

    Через несколько лет Алемана освободили даже из-под домашнего ареста. К тому времени президентом Никарагуа снова был Даниэль Ортега.

    Контра контрас

    Что могли думать обо всём этом настоящие контрас? Проще всего было индейцам. Мискито получили свои территории, выбрали ЯТАМА, восстановили свои порядки. Идиллии от этого не наступило — ураганы, крысы, антисанитария, бандитский разгул… Какое-то время слегка выручали из Манагуа. Барриос де Чаморро была предупредительна к мискито, поскольку не желала посылать войска тонуть в болотах.

    Алеман со своими либералами был пожёстче. Его партия отстранила ЯТАМА. В Пуэрто-Кабесасе начались беспорядки. И тогда вождь Ривера заключил против правительства союз… с вождём Ортегой. Вот тебе и лёгкие каноэ. Недаром главный полевой командир мискито Осорно Колеман (Команданте Блас) обвинил Риверу в предательстве.

    Ещё в 1993-м группа полевых командиров, недовольная творящимся беспределом, создала Партию никарагуанского сопротивления (ПРН). Формально её возглавил писатель Фабио Гадеа из МДН Альфонсо Робело. Вступила Элида Галеано, Команданте Малышка, сестра почитаемого Франклина. Но реально ПРН управляли крутые бригадиры из ФДН и МИЛПАС — Хулио Бландон (Команданте Калиман), Бенито Браво (Команданте Мак), Энкарнасьон Вальдвиа (Команданте Оцелот), Роберто Феррей , оперативник из аппарата Калеро.

    По заветам Хорхе Салазара, под знаменем Исраэля Галеано — к победе никарагуанских демократических сил. Но главным приоритетом было всё же несколько другая. ПРН создавалась, чтобы лоббировать социалку демобилизованных контрас. Вырывать у правительства то, что оно наобещало и зажало (как оно и принято у всех правительств).

    На выборах ПРН удавалось немногое. В лучшем случае один депутат в парламенте, несколько в муниципалитетах. Пришлось партии вступать в союзы с либералами… Поддерживали Алемана, потом Боланьоса. Тратили репутацию. А положенные льготы для контрас всё равно выжимались в год по чайной ложке. Сандинисты со своего поражения поимели несравнимо больше.

    Настал сентябрь 2006 года. В ноябре предстояли очередные выборы. Либеральный блок выдвигал кандидатуру Эдуардо Монтеалегре, на редкость приличного человека. А лидер ПРН Хулио Бландон подписывал межпартийное соглашение… с СФНО. Партия контрас двинулась голосовать за Даниэля Ортегу. Предвыборным штабом которого, заведует никто иной, как Ленин Серна. Вот где пригодились навыки сандинистского НКВД.

    Элида Галеано — «команданте Малышка», сестра Исраэля Галеано

    Бландон и Браво взялись объяснить столь блистательный поворот (Феррей, надо сказать, отмалчивался). Дескать, либералы не выполняют обещанного. Что Чаморро, что Алеман, что Боланьос. Кто сказал, будто Монтеалегре будет лучше? То ли дело Ортега: сказал — сделал. И вообще, мы, бойцы-контрас, всегда были противниками либеральной политики. Нужен сильный социальный акцент. Как у Ортеги. К тому же, добавлял Команданте Калиман, США должны заплатить Никарагуа 17 миллиардов долларов. За то, что закулисно участвовали в гражданской войне, например, его вооружали с помощью схемы «Иран — контрас».
    ПРН дважды выступала в альянсе с СФНО — на выборах 2006-го и 2011-го. Оба раза сандинисты побеждали. Второй раз против Ортеги выдвигался Фабио Гадеа. Не принявший кульбита.

    Тут важно вот что учитывать. Ортега умеет мимикрировать не хуже Путина со свечками. Даже лучше — в отличие от Путина он публично каялся за прошлое. СФНО больше не марксистская партия. Ни в коем разе. Только традиционные ценности, католические духовные скрепы. Для этого ведь тоже нужен партгосаппарат, кнут и начальник — следить за нравственностью населения. А раз так — неважно, под какой балалайкой.

    Перед выборами 2011 года Даниэль Ортега призвал никарагуанский народ «простить сомосистов». И Анастасио Сомоса Портокарреро (Анастасио III) высоко оценил этот «государственный жест», выразив готовность заключить Ортегу в «христианские объятия» и фактически призвав никарагуанцев голосовать за лидера СФНО.

    «Ортега пересмотрел позицию и возглавил новых сандинистов, которые хотят оставить позади прошлые ошибки и идти вперёд, к новому сандинизму и новой Никарагуа… Я бы голосовал за человека, который гарантирует работу, законность, мораль… Я не сандинист, но для мира, прогресса и свободы полезен опыт Ортеги», — заявил сын диктатора.

    Снова контрас — бой

    13 июня 2012 года. Ортега снова избран президентом, парламентское большинство за СФНО. Национальная ассамблея принимает очередной закон — об объявлении 27 июня Днём никарагуанского сопротивления, мира, свободы, единства и национального примирения. «В решении законодателей говорится о признании заслуг никарагуанских мужчин и женщин, участвовавших в гражданской войне 1980-х годов и демобилизованных 27 июня 1990 года». Адольфо Калеро не дожил до первых торжеств всего десять дней.

    Эден Пастора помирился с Даниэлем Ортегой, который для него создал даже специальное министерство — Министерство развития бассейна реки Сан-Хуан

    Так контрас получили свой государственный праздник. Ортега рассчитывается по счетам поддержки. На льготы соратникам Бландона тоже пущены бюджетные деньги — их лояльность того стоит. Выделяются даже земельные участки (что стоило трём либеральным президентам сделать это без Ортеги?). Результат налицо: Франсиско Ривера Агуэрре (Команданте Кот) обвинил Бенито Браво (Команданте Мак) в присвоении этих участков и спекуляции ими. Скандал, ругань, судебные иски. Между делом Команданте Кот обмолвился: чего ещё ждать от сговорившихся с Ортегой?

    Закон о Дне контрас внесла Команданте Малышка: председатель Ассоциации никарагуанского сопротивления имени Исраэля Галеано, депутат от СФНО. Что сказал бы брат об Элиде? Неизвестно. Сестра же всё-таки, а семья для никарагуанцев — святое. Зато известно, что говорят единомышленники Команданте Франклина: давно обрыдли слащавые панегирики Ортеги «патриотам из Национальной гвардии», и «нашим трудолюбивым крестьянам», ему сказать, что чихнуть. Нельзя было идти на переговоры в 1988-м. Измена пошла оттуда.

    «Ты» — это кто?

    Прошло года три, как Ортега избрался в президенты от блока СФН с ПРН. И из Никарагуа стали приходить вести, подзабытые с 1980-х. Стрельба, поджоги, бои. И видео в Ю-Тьюбе: «Я, Команданте Яхоб, заявляю: диктатура будет свергнута! Поднимайтесь, никарагуанцы!» Идёт видеоряд — жуткие картины сельской жизни миллионов, безумствующий на трибуне Ортега, нищета хижин и дорог, партийные особняки…

    Яхоб убит, появляется Чёрный Пабло. Чёрный Пабло убит, появляется Каскабель. Каскабель убит, появляются Шериф, Кобра, Саргенто, Чёрная Рука… Встают новые команданте с новыми бойцами. Как и прежде — почти все из крестьян.

    В июле прошлого года СФНО отмечал 35-летие своего первого прихода к власти. В северном департаменте Матагальпа возвращавшиеся автобусы были встречены огнём. Пятеро убиты, девятнадцать ранены. Бойцы уходят без дыма, четверо арестованных оказываются не при делах. В Фэйсбуке появляется страница, которую тут же блокируют. Но многие успевают прочитать: «У нас нет причин бояться угнетателей. Мы показали, как надо работать. Свобода или смерть! Слава ФДН!» Называются они «Вооружённые силы национального спасения — Армия народа».

    Роберто Феррей от имени ПРН предлагает посредничество. Но станут ли его слушать? Время слов вроде прошло. Четверти века достаточно. Ошибки 1990 года не повторятся. Люстрация хозяйских семейств — самый минимум предстоящих Никарагуа преобразований. «Мы покончим с диктатурой и угнетением» — у новых контрас в ходу только такие слова. Остальное — дела.

    …Красно-чёрная символика «бандеровских батальонов» () запрещена в нынешней РФ хуже сине-жёлтой. Но вот что интересно: именно в красное с чёрным выкрашены знамёна никарагуанского СФНО и ангольского МПЛА. А между тем, нет сейчас в мире стран, похожих на Россию больше Анголы и Никарагуа (даже Зимбабве — не так). Очень знаменательное совпадение. Не может быть, чтобы случайное.

    В последние годы Россия проводит активную политику сотрудничества со странами азиатского континента и Латинской Америки. Это, в полной мере отвечает ее геополитическим интересам. По сути, современная Россия пытается возрождать (на новых условиях) позиции, которые были заложены еще во времена Советского Союза. Данная статья посвящена опыту политического, экономического и военного сотрудничества с одной из стран Центральной Аамерики – Никарагуа.

    В июле 1979 года завершилась почти двадцатилетняя борьба никарагуанского народа с «кланом» Самосы. Победу одержал Сандинистский фронт национального освобождения, избравший новым главой Никарагуа, своего лидера Даниэля Ортегу.

    Став правящей партией, сандинисты экспроприировали обширные поместья (Асьенды) и передали их безземельным крестьянам, национализировали рудники и леса. По словам Н. Гранта – автора книги «Конфликты ХХ века»: «Они произвели в стране подлинно социальную революцию, однако их близость к коммунистам и тесные связи с Кубой вызвали враждебное отношение со стороны американского правительства». Кроме того, просьбы сандинистов об оказании американской помощи сопровождались осуждением прошлой и настоящей политики США с параллельной поддержкой коммунистических повстанцев в Сальвадоре. Все эти факторы способствовали формированию оппозиции сандинистскому правительству, активно поддержанному ЦРУ США и как следствие – началу новой гражданской войны. Основой антиправительственных сил, получивших название «контрас» стали гвардейцы свергнутого диктатора Анастасио Самосы, а также индейцы и афро-американцы с побережья Мискито, чей исторический антагонизм по отношению к Манагуа имел старые корни. Главным организатором «контрас» был Джон Негропонте, занимавший с 1981 года должность посла США в Гондурасе. Позже, подобную миссию он выполнял в Ираке, а в начале 2005 года был назначен на пост директора национальной разведки США.

    Не остались безучастными к разгоревшейся в стране гражданской войне и страны социалистического лагеря, в первую очередь СССР и Куба. В 1982 году Ортега посетил с визитом Москву и, по словам А.А. Громыко, «убедительно изложил нужды своей страны». В Никарагуа стали поступать советское вооружение и специалисты.

    В 1987 году Госдепартаментом и министерством обороны США была выпущена иллюстрированная брошюра, прослеживающая путь, проделанный вооруженными силами Никарагуа после свержения Сомосы и объемы поставок сандинистам вооружения из СССР и других стран социалистического лагеря.

    Согласно этим сведениям до революции у Никарагуа было всего несколько американских танков времен Второй мировой войны, из которых только три находилось в рабочем состоянии и 25 бронемашин «Стэгхаунд». В середине 1981 года в страну стали поступать первые советские танки Т-55. На конец 1984 года их численность достигла более 110 единиц. В 1984 году СССР поставил Никарагуа около 30 плавающих танков ПТ-76, вооруженных 76-миллимитровой пушкой, более 250 бронетранспортеров, в основном БТР-60 и БТР-152, а также разведывательные БРДМ-2.

    Уже в течение первого года правления Ортега в страну из СССР стали поступать 57-миллиметровые противотанковые орудия, 122-миллиметровые гаубицы Д-30 и 152-миллиметровые гаубицы Д-20. В 1982 году в Никарагуа прибыла первая партия 122-миллиметровых ракетных установок БМ-21, способных вести огонь по площадям залпом из 40 ракет. К концу 1987 года на вооружении правительственных войск находились около 60 тяжелых орудий, около 30 установок БМ-21, более 120 противотанковых орудий, сотни минометов.

    С 1980 года в стране стали формироваться части ПВО. Для их комплектации из СССР были поставлены зенитные установки ЗПУ-4, ЗУ-23 и М-1939, а также ранцевые ракеты «земля – воздух». В 1984 году никарагуанским ПВО были предоставлены 100-миллемитровые зенитные пушки КС-19. Всего же к концу 1987 года в составе частей противовоздушной обороны находилось около 400 зенитных орудий и более 350 ракет «земля – воздух». Кроме того, в страну из ГДР поступило 3500 военных грузовиков; из СССР и других государств социалистического лагеря более 800 «газиков», 40 транспортеров для танков Т-55, около 75 бензовозов и других транспортных средств.

    За короткое время при активном участии советских и кубинских специалистов были фактически вновь созданы военно-воздушные силы Никарагуа. Первыми самолетами, которые получили сандинисты, были советские АН-2. За ними последовали четыре итальянских тренировочных машины СФ-260, полученные из Ливии, а затем – шесть советских транспортных самолетов АН-26 и военные вертолеты. К концу 1987 года в никарагуанских ВВС насчитывалось более 40 МИ-8/17 и 12 МИ-24, которые в США называли «летающими танками». Параллельно с ростом техники строились новые и расширялись старые аэродромы. Один из них – в Пунта-Уэте под Манагуа имел самую длинную взлетно-посадочную полосу в Центральной Америке, на которую может сесть любой военный самолет.

    Никарагуанский военно-морской флот после революции получил дополнительно два французских сторожевика класса «Ведет», восемь советских и четыре северокорейских сторожевых катера, два советских и два польских тральщика.

    В 1983 году в Никарагуа было начато создание сети радиолокационных станций, которая к концу 1980-х годов не имела себе равных в этом регионе.

    Всего же, по подсчетам американских специалистов, общая стоимость военной техники, полученной Никарагуа от стран социалистического лагеря к середине 1987 года составила 2 миллиарда долларов.

    По российским официальным данным, за период с 1978 по 1990 год в стране побывало 688 советских военнослужащих, в том числе 77 человек срочной службы. Нередко они участвовали в боевых действиях, как правило, совместно с кубинскими подразделениями.

    По неофициальным данным в Никарагуа в середине 1980-х годов, находилось также значительное число советских инструкторов по линии военной разведки. В их задачу входило обучение местных бойцов методам диверсионной и партизанской борьбы.

    Кроме военных специалистов в Никарагуа работали и советские военные медики.

    В 1982 году, когда север страны сильно пострадал от наводнения, Советский Союз направил в Никарагуа палаточный госпиталь, который был развернут на окраине города Чинандеге. Начальником приемного отделения смены, прибывшей в страну в марте 1985 года, был подполковник медицинской службы А.А. Скрынников. В составе медперсонала госпиталя находились хирурги Скоробогатов, Шарапов, Овчинников, Маргон, Черушин, реаниматолог Устинов и другие. Младший персонал состоял из 10 солдат срочной службы, прошедших полуторагодичную подготовку в Коврове. Госпиталь был устроен на 100 коек и оснащен аппаратурой из Венгрии, Германии и США. Лекарства в виде гуманитарной помощи поступали из Англии, Индии, Японии, Швейцарии, Германии, Бразилии и других стран. По словам А.А. Скрынникова госпиталь работал с полной нагрузкой, почти с ежедневными операциями, а нередко - по 2-3 в день. 21 июня 1985 г. госпиталь отметил свой юбилей – прием 2000 пациента.

    Александр ОКОРОКОВ, доктор исторических наук, член Координационного совета Межрегиональной организации воинов-интернационалистов, ветеранов локальных войн и военных конфликтов.

    НА СНИМКЕ: медперсонал советского госпиталя в Никарагуа (фото из архива автора).

    Связанная со свержением диктатуры А. Самосы и преобразованиями Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО).

    В Никарагуа с 30-х гг. правила династия диктаторов Самоса. Этой семье принадлежали обширные земли и целые отрасли экономики. С 50-х гг. под влиянием кубинской революции в Никарагуа возникали партизанские группы. Крупнейшей организацией, которая вела вооруженную борьбу, был СФНО, названный в честь героя освободительной борьбы Никарагуа 30-х гг. А. Сандино. Долгое время партизанам не удавалось создать устойчивый очаг в Никарагуа, и они действовали набегами с территории соседних государств. В СФНО шла борьба между сторонниками преимущественно партизанской борьбы и работы в городах. Одновременно против А. Самосы вела борьбу правая общественность во главе с издателем газеты «Ла Пренса» П. Чаморро. 10 января 1978 г. он был убит, и это вызвало взрыв возмущения в стране. 21 февраля на 40 день после убийства попытка разогнать оппозиционную демонстрацию вылилась в восстание в индейском квартале Масайи. Жестокость подавления выступления вызвали возмущение режимом в стране. Положение президента А. Самосы осложнялось и давлением со стороны США, администрация которых в период правления Д. Картера стремилась добиться демократизации Центральной Америки.

    22 августа 1978 г. бойцы СФНО во главе с Э. Пасторой захватили парламентский Национальный дворец с частью депутатов и других представителей политической элиты. Ради их освобождения Самоса согласился освободить политзаключенных и зачитать документы СФНО по радио. 24 августа повстанцы и заключенные вылетели из страны. Авторитет СФНО резко возрос, а режима - упал. Влиятельная легальная оппозиционная «группа 12-ти» выступила за привлечение СФНО к решению судеб страны после Самосы. Широкий оппозиционный фронт (ФАО) начал забастовку, которая переросла в восстание. Партизанские отряды СФНО вошли в крупнейшие города, включая столицу Манагуа. К концу сентября Самосе удалось подавить выступление. Но жестокость, с которой это было сделано, гибель мирных жителей оттолкнули от режима прежде лояльных людей.

    1 февраля 1979 г. был создан Национально-патриотический фронт, который представлял интересы СФНО в легальной политике. В мае 1979 г. ФАО, СФНО и группа 12-ти создали Совет национального возрождения Никарагуа. При поддержке Кубы и Панамы СФНО усилил свои вооруженные формирования и развернул новое наступление. Его отряды атаковали города, но вынуждены были отходить под натиском национальной гвардии. 4 июня началась всеобщая забастовка против Самосы, перераставшая в восстания, в том числе в Манагуа. 17 июля Самоса подал в отставку и бежал из страны, после чего структуры режима быстро развалились. 19 июля сандинисты вошли в Манагуа, власть перешла к хунте, представлявшей разные силы оппозиции, включая СФНО и вдову П. Чаморро В. де Чаморро.

    К власти пришла широкая коалиция, но в условиях распада силовых структур режима новые вооруженные силы формировались под руководством СФНО, что позволило в 1980-1981 гг. оттеснить от власти правые политические силы.

    Руководство СФНО надеялось решить социально-экономические проблемы страны с помощью огосударствления экономики и перераспределения ресурсов в пользу городских низов. На местах политика СФНО опиралась на комитеты сандинистской защиты, которые боролись с проявлениями оппозиционности, следили за уровнем цен, поддерживали действия и проекты СФНО. Ограничивалась свобода прессы, проводились преследования оппозиционных и профсоюзных активистов, выборы планировалось провести через несколько лет. Была создана сеть массовых организаций, поддерживающих СФНО.

    Это вызвало недовольство части населения, которая поддерживала демократов. Другая часть никарагуанцев была привлечена на сторону СФНО аграрной реформой и социалистическими лозунгами. Общество вновь раскололось, противники режима - “контрас” - начали партизанскую войну против СФНО. Их поддержали США, а революционеров - Куба. В свою очередь СФНО поддерживало партизанские движения в Сальвадоре и Гватемале. Среди противников режима были и бывшие самосисты, и либералы («Демократические силы»), и даже сторонники бывшего команданте СФНО Э. Пастора, недовольные авторитарной политикой лидеров СФНО («Демократический революционный альянс»). В условиях гражданской войны президентом Никарагуа 4 ноября 1984 г. был избран лидер СФНО Д. Ортега . Результаты выборов не были признаны большинством оппозиционных организаций, и война продолжилась. Однако сандинистский режим сохранял многопартийный характер, в Национальной ассамблее была представлена умеренная оппозиция.

    В руках государства было сосредоточено около половины промышленных предприятий и 40% обрабатываемых земель. Около 200 тыс. га были переданы кооперативам и крестьянским хозяйствам. Значительные бюджетные средства направлялись на развитие медицинских программ и строительство дорог. Но все большие средства приходилось направлять на военные нужды.


    В конце 70-х–начале.80-х годов, когда в Южной Америке обозначился кризис военных диктатур и активизировалась борьба за демократию, в Центральной Америке также развернулось движение против консервативных диктаторских режимов. Но здесь оно приобрело характер нового революционного подъема, который привел к победе Никарагуанской революции и развитию повстанческих вооруженных действий революционных сил в других странах (Сальвадор, Гватемала). В Центральной Америке в предшествовавшие десятилетия традиционные устои общества претерпели меньше изменений, чем в ведущей группе латиноамериканских государств. Менее зрелой была здесь социальная и политическая структура общества, сильнее укоренились авторитарные формы власти (за исключением Коста-Рики). Местные диктатуры имели больше традиционных черт. Небольшие, слабые государства Центральной Америки рано стали объектом экспансии США и находились в Сильной зависимости от связей с североамериканской державой. Вашингтон придавал особое значение защите своих стратегических интересов в субрегионе. Неудивительно, что борьба в Центральной Америке приняла особенно ожесточенный и упорный, революционный характер.

    В событиях конца 70 – 80-х годов в Центральной Америке совпали, как бы наложились один на другой два этапа борьбы за преобразования. Первый из них – этап борьбы за преобразование традиционных устоев общества, который к середине 70-х годов в остальной Латинской Америке в основном остался позади, но здесь только теперь, с запозданием, достиг высшей точки. Второй – этап борьбы за демократизацию общества, охвативший Латинскую Америку в конце 70-х – 80-е годы. Совмещение обоих этапов привело к сочетанию противоборства сил революции и контрреволюции и одновременно сторонников демократии и авторитаризма, к противоречивому взаимодействию собственно революционных процессов с общедемократическими. Путь к общедемократическим переменам здесь проложил революционный подъем.

    Сандинистская революция в Никарагуа

    Главным событием революционного подъема в Центральной Америке стала победа революции в Никарагуа 1 . Она явилась результатом обострения противоречий зависимого капиталистического развития, усугубленных существованием многолетней диктатуры семейства Сомосы (1936– 1979).

    1 Площадь 130 тыс. км, население 3,9 млн. человек (1992).

    В 60-е – первой половине 70-х годов Никарагуа отличалась высокими темпами развития экономики. ВВП в 60-е годы ежегодно рос в среднем на 7%, а промышленность–более чем на 10%. Городское население за 1960–1979 гг. увеличилось с 38,4 до 56,6%. Но это развитие привело к углублению экономических диспропорций. Внешний долг Никарагуа увеличился с 41 млн. долл. (1960) до 1,2 млрд. (1979). Рост производства происходил в основном на базе экспортных отраслей и транснационального капитала. Сформировалась и укрепилась монополистическая группировка в лице клана Сомосы, связанная с ТНК и контролировавшая до 1/3 национального достояния. Клан Сомосы занимал по сути монопольные позиции в экономике и в политической жизни страны. Мелкий и средний капитал (крупный местный капитал за пределами клана Сомосы практически отсутствовал) оказался в ущербном положении. Сохранялся высокий удельный вес кустарного производства. В сельском хозяйстве преобладал агроэкспортный латифундизм с докапиталистическими пережитками и наличием больших масс безземельного и малоземельного населения. Многие никарагуанцы жили в нищете и бесправии. Велика была неграмотность (42,5% в 1971 г.). Во второй половине 70-х годов темпы экономического роста застопорились, обозначились кризисные симптомы. В 1978–1979 гг. безработица достигла 40% ЭАН.

    В Никарагуа царил диктаторский режим, опиравшийся на Национальную гвардию (вооруженные силы), репрессивный полицейский аппарат, военную помощь США. С 1967 г. страной правил Анастасио Сомоса – второй сын убитого в 1956 г. основателя династии диктаторов Анастасио Сомосы-отца. Жестоко пресекались проявления оппозиции. Правительство Никарагуа активно поддерживало интервенционистские акции США в регионе (в Гватемале в 1954 г., на Кубе в 1961 г., в Доминиканской Республике в 1965 г.).

    Диктатура ущемляла интересы и права подавляющего большинства населения, включая основную часть предпринимателей. Это усиливало изоляцию режима. Но национальная буржуазия ввиду ее слабых экономических и социально-политических позиций не была способна на успешную самостоятельную борьбу с диктатурой. Основной силой антидиктаторской борьбы стали наемные трудящиеся города и деревни, составлявшие значительную часть экономически активного населения, радикально настроенная молодежь. Правда, низкий уровень политического сознания, забитость, неграмотность или малограмотность большей части населения, узость интеллигентской прослойки, суровые репрессии затрудняли формирование массовой революционной организации.

    Создать такую организацию и осуществить революцию поставила своей целью группа молодежи во главе с Карлосом Фонсекой (1936–1976), находившаяся под влиянием марксизма. В 1961 г. эта группа основала Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО), названный так в честь А. Сандино, руководителя партизанской войны против американской интервенции в 1927–1933 гг. Поначалу это была узкая законспирированная организация. Сандинисты намеревались создать партизанские очаги и своими вооруженными акциями вместе с пропагандистско-организационной работой среди населения добиться вовлечения трудящихся города и деревни в борьбу с диктатурой. Программа СФНО, разработанная в 1969 г., предполагала свержение диктатуры, установление власти народа, ликвидацию эксплуатации и нищеты.

    СФНО пришлось пройти долгий путь борьбы и лишений, испытать поражения и потери. В ноябре 1976 г. в бою погиб руководитель фронта Карлос Фонсека 1 . Но в конце концов сандинистам удалось развернуть партизанское движение, укрепить связи с населением и превратиться в реальную силу.

    В январе 1978 г. убийство правительственными агентами лидера либеральной оппозиции, редактора газеты «Ла Пренса» Педро Хоакина Чаморро послужило поводом для взрыва всеобщего недовольства диктатурой, положившего начало революции. Массовые протесты переросли 23 января во всеобщую политическую забастовку, длившуюся до 7 февраля. Забастовка охватила всю страну и в некоторых местах переросла в баррикадные бои с участием сандинистов. Правительство подавило забастовку, но вооруженная борьба сандинистов и народные выступления продолжались. В апреле 1978 г. был создан Широкий оппозиционный фронт (ШОФ), объединивший разные политические партии оппозиции, профсоюзы, предпринимательские организации. Он объявил своей целью свержение диктатуры и создание демократического правительства 2 .

    1. Из основателей СФНО дожил до победы только Томас Норхе, статний министром внутренних дел революционного правительства Никарагуа.

    2. В ШОФ иступила и партия коммунистов – Никарагуанская социалистическая партия (НСН). Руководство НСГІ ориентировалось на союз с умеренной оппозицией диктатуре и долгое время относилось с предубеждением к сандинистам как к левым экстремистам. В дальнейшем НСП поддержала революцию, но в середине 80-х годов перешла в оппозицию к сандинистскому правительству, обвинив СФНО в монополизации власти и свертывании демократии. Другая фракция коммунистов – «Коммунистическая партия» (КГІ) занимала левацкие позиции и также оказалась в 80-е годы в оппозиции сандинистам. Обе эти партии были маловлиятельными, но имели под своим контролем некоторые профсоюзы. Многие участники НСП и ее сторонники еще до революции перешли в ряды СФНО.

    22 августа 1978 г. отряд сандинистов захватил Национальный дворец в Манагуа и добился от властей оглашения программы СФНО и освобождения большой группы руководителей и активистов фронта. Эта дерзкая акция стала сигналом к новой всеобщей политической забастовке, которая началась 25 августа и к 9 сентября переросла в народное восстание, поддержанное отрядами сандинистов. Восставшие овладели городами Леон, Эстели, Чинандега и др. Лишь после упорных боев Национальная гвардия, используя свое военное превосходство, к 21 сентября сломила сопротивление восставших. Сандинисты отступили в горы и леса, вновь перейдя к партизанским действиям. Но режим Сомосы уже был в явной изоляции. В последующие месяцы вокруг СФНО, завоевавшего общее признание главной антидиктаторской силы, объединилась вся оппозиция, включая и либеральное крыло. СФНО получил поддержку Широкого оппозиционного фронта и растущую солидарную помощь демократических сил и некоторых правительств латиноамериканских республик (Мексика, Коста-Рика, Панама, Венесуэла).

    4 июня 1979 г. отряды сандинистов предприняли генеральное наступление, слившееся с одновременной всеобщей политической стачкой и восстанием городского населения. 16 июня на территории соседней Коста-Рики в городе Сан-Хосе сандинисты совместно с другими оппозиционными силами создали Руководящий совет Правительства национального возрождения. США попытались организовать вмешательство в события в Никарагуа от имени ОАГ, чтобы предупредить приход к власти сандинистов. Но подавляющее большинство членов ОАГ воспротивились этому. В ходе 45-дневных боев Национальная гвардия Сомосы была разгромлена. Сам диктатор бежал в Парагвай, где в 1980 г. был убит агентами никарагуанских революционеров. 19 июля 1979 г. сандинисты заняли Манагуа. Революция победила. Власть перешла к Правительству национального возрождения.

    Руководящей силой победившей революции стал Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО), превратившийся в массовую политическую организацию и вдохновлявшийся революционно-демократическими и социалистическими идеалами. Руководство СФНО было коллегиальным. Оно состояло из 9 лиц. Военный разгром диктатуры открыл путь для быстрого формирования новой, революционной власти. Высшими ее органами стали Правительство национального возрождения и созданный в мае 1980 г. Государственный совет – консультативно-законодательный орган в составе представителей от разных партий, профсоюзов, массовых организаций, церкви. Во главе правительства стоял коллегиальный Руководящий совет из 5 человек. Кроме сандинистов, в правительство и Государственный совет первоначально вошли и другие участники антидиктаторской борьбы, в том числе от умеренной, либеральной оппозиции. Органами местной власти стали подчиненные правительству муниципальные советы (хунты). Новые власти объявили о намерении построить в Никарагуа демократическое плюралистическое общество.

    На основе боевых отрядов сандинистов была создана Сандинистская народная армия. Возникла народная милиция. Опорой СФНО в массах стали Сандинистский профцентр трудящихся (более 100 тыс. человек), Ассоциация сельских трудящихся (свыше 40 тыс.), женские и молодежные организации. Большую роль приобрели Комитеты сандинистской защиты, мобилизовавшие население на поддержание порядка и защиту революции.

    Революционное правительство провозгласило курс на создание смешанной экономики – с сосуществованием государственного, кооперативного, частного секторов и смешанных форм собственности. Сразу же после победы революции декретом от 20 июля 1979 г. была экспроприирована собственность клана Сомосы и на этой основе создан государственный сектор. Были национализированы банковская система, транспорт, энергетика, внешняя торговля. В руках государства сосредоточилось 35–40% ВВП, 40% сферы торговли и услуг. Государственные предприятия выпускали более 2/3 продукции обрабатывающей промышленности. Экспроприация земельных владений клана Сомосы, а затем и земель других латифундистов привела к сокращению площади крупных частных землевладений (свыше 350 га) с 41,3% угодий до 12% в 1983 г. Земля передавалась государственным, кооперативным и индивидуальным хозяйствам. В 1983 г. 23% угодий принадлежало государственному сектору, 7% – производственным кооперативам. В последующие годы аграрные преобразования продолжались. Всего за 1979–1988 гг. было распределено в коллективное или индивидуальное владение 112 тыс. крестьянских семей 868 тыс. га.

    Многое было сделано для развития социального законодательства. улучшения условий и оплаты труда, жилищного строительства. ликвидации неграмотности, которая уменьшилась с более чем 40% до 13%, сокращения безработицы (с 40 до 18% в 1983 г.).

    В первые годы удалось добиться успехов в восстановлении и развитии хозяйства. После спада 1978–1979 гг. ВВП в 1980 г. увеличился на 10,7%, в 1981г. – еще на 7,1%. Затем рост производства застопорился под влиянием мирового экономического кризиса начала 80-х годов, но в 1983 г. ВВП увеличился на 5,3%. Инфляция уменьшилась с 80% в 1979 г. до 24% в 1981 г.

    В первые годы после свержения диктатуры расширилось сотрудничество Никарагуа со странами Западной Европы и Латинской Америки, которые предоставили республике значительную экономическую помощь. В сентябре 1979 г. Никарагуа вступила в Движение неприсоединения. Принцип неприсоединения был объявлен основополагающим принципом внешней политики республики. С 1979 г. были установлены отношения с СССР, Кубой и другими социалистическими государствами, которые также оказывали растущую экономическую помощь.

    Однако преобразования осуществлялись противоречиво. Не было найдено эффективных форм сотрудничества с частными предпринимателями. Чрезмерно разросся государственный сектор. Негативно сказались излишняя централизация управления, разбухание административного аппарата, слабая дисциплина на государственных предприятиях и их низкая рентабельность. Неоправданные по масштабам расходы на социальные мероприятия, акцент на перераспределительную политику привели к быстрому росту бюджетного дефицита и внешней задолженности. Недовольство крестьянства вызывало то, что в индивидуальное владение передавалась ничтожная доля экспроприированных земель, форсировалось создание гигантских агрокомплексов, производственных кооперативов. Экспроприации и обобществления задели часть крестьянских хозяйств. Непродуманное принудительное переселение в новые поселки индейцев, занимавших обширные малонаселенные и слабо освоенные восточные и северные территории республики, оттолкнуло их от революции. Все это осложнило последующее развитие Никарагуанской революции.

    Необъявленная война против Никарагуа и обострение обстановки в республике

    Уже с 1980 г. в оппозицию сандинистам начинают переходить предпринимательские организации и умеренные партии, представители которых в 1980–1981 гг. вышли из правительства и Государственного совета, где остались практически одни сандинисты. В 1981 г. руководителем («координатором») правительства стал член Национального руководства СФНО Даниэль Ортега (р. 1945 г.). Его брат Умберто Ортега, также член руководства СФНО, был назначен министром обороны и командующим Сандинистской армией.

    Бывшие гвардейцы Сомосы и другие противники революции, получившие прозвище «контрас» (от слова «контрреволюционеры»), бежали из страны и стали сосредоточиваться в специальных лагерях в приграничных районах соседнего Гондураса и частично Коста-Рики. Правительство США, обеспокоенное, как и правительства других центральноамериканских стран, развитием событий в Никарагуа, предоставило отрядам контрас вооружение и материальную помощь, чтобы использовать их против сандинистского режима. Вашингтон начал оказывать экономическое давление на революционную республику. С 1981 г. контрас стали вторгаться на никарагуанскую территорию, устраивать диверсии, террористические акты, разрушая хозяйственные и стратегические объекты, вступать в бои с подраз-1. Всего индейские племена в Никарагуа насчитывали более 100 тыс. человек делениями народной милиции и сандинистской армии. Они привлекли на свою сторону индейцев и часть крестьян и создали опорные базы внутри страны. Эти вторжения превратились в необъявленную войну против революционной Никарагуа. В 1983–1986 гг. военные действия приняли особенно широкие масштабы. В 1982 г. произошло 78 вооруженных столкновений, в 1983 г.–600, а в 1985 г.–уже более 1600. Численность контрас достигла 15–20 тыс. человек. Война сопровождалась ростом человеческих жертв и нанесла большой экономический и материальный ущерб стране.

    Усиливалось вмешательство США в конфликт. Вашингтон официально ассигновал на военно-материальную помощь контрас ежегодно до 100 млн. долл. Кроме того, США оказывали дополнительно поддержку контрас по неофициальным каналам. В 1986–1987 гг. в связи с нашумевшим разоблачением нелегальной продажи Вашингтоном оружия Ирану, находившемуся в состоянии войны с Ираком, выяснилось, что на вырученные деньги была предоставлена тайная помощь оружием никарагуанским контрас на 30 млн. долл. С 1984 г. США стали минировать территориальные воды Никарагуа, чтобы преградить доступ в порты революционной республики судам других стран. В мае 1985 г. Вашингтон ввел эмбарго на все торгово-эко-номические связи США с Никарагуа. Возникла угроза прямой интервенции вооруженных сил США и соседних государств в Никарагуа.

    Правительство Никарагуа резко увеличило расходы на оборону. Страна была переведена на военное положение, введена всеобщая воинская повинность. Численность регулярной Сандинистской армии увеличилась почти до 100 тыс. человек. До 40% мужского населения было вооружено и в той или иной форме мобилизовано на вооруженную защиту революционной власти. Военную помощь республике предоставили СССР и Куба.

    Чтобы сохранить поддержку сельского населения, сандинисты с 1984 г. расширили передачу земли в частное владение крестьянам. Прекратилось насильственное переселение индейцев. В 1987 г. им была предоставлена автономия. Правда, эти меры запоздали и имели лишь частичный эффект.

    Чтобы отвести обвинения в диктатуре, сандинистское руководство осуществило переход к конституционно оформленным органам власти. 4 ноября 1984 г. в Никарагуа состоялись всеобщие выборы. Несмотря на призыв контрреволюционных сил бойкотировать их, партии умеренной оппозиции приняли в них участие. Всего проголосовало 2/3 зарегистрированных избирателей, из которых 67,9%, поддержали сандинистов 1 .

    1 Партии левой оппозиции сандинистам – НСП и КП в сумме получили 2,6% голосов.

    Президентом республики был избран глава сандинистского правительства Даниэль Ортега, приступивший к новым обязанностям 10 января 1985 г. СФНО получил 61 место из 96 в открывшейся Национальной ассамблее (парламенте). Результаты выборов подтвердили преобладающие позиции СФНО. Но в то же время почти половина зарегистрированных избирателей либо не участвовала в выборах, либо проголосовала за оппозиционные партии. Национальная ассамблея приняла новую конституцию, вступившую в силу 9 января 1987 г. и закрепившую результаты революции. Главой государства и исполнительной власти по конституции являлся президент республики, избираемый всеобщим голосованием на 6 лет. Высшим законодательным органом стала Национальная ассамблея. Конституция подтверждала принципы смешанной экономики и политического плюрализма, предполагавшего свободу деятельности оппозиционных партий (за исключением сил вооруженной оппозиции).

    Однако военное положение способствовало дальнейшему усилению централизации управления, огосударствлению экономики, ее исто-щению, свертыванию демократических свобод и деятельности оппозиции, хотя умеренные оппозиционные партии были представ-лены в парламенте. Обострились отношения правительства с церковью и предпринимателями. Чрезвычайно разрослась государственная администрация с присущей ей бюрократизацией управления, растущими привилегиями, с проникновением в ее ряды коррупции. Командно-бюрократические методы управления распространялись и на массовые организации, контролировавшиеся СФНО и превращенные в его опору.

    Правительства США и большинства государств Латинской Америки и Западной Европы обвиняли руководство Никарагуа в нарушении демократических свобод и прав человека, в милитаризации власти. Даже Социнтерн и входившие в него партии, ранее солидаризовавшиеся с Никарагуанской революцией, стали критиковать сандинистский режим, хотя осуждали интервенционистскую политику США и необъявленную войну против Никарагуа. Вслед за США многие западноевропейские и латиноамериканские страны сократили связи с Никарагуа. Основная роль в помощи Никарагуа перешла к СССР, Кубе и другим социалистическим странам, приславшим специалистов и поставлявшим на льготных условиях в кредит, а частично и безвозмездно оружие, сырьевые товары, машины, оборудование.

    Положение в Никарагуа быстро ухудшалось. В военных действиях за 1981–1988 гг. погибло более 50 тыс. человек, общий ущерб до 1990 г. достиг 17 млрд. долл. Внешний долг увеличился с 1,2 млрд. долл. в 1979 г. до 11 млрд. в 1990 г., многократно превысив ВВП республики. Доходы от экспорта покрывали лишь треть расходов на импорт. Национальное производство с 1984 г. неуклонно падало, снизившись к 1989 г. на 1/3 по сравнению с дореволюционным уровнем. Инфляция превратилась в гиперинфляцию: с 32% в 1984 г. она выросла до 1161% в 1987 г. и 34000% в 1988 г., что свидетельствовало о полном расстройстве экономики. Сильно сократилась покупательная способность населения, заработная плата перестала быть основным источником жизнеобеспечения. Упали дисциплина и производительность труда. Уменьшилась занятость. Безработица охватила более половины населения. Разрослись черный рынок и «теневая» экономика.

    В 1988–1989 гг. правительство приняло ряд чрезвычайных мер по стабилизации экономики и финансов, сокращению администрации и государственных расходов. Благодаря этому в 1989 г. удалось в 20 раз уменьшить инфляцию–до 1500%, в 8 раз–дефицит бюджета, вдвое – государственные расходы. Замедлилось падение производства, наметился рост сельскохозяйственной продукции (на 4%) и экспорта. Но ситуация оставалась крайне тяжелой. Тем не менее республика устояла и сумела нанести тяжелое поражение контрас, активность которых после 1986 г. быстро пошла на спад.

    Революционная война в Сальвадоре и разрастание конфликтной ситуации в Центральной Америке. Победа Никарагуанской революции в 1979 г. стимулировала революционное движение в Сальвадоре, где в 60–70-е годы господствовал правоавторитарный, военный по сути, режим, прикрытый конституционными атрибутами и олицетворявший власть блока военной верхушки с промышленно-финансовой и землевладельческой олигархией. При очень большой плотности населения (свыше 200 человек на 1 км 2) в этой самой малой по площади (21,4 тыс. км 2), но второй по населению (4,4 млн. человек в 1986 г.) республике Центральноамериканского перешейка также остро стоял аграрный вопрос. В сельском хозяйстве была занята почти половина экономически активного населения. Одной тысяче помещиков (0,5% хозяйств) принадлежало более трети земель, а половине хозяйств – всего 4% земель. С 1960 по 1975 г. количество безземельных семей в деревне увеличилось с 30 тыс. до 167 тыс. При узком внутреннем рынке производство на экспорт росло.

    Обстановка в стране вызывала недовольство разных слоев общества. С 1971 г. в Сальвадоре существовал Национальный союз оппозиции (НСО) с участием умеренно-реформистских сил, ведущей из которых была влиятельная Христианско-демократическая партия (ХДП), возглавлявшаяся Наполеоном Дуарте, а также левых, включая Коммунистическую партию Сальвадора. Объединенная левоцентристская оппозиция надеялась добиться успеха участием в выборах и мирными массовыми действиями. В 1972 г. на президентских выборах кандидат НСО Н. Дуарте опередил официального претендента. В 1977 г. НСО вновь вышел на первое место. Но оба раза власти фальсифицировали итоги выборов и ответили репрессиями на протесты оппозиции.

    Часть левых, в том числе коммунисты, вышедшие из компартии из-за несогласия с ее линией, предпочла уже с 1970 г. перейти к вооруженной партизанской борьбе, разуверившись в легальных способах. Возникло несколько партизанских военно-политических организаций. Самой первой по времени создания и крупнейшей из них была Народные силы освобождения имени Фарабундо Марти, названная так в честь основателя Компартии Сальвадора и соратника Сандино, погибшего в 1932 г.

    В 1977–1979 гг. компартия тоже перешла на позиции признания необходимости вооруженной борьбы в сочетании с другими формами легальной и нелегальной работы в массах. Сплочение революционных левых сил Сальвадора на этой основе было ускорено победой сандинистов в Никарагуа. Оживились и силы реформистской оппозиции, более влиятельные и организованные в Сальвадоре, чем в Никарагуа.

    15 октября 1979 г. группа молодых офицеров во главе с полковником А. Махано свергла реакционное правительство генерала Ромеро (1977–1979). Пришедшая к власти военная хунта объявила о намерении осуществить реформы и демократизацию страны. Среди участников переворота оказались как действительные сторонники серьезных перемен, так и умеренные и даже правые силы, надеявшиеся превентивным переворотом и обещаниями реформ изолировать левых и предупредить никарагуанский вариант. Левые партии и организации не сумели выработать единого определенного подхода к новому правительству, объединить усилия с его лево-центристским крылом. Благоприятный для этого шанс был упущен. Тем временем правые постепенно добились вытеснения из правительства левых и левоцентристов. А. Махано и его сторонники были удалены с постов в армии и в правительстве. В 1980 г. у власти оказался правоцентристский блок военных и ХДП. Главой правительства стал лидер ХДП Наполеон Дуарте.

    Правительство Н. Дуарте намеревалось провести аграрную реформу и другие социальные мероприятия, установить демократический режим, с тем чтобы обеспечить прогресс страны и в то же время ослабить социальную базу революционной оппозиции. Эти планы были поддержаны Вашингтоном. Был установлен контроль государства над банками, национализированы и переданы крестьянским кооперативам 200 латифундий площадью 224 тыс. га, издан декрет о передаче арендаторам в собственность обрабатываемых ими участков. Однако развитие реформ застопорилось из-за ожесточенного сопротивления консервативных сил и противодействия военных. В обстановке глубокой классово-политической поляризации общества правительство все более попадало в зависимость от правых сил и армии. Тайные военизированные ультраправые террористические группировки, «эскадроны смерти», расправлялись с левыми руководителями и активистами. В марте 1980 г. был убит архиепископ столицы Сан-Сальвадор Оскар Арнульфо Ромеро, выступавший против роста насилия в стране, против эксплуатации и угнетения народа власть имущими, за умиротворение и демократизацию Сальвадора и решение острых социальных проблем.

    Наступление правых ускорило ответную консолидацию левых сил. В апреле 1980 г. был создан Революционно-демократический фронт (РДФ) – объединение политических, общественных, профсоюзных. крестьянских и студенческих организаций левого направления. включая и левые течения социал-демократической и христианско-демократической ориентации. Параллельно с РДФ в октябре 1980 г. оформился фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти (ФНОФМ) – военно-политическая организация, объединившая компартию, народные силы освобождения имени Ф. Марти и другие вооруженные революционные группировки. Между РДФ и ФНОФМ установилось сотрудничество. ФНОФМ ставил главном задачей развертывание революционной вооруженной борьбы. Программа фронта предусматривала революционное преобразование власти, глубокую аграрную реформу, ограничение иностранного капитала, национализацию собственности имущей верхушки, социальные мероприятия в пользу трудящихся.

    10 января 1981 г. вооруженные отряды ФНОФМ предприняли общее наступление против правительственных войск в ряде районов страны. После упорных боев наступление было отбито, но оно положило начало затяжной и ожесточенной гражданской войне, в ходе которой силы ФНОФМ крепли, росла их численность, расширялись контролируемые ими зоны, влияние среди населения. Повстанцы сочетали действия регулярных частей, подвижных партизанских соединений и групп, а также отрядов народной милиции из гражданского населения. Военные действия дополнялись работой активистов фронта в массовых народных организациях.

    В отличие от Никарагуа конца 70-х годов сальвадорским революционерам не удалось изолировать правые силы. Здесь активнее проявили себя на политической арене реформистские круги. Они, правда, не смогли обеспечить успех реформистского проекта и предотвратить раскол общества и гражданскую войну. Но их действия способствовали тому, что революционерам противостоял блок правых и умеренно-реформистских сил, привлекший на свою сторону часть колеблющихся, промежуточных слоев населения. Это предопределило глубокий раскол общества и затяжной и ожесточенный характер гражданской войны. Кроме того, начало войны в Сальвадоре совпало с приходом к власти в Вашингтоне правительства Рейгана, предоставившего широкую военную и экономическую помощь сальвадорскому правительству, что особенно осложнило борьбу сальвадорских революционеров. В 1980 г. помощь США сальвадорскому правительству составляла 65 млн. долл., в 1981 г.–140 млн., в 1986 г.– более полумиллиарда, всего же за 1981–1988 гг.–3,5 млрд. долл. В Сальвадор были направлены американские военные советники и инструкторы, поступило большое количество современного вооружения. Численность сальвадорской армии увеличилась с 15 тыс. человек в 1981 г. до 56 тыс. в 1985 г. Этим силам противостояли 7 тыс. бойцов регулярных соединений ФНОФМ. Кроме того, в подпольных и партизанских группах и организациях ФНОФМ среди гражданского населения насчитывалось до 40 тыс. человек. Помощь США позволила сальвадорскому режиму выстоять, но обе стороны оказались не в состоянии одержать военную победу друг над другом.

    Были предприняты попытки укрепить престиж сальвадорского режима приданием ему облика представительной демократии. В марте 1982 г. состоялись всеобщие выборы, после которых военно-гражданская хунта была заменена конституционным коалиционным правительством, в котором преобладание получили правые партии» После выборов 1984 г. к власти уже в качестве избранного президента вернулся лидер центристской ХДП Н. Дуарте (1984– 1989), получивший в первом туре более 43% голосов, а во втором туре–54%. Н. Дуарте вновь попытался продолжить реформы. Но в условиях гражданской войны эти попытки не очень удавались, армия сохраняла роль решающего фактора власти, продолжался террор «эскадронов смерти», усилились правонационалистические партии. Гражданская война в Сальвадоре затянулась на долгие годы, принеся большие беды и лишения стране и населению. 75 тыс. человек погибли, около миллиона эмигрировали, сотни тысяч бежали из зон боевых действий.

    С конца 70-х годов активизировалось партизанское движение против реакционного военно-авторитарного режима в Гватемале, В первой половине 80-х годов оно приняло значительные размеры. В вооруженной борьбе участвовали леворадикальные революционные организации и Гватемальская партия труда (ГПТ) – коммунисты. В 1981 г. было создано Национальное революционное единство Гватемалы (НРЕГ), в рамках которого установилось сотрудничество всех вооруженных революционных организаций. В боевых действиях участвовали крестьяне-индейцы, студенты, рабочие. Численность повстанческих отрядов достигла 3,5 тыс. человек (при наличии в стране почти 50-тысячной армии). Предпринимались попытки партизанских акций и в Гондурасе, но здесь они не получили заметного распространения.

    Революционные события перекинулись и в, зону Карибского бассейна, где 13 марта 1979 г. победила революция в маленькой островной стране Гренаде (площадь 344 км 2 , население 110 тыс. человек). Властью овладела группа революционеров во главе с Морисом Бишопом, поддержанная населением. На острове начались преобразования. Ведущие позиции в экономике занял государственный сектор, получила развитие производственная кооперация в сельском хозяйстве. Началось осуществление планов экономического развития, строился современный аэропорт, что должно было стимулировать и приток иностранных туристов. Прирост ВВП увеличился с 2,1% в 1979 г. до 5,5% в 1982 г. Безработица сократилась за те же годы с 49% ЭАН до 14%. Проводились широкие социальные мероприятия, ликвидировалась неграмотность.

    Гренада вступила в Движение неприсоединения, развивала отношения с западноевропейскими странами, установила тесное сотрудничество с Кубой и Советским Союзом. Правящая партия Гренады («Новое движение ДЖУЭЛ») примкнула к Социнтерну. Революционные преобразования на Гренаде, вместе с событиями в Центральной Америке, курс Гренады на сближение с Кубой и СССР обеспокоили правительства соседних островных карибских государств и Вашингтон, отношения которых с Гренадой осложнились.

    США расширили военную помощь не только противникам никарагуанской революции и сальвадорскому режиму, но и другим центральноамериканским правительствам, стремясь укрепить их и совместно с ними противостоять революционным силам на перешейке. Общая военно-экономическая помощь США правительствам Сальвадора, Гватемалы и Гондураса за 1981–1986 гг. составила 4,5 млрд. долл. Численность вооруженных сил этих трех стран увеличилась с 43,5 тыс. человек в 1981 г. до 149 тыс. в 1985 г.

    Правительство президента Рональда Рейгана в США (1981–1989) усматривало в событиях в Центральной Америке и на Гренаде проявление глобального противоборства западного «свободного мира», возглавляемого США, с экспансией международного коммунизма в лице СССР и Кубы, к которым примкнули сандинистская Никарагуа и Гренада. Советский Союз и Куба, со своей стороны, видели в центральноамериканских событиях развитие одного из очагов противоборства мировых революционных сил с силами реакции и империализма. Это вело к опасной эскалации регионального конфликта.

    Первое время правительство Рейгана делало ставку преимущественно на силовые методы ликвидации возникших революционных очагов. Проще оказалось разделаться с крошечной Гренадой, против которой США подготовили прямую военную интервенцию. Чтобы придать ей видимость коллективной акции, Вашингтон заручился поддержкой и символическим участием в интервенции правительств нескольких соседних карибских стран от имени Организации восточнокарибских государств. В качестве предлога для вмешательства США использовали возникший в октябре 1983 г. раскол в революционном руководстве Гренады, отстранение его экстремистским крылом от власти, а затем и убийство лидера Гренадской революции Мориса Бишопа. 25 октября 1983 г. при поддержке морских и военно-воздушных сил США на острове высадились 1900 американских морских пехотинцев и 300 солдат, посланных правительствами Ямайки, Барбадоса и некоторых других карибских стран. Гренадские революционеры и работавшие на острове кубинские строители оказали сопротивление, но долго продержаться не смогли. В начале ноября оккупационные войска на Гренаде достигли 6 тыс. человек. В условиях оккупации у власти было поставлено угодное США правительство, революционные преобразования отменены. В дальнейшем на острове был восстановлен юридически конституционный режим. Экономическое и социальное положение на Гренаде в последующие годы было сложным. К 1986 г. безработица вновь поднялась до 40% ЭАН. После подавления Гренадской революции в Карибском бассейне укрепились позиции США и местных консервативных сил, возросло экономическое и военно-политическое сотрудничество ряда карибских стран с США.

    Предпринять «гренадский вариант» в Никарагуа и Сальвадоре было гораздо сложнее, и правительство Рейгана не решилось на это, хотя и усилило военное вмешательство в Центральной Америке и необъявленную войну против Никарагуа с помощью контрас. Акции, предпринятые США, осложнили развитие революционной борьбы в Центральной Америке, локализовали ее, но не смогли привести к поражению революционных сил. Становилось очевидным, что конфликт в субрегионе не может быть решен военным путем.

    Поиски мирного урегулирования

    Интервенционистская политика США в Центральной Америке вызвала не только противодействие социалистических государств, протесты левых сил разных стран, но и обеспокоенность многих правительств латиноамериканских республик, опасавшихся разрастания конфликта и угрозы со стороны США суверенитету стран региона, хотя революционный режим Никарагуа не внушал им симпатий. Курс Вашингтона осудили Движение неприсоединения, Социнтерн, Ватикан. Страны Западной Европы, кроме Великобритании и ФРГ, а также Япония отмеже-вались от поддержки интервенционистских акций США в Центральной Америке.

    Инициатором поисков мирного урегулирования в соседнем с ней субрегионе выступила в 1981 г. Мексика. В августе 1981 г. в совместном заявлении президента Мексики Лопеса Портильо и президента Франции Франсуа Миттерана РДФ и ФНОФМ в Сальвадоре признавались представительной политической силой. Был высказан призыв к решению конфликтной ситуации в Центральной Америке с помощью переговоров. В феврале 1982 г. Лопес Портильо, посетив Никарагуа, заявил, что вооруженное вмешательство США в Центральной Америке было бы огромной исторической ошибкой. Он выдвинул план мирного урегулирования конфликтной ситуации в субрегионе на основе отказа США от применения силы, сокращения вооружений в центральноамериканских странах и заключения ими между собой пактов о ненападении.

    Вскоре к усилиям Мексики присоединились Венесуэла, а затем Колумбия и Панама. В январе 1983 г. министры иностранных дел этих стран провели встречу на панамском островке Контадора, создав Контадорскую группу в составе 4 государств – участников встречи. Они призвали центральноамериканские страны к диалогу и поискам взаимоприемлемого мирного решения конфликта на основе невмешательства, предложив свое содействие. В сентябре 1984 г. Контадорская группа представила проект Акт мира и сотрудничества в Центральной Америке, подготовленный ею. Это был план урегулирования конфликта политическими средствами. Акт предусматривал ликвидацию иностранных военных баз в субрегионе, высылку иностранных военных советников, прекращение поставок оружия и иной помощи антиправительственным группировкам. Однако страны Центральной Америки, не отвергая прямо предложенного Акта, но высказывая все новые поправки к нему, так и не подписали его.

    В сентябре 1985 г. Бразилия, Аргентина, Перу и Уругвай образовали Группу поддержки Контадоры, присоединившись к усилиям Контадорской группы. Контадорская инициатива и ее широкая международная поддержка (со стороны большинства стран Латинской Америки, многих европейских государств, социалистических стран, Движения неприсоединения, Социнтерна, ООН) сыграли немаловажную роль в том, что правительство Рейгана так и не решилось на прямое военное вторжение в Никарагуа. К тому же в самих США имелась значительная оппозиция планам эскалации военного вмешательства США, особенно среди демократов.

    Приход к власти в январе 1986 г. в Гватемале и Гондурасе гражданских конституционных правительств создал более благоприятную обстановку для поисков соглашения. В мае 1986 г. в городе Эскипулас в Гватемале состоялось совещание глав пяти центральноамериканских республик – Никарагуа, Гватемалы, Гондураса, Сальвадора и Коста-Рики. Оно высказалось за мирное урегулирование в субрегионе, но разногласия между Никарагуа и остальными республиками не позволили достичь конкретных решений.

    С новой инициативой выступил пришедший к власти в мае 1986 г. президент Коста-Рики Оскар Ариас (1986–1990), выдвинутый на этот пост ведущей в стране Партией национального освобождения (социал-демократической ориентации). В феврале 1987 г. он предложил План мира, предусматривавший прекращение огня и амнистию в странах субрегиона, демократизацию, прекращение военной помощи других стран любым вооруженным группировкам в Центральной Америке, запрещение использования территории государств субрегиона для поддержки мятежных формирований. План Ариаса лег в основу соглашения, подписанного на втором совещании в г. Эскипуласе (Гватемала) президентов Никарагуа, Гватемалы, Гондураса, Коста-Рики и Сальвадора 7 августа 1987 г. Это был первый реальный шаг по пути мирного политического урегулирования, имевший международный резонанс. О. Ариасу была присуждена Нобелевская премия мира за 1987 г.

    К концу 80-х годов стало очевидным поражение контрас. Стремление к мирному урегулированию в субрегионе усилилось. Все более тяготились присутствием лагерей контрас на территории Гондураса власти этой республики. Правительства Сальвадора и Гватемалы надеялись использовать соглашение для прекращения повстанческой борьбы в своих странах. Оказала влияние и общая тенденция к спаду напряженности на международной арене, к прекращению конфронтации и развитию сотрудничества между СССР и США и другими государствами, к разоружению, к политическому решению региональных конфликтов на компромиссной основе с учетом интересов всех стран. Готовность к компромиссу наметилась со стороны никарагуанского правительства. В этих условиях правительство США также стало склоняться к отказу от интервенционистских планов и ставки на контрас. Оно надеялось, что усиление давления на Никарагуа, с тем чтобы добиться расширения позиций противников сандинистов в политической жизни республики, в обстановке экономической разрухи и роста недовольства приведет к утрате власти сандинистами и без прямой интервенции. Несмотря на реальность подобной перспективы, сандинистское руководство Никарагуа пошло на существенные уступки своим оппонентам внутри вне страны, чтобы добиться прекращения разорительной необъявленной войны, переключить усилия на мирное развитие, укрепить международные позиции республики.

    На совещании президентов пяти стран в Коста-дель-Соль Сальвадор в феврале 1989 г. Д. Ортега обещал осуществить самую широкую демократизацию, провести досрочно всеобщие выборы, не позднее февраля 1990 г. (по конституции они предстояли в ноябре 1990 г.), предоставить полную свободу и равные права для всех оппозиционных партий в избирательной кампании под контролем Верховного избирательного совета с участием в нем представителей оппозиции и наблюдателей от ООН и ОАГ. Со своей стороны, остальные участники совещания обязались вместе с Никарагуа выработать и осуществить до выборов совместный план демобилизации и репатриации контрас, добиться прекращения им военной помощи. Совещание обратилось ко всем повстанческим силам в субрегионе, в том числе в Сальвадоре, с призывом включиться в конституционные политические процессы. Была достигнута договоренность создать Центральноамериканский парламент и совместную комиссию по окружающей среде и развитию. Совещание призвало международное сообщество оказать поддержку восстановлению экономики и интеграции стран Центральной Америки.

    Правительство Никарагуа выполнило взятые обязательства, хотя контрас так и не разоружились в намеченные сроки. В стране развернулась избирательная кампания под наблюдением тысяч представителей от разных стран, от ООН и ОАГ. СФНО и его кандидат в президенты на следующий срок Д. Ортега предлагали программу мира, восстановления и развития страны на основе примирения и сотрудничества разных слоев и групп населения. Сандинисты заявили о готовности вернуться к своим первоначально провозглашенным целям: политический плюрализм (демократический конституционный режим при наличии многопартийности), смешанная рыночная экономика с признанием важной роли частного сектора, неприсоединение и миролюбивая внешняя политика. Это создавало определенные предпосылки для сближения сандинистов со сторонниками демократического социализма и социал-демократии.

    На всеобщих выборах сандинистам противостоял единый, хотя и пестрый блок – Национальный союз оппозиции (НСО) в составе 14 партий–от сторонников контрас до коммунистов (НСП и КП). Влиятельные позиции в блоке занимали Либерально-реформистские партии и течения. Кандидатом в президенты от НСО была. выдвинута Виолетта Барриос де Чаморро, вдова убитого агентами диктатуры Сомосы в 1978 г. либерального деятеля П. Х. Чаморро. После победы революции в 1979–1980 гг. она входила в руководство республики, затем перешла в оппозицию. НСО обвинил сандинистов в измене первоначальным целям революции, в монополизации власти и подавлении демократии, в развале экономики и коррупции. В. Чаморро обещала полностью восстановить демократию и законность, разоружить контрас, резко сократить вооруженные силы, утвердить мир на никарагуанской земле, снизить государственные расходы, в кратчайшие сроки преодолеть инфляцию, возродить экономику, вернуть землю тем, у кого она была отобрана с нарушением закона.

    Всеобщие выборы состоялись 25 февраля 1990 г. В них участвовало 86,3% избирателей. НСО победил, получив 54,7% голосов и абсолютное большинство мест в Национальной ассамблее (51 из 92). За СФНО проголосовали 40,8% участников выборов, и он приобрел 39 мест в парламенте. Сандинисты получили наибольшую поддержку среди служащих и рабочих госсектора, студентов, военных. Оппозицию поддержали предприниматели; мелкие собственники, значительная часть трудящихся частного сектора, лиц, потерявших работу, крестьян. Сандинисты сохранили роль влиятельной массовой политической силы, успешно противостоять которой остальные партии на выборах смогли лишь вместе. СФНО подтвердил свое обещание уважать итоги выборов и заявил, что будет отстаивать завоевания революции в рамках закона. 25 апреля 1990 г. Даниэль Ортега передал президентские полномочия Виолете Барриос де Чаморро.

    После почти 11 лет пребывания у власти СФНО перешел в оппозицию, но сохранил влиятельнейшие позиции в стране. Армия осталась сандинистской, полиция, администрация государственных учреждений и предприятий, крупнейший профцентр, ряд других массовых организаций также оставались оплотом сандинистов. Это делало власть нового правительства довольно эфемерной. Умиротворение и нормализация обстановки в республике были невозможны без участия СФНО, что понимали В. Чаморро и ее окружение. Еще в марте было достигнуто соглашение между В. Чаморро и руководством СФНО об укреплении мира и демократического процесса в республике на основе взаимопонимания, с учетом осуществленных преобразований. Силы обороны и охраны порядка обязались подчиняться новому президенту. В. Чаморро, став президентом, взяла на себя функции министра обороны, но главнокомандующим армией оставила сандиниста Умберто Ортегу, несмотря на недовольство контрас и консервативного крыла НСО. Это должно было обеспечить сотрудничество нового правительства с сандинистской армией и национальное согласие.

    В мае 1990 г. по настоянию В. Чаморро и сандинистов наконец началось разоружение контрас, завершившееся 29 июня их полной демобилизацией. Всего были разоружены 22 тыс. человек, которые трудоустраивались, получали право на приобретение земельных участков и политическую деятельность. Армия Никарагуа была сокращена с 96 тыс. до 28 тыс. человек к концу 1990 г. Были восстановлены нормальные торгово-экономические связи с США и другими западными странами, оказавшими финансовую помощь Никарагуа.

    Новое правительство старалось поощрить частное предпринимательство. Заявляя о признании в основном итогов аграрной реформы, оно расширило передачу земель в индивидуальную собственность крестьянским семьям за счет государственного и кооперативного секторов. Часть земель, экспроприированных, по мнению новых властей, незаконно, правительство намеревалось вернуть прежним хозяевам.

    С первых же дней правительство В. Чаморро приступило к осуществлению своего плана ликвидации бюджетного дефицита и гиперинфляции и стабилизации экономики путем резкого сокращения государственных расходов. С этой целью оно попыталось провести массовые увольнения работников государственных учреждений и предприятий, провести широкую приватизацию государственной собственности. Были отменены субсидии на транспорт, в несколько раз повышены цены на коммунальные услуги.

    Экономическая политика властей была воспринята сандинистами как наступление на завоевания революции и встретила их резкое противодействие. Трудящиеся государственного сектора в мае и июле 1990 г. дважды предприняли массовые забастовки с участием до 100 тыс. человек против социально-экономического курса правительства и намеченных увольнений, за обеспечение прав и стабильной занятости государственных рабочих и служащих и повышение зарплаты вслед за ростом цен. Не работали министерства и другие государственные учреждения, общественный транспорт, связь, банки, которые были заняты стачечниками. Улицы столицы и других городов покрылись баррикадами. Забастовки приобрели характер политического противоборства сандинистов с правительственным блоком НСО. Против бастовавших выступили мелкие собственники, предприниматели, трудящиеся частного сектора. Правое крыло НСО обвинило правительство В. Чаморро в бездействии. На улицах происходили вооруженные столкновения сандинистов и их противников, сопровождавшиеся жертвами. Республика оказалась в состоянии раскола и на грани гражданской войны. Армия и полиция, контролировавшиеся сандинистами, отказывались выступать против бастующих. В конце концов В. Чаморро согласилась повысить зарплату государственным рабочим и служащим и пообещала, что не будет массовых увольнений и впредь все конфликты будут решаться с помощью диалога.

    Забастовки мая–июля 1990 г. и удовлетворение требований трудящихся госсектора еще больше Осложнили экономическое положение. Правительственный план стабилизации экономики потерпел неудачу. Вновь возродилась гиперинфляция, составившая за 1990 год 13500%. Торговый дефицит превысил 400 млн. долл. Производство в 1990 г. сократилось еще на 5%. Полная и частичная безработица достигала 50% рабочей силы, в нищете пребывало 80% населения. Не оправдались надежды на получение новых займов и кредитов из США и других стран, ибо обстановка в Никарагуа отпугивала иностранных кредиторов.

    В. Чаморро и ее правительство предприняли усилия по налаживанию диалога и сотрудничества с СФНО в поисках совместного решения проблем республики. В октябре 1990 г. правительством, организациями трудящихся и предпринимателей было подписано соглашение о взаимном сотрудничестве в нормализации социальной и экономической обстановки в стране. Предусматривалось сочетание борьбы против инфляции и бюджетного дефицита, политики оздоровления и оживления экономики с сохранением социальных завоеваний трудящихся (коллективный трудовой договор, право на забастовку) и отказом от массовых увольнений в госсекторе. Предполагалось повышение минимума заработной платы в связи с ростом цен. Начав частичную приватизацию, правительство отказалось вернуть прежним владельцам всю собственность, экспроприированную сандинистами, предпочитая выдачу им компенсации или акций приватизируемых предприятий. Десятки тысяч крестьянских семей, получивших землю при сандинистском режиме, сохранили свои участки. В марте 1991 г. было объявлено о замораживании стремительно растущих цен. Расходы на оборону к 1993 г. были урезаны в 5 раз по сравнению с 1989 г. (со 182 до 36 млн. долл.) Правительство добилось отсрочки и льготных условий выплаты внешней задолженности и списания части долгов. В конце 1992 г. было списано 80% трехмиллиардного долга Никарагуа России. Республика стала больше получать иностранной помощи, займов и кредитов (всего за 1990–1993 гг. более 2 млрд. долл.).

    С помощью подобных мер удалось улучшить состояние финансов и практически покончить с инфляцией (2% в 1992 г.). В 1992 г. наконец прекратилось дальнейшее падение производства, которое, однако, оставалось на очень низком уровне. Валовой внутренний продукт на душу населения за этот год составил всего 347 долл.– в 2,5 раза меньше, чем в 1987 г. По этому показателю Никарагуа оказалась на последнем месте в Латинской Америке, отстав даже от Гаити. Глубокий кризис переживало сельское хозяйство, пострадавшее от военных действий, социальной нестабильности и падения мировых цен на традиционную аграрную продукцию Никарагуа. Выручка от экспорта в 1992 г. оказалась в 5,5 раза меньше, чем в дореволюционном 1977 г.

    По-прежнему крайне остро стояли социальные проблемы. В 1992 г. 54% экономически активного населения не имело работы. 80% никарагуанцев жили в нищете. Отчаянное положение обездоленных масс питало лево- и правоэкстремистские настроения. К тому же правительство оказалось не в состоянии в короткие сроки выполнить свое обещание наделить землей бывших контрас и демобилизованных бойцов Сандинистской народной армии, десятки тысяч которых оказались без средств к существованию. Часть из них вновь стала браться за оружие и нападать на сельскохозяйственные фермы и кооперативы, банки, частные дома, полицейские посты, блокировать дороги, грабить жителей, вступать в вооруженные стычки с посланными на их усмирение воинскими частями.

    Развитие сотрудничества СФНО и правительства оказалось единственной возможностью предотвратить раскол страны на два непримиримых лагеря. Но компромисс давался нелегко и встречал противодействие справа и слева. Часть сандинистов выражала недовольство «примиренческим» курсом руководства СФНО и усилением социал-демократических тенденций в партии, усматривая в этом отход от революционных позиций. С другой стороны, партии правящей коалиции, в том числе основная часть парламентариев от НСО во главе с председателем Национальной ассамблеи Никарагуа Альфредо Сесаром, требовали от правительства жесткой линии в отношении сандинистов, смещения Умберто Ортеги с поста командующего Сандинистской народной армии, чистки от сандинистов вооруженных сил, полиции, администрации, возврата всем прежним хозяевам отобранной у них в годы революции собственности. В. Чаморро отказалась пойти на это.

    Обострение конфликта между сандинистами и их противниками из НСО в Национальной ассамблее привело к тому, что в сентябре 1992 г. все 39 депутатов-сандинистов, а вслед за ними и отколовшиеся от фракции НСО 8 депутатов – сторонников В. Чаморро покинули зал заседаний парламента. А. Сесар и оставшиеся депутаты от НСО продолжали заседать как высший законодательный орган республики, несмотря на отсутствие кворума (ушли 47 из 92 депутатов) и протест Верховного суда. В декабре по распоряжению президента В. Чаморро неправомочная сессия парламентского меньшинства была закрыта. 9 января 1993 г. открылась новая сессия Национальной ассамблеи с участием сандинистов и фракции В. Чаморро. В правительство В. Чаморро вошли три министра-сандиниста. НСО отказался участвовать в заседаниях парламента и перешел в открытую оппозицию левоцентристскому правительству. Участники НСО объявили о самороспуске коалиции и создании вместо нее Оппозиционного политического альянса. Однако обстановка в Никарагуа осталась напряженной, в дальнейшем отношения сандинистов со сторонниками В. Чаморро вновь осложнились. Среди самих сандинистов обострились разногласия между умеренным и более радикальным крылом.

    Если в Никарагуа с разоружением контрас необъявленная война в 1990 г. закончилась, то в Сальвадоре гражданская война из-за непримиримости сторон продолжалась. Попытки христианско-демократического правительства Н. Дуарте в 1984 г. вступить в переговоры с повстанцами были сорваны реакционным армейским руководством. На всеобщих выборах в марте 1989 г. в Сальвадоре победил и с июня стал президентом лидер правой партии Националистический республиканский союз (НРС) А. Кристиани, получивший более 50% поданных голосов. Христианские демократы приобрели 37% голосов. Большинство левых сил бойкотировало выборы, в которых в условиях войны участвовала половина зарегистрированных избирателей. Новый президент постарался отмежеваться от экстремистского крыла правых, высказавшись за конституционные свободы и в поддержку решений, принятых совещаниями президентов центральноамериканских стран, за переговоры с повстанцами. В сентябре и октябре 1989 г. состоялись предварительные встречи представителей обеих сторон, но в ноябре в ответ на очередную террористическую акцию правых ФНОФМ развернул широкомасштабные ожесточенные сражения по стране и в самой столице, с тем чтобы таким способом оказать давление на власти и побудить их к большей уступчивости. Бои привели к большим жертвам среди населения.

    В апреле 1990 г. переговоры возобновились, затянувшись надолго. Правительство требовало от повстанцев сложить оружие и «включиться в демократический процесс». ФНОФМ соглашался на это только при условии чистки правительственной армии от реакционных элементов, наказания военных, виновных в нарушении прав человека, ликвидации карательных частей и осуществлении ряда других мер по демократизации республики. В 1991 г. в ходе переговоров при посредничестве ООН мучительно трудно, но все же стали намечаться с обеих сторон поиски компромиссных решений.

    Наконец 16 января 1992 г. в Мехико было подписано соглашение о мире, положившее конец почти 12-летней гражданской войне, которая унесла 75 тыс. жизней. Боевые действия прекращались. В течение 9 месяцев повстанцы должны были разоружиться. Им гарантировались все гражданские и политические права. ФНОФМ преобразовался в легальную политическую партию. Вооруженные силы Сальвадора подлежали сокращению с 63 тыс. человек вдвое в течение двух лет и переходили под контроль гражданских властей. Репрессивные службы полиции и специальные карательные подраз-деления армии ликвидировались. Распускались военизированные гражданские организации. Предусматривалось создание национальной гражданской полиции с участием бывших бойцов ФНОФМ. Новая доктрина национальной безопасности должна была обеспечить невмешательство армии в политику и ограничить ее функции защитой суверенитета и территориальной целостности республики. Демократизировались избирательная и судебная системы. Правительство обязалось провести аграрную реформу, наделить землей крестьян и бывших бойцов ФНОФМ. Наблюдать за выполнением условий соглашения поручалось специальной миссии ООН.

    Соглашение, таким образом, предусматривало демилитаризацию и глубокие демократические преобразования в Сальвадоре на основе широкого национального согласия и означало поражение правоэкстремистских сил. Это явилось важнейшим результатом гражданской войны 1980–1992 гг.

    17 декабря 1992 г. в столице Сальвадора в присутствии Генерального секретаря ООН Бутроса Гали состоялась торжественная церемония национального примирения, констатировавшая завершение выполнения основных положений о мире. Получив легальный статус в качестве политической партии, ФНОФМ определил себя как «революционная и демократическая» партия, которая намерена мирными средствами бороться за демократические преобразования и социальную справедливость, имея конечной целью построение социализма. В марте 1994 г. состоялись всеобщие выборы, на которых победил правящий Националистический республиканский союз.

    В Гватемале в начале 90-х годов все еще тлел очаг партизанской борьбы, которая велась с 1960 г., но так и не переросла в широкомасштабное движение. Тем не менее в результате карательной деятельности армии и военизированных организаций, вооруженных столкновений, террористических акций, действий репрессивных служб за 30 с небольшим лет в стране с 9-миллионным населением погибло свыше 150 тыс. человек, еще десятки тысяч пропали без вести, 1 млн. граждан стали беженцами. Были стерты с лица земли 440 населенных пунктов. Контроль гражданского правительства над всесильными вооруженными силами был довольно эфемерным.

    В апреле 1991 г. начались переговоры о прекращении вооруженной борьбы между повстанческими организациями и правительством. Однако они шли вяло и затянулись надолго без ощутимого прогресса из-за жесткой позиции армейского руководства, требовавшего одностороннего разоружения повстанцев, в то время как те настаивали на гарантиях своей легальной деятельности, мерах по демократизации страны, на реальном подчинении вооруженных сил гражданским властям и наказании виновных в преступлениях против прав человека.

    С развязыванием главного узла центральноамериканского конфликта в Никарагуа процесс нормализации обстановки в субрегионе значительно продвинулся. Характерной чертой стали частые встречи президентов республик Центральной Америки. С 1990 г. в них участвовала и Панама. Совещание президентов в июне 1990 г. в г. Антигуа (Гватемала) констатировало, что насилие в субрегионе уходит в прошлое и на первый план встают задачи экономического развития и интеграции. В Антигуа президенты подписали План развития для Центральной Америки, предусматривавший совместные усилия в области научно-технического прогресса, в развитии инфраструктуры, в решении проблемы внешнего долга, координацию внешней торговли. Совещание высказалось за сокращение вооруженных сил стран-участниц, в поддержку конституционных форм правления и прав человека. В декабре 1990 г. были обсуждены планы соглашений о свободной торговле стран Центральной Америки с США и Мексикой. В рамках этих планов в январе 1991 г. президентами пяти центральноамериканских республик и Мексики принято решение об их экономической интеграции и создании к концу 1996 г. совместной зоны свободной торговли. Соответствующее соглашение было подписано в августе 1992 г. С этим связывались надежды на ускоренную модернизацию и достижение странами субрегиона достойного места в мирохозяйственном комплексе при сотрудничестве с Мексикой, а в перспективе и с США.

    На совещании в Тегусигальпе в декабре 1991 г. президенты центральноамериканских республик высказали убеждение в том, что для превращения Центральной Америки в стабильную зону мира, свободы, демократии и развития необходимо добиваться ликвидации социального неравенства и решения острых социальных проблем, породивших конфликтную ситуацию в субрегионе. На этом совещании было решено создать Центральноамериканскую систему интеграции (ЦАСИ) в составе 6 стран перешейка (с Панамой). В июне 1992 г. созданы координирующие органы ЦАСИ с участием министров иностранных дел и экономических ведомств, принята программа действий по либерализации внутризональной торговли, введению общего внешнего таможенного тарифа, а также по реализации совместных проектов развития. Осуществление достигнутых договоренностей началось в 1993 г.

    28 октября 1991 г. в столице Гватемалы торжественно открылась первая сессия Центральноамериканского парламента. На нее прибыли 68 депутатов от основных парламентских партий Гватемалы, Гондураса и Сальвадора. Никарагуа и Коста-Рика, подписавшие договор о Центральноамериканском парламенте, медлили с участием в его работе.

    Более активно добивались всесторонней, в том числе политической, интеграции три республики «северного треугольника» на перешейке–Гватемала, Гондурас и Сальвадор. В октябре 1992 г. президенты трех республик выдвинули идею политического союза и создания Центральноамериканской федерации. В феврале 1993 г. они решили уже со следующего месяца приступить к ликвидации взаимных таможенных барьеров, осуществлению единой таможенной политики и интеграции финансовых систем. Определенный интерес к планам трех республик проявила Никарагуа, хотя ей мешали сложные внутренние проблемы. Коста-Рика поддержала лишь идею экономической интеграции. Панама же вообще скептически отнеслась к идее «единения в бедности» малых государств перешейка, соглашаясь на их интеграцию лишь как промежуточный этап к совместному сотрудничеству с США и Мексикой. Тем не менее, несмотря на некоторые расхождения и разные темпы, процессы интеграции стран перешейка друг с другом и развития их интеграционных связей с Мексикой и США обрели реальные очертания.

    Новые условия в субрегионе способствовали росту притока сюда иностранных капиталов (в 1990 г.–2,1 млрд. долл., в 1991 г. – 2,7 млрд.). Стала улучшаться экономическая ситуация, ежегодный прирост ВВП в среднем по странам Центральной Америки в 1990–1992 гг. составил 2–4%, выросла внутризональная торговля.

    
    Читать еще: